Зомбарт В. Как под видом борьбы с механистами протаскивается система взглядов Рубина

Сборник «Рубинщина или марксизм? (Против идеализма и метафизики в политической экономии)», стр. 208—231

Современная дискуссия в политической экономии началась с критики Рубина, с обвинения его в идеалистической трактовке экономических категорий. Казалось бы, что дальнейшая дискуссия должна прежде всего остановиться на этих обвинениях и выяснить их основательность. Вместо этого мы имеем странное явление: используя отдельные ошибки тт. Кона и Бессонова, группа сторонников Рубина усиленно пытается создать версию, будто в лице указанных товарищей мы имеем возрождение механистической школы в политической экономии. Под этим предлогом общественное внимание усиленно отвлекается от Рубина на этих товарищей.

Был выброшен лозунг: «А судьи кто?» Вполне законный при других условиях, в настоящей дискуссии этот лозунг имеет назначение привести прежде всего к тому, чтобы Рубин с его идеалистической трактовкой теории стоимости Маркса остался в стороне.

Мы ни в коем случае не намерены скрывать отдельные ошибки тт. Кона и Бессонова. Ошибки эти имеются, их надо указывать и исправлять. Но одно дело, когда эти ошибки вскрываются лишь для того, чтобы их исправить, а другое дело, когда критика Кона и Бессонова (между прочим уже признавших свои ошибки и частично исправивших их) ведется с определенной целью «перекрыть» критику взглядов Рубина, дискредитировать эту критику, крикнуть обязательно «громче и страшнее», чем критики Рубина. Этот ход Рубина и его сторонников — ударить крепче по Кону и Бессонову с целью не только отвлечь от себя внимание, но и протащить под шумок свою собственную систему взглядов, — должен быть с самого начала решительно разоблачен, иначе дискуссия не даст ожидаемых от нее положительных результатов.

С такого рода маневром мы встречаемся в частности в статье т. Ланде «Механистический метод и теория стоимости»¹. Статья т. Ланде выделяется из ряда других статей тем, что в ней берется вся сумма механистических взглядов, которые должны были бы быть у всякого последовательного механиста в отношении теории стоимости, и выясняется, насколько эта система механистических представлений находит себе место в работах т. Кона. В этой статье берутся не отдельные вопросы, а теория стоимости в целом, и методологическом разрезе, чем чрезвычайно облегчается для читателя задача выяснить, насколько действительно существенно обвинение по адресу Кона в принадлежности его к механистическому течению в политической экономии. Это, так сказать, внешняя сторона статьи т. Ланде, но есть и другая сторона, тесно связанная с первой, — это лицо самого критика-рубиниста, те взгляды, которые он излагает, критикуя т. Кона, и эта сторона нас больше всего интересует.

Начнем с принципиального взгляда, который он высказывает о содержании дискуссии.

Тов. Ланде выдвигает тезис о наличии двух направлений и современной теоретико-экономической дискуссии. Эти два направления, по его мнению, лишь воспроизводят направления, выявившиеся в философской дискуссии. Тов. Ланде считает априори доказанным, что имеются только два направления: социальное, характеризующееся признанием того, что все категории являются сугубо и исключительно социальными, противостоящими материальному процессу производства; или вульгарно-материалистическое, механистическое, характеризующееся признанием того, что все категории являются логическими, представляющими соединение разного количества простой Некачественной материи — человеческой энергии. У т. Ланде, как и у всех последователей Рубина, наблюдается некая дурная болезнь: если говорят о физиологичности явлений, то этого для них уже достаточно, чтобы объявить физиологичность явлений абсолютной. Например, если говорят о включении материальных производительных сил в политическую экономию, как одной из сторон капиталистического способа производства, то это для них все равно, что включить в политическую экономию технологию. Или, если говорят, что абстрактный труд есть и физиологическое явление, то для них это тожественно признанию абстрактного труда только явлением работающего человеческого организма. Это «абсолютизирование» показывает лишь совершенную неспособность школы Рубина понять, что может быть третье направление — социально-материалистическое, характеризующееся диалектическим взглядом на содержание категорий политической экономии.

Не вспомнит ли кстати т. Ланде, кто в философской дискуссии именно так и ставил вопрос: или количественная или качественная точка зрения, кто абсолютизировал качества, не соприкасающиеся и независимые друг от друга? Напомним, что именно механисты не могли понять, что можно стоять в философии на третьей позиции, отличной от обеих указанных, именно на позиции единства качества и количества, их взаимопроникновения, взаимной обусловленности в результате самодвижения. Далее, откуда т. Ланде взял, что дискуссия в политической экономии обязательно должна воспроизвести философскую дискуссию? Почему и в каких книгах судеб написано, что если в философии вначале существовали ортодоксы (например Деборин и др.), а потом появились механисты (Степанов, Аксельрод и др.), то и в политической экономии точно так же вначале существовали ортодоксы (например школа Рубина), а затем де возникли механисты —- Кон, Бессонов и другие антирубинисты? Не слишком ли надуманна, механистична эта аналогия т. Ланде? А ведь он так и пишет: «Два основных методологических направления, выкристаллизовавшиеся в философской дискуссии, эти два направления воспроизводятся в современной теоретико-экономической дискуссии»².

Действительно, как хорошо и просто получается! «И тут и там, и там и тут». Замечательный случай воспроизводства!

Надо сказать, что т. Ланде использует философскую дискуссию на все сто процентов. Он превращает ее в пугало для всех, не желающих идти за Рубиным. Ведь воспроизводятся только два направления! Значит, все, что говорится против Рубина, есть антимарксизм, механистический материализм. И он задается целью показать «лицо механистов», употребляя при этом простейший прием: берет идеи механистов и втискивает, подгоняет под них взгляды, развиваемые т. Коном. Но возьмем пока лишь под сомнение это положение о тожестве двух дискуссий и посмотрим, как т. Ланде показывает нам «лицо механистов», а заодно и свое собственное лицо.

1. О «количественном подходе», о «мысленном абстрагировании» и об основной ошибке т. Ланде

Первое обвинение т. Ланде заключается в том, что т. Кон сводит содержание отдельных категорий теории стоимости исключительно к количественному моменту, что он игнорирует качественную субстанцию этих категорий, и потому последние не имеют у него будто бы качественной определенности. Так, например, абстрактный труд, стоимость и др. по Кону выступают как логические или внеисторические категории, из них вытравлена их качественная природа, которая только и делает эти категории историческими.

Однако т. Ланде не удовлетворяется простым перечислением ошибок. Он ставит глубже вопрос: а почему грешит т. Кон? И здесь начинается выявление качественной природы самого т. Ланде через отношение его к т. Кону.

Тов. Ланде считает, что причиной, благодаря которой т. Кон попал в эдакую количественную «беспросветность», является отрицание им объективности процессов сведения конкретного труда к абстрактному и отрицание вообще адекватности мысленного абстрагирования объективно происходящим процессам. Все категории которыми оперирует т. Кон, с этой точки зрения суть чисто мыслительные категории, не отражающие реально существующих явлений. Например, абстрактный труд у т. Кона, как уверяет нас т. Ланде, есть мыслительная категория, т. е. никакого реального отвлечения от особенностей конкретного труда в природе товарного хозяйства нет, абстрактный труд есть результат лишь соответствующей деятельности человеческого мозга. И тут т. Ланде, конечно, обобщает: «Этот прием мысленного абстрагирования весьма по душе Кону и составляет особенность «абстрактного» метода механистов»³...

