Перейти к содержанию

Давыдов И. К вопросу о производительном и непроизводительном труде⚓︎

«Научное обозрение», 1900, № 01, с. 151—165

[# 151] Что такое производительный труд? «Элементарный вопрос!» — быть может, скажет читатель, знакомый с экономической наукой. Да, как этот вопрос ни элементарен, но и по сию пору мы не можем найти в политической экономии вполне определенного ответа на него, и по сию пору даже между последователями теории трудовой ценности существует невозможная неопределенность и разноголосица во взглядах на этот вопрос. Более того, даже у самого Маркса, как нам кажется, мы можем указать непримиримое противоречие в этом отношении.

Послушаем сперва, что говорят по интересующему нас вопросу представители классической политической экономии.

I⚓︎

По Адаму Смиту1, производительный труд есть тот труд, который придает предмету новую ценность. Например, труд фабричного рабочего прибавляет к ценности обрабатываемого материала стоимость как своего содержания, так и прибыли хозяина. «Труд служителя, напротив того, не прибавляет ничего ни к какой ценности».

«Кроме того, труд работника прилагается и осуществляется над предметом, который может быть продан и сохранен хотя на некоторое время после того, как труд уже окончен… Труд служителя, напротив того, не прилагается и не осуществляется ни на какой вещи, или предмете, которые бы подлежали продаже. Вообще же, услуга его погибает в ту самую минуту, как она оказана, и почти никогда не оставляет за собою никакого следа или ценности, за которую можно бы было впоследствии приобрести такую же точно услугу».

Далее Ад. Смит, касаясь труда различных гражданских и военных чиновников, священнослужителей, юристов, врачей, ученых, артистов разного рода, говорит, что «служба их, несмотря на всю ее необходимость, полезность, несмотря на все уважение, какое она заслуживает, не производит ничего, за что можно было бы впоследствии добыть такую же службу» т. е., что это — труд непроизводительный, хотя каж[# 152]дый из этих видов труда «имеет свою ценность и управляется теми же законами, на которых основывается всякий труд».

Итак, отличительным признаком производительного труда, по Смиту, является создание новой ценности и сохранение результатов труда в течение более или менее продолжительного времени.

Но уже для самого Смита второй момент не кажется безусловно необходимой чертой производительного труда, так как, по его мнению, «услуга служителя… почти никогда (курсив наш) не оставляет за собой никакого следа или ценности…»

Почти никогда!… Следовательно, может и оставлять такой след; следовательно, не эта черта характеризует собой производительный труд. Однако Ад. Смит совершенно не выясняет, когда услуга служителя может оставлять за собой след или ценность.

Насколько неясно Смит представлял себе природу производительного труда, видно из того, что даже рабочий скот фигурирует у него в роли производительного работника: «не только рабочая прислуга фермера — говорит он — но и его рабочий скот суть производительные рабочие»2.

Для Дж. Ст. Милля3 производительным является всякий труд, который употребляется на создание сохраняющихся полезностей, безразлично, воплощаются ли они в людях или в других одушевленных и неодушевленных предметах.

С этой точки зрения, производительным будет и труд, употребленный на приобретение фабричного искусства, и труд правительственных чиновников, так как они доставляют охрану, которая, в той или иной форме, необходима для успешного хода промышленности; и труд учителей, моралистов, духовенства, докторов и т. п.

Если даже и признать правильным это определение производительного труда, то все же остается неясным, какие сохраняющиеся полезности создает труд правительственных чиновников, что делает их труд — трудом производительным. С другой стороны, если труд правительственных чиновников обладает свойством создавать сохраняющиеся полезности, то почему не обладает им труд чиновников армии и флота: при известных общественных условиях, их деятельность так же необходима для поддержания внутреннего и внешнего порядка, а следовательно, для успешного хода промышленности, как и деятельность правительственных чиновников.

Но труд музыканта, актера, декламатора Милль считает трудом непроизводительным, так как все здесь сводится к непосредственному получению наслаждения и не выражается в улучшении качеств лица или вещи.

Опять-таки остается неясным, как смотреть на труд того же музыканта или актера, если они обучают своим искусствам третье лицо: ведь в этом случае их труд создает постоянные качества, [# 153] хотя, по существу, деятельность того и другого сводится к доставлению непосредственного удовольствия.

Пока мы не разбираем по существу взгляда Милля на производительный труд, так как критика его взглядов будет сама собой вытекать из дальнейшего4. Во всяком случае, уже и теперь ясно, что взгляд Милля на производительный труд далеко не отличается точностью и определенностью.

II⚓︎

Переходим теперь к Марксу. Для него производительным трудом является труд, созидающий ценность. Но какой же труд создает ценность? Несомненно, тот, который, в той или иной форме, прилагается к производству товаров.

«При рассмотрении всего процесса труда, в его целом, — с точки зрения его результата, т. е., продукта… — говорит Маркс5 — самый труд представляется производительным трудом».

