Этель. Что такое пролетариат? Часть 2

Обсуждение первой части обнаружило необходимость прояснения ряда важных методологических моментов. Дело в том, что подавляющее большинство комментаторов, как тех, кто в общем-то одобрительно встретил нашу работу, так и тех, кто отнесся к ней резко негативно, восприняли постановку вопроса о том, что такое пролетариат, и наш ответ на этот вопрос исключительно в качестве «сортировки» индивидов в капиталистическом обществе. Дескать, «это — пролетарий, а это — нет, и главное не перепутать». Все споры в комментариях велись только вокруг того, достаточно ли подходит наша «оптика» для такой сортировки. Все заданные нам вопросы тоже заключались лишь в том, куда отнести такого-то или такого-то индивида (речь шла именно об отдельных индивидах). Такое идентификационное понимание имеет, конечно, известный смысл и известные права. Но само по себе, и тем более возведенное в принцип, оно является чисто формальным, а потому неудовлетворительным подходом. И даже если мы дали самый верный «прибор» для сортировки индивидов, но кроме этого читатель в нашей статье ничего не видит, проку в нашей работе очень немного. Так как не стоит даже вопрос, а зачем вообще нужна эта сортировка. Индивиды, из которых состоит общество, рассматриваются, таким образом, в отрыве от общественной жизни и движения этой жизни как целого, а класс — лишь как мерка, прикладываемая к ним. Но это совершенно не соответствует поставленной нами цели: прояснению вопроса о классовой борьбе пролетариата и буржуазии; выявлению необходимых моментов этой борьбы и условий победы в ней пролетариата для выхода общества на коммунистические основания развития. Практически-полезным ответом на вопрос о том, что такое пролетариат, было бы именно это. Практический вопрос о пролетариате — это вопрос о том, могут ли работники фабрик и заводов, люди, работающие и эксплуатируемые капиталом на дому (благодаря компьютеризации), работники офисов, работники супермаркетов и колл-центров и т. п. объединяться в борьбе против капитала в единую силу, или нет, потому что их положение по отношению к капиталу принципиально разное и даже противоположное? Могут ли эти работники в массе своей воспринимать идеи коммунизма как своё собственное классовое сознание или нет, потому что это объективно не их классовое сознание? Могут ли они действовать как единый класс в решающих битвах по ключевым вопросам общественной жизни современности и объединяться с пролетариями других стран против буржуазии и её защитников? Какие именно работники и почему в массе своей по объективному положению будут вынуждены действовать как пролетариат? Как видите, это вопросы о массах и их движении, а не об отдельных индивидах. Надеемся, наша теоретическая работа хоть немного поможет разобраться в них, когда они встанут как практические, независимо от их вариаций: как вопросы противостояния империалистической войне, как вопросы развития интернациональной классовой солидарности, как вопросы противостояния своей национальной буржуазии, или как другие вопросы классовой борьбы, которые жизнь выдвигает на передний план.

Напротив, классовая борьба, то есть самое главное, остаётся при таком подходе «за кадром». И это происходит именно потому, что общество рассматривается, в конечном счёте как совокупность индивидов, а не как развивающаяся социально-экономическая целостность с присущими ей противоречиями, которая имеет свою собственную границу, и в недрах которой развиваются предпосылки замены этого социального организма другим высшим. Это — грубейшая методологическая ошибка, мешающая воспринимать основные положения марксизма, так как «при теоретическом методе субъект, общество, должен постоянно витать в нашем представлении как предпосылка».

Пролетариат не может быть понят вне системы капиталистического общественного производства и всей совокупности капиталистических производственных отношений. Исчерпывающий анализ этой системы мы, конечно, не можем и не пытаемся дать в одной статье. Мы ограничились лишь основными «опорными» моментами, позволяющими понять отношение труда к капиталу в процессе создания стоимости. И не случайно мы постоянно отсылали читателя к «Капиталу» Маркса: труду, который должен стать настольной книгой всех, кто задается вопросом, вынесенным в заглавие нашей статьи.

В «Капитале» Маркс объясняет капиталистическую общественно-экономическую формацию как историческое целое. Маркс выявил «законы, которым подчиняются возникновение, существование, развитие, смерть данного социального организма и замена его другим, высшим». Тем и отличается теория от описания фактов или от чувственного постижения, что она дает не только представление, а понятие своего предмета, то есть раскрывает необходимую взаимосвязь его неизменных определений (тех, которые делают этот предмет именно этим предметом и отличают его от всего остального). Маркс раскрыл логику движения общественного производства, характерную для капитализма вообще — общества, где господствующим общественным и определяющим все остальные отношения является капитал (самовозрастающая стоимость). И хотя современный монополистический и виртуализированный капитализм сильно отличается от капитализма предыдущей фазы своего развития — капитализма свободной конкуренции, тем не менее это — капитализм, поэтому по отношению к нему справедливо всё то, что характерно для капитализма как такового. Но современный капитализм на стадии империализма вплотную приблизился к своей границе. Мы понимаем его точно так же, как и Ленин — как канун социалистических революций. Соответственно, пролетариат нас интересует исключительно как класс, который, вырабатывая свое классовое сознание, становится реальным массовым субъектом революционного исторического действия.