Само собою разумеется, что т. Ланде не упускает значения этого мысленного абстрагирования. Он делает на нем большое дело. Путь мысленного абстрагирования «есть путь, ведущий к субъективному методу». В результате такого мысленного абстрагирования Кон «получает понятие об абстрактном труде, как простой затрате энергии»⁴. Так как исходной категорией анализа у т. Кона служит абстрактный труд, мыслительная категория, то «он (Кон) не в состоянии вывести дедуктивно следующие категории, поэтому он механически наслаивает категорию общественно-необходимого труда»... и т. д. и т. п.⁵.

События нарастают, т. Ланде сеет почти бурю, но посмотрим, не пожнет ли он блох.

Всю систему «коновских» ошибок т. Ланде выдвигает, базируясь на заявлении т. Кона, что Маркс строит свою теорию стоимости «исходя не непосредственно из объективно происходящего сведения конкретного труда к абстрактному и частного к общественному, понять который можно только на основе познания стоимости и ее формы, а из мысленного сведения различных видов труда»⁶. Именно эта фраза дает основание т. Ланде поставить такой «страшный» вопрос: «Допустимо ли приписывать творцу диалектического материализма путь мысленной абстракции не адекватной объективно происходящим процессам?⁷.

Однако... в той же самой статье и на той же самой странице, откуда берет цитату т. Ланде, можно прочитать совершенно противоположное утверждение т. Кона, а именно, что процесс сведения конкретного труда к абстрактному есть объективный процесс и, значит, абстрактный труд есть реально существующая категория: «Тут только он (Маркс) показывает, что в условиях менового общества то сведение конкретного труда к абстрактному, которое вначале было произведено Марксом лишь мысленно, происходит и в объективной действительности»⁸. Или в «архимеханистическом» «Курсе» т. Кона: «Теперь мы обнаруживаем, что приведение конкретного труда к абстрактному в меновом обществе происходит не только в голове исследователя, но и объективно совершается в реальной жизни»⁹.

В чем же дело? спросит удивленный читатель. Каковы же в действительности взгляды т. Кона на происхождение абстрактного труда? Есть ли последний лишь мыслительная категория, как заявляет т. Ланде (в скобках заметим, что на этом утверждении строится фактически весь тезис т. Ланде о механистическом методе т. Кона), или объективно существующая категория, как говорят приведенные цитаты?

Мы категорически заявляем, что Ланде самым недопустимым образом извратил смысл приводимой цитаты о мысленном сведении. Даже из нее никак нельзя сделать заключение о том, что т. Кон отвергает объективный процесс сведения конкретного труда к абстрактному, ибо т. Кон прямо указывает, что понять этот процесс «можно только на основе познания стоимости и ее форм», т. е. он не отвергает этого процесса, но указывает определенные условия его познания. Как же можно, не признавая объективности процесса образования абстрактного труда, одновременно заявлять о его познании при известных условиях? Нелогично получается у т. Ланде!

Итак, о чем же идет спор: о том ли, что процесса сведения конкретного труда к абстрактному в действительности нет — по версии т. Ланде, или о том, как можно понять этот процесс — по версии т. Кона?

Предоставим решить этот вопрос читателю, а сами поставим более интересный для нас вопрос: что скрывается за этой легендой, созданной т. Ланде? Какой смысл было ему извращать так грубо ясное положение т. Кона?

Прежде всего установим, по поводу чего приведена была в действительности фраза о мыслительном сведении, для чего заглянем несколько вперед. На предыдущей странице имеется указание т. Кона на недиалектический метод Рубина, ошибочность которого конкретно заключается в том, что берутся исходным пунктом не простейшие абстракции, соответствующие действительности, а сложные категории. Таким образом игнорируется процесс развития простых категорий, как отражение действительности, процесс превращения их в более сложные категории, упускается реальность связи отдельных категорий между собой, их взаимопроникновение, а отсюда искажение диалектического метода Маркса, превращение внешних явлений, как обмена, в самодовлеющую форму связи, в сущность процесса производства и т. д. и т. п.

Мы еще вернемся к этому вопросу. Сейчас же надо подчеркнуть, что т. Ланде предпочел обойти эти обвинения (но он не ушел от них, как увидим дальше). Можно спорить, насколько они верны, но они лежат совсем не в той плоскости, в какой это изображает т. Ланде, не в плоскости того, есть ли абстрактный труд мыслительная категория или реальная?

Сочинив эту нелепость, Ланде тем самым показал лицо т. Кона в «страшном» виде, одновременно представив в выгодном свете Рубина и его сторонников, поскольку они беспощадно разоблачают эту ошибку.

Эта дымовая завеса «из Кона» позволяет т. Ланде проделать одну операцию с методом Маркса. Тов. Ланде «скачет и играет» по поводу такой фразы т. Кона: «стоит лишь отвлечься от той потребительной стоимости...», чтобы получить абстрактный труд. Где же объективный критерий того, от чего можно отвлекаться? грозно вопрошает т. Ланде¹⁰.

Приведем еще несколько подобных же фраз на помощь т. Ланде: «Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они продукты труда»... «В самом деле, раз мы отвлеклись от его потребительной стоимости»... «Рассмотрим теперь тот остаток, который получается после этого сведения от продуктов труда»... «Если мы действительно отвлечемся от потребительной стоимости» и т. д.¹¹. «Чтобы можно было измерять ценность товаров рабочим временем, которое в них заключено, нужно сначала свести виды труда к однородному, не представляющему никаких различий, к простому труду»¹².

Не «поскачет» ли и здесь т. Ланде от приведенных фраз... Маркса.

Но Маркс все-таки и здесь остается Марксом, к сведению т, Ланде, ибо, говоря на первых страницах «Капитала» об отвлечении от конкретного труда исключительно умозрительным путем для того, чтобы напасть на след скрытой субстанции стоимости, Маркс далее, при анализе форм стоимости, заявляет: «Мы видели, что все то, что раньше сказал нам анализ товарной стоимости, рассказывает сам холст, раз он вступает в общение с другим товаром, с сюртуком»¹³. Это «все то» заключается в том, что, во-первых, абстрактный труд, как субстанция образует стоимость товара, во-вторых, что субстанция стоимости отлична от природы потребительной стоимости.

Итак, природа стоимости практически выявляется через форму стоимости, о ней рассказывает сам процесс обмена двух товаров.

Однако научно познать стоимость можно лишь на путях мысленного воспроизведения, отправляясь от простейшей «мыслительной» абстракции, отражающей конкретное явление лишь в зародышевом виде и лишь в конце этого пути приходим к категории, вполне адекватной конкретной действительности. Этим и диктуется необходимость отвлечься от потребительной стоимости. Теория стоимости Маркса и связь отдельных категорий политической экономии имеют своей основой учение Маркса о двойственной природе труда. Двойственная природа труда представляется в товаре как противоречивое единство, обусловливающее движение отдельных категорий, поскольку они одобряют действительность, неизбежность их существования в той или иной форме и, значит, характер связи этих категорий между собой. Деньги, например, мы ставим в непосредственную связь с меновой стоимостью, но не с абстрактным трудом, с другой стороны, абстрактный труд связуется непосредственно с конкретным трудом, но не с меновой стоимостью, и т. п. Но стоимость через меновую стоимость переходит в деньги, приобретает в последних самостоятельное существование в силу необходимости «освободить» абстрактный труд от той конкретной формы, в которой он был затрачен, чтобы через сравнение с другими затратами абстрактного труда определить общественную значимость этой затраты в ее конкретной форме.

Все эти опосредствования, как можно видеть из приведенного примера, обусловлены в конечном счете двойственной природой труда товаропроизводителя.

