Мотылев В. Мерило стоимости при бумажно-денежном обращении⚓︎
Журнал «Под знаменем марксизма», 1922, №11—12, с. 164—170
[# 164] Вопрос о мериле стоимости при бумажно-денежном обращении вызывал и вызывает разногласия не только среди буржуазных экономистов, но и среди марксистов. Если, однако, в довоенное время среди марксистов было абсолютно господствующим, а среди буржуазных экономистов — весьма распространенным признание золота мерилом стоимости даже при чистом бумажно-денежном обращении, — то явления денежного обращения за время войны и после нее вызвали ряд сомнений в верности этого взгляда. Существование в ряде стран длительного бумажно-денежного обращения почти полностью вытеснило золото из сферы обращения. Бумажные деньги, при всех их недостатках, являются уже целый ряд лет единственными реальноощутимыми деньгами. Цены товаров выражаются в бумажных деньгах и непосредственно воспринимаемой является связь между товарами и бумажными деньгами. Связь между бумажными деньгами и золотом прервалась и бумажные деньги длительный период развивались самостоятельно. Все это создает представление, что единственным реальным мерилом стоимости являются самые бумажные деньги вне всякой зависимости от золота.
Если, однако, отвергнуть золото как мерило стоимости, и признать таковым сами бумажные деньги, то необходимо разрешить вопрос, чем определяется стоимость этого мерила стоимости, — бумажных денег. Очевидно, что, отвергнув золото, придется искать ответа в сопоставлении количества выпущенных денег с совокупной стоимостью обращающихся товаров. Другого способа выйти из этого затруднительного положения быть, очевидно, не может. И, действительно, ответа на вопрос пытаются искать в этом направлении. Среди части марксистской молодежи в силу этого пользуется успехом теория «общественно-необходимой стоимости обращения» Гильфердинга, дающая видимость ответа и притом — внешне согласованного с экономической концепцией марксизма. Что же касается буржуазных русских ученых, то ими конструируются всякие теории, аналогичные «конъюн[#165]ктурной» теории Туган-Барановского1, или «функциональной» теории Никольского2, утверждающие, что мерилом стоимости являются сами бумажные деньги вне всякой зависимости от золота.
Рассмотрим такую попытку «нового» решения проблемы в новейшем курсе теории денег проф. 3. С. Каценеленбаума3, обосновывающего свою точку зрения ссылками на современное бумажно-денежное обращение в России.
Указав, что по Марксу бумажные деньги являются «знаками ценности» и «представителями золота», проф. Каценеленбаум пишет:
«Нетрудно заметить натяжку в этих рассуждениях Маркса. С этой точки зрения, напр., надо было бы считать, что в 1919 г. бумажные деньги потому могли обращаться в России, что они продолжали служить “представителями” золота, и даже больше того, а именно, что те 55 миллиардов рублей, которые фигурировали в обороте на 1-го января 1919 г. “представляли” какое-то определенное количество золота. Если принять во внимание, что население, оперировавшее с бумажными деньгами в России в 1919 г., уже почти забыло, как выглядели золотые монеты, то едва ли можно будет считать эти монеты базисом, на котором построено было обращение бумажных денег в это время» (стр. 138).
Проф. Каценеленбаум указывает, что у Маркса есть, однако, другое объяснение природы ценности бумажных денег, гораздо более приемлемое.
«Между тем как золото, — говорит Маркс в “Zur kritik” — обращается, потому, что имеет ценность, бумажные деньги имеют ценность, потому что обращаются. Еще определеннее высказывается он об этом позднее в “Капитале”. Поставив вопрос: “почему золото может быть замещаемо простыми, не имеющими ценности знаками”, Маркс приходит к выводу, что это возможно потому, что “функциональное бытие” денег “поглощает, так сказать, их материальное бытие”, и что в сфере внутреннего обращения бумажные деньги могут “вести существование, внешним образом отделенное от их металлической субстанции и исключительно функциональное”» (стр. 35).
З. С. Каценеленбаум полагает, что «функциональная теория не вяжется с изложенными выше взглядами о “представительном” характере бумажных денег».
Являясь сторонником чистой функциональной теории денег, З. С. Каценеленбаум формулирует и обосновывает ее следующим образом.