Но «это определение производительного труда, полученное с точки зрения простого процесса труда, оказывается совершенно недостаточным для капиталистического процесса производства6»; т. е., с точки зрения капиталиста, производительным будет лишь тот труд, который может доставить ему большую или меньшую сумму прибавочной ценности.

Уже само собой ясно, что труд физический должен принадлежать к этой категории. Но ведь для создания товаров необходим не один только физический труд: здесь играет роль, и роль очень значительную, труд умственный. Как же следует смотреть на него? Причислим ли мы и этот вид труда к категории производительного труда, или же нет? Прямого категорического ответа на этот вопрос мы не находим у Маркса. Поэтому, нам придется выяснять его взгляд путем анализа различных мест в его «Капитале».

Во втором томе, в VI главе, озаглавленной «Издержки обращения», мы читаем: «Метаморфоза Т—Д и Д—Т (т. е., акта продажи и покупки)… требует и времени и рабочей силы, но не для созидания ценности, а для совершения перемещения ценности из одной формы в другую… Труд этот… так же не создает ценностей, как труд, потраченный на судебный процесс, не увеличивает ценности предмета тяжбы».

То обстоятельство, что известный род труда составляет необходимый момент в капиталистическом хозяйстве, еще не делает его трудом производительным. Стоит ли перед нами «агент землевладельца, собирающий арендную плату, или же служитель банка, труд ни того, ни другого ни на волос не увеличит величины ценности ни ренты, ни таскаемых в банк мешков золота». Мало того, подобный наемный рабочий может даже приносить своему хозяину прибавочную ценность, так как, в качестве наемного работника, часть своего времени [# 154] он работает даром, напр., «возможно, что он получает ежедневно продукт ценности восьми часов, а отправляет свои обязанности в продолжении десяти часов.»

Итак, ясно, что для Маркса труд агентов обращения есть труд непроизводительный.

Столь же ясно и категорично высказывается он и о труде, напр., бухгалтера, хотя функция эта становится тем более необходимой, чем более обобществлен способ производства.

Послушаем еще, что говорит Маркс о перевозочной промышленности.

Количество продуктов не увеличивается вследствие их перевозки. Точно также акт перевозки не придает товарам какого-либо полезного качества. Но, чтобы возможно было потребить данный продукт, часто бываете необходимо перевезти его на большее или меньшее расстояние, и капитал, затраченный на перевозку, прибавляет ценность к перевозимым товарам, частью благодаря изнашиванию орудий перевозки, а частью, благодаря затратам на оплату труда перевозки».

«Перевозочная промышленность образует, с одной стороны, самостоятельную отрасль производства, а следовательно, особую форму затрат производительного капитала, с другой стороны, она отличается тем, что является продолжением процесса производства в пределах обращения и для обращения».

В то же время, по замечании проф. Чупрова, «в перевозочной промышленности акты производства и потребления сливаются вместе; услуги (перемещение) железной дороги потребляются в тот же момент, когда они производятся»7. «И люди, и товары, говорит Маркс, ездят вместе с перевозочными средствами; эти поездки, эти перемещения и представляют процесс производства, осуществляемый при их помощи»8.

Из всего только что сказанного о труде перевозки ясно, что для Маркса это — труд производительный.

Нам важно теперь выяснить его взгляд на интеллигентный, умственный труд.

Маркс делает различие между функцией общественно-необходимой и функцией производительной: та или иная функция может быть общественно-необходимой, но это еще не делаете ее функцией производительной: для последнего необходимо, чтобы она могла создавать ценность.

К этой категории общественно-необходимых, но непроизводительных функций, относит Маркс деятельность юристов, банковых служителей, бухгалтера. Сюда же должно отнести также и деятельность врача, артиста, учителя и т. п.

Однако труд управляющего промышленным предприятием Маркс считает трудом производительным, хотя лишь отчасти: поскольку функции его вытекают из необходимости общего руководства и надзора во всяком общественно-комбинированном процессе производства. Поскольку же [# 155] его функции обусловливаются антагонистическим характером производства, напр., в рабском хозяйстве, в средневековом — феодальном, в современном — товарно-капиталистическом — постольку они непроизводительны.

«Труд высшего надзора и руководства» — читаем мы в III томе Капитала9 — необходим всюду, где непосредственный процесс производства носит характер общественно-комбинированного процесса и выступает не в качестве изолированного труда самостоятельных производителей. Природа этого труда — двойственна. С одной стороны, во всех работах, где трудятся совместно многие, общая связь и единство процесса проявляются в одной направляющей воле и в функциях, которые касаются не детальных работ, а всей совокупной деятельности предприятия, как, напр., у дирижера оркестра. Это — производительный труд (курсив наш), который необходим при всяком комбинированном способе производства. С другой стороны… этот труд высшего наблюдения необходимо возникает во всех способах производства, в основе которых лежит противоречие между рабочим, как непосредственным производителем, и собственником средств производства. Чем сильнее это противоречие, тем важнее роль, которую играет это высшее наблюдение за работниками… Оно необходимо также и в капиталистическом способе производства, так как здесь процесс производства является одновременно и процессом потребления рабочей силы капиталистами».