Противоречивость труда, создающего товар, является простейшим явлением товарного хозяйства не в том смысле, что оно в самом себе заранее заключает все последующие явления, как уже образовавшиеся, а в том смысле, что способ разрешения противоречивой сущности труда товаропроизводителя, определяемый его двойственной природой, вызывает все другие категории, содержание которых потенциально заключено в этой природе труда.

Поэтому Маркс на первых же страницах «Капитала» приступает к выявлению этой двойственной природы труда. Определив в предисловии свой предмет исследования, Маркс далее анализирует товар как элементарную и потому исходную клеточку капиталистического способа производства. Маркс, как известно, находит две стороны товара: потребительную стоимость и меновую стоимость. Не останавливаясь на первой, устраняя потребительную стоимость чисто мысленным путем из поля своего зрения («Если отвлечься»...), Маркс аналитическим путем сводит меновую стоимость к стоимости, эту последнюю — к абстрактному труду, как субстанции стоимости, одновременно определяя ее величину. Только проделав эту работу, Маркс формулирует свое учение о двойственности труда и, отправляясь от него, синтетическим методом выводит («воспроизводит») все категории в порядке их внутренней связи.

Рубин и его последователи много говорят об этой связи отдельных категорий между собой, упуская, однако, из виду определенность этой связи, которая дается противоречивой сущностью труда, издающего товар.

Рубин искажает природу последнего, представляя ее односторонне, подменяя учение о двойственности труда учением об абстрактном труде. Так, в главе об абстрактном труде в своих «Очерках» Рубин, цитируя слова Маркса из «Капитала», что «так как этот пункт является центральным, так как к нему тяготеет понимание политической экономии»... и из известного письма Маркса к Энгельсу, которые подчеркивают значение явления двойственности труда для товарного хозяйства, Рубин непосредственно после них пишет: «При таком решающем значении, которое Маркс придает своему учению об абстрактном труде»...¹⁴, то есть явно искажает смысл приводимых цитат из Маркса. В другом месте Рубин превращает учение о двойственности труда в дополнение к субстанции стоимости¹⁵. Не может удовлетворить нас и другое разъяснение Рубина, по которому «двойственный характер труда отражает различие между материально-техническим процессом производства и его общественною формою. Это различие составляет основу всей марксовой экономической теории, в том числе и теории стоимости»¹⁶.

Здесь Рубин игнорирует единство противоречивых самих по себе двух сторон труда. В действительности не простое, не абсолютное различие их, а противоречивое единство конкретного и абстрактного труда лежит в основе теории стоимости. Момент взаимопроникновения игнорируется школой Рубина, поэтому Рубин «не может вскрыть действительной связи марксовых категорий, не в состоянии представить нам диалектическое их развитие, поскольку это развитие направлено на разрешение этого противоречия. Рубин делает исходным пунктом не анализ товара (в своих «Очерках» он предпочитает обходиться термином «вещь»), не анализ его противоречия, а абстрактный труд.

Рубин исходит из понятия общественного труда в его специфичности, конструирует понятие абстрактного труда, как такового, вне связи с действительностью, с двойственной природой труда и совершенно игнорирует тот анализ товара, который дает Маркс на первых страницах «Капитала». «Мы исходным пунктом исследования берем понятие труда», — пишет Рубин, имея в виду абстрактный труд¹⁷. Что Рубин (как и его школа) не понимает значения анализа товара, показывает даваемая им характеристика первого раздела Первой главы «Капитала», где имеется этот анализ. Вот она: «В первом разделе первой главы «Капитала» Маркс рассматривает «содержание», «субстанцию» стоимости, технико-производственный трудовой процесс, отдельно от его общественной формы (товарной формы или формы стоимости)»¹⁸. Анализ товара, по Рубину, есть анализ технико-производственного процесса! Естественно, что Рубин предпочел выбросить этот анализ товара из пределов своей теории стоимости.

То же самое мы имеем у т. Ланде, когда он издевается над отвлечением от потребительной стоимости, требует при построении стоимости исходить из абстрактного труда, заявляя, что «категория абстрактного труда носит качественный синтетический характер, как определение общественного труда менового общества, поэтому Маркс выводит категорию общественно-необходимого труда»¹⁹.

Общеизвестно, что общественно-необходимый труд есть тот же самый абстрактный труд, взятый в определенном количестве. Последнее, т. е. количество, дается общественными условиями производства той потребительной стоимости, в которой овеществлен абстрактный труд, поэтому Маркс и не пытался выводить абстрактный труд из абстрактного труда (как делает т. Ланде). Все, что Маркс здесь делал, заключается в установлении им связи общественно-необходимой величины овеществленного абстрактного труда с конкретной стороной труда. А так как последнее возможно лишь при признании основой теории стоимости учения о двойственности буржуазного труда (что Рубин и его сторонники отвергают), то им приходится из абстрактного труда, как синтетического понятия, выводить абстрактный труд в общественно-необходимом его количестве. Хороша диалектика!

Не представляя характера развития явлений из простых в более сложные явления., Рубин и его сторонники искажают диалектический метод Маркса! Они произвольно образуют экономические категории, определяя их таким образом, чтобы в основных (отправных) абстракциях де-факто заключались уже все остальные категории (подлежащие воспроизведению), и затем ставят своей задачей, доказать существование этих определений, вместо того чтобы рассматривать сам процесс развития товарного хозяйства, который самим собой доказывал бы наличие этих определений. Вот что пишет, например, И. Рубин: «Перед нами встает задача доказать, что стоимость есть: 1) общественное отношение людей, 2) принявшее вещную форму и 3) связанное с процессом производства»²⁰. Или: «Понятие труда должно быть определено нами таким образом, чтобы в нем уже заключались признаки социальной организации труда»²¹. Абстрактный труд у Рубина уже заключает в себе готовое понятие стоимости и денег.

Если мы имеем с самого начала сложные категории со всеми своими определениями, то нет надобности искать скрытую сущность явлений, которые отражают эти категории. Именно этот вывод и делает Рубин. Во втором издании своих «Очерков» он совершенно откровенно об этом заявлял. «Ошибочно мнение. — писал он, — что стоимость, по Марксу, есть какая-то скрытая сущность, а меновая стоимость — внешняя форма ее проявления» (стр. 85).

Отсюда исходят и требования, в частности т. Ланде, «начинать» с теории общественного труда, которая у Маркса является лишь обобщающим выводом из рассмотрения им всего процесса движения противоречия между конкретным и абстрактным трудом. Исходя из этих усложненных категорий, Ланде не в состоянии понять, почему Маркс начинает с мысленного отвлечения от потребительной стоимости, чтобы прийти к субстанции стоимости, а не от абстрактного труда, в котором уже заключено понятие стоимости, как делает Рубин.

В данном случае мы имеем явление, подобное фетишизации денег. Если последние изучать как данность, а не воспроизводить мысленно процесс их образования, — получается представление, что золото есть деньги, а потому все другие товары выражают в нем свои стоимости.

Исходить непосредственно из общественного труда менового общества — означает исходить из результатов процесса, но не из самого процесса с специфическими явлениями, ему присущими. Поэтому Рубин и вынужден включить в понятие абстрактного труда понятие стоимости и денег. Сложные синтетические категории Рубина и Ланде скрывают процесс своего появления, свои причинные зависимости.

Итак, под мифическим утверждением т. Ланде, что у т. Кона абстрактный труд есть чисто мыслительная категория, скрывается непонимание им диалектического метода Маркса. Ланде берет одну сторону метода Маркса — нахождение аналитическим методом простейших категорий, и, делая ее «чрезмерной», доводит ее до абсурда, заявляя, что метод мысленной абстракции является вообще методом исследования т. Кона.

