Гиммельфарб С. К вопросу о месте денежного материала в схемах воспроизводства Маркса¹

Второй том «Капитала» Маркса, хотя литературно представляет собой (отчасти и по существу) не законченное произведение, в основном является логически стройным цельным звеном марксовой экономической системы. В основном и второй и третий тома были написаны до того, как Маркс приступил к литературному оформлению первого тома «Капитала». После напечатания I тома Маркс приступил к дальнейшей разработке проблем II и III томов. Поэтому из экономической системы Маркса нельзя выбросить ни один кирпич, нельзя опорочить ни одно положение, не рискуя, или же сознательно не ставя себе задачу, взять под сомнение увязанность и прочность всего здания. Развить Маркса можно, лишь целиком опираясь и исходя из марксовых положений. «Развивать» Маркса, опорачивая отдельные положения Маркса, можно только в том случае, если сознательно ставят себе цель ревизовать его, или же, в лучшем случае, несознательно готовят почву для ревизии. Вся история борьбы марксистов против всяких сортов ревизионистов целиком подтверждает правильность вышеуказанного утверждения. Ниже мы попытаемся ликвидировать одну легенду, с легкой руки Розы Люксембург распространившуюся по всему свету, а у нас в СССР, — в лице т. Познякова — получившую законченное «теоретическое оформление».

1. Проблема народно-хозяйственного баланса как исходный пункт исследования

Какую бы общественную форму производства мы ни попытались изучить с точки зрения ее воспроизводства, — исходным и конечным пунктом анализа должен быть народно-хозяйственный баланс данной общественной системы. Эмпирическая проблема баланса существует в каждой общественной форме. Только эта проблема на различных исторических этапах ставится и решается совершенно по-иному, так как общественное воспроизводство на всех этих этапах происходит в принципиально-отличных формах.

Если характерной чертой, — в конечном счете, — народно-хозяйственного баланса всех предшествующих капитализму общественных формаций являлась известная взаимосвязанность, взаимоуравновешенность и взаиморазделенность а) натуральных объектов общественного производства и б) человеческой производящей силы (количественных затрат труда), то специфические различия, особенности капиталистической общественной системы сводятся к обязательности вышеуказанного совпадения со стоимостной пропорцией, т. е. натуральной и трудовой народно-хозяйственный баланс должен быть в то же время и стоимостным балансом. Если в докапиталистических формациях непосредственно устанавливалась общественная пропорциональность натуральных объектов и рабочей силы, то этим практически решалась проблема народно-хозяйственного баланса. Выяснение же объективных условий, в которых происходило формирование указанного баланса и методов воздействия на его формирование, — решало теоретически интересующую нас проблему.

В капиталистическом обществе проблема несоизмеримо осложняется необходимостью раздельного теоретического анализа натуральных объектов и рабочей силы, с одной стороны, и стоимостных, производственных общественных отношений, получающих вещественное выражение, — с другой; только совпадение этих моментов является признаком практического сбалансирования народного хозяйства во всех отношениях, — и в отношении пропорциональности между отдельными частями общественного производства, и в отношении известной пропорциональности уровней производительных сил и производительности труда между отдельными отраслями, и в отношении распределения рабочей силы, и в отношении распределения вновь созданного богатства (заработная плата и прибыль) и т. д., и т. п. Отсутствие указанной пропорциональности приводит к взрыву, — к кризису. Всеобщий промышленный кризис на момент пытается разрешить указанные противоречия, однако последние переносятся лишь в другую плоскость и не ликвидируются кризисом; развитие капитализма ведет к беспрерывному накоплению противоречий, к абсолютной невозможности практически разрешить проблему народно-хозяйственного баланса. Однако невозможность практического решения проблемы ни в коем случае не препятствует теоретическому ее решению, т. е. не мешает установлению объективно вполне достоверных имманентных процессов, совершающихся в недрах капиталистического общества. Схемы К. Маркса, по нашему мнению, целиком разрешат интересующую нас проблему, показывая, как все непримиримые противоречия, как все развитие капиталистического хозяйства идет по известной линии, колеблется вокруг известного центра. Поэтому схемы К. Маркса в том виде, в каком они им созданы и обоснованы, имеют не только теоретическое бытие, являются не только логической категорией, созданной Марксом якобы лишь как рабочая гипотеза в научной работе над изучением известных экономических явлений, но имеют вполне реальное бытие, отображая капиталистическую действительность, так называемое «вековое» движение, одним словом, тенденцию и характер всего экономического движения системы.