Один из читателей первой части статьи справедливо упрекнул нас в том, что наше определение пролетариата опирается на понятие класса, а о том, что такое общественный класс, в статье не сказано. И действительно, то понимание классов и их природы, которое не так давно было не только общим местом в социальной науке (в науке оно всё-таки живёт), но и достоянием широкой общественности, сейчас на постсоветском пространстве вытеснено или, что, по большому счёту, то же самое, размыто до состояния смутной неясности, а потому опять нуждается в разъяснении, которое мы не дали. Для того, чтобы исправить наше упущение и избежать кривотолков по поводу того, что именно мы называем социальным классом, приведем Ленинское определение:

«Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства».

Итак, исходя из обозначенного выше, постараемся ещё раз разъяснить вопрос о пролетариате и о производительном и непроизводительном труде, так как именно здесь возникло недопонимание.

Производительный работник для капитала — это тот работник, который участвует в производстве прибавочной стоимости. Прибавочная стоимость возникает в процессе производства товаров. В стоимости произведенных товаров заключена стоимость рабочей силы и средств производства, которые пошли на изготовление товара, и прибавочная стоимость. Другими словами, производительный труд — это труд, который применяется капиталом в фазе производства, а не обращения, так как прибавочная стоимость должна быть произведена прежде, чем пущена в обращение. Но для торгового капитала таким процессом производства является самый процесс торговли, в котором капитал приобретает стоимость, большую, чем он затратил на покупку средств производства и рабочей силы, хотя в этом процессе никакой новый товар и, следовательно, никакая новая стоимость не создаётся.

«С одной стороны, такой торговый рабочий совершенно такой же наёмный рабочий, как и всякий другой. Во-первых, поскольку его труд покупается на переменный капитал купца, а не на те деньги, которые расходуются как доход, следовательно, покупается не для личных услуг, а в целях увеличения стоимости капитала, авансированного купцом. Во-вторых, поскольку стоимость его рабочей силы и, следовательно, его заработная плата, определяется, как и у всех других наёмных рабочих, издержками производства и воспроизводства его специфической рабочей силы, а не продуктом его труда.

Но между ним и рабочими, непосредственно занятыми промышленным капиталом, имеется такое же различие, какое существует между промышленным капиталом и торговым капиталом, а потому между промышленным капиталистом и купцом. Так как купец как простой агент обращения не производит ни стоимости, ни прибавочной стоимости (потому что добавочная стоимость, которую он присоединяет к товарам посредством своих издержек, сводится лишь к добавлению ранее существовавшей стоимости, хотя здесь напрашивается вопрос, каким образом он удерживает, сберегает эту стоимость своего постоянного капитала), то и торговые рабочие, занятые у него исполнением таких же функций, не могут непосредственно создавать для него прибавочную стоимость».

Однако говорить о производительном и непроизводительном труде в отрыве от вопроса о производстве и реализации всего общественного капитала, рассматривая лишь движение индивидуального капитала, недостаточно. По отношению к индивидуальному капиталу понятия пролетарий и производительный работник всегда совпадают. Но дело обстоит несколько сложнее, если труд того же работника рассматривается в составе общественного производства как целого.

Как мы указывали, труд торгового пролетариата является производительным для применяющего его капитала, так как доставляет ему прибавочную стоимость. Но торговый пролетариат не создаёт никаких товаров, не добавляет к товарам никаких новых свойств, то есть не создает ничего, обладающего стоимостью, а значит для всего общественного капитала является непроизводительным. В общественном масштабе труд торговых работников — это не труд по созданию товаров, в стоимости которых заключается в том числе и прибавочная стоимость. То, что для индивидуального торгового капитала является фазой производства, для всего общественного капитала не выходит за пределы сферы обращения товаров.

«Хотя неоплаченный труд этих приказчиков (торговых работников. — Этель) не создаёт прибавочной стоимости, но он создаёт для него (капитала. — Этель) возможность присвоения прибавочной стоимости, что по своему результату представляет для этого капитала совершенно то же самое; следовательно, этот труд является для него источником прибыли».