Вот здесь-то мы и усматриваем, противоречие во взглядах Маркса на производительный труд. Если деятельность управляющего является производительной, поскольку она вытекает из необходимости общего наблюдения и руководства во всяком общественно-комбинированном процессе производства, то мы не видим основания исключать из категории производительного труда напр. труд бухгалтера, деятельность которого, как мы видели, Маркс считает непроизводительной функцией.

«Но производство и счетоводство по производству», говорит Маркс, как бы предвидя подобное возражение, «остаются такими же различными вещами, как нагрузка судна и накладная»10.

Но ведь тоже самое должны мы сказать и о труде управляющего: его общие распоряжения и продукты труда рабочих, являющиеся в результате общественно-комбинированного процесса производства, также представляют собой вещи несоизмеримые.

Счетоводство, так же, как и функция высшего наблюдения и руководства, необходимо на всякой ступени развития общественно-комбинированного процесса производства, и в мыслимом коллективном порядке оно будет играть еще большую роль, нежели ныне.

«В лице счетовода, община (Маркс говорит о стародавней индуской общине, в которой имелся род бухгалтера, ведшего все счеты земледельческого хозяйства) лишалась рабочей силы для производства, и [# 156] издержки его деятельности возмещались не его собственным трудом, а вычетом из общинного труда»11.

Но то же самое скажем мы и о деятельности управляющего: и в его лице общественно-комбинированный процесс производства лишается непосредственного работника, хотя мы и не скажем, что издержки его деятельности должны возмещаться не результатами его собственного труда, а вычетом из общего продукта. Почему? — мы выясним это ниже.

Одним словом, мы не усматриваем никакой разницы между деятельностью бухгалтера, насколько его функции вытекают из общественно-комбинированнаго процесса труда, и деятельностью управляющего, поскольку он отправляет необходимую при всяком способе производства функцию общего наблюдения и руководства. И та и другая деятельность, по нашему мнению, есть деятельность производительная.

Но где же те ценности, которые создаются ими? В чем они проявляются? Правда, и та и другая деятельность не объективируются ни в чем внешнем12, правда, мы не можем непосредственно указать, (как это имело бы место, при суждении о производительном физическом труде) того полезного качества, которое придается той и другой деятельностью созидаемым продуктам. Но это и не важно. Ведь мы же считаем труд перевозки производительным трудом; а это «полезное действие может быть потреблено только в течение процесса производства; оно не существует, как отдельный предмет потребления, независимый от этого процесса, который играл бы роль предмета торговли, по окончании производства, который обращался бы в виде товара. Но меновая ценность этого полезного действия определяется, как ценность всякого товара, стоимостью потребленных элементов производства (рабочей силы и средств производства) плюс сверхценность, которую создает прибавочный труд рабочих, занятых перевозочной промышленностью»13.

С другой стороны, ценность может переноситься с одного предмета на другой, вовсе не проявляясь в чем-либо материальном.

Представим себе столяра, который, при помощи необходимых для него инструментов, топора, пил, долота и т. п., производит табуреты: простым кускам дерева он придает известные полезные качества; в этих полезных качествах и объективируется его труд, труд столяра. Но ведь его орудия производства от употребления изнашиваются; они утрачивают часть ценности, которая и переходит на вновь произведенный табурет: ценность последнего слагается из ценности материала плюс ценность рабочей силы, плюс часть ценности орудия производства, поскольку они износились в процессе производства табурета14. Для первого [# 157] и второго слагаемых этого трехчлена мы легко можем указать их материальный субстрат: это куски дерева, имеющие данные полезные качества. Но как бы мы ни приглядывались к нашему табурету, мы никак не заметим, в чем же объективируется ценность износившихся орудий: она как бы идеально существует в табурете, в его ценности. Но это ее идеальное существование нисколько не мешает ей проявляться на рынке в большей или меньшей сумме денег.

Вывод отсюда тот: если деятельность того или иного работника, соучастника в процессе производства, и не проявляется в чем-либо конкретном, материальном, — напр., деятельность управляющего, или же, если она и создает нечто конкретное, но это последнее не входит материально в окончательный продукт (напр., деятельность бухгалтера), то это нисколько не лишает эту деятельность производительного характера, т. е., несмотря на то, она все же создает ценность, которая и проявляется в цене товара.