Трудность изучения и решения проблемы движения капиталистической хозяйственной системы лежит не в плоскости простой «расшифровки» схем К. Маркса, а в анархичности общественного производства. Проблема сводится к тому, как на основе анархического, через рынок, приспособления хозяйствующих субъектов к общественному целому объективно формируется капиталистический народно-хозяйственный баланс. Эту теоретическую проблему решает К. Маркс во всех 3-х томах своего «Капитала». Схемы же Маркса рисуют лишь картину в целом, т. е. картину обращения между двумя частями общественного производства: 1-й (производящей средства производства) — общественно воспроизводящей постоянный капитал «\(c\)» и 2-й (производящей средства индивидуального потребления наемных рабочих и капиталистов) — общественно воспроизводящей переменный капитал «\(v\)» и производящей прибавочную стоимость «\(m\)». В этом вся исключительная ценность и гениальная простота марксовых схем, сводящих все движение общественного воспроизводства между двумя указанными частями общественного производства. Эти схемы дают возможность одновременно охватить общество и как производящий общественный организм вообще и как производящий и воспроизводящийся капиталистический народно-хозяйственный организм, все категории которого проявляются в стоимостных формах \(c + v + m\) с общественной точки зрения и с точки зрения отдельного капиталистического хозяйствующего субъекта, — вот что отличает К. Маркса от всех его предшественников, современников и экономистов нашего времени. А ведь схемы Маркса выполняют эту исключительной важности задачу схематического отображения общественного движения между общественными \(c\), \(v\) и \(m\). Только выполняя эту задачу, схемы Маркса выполняют свое теоретическое назначение, иначе они потеряли бы свой теоретический смысл. Только так можно и должно понимать марксову теорию воспроизводства. Тов. Ленин в своей книге «Развитие капитализма в России» пишет: «Основные посылки, на которых построена теория Маркса, состоят в двух следующих положениях. Первое, — что весь продукт капиталистической страны, подобно единичному продукту, состоит из трех следующих частей: 1) постоянный капитал, 2) переменный капитал, 3) сверхстоимость. Для того, кто знаком с анализом процесса производства капитала в I томе «Капитала» Маркса, это положение подразумевается само собой. Второе положение, что необходимо различать два большие подразделения капиталистического производства, именно (1-е подразделение) производства средств производства — предметов, которые служат для производительного потребления, т. е. для обращения на производство, которые потребляются не людьми, а капиталами, и (2-е подразделение) производство предметов потребления, т. е. предметов, идущих на личное потребление.

«Раз приняты во внимание эти основные положения, — вопрос о реализации общественного продукта в капиталистическом обществе не представляет уже трудности»². Как видим, для Ленина марксово деление и марксовы схемы не только достаточны для теоретического решения проблемы, он считает, что эти схемы и то деление и движение, которое в них проводится, — суть «основные посылки, на которых построена теория Маркса». И действительно. С общественной точки зрения, при простом воспроизводстве \(c\) и \(v\) капитал на одной стороне, на другой — \(m\) и доход. Схемы К. Маркса дают картину движения между капиталом и доходом. Каждая отрасль производства, в том числе и золотопромышленность, включена в эту «картину» движения. Этому вопросу Маркс посвятил немало страниц, считая его центральным для теории воспроизводства. Этому же вопросу посвятил немало страниц и Ленин во всех своих соответствующих работах, так как считал его основным, центральным. «Вопрос здесь именно в том, как происходит реализация, т. е. возмещение всех частей общественного продукта. Поэтому исходным пунктом в рассуждении об общественном капитале и доходе, или, что то же, о реализации продукта в капиталистической обществе, — должно быть разделение двух совершенно различных видов общественного продукта: средств производства и предметов потребления. Первые могут быть потреблены только производительно, вторые — только лично. Первые могут служить только капиталом, вторые — должны стать доходом, т. е. уничтожиться в потреблении рабочих и капиталистов. Первые достаются целиком капиталистам, вторые распределяются между рабочими и капиталистами.

Раз усвоено это разделение и исправлена ошибка Ад. Смита, выкинувшего из общественного продукта постоянную его часть (т. е. часть, возмещающую постоянный капитал), — вопрос о реализации продукта в капиталистическом обществе становится уже ясным³. Так категорически Ленин говорит везде, где только касается данного вопроса, ибо иначе взглянуть на схемы Маркса — значит перевернуть всю его теорию.

Можно ли после всего сказанного серьезно выдвигать еще третий раздел в схемах Маркса, не удовлетворяющий никаким научным потребностям и необходимый лишь тому, кто вульгарно, поверхностно воспринимает Маркса!