Но почему мы всё-таки говорим по отношению к работникам торговли именно о пролетариате, если труд таких работников непосредственно не участвует в производстве никаких товаров, то есть не создает для общества никакой новой стоимости? Потому, что рассмотрение характера труда работников в сфере обращения, а в сфере производства потребления только как непроизводительного было бы правильно, но недостаточно, а потому без специального пояснения этот пункт первой части статьи оказался самым непонятным и вызывающим больше всего вопросов и разнообразных толкований, иногда и очень далёких от того смысла, который вкладывался.

Напомним, что «классы — это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства». Развитие капиталистического производства товаров необходимо ведёт к специализации труда, к выделению и обособлению различных отраслей, в том числе и к обособлению обращения и всего, что с ним связано в особую систему органов общественного производственного организма. Но функционирование и необходимость этой системы органов обусловлены самим способом жизнедеятельности организма, определяется основным производственным отношением — отношением стоимости, точнее капитала, как самовозрастающей стоимости. Отношение капитала к труду здесь — не что иное как одна из модификаций отношения капитала к труду вообще — выколачивание прибавочного труда. Противоречие производительности и непроизводительности труда части пролетариата, на которое мы указывали в первой части, существует и разрешается в движении всего общественного капитала, как системы производства стоимости.

Труд торговых работников и работников, производящих потребление, будучи непосредственно непроизводительным, является необходимым условием для того, чтобы пролетариат, задействованный в сфере производства, производил не просто продукты, а именно товары, то есть стоимости. Для функционирования всей капиталистической системы этот труд является необходимым звеном производства в той мере, в которой это именно товарное производство и развивается оно именно как товарное производство. Работники, выполняющие этот труд, не просто делят с капиталом в сфере обращения стоимость, произведенную другими, а эксплуатируются им в процессе производства прибавочной стоимости.

Капитал для своего возрастания точно так же объективно стремится из них выколачивать как можно больше прибавочного труда, как и из пролетариев, непосредственно производящих товары, стремится купить как можно дешевле их рабочую силу. Таким образом, они эксплуатируются не только своим индивидуальным (пролетарий обязательно непосредственно эксплуатируется каким-то капиталом), то есть непосредственно применяющим их труд, капиталом, но и классом капиталистов в целом. Это обстоятельство и определяет принадлежность этих работников именно к пролетариату, определяет единство их интересов с интересами остального пролетариата, эксплуатируемого капиталом, и коренную противоположность их интересов классовым интересам буржуазии. Классовая общность относится ко всем работникам, которые эксплуатируются капиталом в процессе самовозрастания стоимости.

Отвечая на вопрос, что такое пролетариат, как на вопрос о классовых интересах и классовой борьбе, мы констатируем здесь единство разных отрядов одного и того же класса, противостоящего буржуазии. Наёмные работники, о которых здесь идёт речь, не приобретают и по своему положению не могут приобретать с капиталистами выгоду от эксплуатации пролетариев, производящих товары, напротив — точно так же подвергаются эксплуатации. Таким образом, они тоже подпадают под определение пролетариата, данное в первой части статьи:

Пролетариат — это класс наёмных работников, лишённых средств производства, которые продают рабочую силу и по своему положению вынуждены это делать, в процессе труда они воспроизводят стоимость своей рабочей силы и производят прибавочную стоимость для капиталистов.

А это значит, что нет объективных причин, заключающихся в коренной разнице классового положения, которые бы мешали этим работникам объединяться в борьбе с капиталом как с общественным отношением, несмотря на то, что все они создают прибавочную стоимость для своего капиталиста, но не создают непосредственно никакой стоимости для всего общественного капитала.

Важно, что в случае с пролетариатом имеет место именно эксплуатация и именно в процессе производства прибавочной стоимости, а не в каком-либо другом процессе. Капитал задействует и других непроизводительных работников. Но если нет эксплуатации в процессе производства стоимости, и тем более, если эти работники сами получают выгоды от эксплуатации, и их благосостояние тем больше, чем больше эксплуатация других, то эти работники — чисто буржуазная прослойка, которая в классовой борьбе будет объективно выступать против пролетариата. К таким работникам относятся, например топ-менеджеры крупных корпораций.

Пролетариат — это класс наёмных работников, которые эксплуатируется и определённым капиталом, и классом капиталистов в целом в процессе создания прибавочной стоимости.

Те работники, которые не создают прибавочной стоимости для определенного капитала и через этот определённый капитал не подвергаются капиталистической эксплуатации классом капиталистов в целом, работники, по отношению к которым не господствует принцип выколачивания прибавочной стоимости (чем сильнее эксплуатация в работе на капиталиста, тем выше прибавочная стоимость) — пролетариями не являются. К таким работникам относятся чиновники, привилегированные производители буржуазной идеологии, уже упомянутые топ-менеджеры и т. д.

