Академик. Какой должна быть «Высшая марксистская лаборатория»

Журнал «Под знаменем марксизма», 1922, № 3, с. 119

«Партиец» в статье о курсах, помещенной в первой книжке журнала, затронул вопрос о том, что они из себя представляют и чем должны быть. Но делал это вскользь, вопрос лишь наметив, но не дав ответа. Меж тем вопрос важный.

Курсы созданы по постановлению X съезда РКП и не могут не интересовать широкие круги партии. К сожалению, до сих пор было только так. Съезд вынес постановление, ЦК издало циркуляр, и этим ограничились. И постановление съезда, так и циркуляр ЦК очень мало что дают для уяснения характера самих курсов. Все это привело к тому, что на курсы присылали с мест не совсем подходящих товарищей.

Прежде всего о составе курсантов. Кого ожидали и кого приняли на курсы?.. «Партиец» пишет: на курсы набирались как видно (?!) товарищи, имеющие не только значительный партийный опыт, но и восприимчивые к теории».. Зачем это «как видно»? Или, что говорит фраза — «восприимчивые к теории»? «Но гарантирует ли значительный партийный опыт» и «восприимчивость к теории» от пестроты и разнородности?.. Отнюдь нет. Инициатор и организатор курсов т. Рязанов на этот вопрос отвечал и отвечает несравненно яснее «партийца». Он говорит: «На курсы принимаются товарищи, исполнявшие не менее чем в течение двух лет такие ответственные партийные обязанности, как секретаря комитета, редактора газеты и лектора партийной школы и выявившие склонность к теоретической разработке программных вопросов». Товарищ Рязанов, возбуждая на X Съезде Партии вопрос о курсах, имел в виду, что имеется ряд товарищей, разбросанных по всем уголкам Советской России, прошедших большую школу практической работы и сейчас пытающихся подвести итоги своему опыту и дать более глубокую теоретическую разработку того или другого, имеющего актуальное значение вопроса современности. Этих товарищей курсы должны научить методу научного исследования, помочь овладеть теми научными дисциплинами, в которых они чувствуют себя слабыми, и руководить разработкой интересующих их вопросов. Таким образом, «партиец» неточен, когда говорит о том, что как будто только по выходе из курсов нужно будет вести «теоретическую работу». Самостоятельную работу должны были вести курсанты на курсах в стенах Соц. Академии, где они располагают всеми необходимыми материалами для серьезной научной работы. Что же касается того, чтобы вести научную теоретическую исследовательскую работу по выходе с курсов, то этому многим из нас вряд ли будут благоприятствовать обстановка и место. Такая постановка курсов как будто не нравится «партийцу». Из его разбивки на три группы мы видим, что товарищи, составляющие третью группу, пришли на курсы «подучиться» и «получить среднее марксистское развитие»; товарищи из первой группы тоже пришли подучиться, хотя это автором выражено в более «высоком штиле» — «получить высшее марксистское развитие» «в первой высшей марксистской „лаборатории“ для дальнейших теоретических занятий уже на практической работе». Из заключительной части можно понять, что товарищи из III группы ошибочно попали на курсы, так как для чисто учебных целей есть ряд гораздо более подходящих учебных заведений.

В немилости у автора и вторая группа. Товарищи этой группы «склонны к академической научной работе, занимаются наукой отвлеченно», «молодые партийные товарищи мало интересуются актуальными проблемами» и проч. и проч… Автор статьи не может прямо и ясно выразить свою мысль, из всей его статьи вытекает, что «созданы курсы» для первой группы — «профессиональных партийцев». Для них как будто не нужна «склонность в академической научной работе», от них лишь требуется «восприимчивость к теории» и только.

Мы же полагаем, что для пребывания на курсах необходимо иметь как качества первой группы, так и второй, склонность к научной работе в первую очередь.