«Деньги получают свою ценность... от той работы, которую они выполняют в хозяйстве... имеют не субстанциональную, а функциональную ценность. Деньги представляют собой полез[#166]ное благо, полезное, именно, как деньги. В то же время они представляют собою благо, ограниченное в своем количестве... Выпуск бумажных денег ограничен тем, что их могут выпускать лишь определенные институты, уполномоченные на то государством и в ограниченных количествах. Полезность и редкость — два качества, которые вполне достаточны для того, чтоб вещь имела ценность. Отсюда получают свою ценность и деньги... Ценность денег возникает в сфере денежного обращения, а не вне ее» (стр. 34).
Достаточно вдуматься в содержание приведенных отрывков, чтоб стало очевидным, что между точкой зрения проф. Каценеленбаума и и Гильфердинга имеются элементы сходства. Как и Гильфердинг, — проф. Каценеленбаум считает излишним «окольный путь» для объяснения стоимости бумажных денег при посредстве золота, как и Гильфердинг, — проф. Каценеленбаум полагает, что стоимость бумажных денег определяется непосредственным соотношением количества денег и массы товаров. У Гильфердинга это облечено лишь в марксистскую фразеологию.
Все это придает статье К. Каутского, посвященной критике теории денег Гильфердинга, — злободневный и современный характер.
Критика Каутского, благодаря ясности и полноте анализа, — оказывается направленной против всякой попытки определить стоимость бумажных денег независимо от золота.
Основная ошибка всех подобных попыток заключается в смешении стоимости и цены. Цена товаров есть выражение в деньгах его стоимости. Но очевидно, что подобное выражение предполагает не только определенную стоимость товаров, но и определенную стоимость самих денег. Поэтому бумажные деньги в своем возникновении являются простыми знаками, заместителями, представителями золотых денег. Они вступают в процесс обращения с определенной стоимостью — стоимостью одноименных золотых монет.
И лишь вследствие этого они могут измерять стоимость товаров.
Возможно ли при капитализме введение новых, совершенно независимых от золота бумажных знаков с произвольным наименованием? Очевидно, что подобная возможность в корне отвергается механизмом капиталистического хозяйства, нуждающегося в деньгах — товаре.
Но даже если отвлечься от этого обстоятельства, то подобные бумажные знаки невозможны хотя бы уже потому, — что ни один товаровладелец не знал бы, скольким знакам соответствует его товар, а правительство не имело бы никакого критерия для выяснения количества знаков, подлежащих выпуску.
Ведь тот общественно-необходимый минимум обращения, о котором говорит Гильфердинг, — при капитализме не поддается учету в рабочих часах. Очевидно, что, лишь установив этот «минимум обращения» в какой-нибудь золотой валюте и приравняв определенный знак к определенному количеству золота, правительство могло [# 167] бы определить количество подлежащих выпуску знаков; отдельный же товаровладелец лишь при этом условии — мог бы установить стоимость своего товара. Вступление в оборот не зависимых от золота бумажных знаков с произвольным названием — явная утопия. Но это означает ведь, что в теории бумажно-денежного обращения никак нельзя отвлечься от того обстоятельства, что бумажные деньги являются представителями золота, это означает, что чистая функциональная теория проф. Каценеленбаума и абстрагирующаяся от золота теория Гильфердинга фактически молчаливо исходят из золотой стоимости вступающих в обращение бумажных денег.
Все это блестяще подтверждается опытом введения новых бумажных денег в Литве в 1921г. Правительство решило выпустить их с произвольным названием «литы». Могло ли оно, однако, обойтись без установления золотой стоимости «лит»? Очевидно, — нет. И, действительно, было установлено, что 10 «лит» равняются одному доллару.
Лишь такое измерение стоимости «лит» в золоте сделало возможным превращение их в деньги. В противном случае они не могли бы даже вступить в оборот.
Как Гильфердинг, так и проф. Каценеленбаум считают, что историческое происхождение бумажных денег из металлических денег не имеет значения для теории стоимости бумажных денег. Факт возникновения бумажных денег из золота не доказывает, по их мнению, что мерилом стоимости является золото, а не бумажные деньги.