Старый «критический» прием!

Перейдем к другому положению т. Ланде.

По его мнению т. Кон игнорирует противоречие частного и общественного труда при изучении товарного хозяйства.

«Здесь (в меновом обществе)... труд каждого производителя приобретает форму частного труда и не проявляется непосредственно в качестве труда общественного... Равновесие производства устанавливается стихийно, помимо сознания и воли людей»²², — пишет т. Кон. Комментарии считаем излишними. Тов. Ланде просто опустил всю первую главу и построил на этом все обвинение о бескачественном и внеисторическом подходе т. Кона к товарному обществу

Но рассмотрим «качественный» подход самого т. Ланде. «Частный труд, — пишет он, — который есть всегда и непосредственно конкретный труд, труд в его конкретной особенности»²³...

Тов. Ланде, как видим из приведенного места, считает конкретный труд частным трудом, т. е. включает в определения конкретного труда определения общественной структуры (ибо частный труд есть принадлежность товарного общества). Здесь он вступает в несомненное противоречие со своим учителем, который, как известно, считает конкретный труд естественно-технической²⁴ или материально-технической²⁵ категорией. Однако на этом не кончаются разногласия Ланде с Рубиным. Если Ланде утверждает, что «частный труд всегда и непосредственно конкретный труд», то Рубин предостерегает от такого отожествления.

И Рубин категорически утверждает: «если частный труд отождествляется с материально-техническим, то утверждение, что труд в фазе непосредственного производства является непосредственно частным трудом, может быть истолковано в том смысле, что труд рассматривается исключительно с материально-технической стороны, вне отношения к его общественной форме, но мало-мальски подготовленному читателю должно быть известно, что у Маркса термин «частный» (private) труд не имеет ничего общего с материально-техническим трудом и уже заключает в себе указание на общественную форму труда, организованного в виде товарного хозяйства»²⁶.

Фактически не прав ни Рубин, ни Ланде. Если первый считает, что частный труд «не имеет ничего общего» с конкретным трудом, определяет их как два вида труда и тем самым лишает этот последний его общественных черт, его качественной определенности, т. Ланде поступает наоборот — он отождествляет частный и конкретный труд и тем самым фактически лишает этот последний той специфической формы, в которой он затрачивается в товарном хозяйстве. Конкретный труд во всяком обществе затрачивается в определенной общественной форме. В частности в товарном хозяйстве конкретный труд затрачивается в форме частного труда. Это его общественная характеристика. Поэтому частный труд не есть новый вид труда, помимо конкретного, как то получается у Рубина, а лишь форма его. Но это не значит, что частный труд есть непосредственно конкретный труд, как утверждает т. Ланде. Оба эти толкования приходят к одному результату: искажается действительная сущность противоречия конкретного и абстрактного труда в товарном хозяйстве или противоречие частного и общественного труда.

Тов. Ланде с его пониманием частного труда исказил действительное качество товарного хозяйства.

Таким образом мы имеем еще одно доказательство недиалектического метода рубинской школы.

Еще один штрих из «критической работы» т. Ланде.

Тов. Ланде выдвинул нелепое обвинение против т. Кона, что последний считает абстрактный труд мысленной, нереальной категорией м наряду с этим обвиняет т. Кона в том, что абстрактный труд у него есть физиологическая затрата энергии. Сведены ли здесь концы с концами. Можно ли считать такое положение, что, с одной стороны, абстрактный труд есть нереальная мысленная категория, а с другой стороны, этот же труд есть затрата физиологической энергии? А именно до такой чепухи договорился т. Ланде в своем стремлении изобрести механистический метод исследования у т. Кона.

2. Вопрос о субстанции и форме стоимости у т. Кона и о тожестве и различии у т. Ланде

Третья часть статьи т. Ланде о субстанции и форме стоимости заключает обвинения т. Кона в том, что последний отожествляет субстанцию стоимости со стоимостью, стоимость с меновой стоимостью, а имманентную форму стоимости с формой проявления стоимости²⁷. «Здесь мы видим, — торжествует т. Ланде, — столь характерное для механистов понимание качества, отожествление понятия качества и свойства»²⁸.

Ланде любит философию, но нельзя сказать, что философия любит т. Ланде и предпочитает высказываться его устами. Тут мы имеем необратимое тожество.

Ланде обрушивается на положение т. Кона, что «стоимость и меновая стоимость — это одна и та же категория, только рассматриваемая с различных точек зрения»²⁹. Эту цитату т. Ланде дальше верстает таким образом: «Поэтому для него (Кона) «стоимость и неновая стоимость — это одна и та же категория». Как видим, здесь вбрасываются слова — «с различных точек зрения» (стр. 91). Отсюда т. Ланде делает вывод, что «количественный подход к обоснованию теории стоимости приводит Кона к отожествлению стоимости и меновой стоимости, формы стоимости и формы проявления стоимости» (стр. 90).

Насколько же обоснован этот вывод?

Если обратиться к философским терминам и стоимость назвать качеством, а меновую стоимость свойством, как определенную форму отношения или «бытие для других» стоимости, тогда мы можем выставить положение, что стоимость как качество есть свойство, но в известном смысле, с известной точки зрения. Я утверждаю, что любая философская консультация, к которой обратится т. Ланде, разрешит такое словоупотребление, так как точка зрения механистов от точки зрения диалектиков тем и отличается, что первые отожествляют качество и свойство, заявляя, что «качество есть отношение совокупности свойств данной вещи, данного явления к совокупности свойств другой вещи, другого явления» и только³⁰. А диалектики вслед за Гегелем, Марксом и Лениным говорят, что качество есть свойство лишь в известном смысле, потому что качество проявляется в свойствах, познается в свойствах и получает через них свое «бытие для других». Но качество нельзя свести к свойству, ибо, кроме свойства или «бытия для других», качество имеет другую сторону, а именно — «бытие в себе», «отношение с собой». Вот почему можно говорить, думать и писать, что качество есть свойство, но в известном смысле, или в применении к политической экономии, что стоимость есть свойство, то есть меновая стоимость, но с известной точки зрения. Тов. Кон, оговорив это, тем самым подчеркнул, что нельзя свести меновую стоимость (свойство) к качеству — стоимости без остатка: они не абсолютно тожественны. Стоимость означает больше, чем меновая стоимость, она есть основа последней или содержание своей формы проявления.

Но одновременно с указанием на различие («с различных точек зрения») т. Кон указывает на их единство, на их взаимозависимость, на их взаимопроникновение, заявляя, что это — одна и та же категория. Мы подчеркиваем, что в том месте, откуда взята эта цитата, т. Кон говорит о меновой стоимости.

Тов. Ланде предпочитает опустить это «добавление» т. Кона «с различных точек зрения», чтобы громко и страшно провозгласить об отожествлении т. Коном меновой стоимости и формы стоимости, субстанции стоимости и стоимости.

Тов. Ланде заявляет, что т. Кон не проводит разграничения между этими категориями. Еще раз заявим, что если бы т. Ланде не задался целью обязательно создать версию о современных механистах в политической экономии в лице Кона, он нашел бы это разграничение. Укажем хотя бы ему страницу 41 «Курса» (2-е изд.)³¹.

Для т. Ланде во всем этом вопросе остается совершенно непонятой (органический порок школы Рубина) одна сторона диалектики — единство этих категорий политической экономии.