Лучший ученик Маркса и Энгельса — Ленин в споре на два фронта: против народников и против легальных марксистов, отстаивая и дух, и букву учения Маркса, — защищал против тех и других схемы Маркса в том виде, в каком они приведены во II томе «Капитала», так как эти схемы воспроизводства являются выражением определенных теоретических положений, характеризующих марксистскую политическую экономию. Народники выдвигали необходимость потребления вне капиталистического круга, Ленин доказал их неправоту. Марксисты в лице Булгакова и др., а вместе с ними и Ленин, осмеивали, — предвосхищая возражения тт. Розы Люксембург и Познякова, — ставшего знаменитостью золотопромышленника, олицетворявшего специальную якобы необходимость в особых деньгах для реализации всего капиталистического продукта. Они осмеивали эту фигуру потому, что она появлялась вне круга общественного воспроизводства и символизировала якобы специальную необходимость в третьем равноправном члене, наряду с разделами I и II, без которого будто бы немыслимо воспроизводство!

Тов. Ленин одной фразой, характеризующей весь смысл марксовых схем, показывает всю схоластичность всяких заумных попыток «улучшения» Маркса. «Если мы говорим о реализации общественного продукта, то мы этим самым устраняем уже денежное обращение и предполагаем лишь обмен продуктов на продукты (курсив наш. — С. Г.), ибо вопрос о реализации в том и состоит, чтобы анализировать возмещение (курсив т. Ленина) всех частей общественного продукта по стоимости и по материальной форме» (Курсив наш. — С. Г.)⁴. Эта цитата из Ленина не требует никаких комментариев, — она сама за себя говорит и крепко бьет всех, пытающихся ревизовать марксово учение о воспроизводстве и реализации.

2. Обвинения тов. Розы Люксембург

Роза Люксембург в своем «Накоплении капитала», анализируя роль денежного обращения в воспроизводстве общественного капитала, вдруг стала в тупик: как же это так, ведь анализ Маркса вполне разрешает проблему расширенного воспроизводства внутри капиталистического круга, т. е. в чистом капиталистическом обществе, так как имманентные законы капиталистического общества, открытые Марксом, на данной ступени теоретического анализа, при условии абстрагирования от конкуренции изменений в уровне развития техники в отдельных отраслях и т. д., дают возможность разрешить проблему накопления в чистом капиталистическом обществе?! А ведь Розе необходимо доказать невозможность накопления внутри капиталистического круга, и что для капиталистического накопления необходима докапиталистическая среда, потребляющая известную часть прибавочной стоимости! Значит... кое-какие имманентные законы, открытые Марксом, должны иметь коренной недостаток!

Принимая в общем марксовы схемы воспроизводства, Роза видит в них серьезный недостаток, и как раз в том, в чем Ленин видит их особое достоинство.

Вот что говорит Роза:

«Отсюда вытекает, что для процесса воспроизводства всего общественного капитала необходимо производство и воспроизводство денежного материала. Но так как воспроизводство денежного материала тоже должно мыслиться, согласно нашему допущению, как производство капиталистическое, — в рассмотренной схеме Маркса мы имеем в виду только капиталистическое производство, — то схема, собственно, должна показаться не полной (Курсив наш. — С. Г.). Рядом с двумя крупными подразделениями общественного производства, — производством средств производства и производством средств потребления, — следовало бы в виде третьего подразделения поставить производство средств обмена, для которых как раз характерно то, что они не служат ни для производства, ни для потребления, а представляют общественный труд в безразличном, негодном для потребления товаре. Правда, деньги и производство денег, равно как и обмен и товарное производство, много старше, чем капиталистический способ производства, но при капиталистическом способе производства денежное обращение впервые стало всеобщей нормой общественного обращения, а потому и существенным элементом общественного процесса воспроизводства. Лишь представление производства и воспроизводства денег в их органическом сплетении с двумя другими подразделениями общественного производства дало бы исчерпывающую схему всего, капиталистического процесса в его существенных пунктах»⁵.

Тов. Бухарин весьма остроумно отвечает Розе Люксембург по поводу придания золотопромышленности особой категориальной роли.

«Как и всякий товар, деньги являются продуктом труда, т. е. должны быть произведены. Если для простоты анализа отвлечься от различия между золотыми деньгами в собственном смысле этого слова и золотым денежным материалом, то производство денег будет соответствовать определенной производственной отрасли, а именно золотопромышленности (Курсив наш. — С. Г.). В том, что деньги не падают с неба, а должны быть произведены на нашей грешной земле, так же мало чего-либо таинственного, как и в том обстоятельстве, что железная руда добывается в горной промышленности, рожь — в сельском хозяйстве, а машины выделываются в машиностроительной индустрии. Следовательно, с этой точки зрения, нет никакой принципиальной разницы между вопросом, откуда у совокупного класса капиталистов есть на руках деньги, и вопросом, откуда у него есть средства производства». «Таким образом, если мы рассматриваем движение совокупного общественного капитала с точки зрения материальной формы, т. е. вещественных пропорций, которые необходимы для взаимной замены вещественных элементов («обмена веществ» внутри «общественно-производственного организма») и посредствующих материальных звеньев этой замены, — то мы придем к заключению, что для капиталистического строя существует такая же принудительная общественная необходимость производства денег, как и вещественных элементов производительного капитала. Таким образом, если с чисто производственной точки зрения воспроизводство денег и не входит, как составной элемент, в процесс «действительного воспроизводства», то оно является необходимым с точки зрения специфически-исторической формы капитала. При всем том, однако, ни в коем случае не нужно забывать, что товар, так сказать, предсуществует по отношению к деньгам».