Выше мы подчеркивали коренную противоположность интересов пролетариата и буржуазии. Здесь необходимо хотя бы в общих чертах сказать об отношении пролетариата к другим слоям трудящихся. Оговоримся сразу — это лишь общие тезисы. Подробный разбор фактического материала на этот счёт следует проводить специально и отдельно вместе с анализом современных теорий империализма, пытающихся понять основные тенденции движения мирового пролетариата.

В ХХ веке был ряд социалистических революций, которые считаются крестьянскими. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что активную роль в революции принимало не просто крестьянство, а пролетаризирующееся крестьянство, вынужденное продавать свою рабочую силу и подвергающееся усиленной эксплуатации на «своих» участках. Союз сельского пролетариата, стремительно пролетаризирующегося крестьянства и городского пролетариата, обеспечивал успех в завоевании политической власти пролетариатом. Пролетариат как сельский, так и городской наиболее последовательно выражал здесь интересы пролетаризирующегося крестьянства, выступая как вполне осязаемое будущего этих крестьян. Крестьянство же играло ведущую роль в той мере, в которой оно уже было вынуждено действовать как пролетариат. Пролетаризирующееся крестьянство — это пролетариат в процессе становления, старые жизненные условия которого рушатся очень быстро, что делает его радикальным. Это не просто крестьянство как класс докапиталистического общества, а то крестьянство, процесс разложения которого показал Ленин в «Развитии капитализма в России». Этот процесс в ХХ веке происходил и в других странах. В так называемых «крестьянских революциях» выступало крестьянство находящееся в завершающей стадии превращения его большей части в пролетариат, а меньшей в буржуазию. И этот процесс разложения определил поляризацию интересов в крестьянстве и выступление его большей части уже не с позиций крестьянства, а с пролетарских позиций. Таким образом, пролетариат даже в этих «крестьянских» революциях был ведущим классом, выражающим и отстаивающим интерес огромного большинства трудящихся.

Процесс пролетаризации, характерен не только для крестьянства. С шестидесятых годов ХХ века наблюдается процесс пролетаризации представителей профессий, которые до этого были привилегированными. Пролетариат по всему миру стал менять свое лицо, пополняя свои ряды не только бывшими крестьянами, но и людьми с хорошим образованием и объективно высокой стоимостью рабочей силы, тем не менее, подвергающихся чисто капиталистической эксплуатации. Этот процесс продолжается и в наши дни. Он находит своё выражение, в том числе, и в области мышления. Критика капитализма является мейнстримом. Она характерна, например, для всех значимых школ в западной социологии и социальной философии (все они так или иначе считают себя марксистскими), а нобелевские премии по экономике присуждаются за изучение проблемы неравенства в современном Мире. Эта критика в большинстве своём пока ещё является буржуазной критикой капитализма (буржуазный марксизм). Тут имеет место то же самое, о чём Ленин писал в «Что делать» по отношению к буржуазной политике пролетариата — когда пролетариат участвует не только в экономической борьбе, но и в политике, но это участие не выходит за пределы борьбы за свои права и условия труда в рамках капитализма, только в области теории. Другими словами, эта критика капитализма даже очень интересная, подробная, добротно сделанная, основанная на добросовестном изучении современного капитализма (больших массивов данных), опирающаяся на ряд идей Маркса, является только критикой капитализма, то есть не выходит за пределы критики в область теории коммунизма. О значении такой критики и о развитии классового сознания пролетариата то есть о становлении теоретического коммунизма мы поговорим в следующих статьях посвящённых пролетариату. Здесь мы пока только хотели бы обратить внимание как на саму пролетаризацию, требующую, конечно, специального изучения, так и на отражение этого процесса в науке как форме общественного сознания.

Поскольку пролетариат борется против капитала за уничтожение частной собственности на средства производства, его борьба является в то же время и борьбой за освобождение людей, эксплуатирующихся при современном капитализме в докапиталистических формах. Любая неразвитость и отсталость (экономическая и не только) в современном мире, все докапиталистические уклады и способы эксплуатации человека человеком — это уже не пережитки докапиталистического прошлого. В системе глобального капитализма ХXI века отсталость хоть и является воспроизводством докапиталистических форм эксплуатации, тем не менее порождает её капитал, и существует она исключительно благодаря действию закона стоимости — благодаря тому, что стоимость стремится к самовозрастанию. То же относится и к любым новым возможным формам эксплуатации, которые способен породить капитал. Поэтому пролетариат в своей борьбе с капиталом выражает интересы всех эксплуатируемых при капитализме, каким бы ни был способ эксплуатации. Поскольку, борясь против «своего» способа эксплуатации, эти люди вынуждены бороться против капитала, постольку они становятся союзниками пролетариата.