Он понимает, что стоимость должна отличаться и отличается от меновой стоимости, субстанция стоимости от стоимости и т. д. Но как только встает вопрос об единстве этих категорий, о взаимопроникновении их, о переходе одной в другую, т. Ланде оказывается беспомощным и принимает воинственную позу, крича о тожестве, об уничтожении всякого различия, о бескачественном подходе и т. д. и т. п. Применять анализ и синтез в их единстве, изучать не только части целого, но и само целое во всем его своеобразии рубинская школа не в состоянии.

Приведем один очень яркий пример.

Рубин не представляет, что такое товар, как единство потребительной стоимости и стоимости. Поэтому в своих «Очерках» он предпочитает обходиться термином «вещь» и оперирует лишь с противоположностью, различием потребительной стоимости и стоимости. Однако, поскольку он не понимает, в чем заключается их единство, постольку он не может представить, как реально проявляется их различие. Так, он заявляет, что «противоположность между ними (потребительной стоимостью и стоимостью. З. К.) вытекает из противоположности между методом естественно-научным, изучающим товар, как вещь, и методом социологическим, изучающим общественные производственные отношения, «сращенные с вещью»³².

Итак, по Рубину, с точки зрения социологического метода нельзя ставить вопрос о различии между потребительной стоимостью и стоимостью, ибо социологический метод Рубина не занимается потребительной стоимостью, значит не занимается и противоречивым единством, представляемым в товаре этими категориями, ибо различие между ними выступит лишь тогда, когда мы применим не только «социологический», но и «естественно-научный метод». Это «методологическое» различие по сути дела уничтожает качество труда товаропроизводителя — его двойственный характер. Рубин говорит об абстрактном труде лишь в отличие от конкретного, не видя их единства, реально представленного в товаре. Вот почему мы не имеем анализа товара в его «Очерках»,

Буквально то же самое мы имеем на примере меновой стоимости и стоимости у т. Ланде. Тов. Ланде всякую фразу об единстве этих категорий понимает как заявление об их тожестве. Здесь-то вот, т. Ланде, и получается знакомая по философской дискуссии история. Как механисты всякое заявление ортодоксов об единстве превращали в абсолют, так и т. Ланде всякую фразу о тожестве превращает в абсолютное тожество. Но тут т. Ланде и выдает себя с головой, ибо не понимать, что тождество относительно, что стоимость и меновая стоимость — одна и та же категория, но лишь с известной точки зрения, — это значит не понимать противоречивого единства основной категории политической экономии Маркса — товара, не представлять конкретности тождества, не представлять единства тождества и различия.

Из непонимания единства тожества и различия вытекает и другая ошибка — непонимание их взаимоотношений и в частности того значения, которое имеет свойство — меновая стоимость для качества — стоимости.

Тов. Ланде знает, что есть имманентная форма стоимости, отличная от меновой стоимости, как формы проявления стоимости, и наоборот, есть меновая стоимость, как категория, отличная от имманентной формы стоимости. Это различие он защищает активно, но… также активно восстает против установления какой-либо связи между ними, обвиняя нарушителей ландевского «порядка и спокойствия» в политической экономии — в абсолютном отожествлении, в смешении и т. д. и т. п.

Возьмем положение Гегеля. «Качество есть свойство, прежде всего и преимущественно в том смысле, поскольку оно обнаруживает себя во внешнем отношении, как имманентное определение. Например, под свойствами прав разумеют определения, которые не только вообще чему-нибудь свойственны, но такие, через которые они своеобразно сохраняют себя в отношении к другому, не допускают в себе чужих, положенных в нем влияний, но сами заявляют свои собственные определения в другом»³³.

Здесь Гегель указывает, что качество через свои свойства как формы отношений проявляет и сохраняет себя как «бытие в себе». Качество как нечто можно познать лишь через его свойство, через его отношения к другому. Именно об этом говорил Маркс, когда писал: «Недостаточно, однако, выразить специфический характер того труда, из которого состоит стоимость холста. Человеческая рабочая сила в текучем состоянии или человеческий труд образует стоимость, но сам труд не есть стоимость. Он становится стоимостью в застывшем виде, в овеществленной форме. Для того чтобы выразить стоимость холста, как сгусток человеческого труда, необходимо выразить ее как особую «субстанцию», которая вещественно отлична от холста и в то же время обща ему с другим товаром»³⁴. Эта задача разрешается в меновом отношении двух товаров.

Таким образом человеческий труд вообще или абстрактный труд не есть еще стоимость, он лишь образует или создает стоимость. Констатирование факта, что за стоимостью скрывается труд, еще недостаточно для понимания стоимости. Аналитический метод, которым вскрывается это обстоятельство, должен быть дополнен синтетическим. Не труд как процесс, но труд как кристалл, как овеществленный труд, есть стоимость. Стоимость обусловлена тем фактом, что человеческая рабочая сила в товарном хозяйстве находилась «в текучем состоянии», но это «бытие в себе» должно определиться через отношение к другому, через меновую стоимость. Через это отношение стоимость «сохраняет» сама себя, утверждается в своем существовании. Меновая стоимость не есть что-то отдельное и независимое от стоимости, а только сторона стоимости, ее «бытие для других». С другой стороны, стоимость находит в меновой стоимости свою ограниченность, которая и придает стоимости ее определенность. Затрата «человеческого труда вообще» в меновом обществе получает свою вещественную форму через меновое отношение товаров, выявляет себя как определенное бытие, именно как стоимость. Меновая стоимость есть отрицание стоимости, и тем самым она определяет реальность стоимости. «Все вещи не ограничиваются в своем существовании этим отвлеченным моментом (в себе бытии), они необходимо отражаются в другое, и потому они имеют свойства»³⁵.

Этот момент взаимопроникновения категорий теории стоимости совершенно не существует для т. Ланде и, надо добавить, для всей школы Рубина. Тов. Кон ставит его, когда пишет, что «меновая стоимость... придает труду, затраченному на производство товара, форму, превращающую его из труда в стоимость»³⁶. А т. Ланде со свойственным ему пониманием тождества и различия заявляет, что здесь «Кон форму проявления стоимости отожествляет с формой стоимости» (стр. 92).

Тов. Ланде ни разу не задается вопросом о связи, о взаимообусловленности, о взаимопроникновении марксовых категорий, хотя он неоднократно, но слепо натыкается на эту проблему. С этой точки зрения интересно проанализировать страницы 91—92 его статьи.

Указав на «отожествление» якобы стоимости и меновой стоимости у т. Кона, он начинает цитатами из Маркса доказывать их различие и натыкается на проблему изолированного существования товара. Указав, что «товар, рассматриваемый изолированно, обладает «абстрактной стоимостью», или имманентной формой стоимости», и приведя соответствующую цитату из «Капитала», т. Ланде ограничивается характеристикой абстрактной стоимости в противоположность меновой стоимости. На этом кончает свой анализ т. Ланде, ибо действительно анализировать дальше нечего. Но ведь анализ есть лишь одна сторона диалектического метода, т. Ланде! Ведь нет различия вне связи! И здесь выступает действительное различие между Марксом и т. Ланде.

Тов. Ланде приводит одну цитату из «Капитала». Ввиду особого интереса этой цитаты для разбираемого нами вопроса приведем ее целиком: «Когда мы говорим: как стоимости товары суть простые сгустки человеческого труда, то наш анализ сводит товары к абстрактной стоимости, но не выражает их ни в какой форме стоимости, отличной от натуральной их формы». (На этом кончает т. Ланде, но не Маркс, — продолжим цитату.) «Не то в отношении одного товара к другому по стоимости. Характер товара как стоимости обнаруживается здесь благодаря его собственному отношению к другому товару»³⁷.