«Итак производство денежного материала входит в состав общественного производства в его целом, а фигура золотопромышленника настолько же таинственна, насколько таинственна фигура металлургического заводчика, фабриканта ваксы или «короля цыплят» (Курсив наш. — С. Г.). На вопрос, «откуда вообще появляются деньги в стране», не может быть другого ответа,... кроме весьма элементарного и простого ответа: из той отрасли промышленности, где происходит добыча золота»⁶. Краткий смысл всего этого остроумного ответа состоит в том, что золото такой же товар, как и любой другой в капиталистическом обществе, и что производство золота входит в общее производство товаров вообще. Поэтому золотопромышленность не играет той специфической роли, которую ей приписывает Роза.

Правда, Роза сама не отрицает, что она в данном случае отходит от Маркса. Наоборот, она это категорически утверждает, не занимаясь пустым самооправданием.

«Здесь мы, — говорит Роза, — без сомнения, уклоняемся от Маркса (Курсив наш. — С. Г.). Маркс относит производство золота (ради простоты все производство денег сводится к производству золота) к первому подразделению общественного производства». «Это верно лишь постольку, поскольку речь идет о производстве золота в смысле производства металла, т. е. металла для промышленных целей (для украшений, зубных пломб и т. д.); как деньги, золото — не металл, а олицетворение абстрактного общественного труда; а как таковые, они не являются ни средствами производства, ни средствами потребления. Впрочем, один только взгляд на схему воспроизводства показывает, к каким неудобствам должно повести смешение средств обмена со средствами производства»⁷. Чтобы исправить теоретическую ошибку Маркса, Роза Люксембург приводит схему, имеющую три ряда, где третий ряд занимает золотопромышленность. Этим проблема решена. «Включение производства денег в подразделение I нарушило бы все вещественные соотношения и пропорции стоимости марксовой схемы и лишило бы ее всякого значения.

Попытка подвести производство золота под подразделение I (средства производства), как часть его, приводит Маркса к сомнительным результатам»⁸.

Предпринятая Розой ревизия Маркса в этом пункте объясняется тем, что ей необходимо было отыскать в марксовой схеме такое место, которое взрывало бы ее и делало неизбежным привлечение некапиталистической среды при анализе абстрактного развивающегося капитализма. Воспроизводство денег, не входящее в вещественное и стоимостное общественное воспроизводство, но происходящее самостоятельно и параллельно с ним, представляет собой ступеньку, теоретически соединяющую имманентный процесс производства со столь же неизбежно необходимым данной системе внешним для нее процессом. Этим Роза создала для себя плацдарм для развертывания своей теории необходимости некапиталистической среды, доставляющей деньги для реализации прибавочной стоимости.

3. Обвинения тов. Познякова

Не говоря уже о том, что рассуждения Розы Люксембург не верны по существу, Роза, а вместе с ней и т. Позняков, просто не поняли XII раздел 20-й главы II тома «Капитала». И Роза, и Позняков приписывают Марксу якобы неудавшееся ему желание в указанном разделе рассмотреть простое воспроизводство денежного материала — золота. А так как у Маркса такого желания и в помине не было, то всякие разговоры и обвинения бьют впустую.

Тов. Позняков утверждает, что раздел XII Маркс начал писать лишь для себя, не зная, что выйдет, и из-за провала начатого в нем варианта решения проблемы бросил на полдороге. Вывод: этот раздел не стоило бы вообще помещать во II томе. Мы утверждаем, что такое мнение об этом разделе — неверно. Данный раздел содержит к себе такое же: богатство ценных мыслей, какое содержит любой другой раздел той же главы, или же какие-либо другие целые главы II тома. В дальнейшем мы остановимся только на той группе мыслей XII раздела, которая в данный момент нас интересует. Но предварительно послушаем, в чем обвиняет т. Позняков Маркса.

«Мы не станем подробно останавливаться на изложении анализа Маркса и отсылаем интересующихся к самому Марксу. Мы скажем лишь, что Маркс относит золото, как денежный материал, к элементам постоянного капитала обеих групп капиталистов, а в этом и заключается ошибка, приведшая его к неправильным выводам»⁹.

Вот на этой квази-ошибке Маркса Позняков строит свою теорию.

Позняков рассматривает проблему воспроизводства денежного материала при простом и расширенном воспроизводстве. Исследованию подлежит та часть денежного материала, которая изнашивается при обращении денег. Вообще ставить перед собой такую проблему с научной точки зрения вполне законно. Но Маркс-то не ставил перед собой в XII разделе такой проблемы. Перед Марксом стояла совершенно другая проблема. Ниже мы на этом остановимся подробно.