Припомним также, что ведь было некогда время, когда принцип разделения труда не играл еще в жизни общества той роли, какую он играет в настоящее время, и когда непосредственный производитель в своем лице совмещал и физического и умственного работника. Прежде, чем приступить к работе, прежде, чем осуществить те или иные изменения в веществе природы, человек должен был представить себе в идее, в общем плане, всю предстоявшую ему работу. Эта выработка идеи, общего плана работы так же требует затраты рабочей энергии, она так же необходима для получения окончательного продукта, цели всего процесса труда, как и та физическая работа, которая осуществляете на практике предварительно-созданный план. Почему же этот первый акт хозяйственной деятельности человека, эту выработку общей идеи ее, которая (т. е. идея) играет, в сущности, направляющую и объединяющую роль во всем процессе труда, и без которой он немыслим — почему этот акт трудовой деятельности мы должны считать непроизводительным? Мы не видим для этого никаких оснований. Если впоследствии, благодаря развившемуся разделению труда, умственный и физический труд обособились друг от друга, то это нисколько не изменяете природы пи того, ни другого15.

Отсюда уже ясно, почему мы выше сказали, что, по нашему мнению, деятельность управляющего, как и бухгалтера, вознаграждается из результатов их собственного труда, а не труда других, что вознаграждение их не есть вычет из созданной другими ценности, а наоборот, они еще сами могут быть и бывают в роли эксплуатируемых, т. е., присвоение прибавочной ценности капиталистом может иметь место и в данном случае.

[# 158] Относительно управляющего это положение требует, конечно, ограничения.

Мы уже указывали на то, что, при современном капиталистическом способе производства, управляющий выполняет также и функции, вытекающие из антагонистического характера этого способа производства; и постольку известная часть его вознаграждения есть не что иное, как большая или меньшая сумма прибавочной ценности.

С другой стороны управляющей часто, в особенности в крупных предприятиях, играет роль монополиста, он как бы пользуется синекурой, — и в этом отношении опять нельзя уже говорить о его вознаграждении, как об эквиваленте совершенной им работы.

«На основе капиталистического производства» — говорит Маркс16 — «развивается в акционерных предприятиях новый вид мошенничества, при назначении вознаграждения за труд управления: рядом и над действительным управляющим стоит целая куча органов управления и надзора, для которых в действительности управление и надзор служить лишь простым предлогом для грабежа акционеров и для личного обогащения».

Но, в то же время, весь ход экономического развития ведет к образованию многочисленного класса промышленных и коммерческих управителей, вознаграждение которых должно падать и, в действительности, падает, так как, вообще, понижаются издержки производства всякого квалифицированного труда.

Сделаем теперь общий вывод из всего сказанного нами, ответим на выше-поставленный вопрос, что такое производительный труд.

Производительным называется тот труд, который направлен на создание ценностей, безразлично, участвует ли он в производстве непосредственно, есть ли это труд физический или умственный17.

С этой точки зрения, мы назовем производительным и труд управляющего (с вышеуказанными ограничениями), и труд бухгалтера, и труд инженера и т. п.

Данное определение уже с самого начала исключает из категории производительного труда все те виды человеческой деятельности, которые не имеют своею целью создания ценностей. Таков, напр., труд врача, артиста, адвоката, священнослужителя и т. п.

Само собой понятно, что раз эти виды труда в указанном смысле непроизводительны, т. е., раз они не создают никакой ценности, то [# 159] и вознаграждение за них покрывается из ценностей, созданных другими. Лица, отправляющие эти функции, принадлежат к непроизводительным классам.

«Но ведь врач» — могут нам заметить — «излечивая больного, дает ему возможность трудиться и более долгое время, и более интенсивно, и рабочий, благодаря этому, может создать больше продуктов».

Но, во-первых, трудится в производстве и создает ценности рабочий, а не врач; деятельность врача лишь суживает отрицательные пределы деятельности рабочего. Во-вторых, ту же роль относительно процесса труда рабочего играют и чисто естественные условия, как, напр., плодородие почвы, дождь, количество влаги в воздухе, количество света и т. д. и т. д.: все это, в большей или меньшей степени, содействует производительности труда человека. Но не станем же мы возвращаться назад и признавать, что и деятельность природы так же, как и труд человека, создает ценность?!

Скажем еще несколько слов о так называемых «услугах».

Услугой мы называем пользование рабочей силой, в той или иной форме, не в процессе производства, не ради тех или иных ценностей, а исключительно ради удовлетворения наших личных потребностей18. Таков, напр., труд прислуги.

То обстоятельство, что представители этого вида труда оплачиваются на рынке, сообразно издержкам производства их рабочей силы, не превращает их труд, который, по самому своему назначению выполняется вне сферы производства, в труд производительный. Но если их труд из этой частной сферы, сферы удовлетворения личных потребностей человека, переходит в сферу более широкую, в сферу общественного производства, то тем самым он уже становится трудом производительным, так как он направлен на создание ценностей, на производство товаров.

Может быть, подобное разграничение покажется читателю чересчур искусственным, произвольным?