Тов. Ланде в этой цитате видит только различие, ограничивается только указанием Маркса на существование абстрактной стоимости, или имманентной формы стоимости, к которой сводит товар «наш анализ». Но на этом Маркс не останавливается вопреки т. Ланде. Маркс тотчас же указывает на то, что характер товара как стоимости — бытие в себе — проявляется, существует лишь в отношении его самого к другому товару — в бытии для других. И поэтому стоимость в ее специфичности можно понять лишь через меновую стоимость. Стоимость в действительности не абстрактна, она реальна и как реальность она ограничена. В этой ограниченности заключается ее определенность, но ограниченность бытия стоимости дается ее отношением к другой стоимости, или «бытием для другого», или меновой стоимостью. Это и отмечает здесь Маркс. Мы имеем взаимопроникновение, или переход абстрактной стоимости в меновую стоимость, проблему, недоступную для школы Рубина.

Не явный ли это пример того, как извращает Маркса т. Ланде?

3. Вид товарного хозяйства у т. Ланде

Указанные нами выше методологические ошибки т. Ланде получают некоторое конкретное оформление в дальнейших разделах его статьи (4-й, 5-й и 6-й), где он затрагивает вопросы суммарного характера, как вопрос о равновесии, о законах общественного развития и т. п.

Мы говорим «некоторое» ибо действительные взгляды т. Ланде в положительной форме в этой части буквально излагаются одной-двумя строками³⁸.

Вся сила его аргументации здесь направлена по линии доказательства действительных ошибок т. Кона, которые никем не могут отрицаться. Но т. Ланде эти ошибки связывает с ранее им изобретенными и таким образом подкрепляет свою версию о мыслительной абстракции как основном методе у «неомеханиста» Кона.

Мы уже указывали, что т. Ланде вслед за Рубиным исходит из сложных категорий. Для него не существует процесса развития простых определенных категорий в более сложные, в более высшие по своей природе. Но при таком исходном пункте ему остается лишь доказывать наличие известных определений, свойств, которыми обладают эти сложные категории, как отражение действительного процесса развития. С этой точки зрения всю силу своего исследования рубинцы направляют на установление различий между категориями, и если ставят вопрос об определенной форме связи между ними, то ограничиваются или тем, что вообще констатируется наличие этой связи, или заявляют о существовании такой «беспартийной» формы связи, как «взаимодействие». Вопрос о взаимопроникновении, о переходе одной категории в другую с новыми отличительными признаками, — вопрос, который может быть разрешен только при правильном применении диалектического метода, Этого вопроса мы не встречаем ни в статье т. Ланде, ни в работах Рубина.

На предыдущих страницах мы выявляли эту основную ошибку т. Ланде на отдельных категориях. Теперь нам остается показать, как эту же ошибку повторяет т. Ланде, когда он рассматривает общие вопросы товарного хозяйства, — вопросы, касающееся этой системы как целого.

Совершенно очевидно, что тот метод, который не способен вскрыть всю реальность перехода одних явлений в другие и который рассматривает явления как готовые сущности и задается целью лишь вскрыть природу этих явлений как таковых, совершенно очевидно, что этот метод не может рассматривать явлений с их преходящей стороны. При таком методе исследование неизбежно ограничивается лишь внешним описанием происходящих явлений. А это означает, что т. Ланде дает нам лишь позитивное понимание товарного хозяйства, дает нам представление только о внешних формах проявления законов, которые управляют этим хозяйством, и совершены упускает «закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому»³⁹. Hа примерах стоимости и меновой стоимости мы показали., что т. Ланде не понимает, в чем заключается определенность стоимости, как она отрицается при переходе в меновую стоимость. Но это есть лишь буквальное повторение ошибки Рубина, когда он устанавливает такую схему управления товарным хозяйствам: «Производительность труда — абстрактный труд — стоимость — распределение общественного труда»⁴⁰ и когда Рубин в дальнейшем называет стоимость «передаточным ремнем» движений трудовых процессов в обществе. Здесь упускается именно вторая сторона стоимости — ее ограниченность, необходимость ее перехода в меновую стоимость. Именно через меновую стоимость, через деньги, посредством такой неизвестной для Рубина категории, как цена, в связи с развитием товарного хозяйства подготовляется смена одного хозяйственного процесса, протекающего в форме \(Т — Д — Т\), другим хозяйственным процессом, протекающим в форме \(Д — Т — Д + д\), диалектическое превращение стоимости в более высшую форму — цену производства.

Именно этим обстоятельством и объясняется тот факт, что Рубин не признает существования товарного хозяйства исторически докапиталистического хозяйства. Ибо в противном случае при своих исходных положениях он должен был бы признать эти две формации особыми самостоятельными типами хозяйства. Не видя «закона изменчивости», Рубин заявляет, что «теория трудовой стоимости и теория цен производства отличаются одна от другой не как различные теории, имеющие силу в различные исторические периоды... но как две ступени абстракции одной и той же теории капиталистического хозяйства»⁴¹. Рубин берет капиталистическое хозяйство как уже законченную формацию, возникшую неизвестно откуда, дает о ней лишь позитивное понимание, и не указывает тех сторон, которые ограничивают эту формацию, отрицают ее и тем самым определяют необходимость ее гибели.

Товарное хозяйство представляет простейшую формацию в отношении к капиталистическому хозяйству, первую ступень в развитии последнего, существовавшую долгий исторический период и таившую в себе элементы этого капиталистического хозяйства. Поэтому приобретает особую важность наряду с анализом законов, управляющих простым товарным хозяйством, выяснить и законы перехода его в капиталистическое хозяйство, равно как наряду с указанием на законы, управляющие капиталистическим хозяйством, выяснить элементы гибели его, что возможно только при условии рассмотрения этих систем в их движении, как процесса.

Тов. Ланде точно так же исходит из понимания товарного хозяйства как уже установившейся готовой формации, и он задается целью раскрыть механизм управления этим товарным хозяйством. Он исходит из такой предпосылки, что если этот последний будет вскрыт, тем самым и его задача, как исследователя, будет выполнена. Для нас, работающих и ведущих борьбу за уничтожение капиталистического способа производства, реакционность этого направления очевидна. Но рассмотрим подробней его взгляды.

Тов. Ланде много раз повторяет ту мысль, что задачей исследования товарного общества является рассмотрение способа превращения непосредственно частного труда в непосредственно общественный труд (пользуемся его формулировками). Эту проблему он делает содержанием теории стоимости.

Тов. Ланде ограничивает свое изучение вопросом: как разрешается противоречие частного и общественного труда, тогда как оно должно дополниться вопросом о том, какие явления в товарном хозяйстве порождаются в результате этого способа разрешения указанного противоречия. Нельзя ограничиваться простым констатированием того, что данное противоречие вообще разрешается, необходимо подчеркнуть сейчас же и немедленно всю относительность этого разрешения. Без рассмотрения этого последнего вопроса об относительности разрешения противоречия товарного хозяйства, поставленный Ланде вопрос может найти только поверхностное разрешение.

Чтобы не быть голословным, приведем такое положение т. Ланде: «Задача теории стоимости и состоит в том, чтобы показать через сложную систему категорий как при посредстве движения вещей связывается атомистически организованное производство в систему совокупного общественного труда, каковы те имманентные противоречия, которые развиваются в этом стихийном общественном процессе»⁴². Или в другом месте: «Частный труд превращается в общественный в движении отдельных клеточек, как меновых стоимостей, не только качественно, но и количественно определяемых»⁴³.