Считаем необходимым отметить, что и Роза, и Позняков бросают Марксу одно и то же обвинение, но ставят перед собой совершенно различные задачи: Розе необходимо отметить ошибку Маркса, чтобы с тем большим успехом доказать невозможность накопления в капиталистическому кругу — Позняков же отмечает «частную ошибку», желая еще больше укрепить всю теорию Маркса. Позняков исходит из основного теоретического положения Маркса, что возможны реализация и накопление внутри капиталистического круга.

4. Основная установка К. Маркса при исследовании вопроса о воспроизводстве денежного материала

В «спорном» отрывке Маркс развертывает свою мысль следующим образом: не во всех странах имеется добыча золота; каждая страна, не производящая золота, свою потребность в нем удовлетворяет обменом со странами, его производящими; поэтому для возможности теоретического анализа необходимо предположить изолированную замкнутую капиталистическую страну, самопроизводящую золото. Золото относится к разделу производства средств производства. Движение золота в процессе воспроизводства происходит не по общему шаблону потому, что оно исключительный товар. Для удовлетворения производительных потребностей в золоте инициатива движения исходит от раздела II (если отвлечься от движения «\(c\)» I з.). Но там, где кончается производственное потребление II (и в малой мере потребление капиталистов), начинается активность I з., от которого, в данном случае, только и исходит инициатива обращения. Ибо в отношениях между всеми товаропроизводителями и золотопромышленниками объективно существует лишь товарообмен, а не купля и продажа при помощи третьего посредника, что характерно для движения внутри всего товарного мира. Поэтому нет объективных препятствий для предъявления спроса со стороны золотопромышленности и ее рабочих, кроме абсолютных границ самого производства золота и абсолютной массы общественной прибавочной стоимости. Всякое превышение производства золота в части переменного капитала и прибавочной стоимости I з. (в золотопромышленности) над производственными (и, отчасти, индивидуальным потреблением капиталистов), потребностями II раздела — должно откладываться в виде сокровища в разделе II за счет прибавочной стоимости. История развития товарно-денежного обмена, — считает Маркс, — говорит о постоянном (объективном) превышении производства золота над производственными, денежными и личными потребностями всех участников товарно-денежного оборота. Если рассматривать явление в общественном масштабе и в историческом разрезе, то можно заметить известное постоянство в увеличении золотых сокровищ. А это подтверждает теоретическое положение об имманентном законе, принуждающем создавать сокровища помимо воли хозяйствующих капиталистических субъектов. Таково краткое и ясное содержание «спорного» отрывка.

Основная мысль «спорного» отрывка, сквозящая из каждой строчки, состоит в следующем: в капиталистической общественной системе воспроизводства всякий его продукт должен найти себе некое место: в I или II разделах. Золото не исключено из этого ряда капиталистических продуктов. Даже тот факт, что золото — денежный материал не исключает его из общего ряда. Больше того. Именно потому, что золото это денежный материал, говорит о его товарной душе, т. е., — как говорит Маркс, — «деньги это золото, но золото не всегда деньги». Золото не всегда деньги, но золото, это — денежный материал, могущий стать в любой момент деньгами. Золото — привилегированный товар. Интересно, что Маркс озаглавил раздел XII следующим образом: «XII. Воспроизводство денежного материала», но не «деньги в общественном воспроизводстве»! Еще интересней Маркс начинает этот раздел: «До сих пор мы совершенно не обращали внимания на один момент, именно на годичное воспроизводство золота и серебра. Как простой материал для предметов роскоши, позолоты и т. д., они, подобно всяким другим продуктам, не заслуживали бы здесь особого упоминания. Напротив, как денежный материал и, следовательно, как потенциальные деньги, они играют важную роль»¹⁰. Во всем приведенном отрывке Маркс только мельком говорит о золоте и серебре, как о деньгах. Весь раздел, и в особенности «спорный» отрывок, рассматривает золото, как денежный материал, т. е. как потенциальные деньги и... только. После всего этого приходит т. Позняков со статьей «Деньги в схемах воспроизводства Маркса» (курсив наш. — С. Г.) и говорит, что Маркс, желавший якобы рассмотреть деньги в своих схемах воспроизводства, не выдержал тон и сорвался. Нам кажется, что столь подготовленный товарищ, как т. Позняков, мог сделать такую ошибку лишь потому, что невнимательно прочел «спорный» раздел. К порядку «внимательного» чтения нужно отнести и следующее дословное обвинение т. Познякова, сопоставляющего две цитаты из II тома «Капитала».