Совершенно бесспорно, конечно, что реальным, внешне ощутимым мерилом стоимости товаров при бумажно-денежном обращении являются бумажные деньги. Однако, почему могут они выполнять эту функцию? Лишь потому, что они сами раньше были измерены в золоте! Бумажные деньги, как мерило стоимости, имеют, так сказать, золотую природу. Мерилом стоимости, являются не бумажные деньги как знаки, а бумажные деньги как представители золота. Таким образом, факт возникновения их из металлических денег всецело определяет «представительную» их природу!..
То обстоятельство, что при чрезмерных выпусках бумажных денег или при изменении факторов конъюнктуры стоимость бумажных денег падает независимо от реального золота, что, следовательно, существует непосредственное взаимодействие между стоимостью товарной массы и величиной стоимости бумажных денег, — ни в коей мере не опровергает изложенной точки зрения. Ибо для того, чтоб изменение соотношения между стоимостью товарной массы и количеством денег могло отображаться на курсе бумажных денег, необходимо, чтоб они до того были измерены в золоте и имели «золотую стоимость». Таким образом, золото продолжает и и этом случае быть мерилом стоимости, поскольку природа бумажных денег, как мерила стоимо[#168]сти — золотая. И чем дальше ушла бумажная валюта в своем падении от золота, тем хуже для нее, — тем отрицательнее ее влияние на народное хозяйство, тем вероятнее возможность ее краха.
Вернемся теперь к рассуждениям проф. Каценеленбаума. Продолжало ли золото быть мерилом стоимости и в 1919 г.? Бесспорно продолжало, ибо обращавшиеся бумажные деньги были измерены сами в золоте и продолжали быть «представителями» золота. Какого золота? Того, которое установило их стоимость при их вступлении впервые в оборот, вместо которого они обращались в каждый данный момент, измерительную природу которого они восприняли. Это золото превращается в мысленно-представляемое, но его реальным «представителем» являются бумажные деньги. Независимо от того помнит ли население, «как выглядели золотые монеты», — бумажные деньги продолжают быть «представителями» золота.
Какое, однако, значение имеет рассуждение Маркса о «функциональном бытии» денег, и действительно ли оно не вяжется с взглядом о «представительном» характере бумажных денег? — Проф. Каценеленбаум просто не понял Маркса! Для теории денег Маркса характерно расчленение отдельных функций денег и исследование сущности каждой функции. Своим рассуждением о «функциональном бытии» бумажных денег Маркс хочет как раз подчеркнуть, что бумажные деньги возникают из функции денег, как средства обращения. «Бумажные деньги, — говорит Маркс, — имеют ценность, потому что обращаются». Это значит, что возникновение бумажных денег вытекает из функции денег как средства обращения. Но, подчеркивает Маркс, они ведут существование лишь «внешним образом (курсив наш. — В. М.), отделенное от их металлической субстанции». В действительности, значит, существование их от металлической субстанции не отделено и функции мерила стоимости продолжает выполнять измерившее их золото, «представителем» коего они и являются. По мысли Маркса золото «может быть замещаемо простыми, не имеющими ценности знаками» целиком и полностью лишь в функции средства обращения. В функции же мерила стоимости они являются, при этом, всецело представителями измерившего их золота.
Таким образом, это рассуждение Маркса лишь подчеркивает самостоятельное «функциональное бытие» бумажных денег в функции средства обращения, и их «представительный» характер в функции мерила стоимости.
Перейдем теперь к рассмотрению, в свете теории денег Маркса, одной из злободневных современных проблем, проблемы создания твердого ценностного измерителя, имеющей самое непосредственное отношение к нашей теме. Вопрос этот вызвал, как известно, оживленную и плодотворную дискуссию на страницах «Правды», «Экономической жизни» и «Торгово-промышленной газеты» и, вместе с тем, оживленно дебатировался в кругах хозяйственников и статистиков. В настоящий момент дискуссию эту можно считать в основном законченной. В чем [# 169] сущность проблемы? Она сводится к задаче подыскивания твердого и устойчивого (хотя бы относительно) ценностного измерителя, в котором можно было бы при неустойчивой колеблющейся бумажной валюте производить калькуляцию цен и вообще все практические исчисления, а также исчисления общеэкономического значения. Как известно, борьба шла между сторонниками «товарного» рубля и реального золотого рубля.