Как видим, все внимание т. Ланде направлено на то, чтобы выяснить, как частный труд превращается в общественный. Никаких иных вопросов он не ставит. Позицию т. Ланде грубо можно изобразить таким образом: товар выброшен на рынок, т. Ланде тревожно следит за его судьбой, но вот товар нашел покупателя — произошел обмен. Тов. Ланде вздохнул облегченно, повернулся спиной к этому товару и начинает следить за другим товаром. И Ланде так и пишет: «Противоречие (между частным и общественным трудом. 3. К.) разрешается законом стоимости» — и ставит буквально тут точку.

Невольно встает вопрос: в каком смысле оно разрешается — устраняется, что ли?

Для т. Ланде достаточно установить факт обмена, проявляющегося «в движении отдельных клеточек, как меновых стоимостей», так как он дает нам лишь внешнее представление о законах развития товарного хозяйства, что никак не может быть признано удовлетворительным. Вот почему мы говорим о реакционности такого недиалектического подхода к товарному хозяйству. Но т. Ланде в данном случае повторяет только идеи своего учителя.

Рубин, определяя противоречие в товарно-капиталистическом хозяйстве как противоречие между производительными силами и производственными отношениями, возлагает разрешение его на обмен. Суть этого противоречия, по Рубину, заключается в несогласованности обеих этих сторон друг с другом. (Мы не останавливаемся здесь на таком «глубоком» понимании этого противоречия.) Это согласование, по его мнению, выполняет обмен, и вся проблема противоречия, по Рубину, этим разрешается. «Обмен соединяет в себе неразрывно моменты социально-экономический (отношения между людьми) и материально-вещный (продвижение вещей в процессе производства)»⁴⁴. На этом вся проблема противоречий у Рубина заканчивается. Никаких других явлений, вытекающих из способа разрешения противоречий, у него нет и не может быть, ибо как Рубин, так и Ланде берут товарное хозяйство не как процесс, не как ступень в развитии капиталистического хозяйства, а как абстракцию этого существующего уже хозяйства.

Как оно существует? — вот вопрос, занимающий и учителя и ученика.

Как оно не только существует, но и изменяется? — вот вопрос Маркса и его последователей.

Мы должны оговориться, чтобы не быть превратно понятыми, что законы изменчивости не есть особые законы, отдельные от законов регулирования: первые вытекают из последних и представляют дальнейшее развитие этих последних. Но понимание законов изменчивости исключается, если формулировать так примерно предмет теории стоимости: «Исследование процесса обмена, его общественной формы и его связи с производством товарного общества составляет по существу предмет марксовой теории стоимости⁴⁵.

Здесь теория стоимости загоняется в пределы обмена. Изучайте различные формы обмена, изучайте его связь с производством, но не выходите за пределы обмена - вот завет учителя.

А как Маркс ставил вопрос? «Мы видели, что процесс обмена заключает в себе противоречащие и исключающие друг друга отношения»⁴⁶. Выходит ли здесь Маркс за пределы обмена, ограничивается ли он только тем, что рассматривает, как частный труд в обмене превращается в общественный, подобно т. Ланде.

Нет, он не только ставит вопрос о том, как «превращается» (употребляем термин т. Ланде) частный труд в общественный, но и рассматривает характерные формы этого «превращения», находит их противоречивыми, друг друга исключающими и тем самым подчеркивает всю их относительность и неизбежность перехода в более высшие формы. Обмен, по Марксу, не просто разрешает противоречие частного и общественного труда» как то выходит у Ланде («частный труд превращается в общественный в движении отдельных клеточек как меновых стоимостей») или у Рубина, а развивает его в противоречие товара и денег и в дальнейшем в противоречие наемного труда и капитала. Таким образом Маркс отвергает всякие плоские механистические теории о согласовании двух сторон противоречия в обмене (Рубин), он указывает, что обмен разрешает эти противоречия таким образом, что они не устраняются путем их согласования, а создаются формы для их движения и, значит, для их дальнейшего развития. Переход одного в другое, динамичность категорий — вот что дает нам Маркс в своем «Капитале». Неизменность категорий, сосуществование их, расположение одного наряду с другим, — вот что говорит Рубин и повторяет за ним т. Ланде.

Стоимость и меновая стоимость — это две сосуществующие категории и т. д., — вот мудрость, изрекаемая последним.

Ланде смазывает процесс движения отдельных категорий теории стоимости, вскрывающий природу частного труда, как скрыто общественного. У него «непосредственно частный труд противополагается совокупному общественному труду» (стр. 92). Частный труд в действительности одновременно характеризуется как скрыто-общественный; поэтому он не может непосредственно противополагаться общественному, эти два вида труда не сосуществуют вместе, как получается у т. Ланде, — частный труд как скрыто-общественный труд через форму стоимости обнаруживается, представляется как общественный труд. Ланде представляет этот процесс как процесс превращения частного труда в общественный, — была одна сущность, теперь стала другая, резко отличная от первой, противостоящая ей. Отсюда и «противополагается». Но это и есть стопроцентный механистический взгляд на развитие явлений. У Ланде и у Рубина, как мы видели, нет скрытой сущности явлений, нет перехода одного явления в другое и т. д. и т. п.

Отсюда у Т. Ланде вполне естественное стремление свести теорию общественного труда в товарном хозяйстве к вопросу лишь о том, как разрешается противоречие частного и общественного труда. Для него говорить об одном, значит «тем самым» говорить о другом (см. стр. 92). В действительности теория общественного труда в товарном хозяйстве заключает в себе не только элементы разрешения указанного противоречия, но и элементы развития этого противоречия в кризис, не только способ превращения частного труда в общественный, но и способ превращения этого противоречия в противоречие между общественным трудом и частным присвоением в рамках капиталистического хозяйства. У т. Ланде вехами конкретного познания процесса распределения труда в товарно-капиталистическом хозяйстве являются «теория товарного фетишизма и теория стоимости — цен производства»... (стр. 96), а переход от товарного хозяйства к капиталистическому, переходное звено от теории стоимости к теории цен производства — теория прибавочной стоимости исчезла без следа. Не извращение ли это Маркса?

Еще два замечания.

Ланде протестует против того, чтобы производство товарного хозяйства называть общественно-обусловленным (см. стр. 97). Что здесь мы имеем явное расхождение с Марксом — это очевидно. Маркс всякое производство во всяком обществе называл общественно-обусловленным. Из этого отрицания вывод может быть только один, что т. Ланде считает производство товаров только индивидуальным актом. Диалектический взгляд на производство товаров, что это производство является по форме частным, но скрыто-общественным, что производитель не только производит потребительную стоимость, но и стоимость — т. Ланде не приемлет.

Другое замечание.

Ланде сообщает, что «диалектики считают, что высшие формы связаны с простыми формами», но в то же время к ним не сводимы» (стр. 130). Здесь опять проводится идея о сосуществовании простых и сложных форм. В действительности сложные формы представляют отрицание простых форм, включая их в себя, и в то же время являются новым качеством. Отношение сложных форм к простым нельзя характеризовать такими терминами, как «связаны», «предпосылка», «взаимодействие» и т. д. Это — механистическое понимание метода Маркса, если не простая отписка от проблемы.

4. О действительных ошибках т. Кона

Учение о равновесии, об энергетическом балансе, отрицание принципа имманентного движения, разграничение абстрактного труда и труда общественного в товарном хозяйстве представляют собою несомненно действительные ошибки т. Кона. Однако можно ли 1) считать эти прошлые ошибки т. Кона «почти» законченной системой механистического материализма и 2) можно ли сказать, что взгляды т. Кона развиваются в направлении взглядов механистов?