«Поэтому золото следует трактовать здесь, как непосредственный элемент годичного воспроизводства». Несколькими страницами дальше, в полном противоречии с этим, Маркс указывает, что деньги «сами по себе не составляют элемента действительного воспроизводства». Тем не менее, производство золота, как денежного материала, он относит к первому подразделению, к производству средств производства»¹¹.

Проверим «цитированные» т. Позняковым места.

Следовательно, необходимо совершенно абстрагироваться от нее (т. е. от внешней торговли. — С. Г.); поэтому золото следует трактовать здесь, как непосредственный элемент годичного воспроизводства, а не как ввозимый извне посредством обмена товарный элемент»¹².

Здесь, таким образом, с одной стороны, говорится о замкнутом капиталистическом обществе, целиком удовлетворяющем самостоятельно все свои потребности своим собственным производством, и, поэтому, не нуждающемся в ввозе. Противное нарушило бы возможность теоретического анализа. Золото производится внутри страны, а «поэтому золото следует трактовать здесь (т. е. в данном месте теоретического исследования. — С. Г.), как непосредственный элемент годичного воспроизводства» (Курсив наш. — С. Г.). Кроме того, здесь говорится о золоте, т. е. о товаре, — как вообще во всем абзаце, — который может при известных обстоятельствах стать деньгами, но что в данном случае в данном месте марксовых рассуждений не предполагается. Здесь золото лишь потенциальные деньги, т. е. денежный материал, но еще не деньги. Позняков же говорит, — «золото», думая, что Маркс вместе с ним говорит — «деньги».

Теперь приведем другую цитату.

«Деньги на одной стороне (т. е. накопленная в виде денег прибавочная стоимость. — С. Г.) вызывают при этом расширенное воспроизводство на другой стороне (Курсив наш. — С. Г.), потому, что возможность его имеется уже без денег (курсив Маркса. — С. Г.), которые сами по себе не составляют элемента действительного воспроизводства»¹³.

Здесь совершенно верно говорится о деньгах (но не говорится о денежном материале), которые «сами по себе не составляют элемента действительного воспроизводства». Но ведь все это сказано в связи с тем, что расширение производства может произойти («на одной стороне») лишь потому, что уже имеются налицо деньги («на другой стороне»), выражающие собой накопленную прибавочную стоимость, созданную в прошлом кругообороте капитала, а в данном кругообороте выступающую как добавочный капитал, т. е. добавочный спрос. В этой связи, конечно, деньги, т. е. всеобщий эквивалент, являющийся в описанном процессе лишь посредником оборота (но олицетворяющий капитал), «сами по себе не составляют элемента действительного воспроизводства». Потому, что здесь говорится о деньгах вообще, но не о материальном носителе всеобщего эквивалента, здесь не говорится о золотой куколке: здесь не говорится о золоте, как о денежном материале.

Когда Маркс говорит о «денежном материале», он говорит тогда о вхождении их в «действительное воспроизводство»; когда Маркс говорит о «деньгах», он говорит, что они не входят в «действительное воспроизводство».

Маркс в одном и другом случаях абсолютно прав, а т. Позняков, смешав две вещи: золото (в контексте у Маркса товар, хотя и специфический) с деньгами (в контексте у Маркса всеобщий эквивалент, в данном частном случае носитель общественной прибавочной стоимости, долженствующей и могущей быть накопленной, ибо она является будирующим спросом по отношению к будущему общественному производству), построил на базе этого смешения целую теорию.

5. Проблема возникает лишь при изучении проблемы «денежного материала»

Может возникнуть вполне законный вопрос: почему Маркс поставил проблему так, а не иначе; почему Маркс «проглядел» проблему в постановке т. Познякова? Нам кажется, что это обстоятельство сравнительно легко объяснимо.

Маркс выдвинул проблему денежного материала при воспроизводстве потому, что денежный материал, могущий в любой момент превратиться в деньги, не входит в процесс простого общественного воспроизводства наподобие всех остальных товаров. Когда говорят о простом воспроизводстве, то теоретически представляют себе какие-то извечно данные границы для каждого товарного продукта; тогда имеют в виду какие-то постоянные пропорции между отдельными отраслями общественного производства, между отдельными категориями, как-то, например: прибыль и заработная плата, деньги в обращении и т. д. В отношении денежного материала, — золота, — это предположение в такой голой форме отпадает. Для денежного материала границы устанавливаются совершенно иные. Золото не подчиняется общим границам, даже в пределах простого воспроизводства. Если взять теоретическую проблему простого воспроизводства и предположить, что в золотопромышленности, как отдельной отрасли, также происходит простое воспроизводство, то это предположение ни в коем случае еще не совпадает с возможным допущением, что объем производства золотопромышленности якобы может и должен быть таким, который покрывал бы только износ обращающихся денег. Теоретически такое допущение возможно и должно быть в отношении любого товарного вида, так как рыночная стихия, — даже при простом воспроизводстве, — привела бы в христианскую веру непослушный товар. При преувеличенном производстве этот товар отображался бы во всеобщем эквиваленте, — в деньгах, — в виде пониженной цены, при приуменьшенном производстве отображался бы в виде повышенной цены. Такое «отображение» зашевелило бы стоячее болото простого воспроизводства, все бы закричали о подрыве устоев и... начали бы соединенными усилиями подрывать все устои, каждый индивидуально спасая себя. Золото же находится в привилегированном положении. Увеличенное производство золота сверх потребного покрытия кризиса износа обращения, даже при отсутствии расширенного его воспроизводства, даже при простом общественном воспроизводстве, не может привести к кризису. Единственный результат, — накопление сокровищ в пределах вновь произведенной общественной прибавочной стоимости. Повышать или понижать цену остальных товаров никто не может, так как все они выражают свои цены в этом исключительном товаре.