Но пусть он не забывает, что законы политической экономии имеют определенную сферу применения: это та область общественных отношений людей, где общественный труд направлен на удовлетворение материальных потребностей человека, и стремление некоторых расширить эту область, охватить ею чуть ли не все стороны общественной жизни, ни в каком случае не может быть оправдано.

III⚓︎

По мнению многих авторов, производительным трудом является и труд певца, и труд юриста, и труд художника и т. п.19.

Правда, все эти виды трудовой деятельности удовлетворяют той [# 160] или иной общественной потребности; все они, на почве развития товарно-капиталистических отношений, в общем оплачиваются, сообразно ценности издержек производства их рабочей силы. Но зачем же останавливаться на полдороге? Почему не идти дальше? Почему не считать производительным и труд полицейских служителей, канцелярских чиновников, даже «femmes folles de leur corps»? Ведь и эти виды труда удовлетворяют известным общественным потребностям, ведь и они также оплачиваются в общем, сообразно стоимости издержек производства их рабочей силы.

Точно также и труд мастера на фабрике, поскольку его деятельность ограничивается лишь надзором за рабочими, лишь за тем, чтобы те не проводили рабочего времени праздно, с этой точки зрения окажется трудом производительным. Между тем, как в действительности эта функция обусловливается исключительно антагонистическим характером современного способа производства. Это лишь современная культурная фигура надсмотрщика над рабами в античном хозяйстве, надсмотрщика, который, с бичем в руках, выполнял весьма производительную функцию для рабовладельца {слово «рабовладельца» пропущено в оригинале. — Оцифр.}. Но если он являлся таковым в глазах рабовладельца, то разве это исключает тот объективный факт, что действительными производителями были те, чьи спины испытывали на себе «производительное» воздействие бича?

Нас не должно смущать то обстоятельство, что все виды труда, как физического, так и умственного, оплачиваются, при развитых товарно-капиталистических отношениях, сообразно стоимости издержек производства рабочей силы, что все они, при известных условиях, могут приносить капиталисту большую или меньшую сумму прибавочной ценности.

Во-первых, нет ничего удивительного, если факт такого доминирующего значения, как товар, деньги, накладывает на все свой отпечаток. Это вполне понятно и неизбежно, с точки зрения экономического материализма: «экономическая структура общества служить реальным основанием, на котором возвышается правовая и политическая надстройка, и которому соответствуют определенные формы общественного сознания»20.

Едва ли нужно напоминать читателю, что даже такие деликатные вещи (если только можно употребить здесь это выражение), как честь, совесть, титул, право голоса на выборах, часто становятся объектом купли-продажи. Пусть он вспомнит также продажу папских индульгенций.

«Злоупотребления!..» — быть может, скажет читатель. Допустим. Но важно то, что злоупотребления выражаются именно в такой форме.

Часто приходится слышать и читать, что за такую-то сумму продается такая-то торговая или промышленная фирма.

Как мы видим, при товарно-капиталистических отношениях, невещественные отношения людей легко превращаются в большую или меньшую сумму денег, т. е., играют роль товаров, ценностей.

[# 161] Во-вторых, тот факт, что данный вид труда, находясь на службе у капитала, может приносить ему большую или меньшую сумму прибавочной ценности, еще не доказывает, что труд этот есть труд производительный, так как и вознаграждение за него, и прибавочная ценность капиталиста могут возмещаться из результатов труда третьих лиц.

«Допустим» — говорит Маркс21 — «что для покупки и продажи имеется определенное лицо, которое продает свой труд… Лицо это будет простым наемным рабочим, хотя может получать при этом лучшее вознаграждение. Но каково бы ни было его жалованье, он, как наемный работник, часть своего времени работает даром. Возможно, что он получает ежедневно продукт ценности восьми часов, а отправляет свои обязанности в продолжении десяти часов. Он не производит ценности ни в течение двух часов прибавочного труда, ни в течение восьми часов необходимого труда, хотя помощью последних часть общественного продукта переносится на него. Во-первых, с общественной точки зрения, рабочая сила, по-прежнему, будет использована в продолжении десяти часов на эту простую функцию обращения… она употреблена не на производительный труд. С другой стороны, общество не оплачивает этих двух часов прибавочного труда, хотя труд этот затрачен тем лицом, кто его совершает. Общество не приобретает им никакого добавочного продукта или добавочной ценности. Издержки же обращения, представителем которых он служит, уменьшаются на пятую часть, с десяти часов до восьми. Общество не выплачивает никакого эквивалента за пятую часть этого действительного времени обращения, агентом которого он состоит. Если же такой агент находится в распоряжении капиталиста, то издержки обращения капитала этого последнего, составляющие вычет из его дохода, уменьшаются на стоимость неоплаченных двух часов труда. Для него это — положительный барыш, так как при этом суживаются отрицательные пределы возрастания ценности его капитала».