Прежде всего, необходимо отметить, что самый факт постановки вопроса об устойчивом ценностном измерителе является подтверждением теории денег Маркса. Ибо он доказывает, что, чем больше падает курс бумажного рубля по сравнению с одноименной золотой монетой, чем менее устойчива его золотая стоимость и чем слабее она в нем проявляется, — тем негоднее бумажные деньги для выполнения функции мерила стоимости, ибо тем в меньшей степени являются они представителями золота. Не менее важно для нашей темы отметить, что «товарный» рубль представляет собою, по существу, довоенный золотой рубль. Товарный индекс, являющийся основанием товарного рубля, представляет собою не что иное, как число, показывающее, во сколько раз возросли современные цены определенной группы товаров, взятой в основу исчисления индекса, — по сравнению с ценами этой же группы товаров до войны. Но довоенные цены товаров — это их стоимость, выраженная в золоте. Следовательно, мы сводим цену товара, выраженную в современных бумажных деньгах, к количеству представляемого ими довоенного золота. Все это подтверждает, что бумажные деньги являются мерилом стоимости лишь как представители золота.
Но сторонники всеобщей применимости «товарного» рубля допускают одну ошибку, которая отражается на их оценке размеров его применимости. Они молчаливо исходят из предположения, что товары не изменились в своей стоимости по сравнению с 1913 г. Лишь такое, предположение позволяет им приравнивать современные цены к ценам довоенным. Между тем, совершенно очевидно, что издержки производства, стоимость товаров настолько реально изменились, что современные цены и довоенные цены, независимо от них счетного выражения, отнюдь не равны. Вот почему при исчислении цен в товарных рублях довоенными ценами надо пользоваться с большой осторожностью, корректируя их поправочными коэффициентами, пользуясь специальными индексами данной отрасли промышленности. Если же учесть к тому, что индексы, как величина статистическая, должны неминуемо запаздывать и, при том, зависят от способа их исчисления, то становится очевидным, что «товарный рубль» отнюдь не должен и не может иметь всеобщего применения как твердый ценностный измеритель. Он может применяться в большинстве случаев лишь как ориентировочная величина; он бесспорно применим в исчислениях, рассчитанных на срок.
Что же касается устойчивого измерителя, то, наиболее подходя[#170]щим для этого является ныне реальное золото. Абсолютным ценностным измерителем оно еще не является и лишь очень медленно будет приближаться к таковому. Но оно является уже относительно наиболее устойчивым измерителем. Скачка курса золотого рубля, имевшая место осенью, вряд ли может повториться в таком размере. Вследствие своего значения, как мировых денег, легкости перевозки и хранения, — качественному единообразию и т. п.— золото имеет бесспорные шансы приобрести раньше других товаров единообразную расценку во всероссийском масштабе, изменяющуюся вполне закономерно. Если же добавить, что курс золота поддается регулированию мерами валютной политики, то преимущества реального в своей телесности золотого рубля пред статистическим товарным — становится очевидным.
Наиболее применим реальный курс золота для установления рыночных цен и всяких текущих коммерческих расчетов, ибо его курс, отображая изменение рыночной конъюнктуры, делает возможным быстрое реагирование на эти изменения.
Все сказанное применимо также и к банковым билетам, как полномочным представителям реального золота.
Вместе с тем не следует, однако, забывать, что самыми реальными являются до поры до времени все же цены в бумажных рублях. Пока золото не станет средством обращения, пока оно остается товаром, покупательная способность бумажных денег по отношению к товарам и их курс по отношению к золоту совпадать полностью не могут. Поэтому в некоторых операциях, требующих точного и полного отображения реальных рыночных цен (калькуляция себестоимости и т. п.), нужно пользоваться реальными современными ценами в бумажных деньгах.
Резюмируем. Современные бумажные деньги продолжают иметь по изложенным выше причинам золотую стоимость. Но именно в силу того, что она в них уже слабо выступает, появляется нужда в дополнительных и вспомогательных «рублях». Все это лишь подтверждает верность теории денег Маркса.