Золото не пахнет, или, точнее, весьма приятно «пахнет». За золото всякий продаст свой товар, так как оно представляет собой безличный спрос. Поэтому наличие факта воспроизводства денежного материала изменяет всю картину воспроизводства. Даже гипотетическое простое воспроизводство, как только появляется денежный материал, перестает быть идеальным простым воспроизводством. «Отсюда видно, — даже оставляя I с., подлежащее рассмотрению позже, — как даже простое воспроизводство, хотя здесь исключается накопление в собственном смысле этого слова, т. е. воспроизводство в расширенном масштабе, все же необходимо предполагает накапливание денег, или образование сокровищ»¹⁴. Для того же, чтобы кто-либо не подумал, что Маркс не знает о таком факте, как износ денег в обращении, и что ежегодно их необходимо воспроизводить, он сейчас же, после приведенной нами цитаты, пишет: «такое накапливание находит себе место даже по вычете золота, утрачиваемого вследствие снашивания обращающихся денег»¹⁵. Что означает это накапливание тогда, когда даже «исключается накопление в собственном смысле слова»? Это значит, что денежный материал по своей объективной роли не ограничен в своем производстве только потребностями производства, индивидуального потребления и денежного обращения. Объем производства золота может быть таким, что некоторая его часть покроет производственные и индивидуальные нужды, а остаток может и должен уйти в накопление сокровищ в пределах вновь произведенной прибавочной стоимости. Больше того. Создание золотых сокровищ имманентно капиталистическому обществу. Это происходит даже при простом общественном воспроизводстве¹⁶.

6. Маркс исследовал «деньги» в производстве в их развернутом определении

Может возникнуть вполне якобы законный вопрос: правомерно ли вообще ставить и решать проблему в постановке Маркса при изучении абстрактно-теоретического простого воспроизводства?

То, что Маркс выдвинул именно развитую выше нами проблему, — не будет отрицать каждый мало-мальски внимательно читавший II т. «Капитала». То, что такая постановка вопроса вообще вполне закономерна, также не будет отрицать каждый более или менее знакомый с экономической системой Маркса и с его методологией в области изучения экономических явлений капитализма. Вопрос мог бы возникнуть лишь в такой связи: — почему Маркс сначала не попытался разрешить проблему простого воспроизводства износа обращающихся денег? Т. е. почему Маркс не рассмотрел деньги при простом воспроизводстве, играющие лишь служебную роль средств обращения, — т. е. в одном только их качестве, — и лишь потом не разрешил проблему в своей постановке? Такой вопрос кажется законным лишь по внешности.

Если рассматривать деньги лишь в качестве средств обращения, то тогда и т. Роза Люксембург, и т. Позняков, и солидаризировавшийся с ними т. Дволайцкий целиком правы против Маркса, тогда Маркс ошибся, тогда Маркс действительно увидел неудачу своей попытки и бросил ее на полдороге и т. д. И действительно. Если рассматривать деньги с точки зрения только одного их качества, — средства обращения, — то и при простом, расширенном воспроизводстве будет стихийно действовать своеобразный «режим экономии», сводящий количество денег до обязательного минимума, необходимого лишь обращению товаров. Никаких сокровищ, в данном случае, не может быть. Этот минимум, — при качестве денег быть лишь средствами обращения, — создается определенным механизмом: постоянством отдельных частей товарной массы, постоянством платежеспособного качественно-разделенного спроса, постоянством отношений меж;о заработной платой и прибылью и т. д

Раз действует такой «жестокий режим экономии» количества денег вообще, то, значит, имеется некоторое постоянство износа денег в обращении, сводящееся неизбежным «режимом экономии» также к постоянно-повторяющемуся определенному минимуму. Отсюда, как будто бы, вытекает вывод: при простом общественном воспроизводстве должно быть налицо присущее ему постоянное простое воспроизводство денег. Но такой вывод может получиться лишь при допущении, что деньги обладают лишь одним качеством — средств обращения.