За последнее время часто, в особенности за границей, врачи, обладающие достаточными капиталами, открывают частные лечебницы. За определенный гонорар такие врачи-капиталисты нанимают других врачей — «работников». Все дело лечения и ухода за больными лежит на последних, первые же являются директорами, их функция — это функция высшего наблюдения и руководства за всем ходом дела, «предприятия». В качестве «капиталистов» они присваивают в свою пользу значительные суммы прибавочной ценности. Общество оплачивает известной суммой услуги врачей-«работников», и эта сумма уже распадается на заработную плату — гонорар врачей-«работников», и остаток, который, за вычетом всех необходимых расходов, составляет прибавочную ценность врачей-«капиталистов».

То же имеет место и в адвокатской практике.

Из того обстоятельства, что труд врача и юриста, при известных условиях, может приносить третьим лицам прибавочную цен[# 162]ность, еще не следует, чтобы их деятельность из непроизводительной функции превратилась в функцию производительную.

«Только тот работник производителен (с капиталистической точки зрения)» — говорит Маркс22 — «который производит прибавочную ценность для капиталиста, или который служит для самоувеличения капитала. С этой точки зрения23, школьный учитель бывает производительным работником только в том случае, если не ограничивается обработкою детских голов, но, в то же время, обрабатывает и самого себя для обогащения предпринимателя. Дело нисколько не изменяется вследствие того, что капитал будет вложен в школьное заведение, а не в колбасное. Поэтому, понятие о производительном работнике содержит в себе не только отношение между деятельностью и полезным результатом… но также и специфически общественное отношение производства, которое обращает работника в прямое средство возрастания ценности капитала».

Здесь указывается на то же самое, что мы констатировали выше во врачебной и юридической практиках, раз они организованы на капиталистических началах.

Школьный учитель, деятельность которого очень далека от производства меновых ценностей, остается тем же простым школьным учителем, пока он ограничивается самостоятельным обучением детей; но стоит ему это обучение начать производить на службе у капитала, как он тотчас же превращается, — для капиталиста, конечно, — в «производительного» работника, т. е., начинает доставлять ему прибавочную ценность24.

Итак, ничто, думается нам, не дает права считать деятельность врача, юриста, школьного учителя и т. п. функцией производительной. Эти виды человеческой деятельности не являются актами хозяйственной деятельности, с которыми только и имеет дело политическая экономия. Если категория «товара» налагает свою печать на многое такое, что выходит из сферы хозяйственной деятельности человека, то зависит это не от того, чтобы и другие виды человеческой деятельности были, подобно актам хозяйственной деятельности, актами производительными: объяснения этого явления следует искать в той доминирующей роли, какая в жизни общества выпадает на долю организации производительных сил.

IV⚓︎

[# 162] Мы уже говорили выше, что господствующие представления о производительном труде отличаются крайней неопределенностью; поэтому, вполне уместна ирония проф. Вернера Зомбарта. «Я не могу себе представить» — говорит он25 — «более тяжкого наказания в аду для согрешившего политико-эконома, как если бы он должен был ежедневно прочитывать главу о «производительности» из какого-либо руководства». Зомбарт рекомендует для этой цели Рошеровскую «Систему». Но с полным успехом ее мог бы заменить и известный курс политической экономии проф. Чупрова.

Принимая в общем точку зрения Ад. Смита, проф. Чупров, сверх того, считает «несомненным, что торговля, увеличивая ценности уже созданных благ, принадлежит к производительным занятиям»26. Но он ограничивается, при этом, простым догматическим утверждением, которое далеко не очевидно само по себе, а при более или менее внимательном анализе, эта «несомненность», несомненно, превратилась бы и для самого проф. Чупрова в свою противоположность.

Мы остановимся еще несколько на взглядах на этот вопрос В. Лексиса и проф. Исаева, так как их взгляды в некотором отношении являются оригинальными.

Лексис27 вполне правильно говорит, что «следует считать производительным всякий труд, который каким бы то ни было способом28 содействует созданию известного блага или повышению его объективной хозяйственной ценности. Это в особенности относится к умственной работе, имеющей целью организацию физического труда и направление его к известной производительной цели; затем, это относится к транспортному труду, перемещающему блага в такие места, где они являются более полезными»… Но мы никак не можем согласиться с Лексисом, когда он говорит дальше: «это относится также и к хозяйственному руководству этим целесообразным пространственным распределением благ, составляющим задачу торговли».

Несомненно, поскольку агенты торговли выполняют некоторые функции труда перевозки, постольку их труд есть труд производительный. Но «хозяйственное руководство целесообразным пространственным распределением благ» есть понятие более широкое: оно содержите в себе также и функцию распределения, а именно функцию превращения одной товарной формы в другую, — функцию, свойственную лишь товарно-капиталистическому способу производства. Мы уже указывали выше, что труд распределения есть труд непроизводительный.