Мы утверждаем, что при условии беспристрастного отношения к его работам нельзя дать никакого иного, кроме отрицательного ответа на эти вопросы. Элементы механистических представлений мы находим лишь в наиболее ранних работах т. Кона, относящихся к тому периоду, когда не один только т. Кон, но и многие из наиболее взрослых его критиков носили в себе элементы богдановщины, бухаринщины — механизма. Далее, если рассматривать самого т. Кона не статически, как это делает т. Ланде, а в развитии, то мы легко обнаружим, что процесс развития т. Кона суть процесс изживания им имевшихся ранее механистических представлений. Ошибки, сделанные им в его статье, написанной в 1922 г., а также в «Лекциях по методологии», написанных (как явствует из предисловия) в 1924 г , давно признаны и исправлены т. Коном. Больше того, в тех же «Лекциях по методологии» мы имеем совершенно противоположные взгляды о законах развития общества, опровергающие идеи об энергетическом балансе. Так, например: «Мы уже указывали, что по учению марксизма развитие общественных отношений совершается путем борьбы классов. Противоречия являются двигателем этого движения. И само развитие является противоречивым»⁴⁷. Точно так же во втором издании «Курса» мы не находим неправильных и неудачных формулировок, которые имели место в первом издании. Третье издание «Курса» отличается еще более углубленной проработкой проблем марксовой теоретической экономии. Итак, если говорить о тенденциях развития т. Кона, то только недобросовестная критика может назвать эти тенденции механистическими.

Мы должны давать отпор всем и всяческим извращениям марксизма. И мы имеем многочисленные образцы различных форм этой борьбы в деятельности Ленина. Мы знаем образцы как беспощадной борьбы с извращениями, так и более мягкие формы. Выбор тех или иных форм диктовался действительностью, учетом реальной обстановки и значением данного извращения. Нам кажется, что та форма борьбы с ошибками т. Кона, которая проповедуется т. Ланде, ничем не оправдывается. Мы показали, что его критика — в своей основной методологической части покоится или на вымышленных фактах, или исходит из положений явно немарксистских, — это есть крик за Рубина и только. Говорить о новой разновидности богдановщины, возрождающейся в работах т. Кона — в устах т. Ланде имеет лишь один смысл: протащить систему взглядов Рубина, реакционность которых подтверждается не одной только теорией. Мы не говорим о том, что т. Кона надо оставить в стороне, но мы уверены, что борьба с Рубиным имеет гораздо большую актуальность и что взгляды его имеют гораздо большую почву для своего распространения и гораздо большую опасность, что доказывает сам т. Ланде.

Кроме того сделать и другое замечание. Мы имеем в политической экономии в настоящее время действительных механистов — назовем хотя бы Кажанова, Гонжинского, Дашковского, Шабса и др., но которые остаются в стороне благодаря той фракционной борьбе Ланде и др., в которую они превратили дискуссию в политической экономии. Мы не сомневаемся, что эти «ходы и выходы» рубинской школы будут разоблачены, и дискуссия примет наконец свое естественное направление, против богдановщины, с одной стороны, и против рубинщины — с другой.

Примечания

---

1. «Под знаменем марксизма» № 5, 1929. ↩

2. «Под знаменем марксизма» № 5, 1929, стр. 83. ↩

3. «Под знаменем марксизма» 5, 1929, стр. 97. ↩

4. Там же, стр. 87. ↩

5. Там же, стр. 88. Курсив т. Ланде. ↩

6. «Вестник Коммунистической академии» № 25, 1928, стр. 268. ↩

7. «Под знаменем марксизма» № 5, 1929, стр. 86. Курсив т. Ланде. Насколько действительно т. Кон приписывает «творцу диалектическою материализма путь мысленной абстракции», видно из следующей цитаты: «Всякое конкретное явление представляет собою сложный комплекс различных и иногда и разнородных элементов, множество определений. Для того чтобы этот сложный комплекс понять, необходимо аналитическим путем разложить этот комплекс на образующие его элементы, выделить среди многих определений одно, являющееся основным. Мы получим абстракцию, являющуюся упрощенным односторонним отображением конкретного явления. Познав интересующее явление в этом упрошенном, «зародышевом» виде, мы отправляемся в обратный путь — путь «мысленного воспроизведения конкретного» (Курс, 2-е изд. стр. 70). В приведенной выдержке ставится вопрос о методах познания конкретного явления, но совсем не о том, что категории теории стоимости не являются объективно существующими категориями, как утверждает т. Ланде. ↩

8. «Вестник Коммунистической академии» № 25, 1928, стр. 268. ↩

9. Курс, 2-е изд., стр. 31. ↩

10. «Под знаменем марксизма» № 5, 1924, стр. 89. ↩

11. Капитал, т. I, 1923, стр. 4—5. ↩

12. К критике, 1918, стр. 9. ↩

13. Там же, стр. 19. ↩

14. Стр. 145, 3-е изд. ↩

15. Рубин, Очерки, стр. 125. ↩

16. Там же, стр. 83. ↩

17. Рубин, Абстрактный труд и стоимость, стр. 5. ↩

18. Рубин, Очерки, 2-е изд., стр. 89. ↩

19. «Под знаменем марксизма» № 5, 1929, стр. 88. ↩

20. Рубин, Очерки, 2-е изд. стр. 74. ↩

21. Рубин, Абстрактный труд и стоимость, стр. 5. ↩

22. Курс, 2-е изд., стр. 8—9. ↩

23. «Под знаменем марксизма» № 5, 1929 г., стр. 83. ↩

24. Рубин, Очерки, 2-е изд., стр. 100. ↩

25. Там же, 3-е изд., стр. 155. ↩

26. Там же, стр. 329. ↩

27. «Под знаменем марксизма» № 5, 1929, стр. 92. ↩

28. На других положениях в этой части статьи т. Ланде, поскольку они связаны с eго утверждением о «мыслительном происхождении» абстрактного труда и других категорий, мы думаем, что имеем право не останавливаться. ↩

29. Мы не склонны считать эту фразу правильно выражающей ту мысль, которую она должна выражать, судя по контексту, откуда она взята. На отсюда еще далеко до тезиса т. Ланде об отожествлении. ↩

30. Сарабьянов, Исторический материализм, 7-е изд., стр. 159. ↩

31. «Теория стоимости, — пишет т. Кон, — различает: 1) субстанцию стоимости — абстрактный простой общественный труд в его специфически меновой общественной форме; это есть живой процесс, создающий стоимости, но собой стоимости не представляющий; 2) стоимость — отображение общественно-необходимого количества абстрактного простого общественного труда в товаре; это не живой труд, а труд овеществленный, вещественная форма труда — явление, свойственное только меновому обществу; 3) меновую стоимость — проявление стоимости товара в количественно-определенных пропорциях, возникающих между обмениваемыми товарами на рынке». ↩

32. Рубин, Очерки, стр. 38, примечание. ↩

33. Гегель, Наука логики, стр. 54. ↩

34. Капитал, т. I, 1923, стр. 18. ↩

35. Гегель, Наука логики, стр. 54. ↩

36. Курс, 2-е изд., стр. 30. ↩

37. Капитал, т. I, 1923. стр. 17. ↩

38. Капитал, т. I, стр. XVI. ↩

39. Рубин, Очерки, 3-е изд., стр. 78. ↩

40. Рубин, Очерки, стр. 279. ↩

41. «Под знаменем марксизма» № 5, 1929, стр. 96. Курсив т. Ланде. ↩

42. «Под знаменем марксизма» № 5, 1929, стр. 93. ↩

43. Рубин, Очерки, стр. 26. ↩

44. Рубин, Очерки, стр. 95. ↩

45. Рубин, Очерки, стр. 25. ↩

46. Капитал, т. I, стр. 71. ↩

47. Стр. 89. Курсив т. Кона. ↩