Возможно, что Лексис в данном случае выражается не совсем [# 164] точно, так как несколько выше приведенного определения производительного труда он говорит: «из области производства следует исключить действия, состояния в передаче благ из одних рук в другие» (1 стр.).

Но, с другой стороны, его определение объекта производства29 является совершенно неправильным.

«Объект производства» — говорит он — «должен быть народно-хозяйственным, т. е., благом, находящимся в области народного хозяйства и не зависящим от данного экономического порядка, — таким благом, которое осталось бы неизменным и в теоретически мыслимом коммунистическом обществе».

Но многие продукты, которые имеют в настоящее время хозяйственное значение, т. е., являются товаром, ценностью, в былые времена не имели этого значения; многие из них не будут иметь такого значения в будущем коллективистическом обществе. «Все течет», все изменяется: меняются и орудия производства, меняются и средства удовлетворения наших потребностей. С точки зрения Лексиса, чересчур многое пришлось бы исключить из категории «объектов производства». Да и так ли устойчив и незыблем данный им критерий? Разве в коллективистическом обществе не будет совершаться той же постоянной смены орудий производства и средств удовлетворения наших потребностей? Неужели Лексис представляет себе будущее общество в каких-то застывших, раз навсегда определившихся формах? Эволюция, и эволюция тем более быстрая, что она не будет тормозиться классовым антагонизмом, будет иметь место и там.

Критерий Лексиса чересчур не историчен.

Неправильным нам кажется также и следующее его положение: «исполнение услуг, полезных или приятных другим лицам, также относится к области производства».

Мы уже достаточно говорили выше, что исполнение услуг ни в каком случае не может входить в сферу производства.

Переходим к проф. А. Исаеву.

А. А. Исаев отказывается признавать разделение труда на две категории, на труд производительный и труд непроизводительный. Производительным считает он всякий труд, прямо или косвенно содействующий созданию материального богатства. Производительным, по его мнению, будет и труд столяра, и труд врача, излечивающего болезнь, труд санитара, пожарной команды, полицейской стражи и т. д. и т. д. Непроизводительным же является всякий бесполезный труд, т. е., труд, не удовлетворяющий никакой общественной потребности30.

Г. Исаев, думается нам, поступает чересчур радикально; он, по немецкой пословице, «с водой выплескивает из ванны и ребенка». Легко отринуть термин «производительный» и «непроизводительный», можно согласиться заменить их другими. Но ведь дело не в названиях. Категории «производительный» и «непроизводительный» выражают [# 165] собой факт, и факт глубокой важности: труд производительный, как мы знаем, способен создавать ценность, он не только сам создает свое вознаграждение, но еще и уделяет третьим лицам, капиталистам, часть созданной им ценности в виде прибавочной ценности. Не то происходит в случае непроизводительного труда: если он, при известных условиях, и может доставлять капиталисту прибавочную ценность, то и эта прибавочная ценность, и получаемое им вознаграждение, как мы знаем, суть результата труда третьих лиц, производительных работников. Мы думаем, что вопрос этот органически связан со всей теорией трудовой ценности: отринув понятие производительного труда, мы тем самым выбрасываем за борт и все учение о прибавочной ценности. Тогда перед нами встает задача — дать новое объяснение происхождению прибавочной ценности, так как она служит источником прибыли, процента, ренты, налогов и других категорий доходов, на которые живут представители непроизводительных классов. Проф. Исаев этого не делает: он принимает теорию трудовой ценности и тем самым впадает в непримиримое противоречие с самим собой.

В заключение, заметим, что главная причина всей этой невозможной путаницы во взглядах на производительный и непроизводительный труд кроется, по нашему мнению, в том, что еще до сих пор недостаточно точно определены границы политической экономии; что еще до сих пор не проникли в сознание политико-экономов следующие глубоко-справедливые слова Родбертуса31: «Так как существует всеобщее (allgemeinste) разделение труда, только часть которого составляет хозяйственное разделение труда; так как производители «материальных благ» трудятся для производителей «нематериальных благ»; так как и тот и другой труд одинаково можно назвать производительным (так как — добавим мы от себя — тот и другой труд, при товарно-капиталистических отношениях, выступает на рынке в качестве товара и, в общем, оплачивается, сообразно стоимости издержек производства рабочей силы): то, благодаря этому, область политической экономии распространили на всю сферу общего разделения труда и нематериальные блага низвели до степени хозяйственных благ. Но политическая экономия охватывает только ту часть всеобщего разделения труда, которая состоять в разделении труда для материального производства, и если ее сфера охватывает, следовательно, также и материальные продукты, которые достаются на долю производителей нематериальных благ, то, во всяком случае, она не охватывает того эквивалента, который они дают за те блага».

Насколько удачна наша попытка дать удовлетворительное решение этого запутанного вопроса, судить, конечно, не нам, но мы сочтем свою задачу выполненной уже и в том случае, если нам удастся обратить на него внимание людей компетентных: «могий вместити, да вместит».

Примечания⚓︎

  1. Богатство народов, том II, книга II, глава III (стр. 95 —99 русского перев.). ↩

  2. Богатство народов, книга II, глава V, стр. 147. ↩

  3. Основания Политической экономии, том I, глава III. ↩

  4. Сравн. ниже. ↩

  5. Капитал, том I, стр. 125 (первый русск. перевод). ↩

  6. Ibidem, стр. 125, прим. 7. ↩

  7. Чупров, Железнодорожное хозяйство, стр. 69—70. Цитировано у Маркса том II, стр. 23. ↩

  8. Капитал, II, стр. 23. ↩

  9. Dritter Band, I Theil, V-er Abschnitt, S. 369—371. ↩

  10. Ор. с., том II, стр. 86, прим. 12. ↩

  11. Ibidem, стр. 86. ↩

  12. Это не совсем так относительно деятельности бухгалтера: она объективируется в ведущихся им счетах по производству; но в то же время это — лишь предварительно затраченный труд, т. е., он не направлен непосредственно на создание продукта. ↩

  13. Капитал, том II, стр. 23. ↩

  14. Ради простоты, мы: 1) оставляем здесь в стороне некоторые другие расходы, как, напр., на содержание помещения для работы, на вспомогательные вещества; и 2) предполагаем, что необходимое рабочее время (т. е., то время, в течение которого рабочий воспроизводит стоимость своей рабочей силы, свою заработную плату) и время, затраченное на производство табурета, равны между собой. ↩

  15. «При кооперативном характере процесса труда… для того, чтобы трудиться производительно, уже не необходимо самому прилагать руку к делу (как это имеет место при чисто-индивидуальном процессе труда); для этого достаточно быть одним из органов комбинированного рабочего персонала, достаточно выполнять какую-либо второстепенную функцию (Unterfunction).» Kapital, I, 3-e Auflage. ↩

  16. Kapital. III, S. 376. ↩

  17. Понятно, с капиталистической точки зрения производительным будет лишь тот труд, который может доставить капиталисту большую или меньшую сумму прибавочной ценности. Вообще, нужно заметить, что эта капиталистическая точка зрения, с одной стороны, ограничивает данное в тексте определение производительного труда, а с другой — расширяет его: при известных конъюнктурах рынка, труд, по существу производительный, может не только не дать прибавочной ценности, но даже не вернуть капиталисту затраченного переменного капитала; с другой стороны, капиталист может получать прибавочную ценность, эксплуатируя труд непроизводительный. Подробнее об этом мы скажем ниже. ↩

  18. Услуга есть не что иное, как полезное действие какой-нибудь потребительной ценности, будет ли эта потребительная ценность товар, или труд (Капитал, I, стр. 137—138). ↩

  19. См. напр. любопытную в некоторых отношениях брошюру: М. М. Интеллигенция как, категория капиталистического строя. ↩

  20. Маркс, Критика некоторых положений политическ. экон. Предисловие, стр. X. ↩

  21. Капитал, II, стр. 84. ↩

  22. Капитал, I, стр. 443—444. ↩

  23. В третьем немецком издании «Капитала» перед этими словами добавлено: «Если угодно взять пример не из области материального производства»… ↩

  24. Очевидно, что термин «производительный» большинством авторов принимается в двух разных значениях, что, по моему мнению, крайне неудобно. Под «производительностью» я разумею способность труда создать известное количество продукта, но не его способность создавать ценности. В виду этого, я и стараюсь ввести новый термин валентность (Valenz) в смысле способности создавать ценность вообще и прибавочную ценность в частности; сравн. мою полемику с С. Прокоповичем в Научн. Об. 1899 года № 11. Считаю долгом добавить, что статья г. Давыдова была написана задолго до указанной полемики. (Примеч. редактора). ↩

  25. Вернер Зомбарт. Идеалы социальной политики. Braun’s Archiv für Sociale Gesetzg. etc. 1897, X Band, I Heft, S. 46 и Научное Обозр. 1898 года. ↩

  26. Чупров, Политическая экономия, стр. 91. См. также стр. 78 —79. ↩

  27. Промышленность. Статьи из Handwörterbuch d. Staatswissenschaften. Производство, стр. 1—2. Издание Водовозовой. ↩

  28. Это выражение: «каким бы то ни было способом» чересчур обширно и неопределенно и может повести к большим недоразумениям. ↩

  29. Понимание того, что следует разуметь под «объектом производства», как само собою ясно, стоить в неразрывной органической связи с пониманием производительного труда. ↩

  30. А. Исаев, Начала Политической Экономии. 2-е изд. стр. 44— ↩

  31. Das Kapital. Vierter Socialer Brief, T. 87. Anmerk. ↩