Для Маркса же не существовало показанной нами выше проблемы простого воспроизводства изношенных денег. Эта «проблема» решалась им попутно. Отсутствие проблемы само собою разумелось, так как проблема воспроизводства изношенных денег, — проблема, зависимая от общей проблемы воспроизводства, точнее, составляет органическую составную часть общей проблемы материального воспроизводства. «Такое накапливание находит себе место даже по вычете золота, утрачиваемого вследствие снашивания обращающихся денег». Для Маркса самостоятельная проблема появляется лишь тогда, когда деньги выступают в качестве всеобщего эквивалента. Маркс делает ударение на всеобщий эквивалент. Исторический процесс развития превратил определенный товар во всеобщий эквивалент. Каждый товар идеально сравнивает себя со всеобщим эквивалентом, измеряет в нем свою стоимость. Вместе с тем, товар, материально ставший выразителем всеобщего абстрактного труда, материально всегда значим для всех товаропроизводителей именно в этом своем качестве всеобщего товара, в каждый данный момент могущий быть использован, при надобности, и материально, т. е. производительно. Хотя товарная сущность денежного материала предшествует денежной, но его денежная потенция рождается вместе с ним, с самого момента выхода из-под рук производителя. Кратко: исключительный товар, — золото, — есть одновременно и денежный материал. В этом своем качестве он не имеет обычных границ своему производству даже при простом воспроизводстве. Выше мы подробнее на этом останавливались: поэтому здесь данное положение дальше не будем развивать.

Из всего вышесказанного вытекает, что отличительной чертой денег в марксовой постановке от классической политической экономии и вульгаризаторов, — это их товарная сущность. Вот в этом качестве и нужно было, — так Маркс и делал, — рассматривать этот специфический товар, — денежный материал, — в процессе общественного воспроизводства. Таким образом, совершенно неправильным является требование: сначала рассмотреть деньги в качестве средств обращения, а затем рассмотреть их в качестве всеобщего эквивалента, всеобщего товара, всеобщего мерила стоимости.

7. Теоретически правильно относить воспроизводство денежного материала к разделу I

Вполне прав т. Позняков, когда он говорит, что износ денег — это своеобразное потребление. Но тогда тем более нельзя говорить о III разделе производства золота, как предмета обращения. В таком случае производство золота должно войти в I раздел производства средств производства, так как обращение — это капиталистическое производство sui generis производство «обращения», присущее только товарному обществу, а с точки зрения потребления, — износ монет в обращении, — это своеобразное производительное потребление. С точки зрения воспроизводства общественной системы нет и не может быть никакого вообще потребления, удовлетворяемого какой-либо отраслью производства, не входящей в I или II разделы. Теоретическая ценность марксовых разделов I и II в этом и состоит. В противном случае невозможен был бы теоретический анализ экономического самодвижения системы. Выдвигать третий раздел в схемах — значит считать, что воспроизводство золота для каких бы то ни было целей происходит вне общественного воспроизводства; значит, не понимать теоретического смысла схем: I раздел — сумма общественной стоимости, входящей целиком в будущее производство, II раздел — сумма общественной стоимости, выпадающей из воспроизводства, входящей в потребление. Проблема может быть не в «III разделе» схем воспроизводства, а в своеобразной механике потребления денежного золота. Но в таком случае, с точки зрения производства, нет разницы между золотом, производящимся для функции обращения и для личного и производительного потребления: и та, и другая части должны быть отнесены к разделу I. Вот поэтому Маркс так и сделал.

Свой «спорный» отрывок Маркс начинает так: «Производство золота, как и вообще производство металлов, относится к классу I. к категории, которая охватывает производство средств производства»¹⁷. Начинает Маркс этот отрывок сейчас же вслед за цитатой, приведенной нами выше, о необходимости отвлечения от внешней торговли при анализе производства золота вообще. Это во-первых. Во-вторых, Маркс говорит здесь о золоте, как о денежном материале, как о товаре, являющемся потенциальными деньгами, и, в-третьих. Маркс считает обращение своеобразным производством товарного общества, а потребление этой «отрасли» — своеобразным потреблением. Все это вместе взятое доказывает, что золото входит в общественное производство, как и любой другой товар; что, если и имеется какая-либо мизерная часть, которая производится специально для покрытия износа обращения, то она, с точки зрения теории, входит составной частью в общую проблему материального воспроизводства. Частным добавочным доводом может служить и то, что Маркс, у которого название главы, какого-либо раздела главы и т. д. точно соответствует содержанию названной части сочинения, т. е. является точным названием проблемы, которая трактуется в данной главе, части и т. д., — озаглавил проблему «спорного» XII раздела «воспроизводство денежного материала». Только такое название соответствует существующей в действительности проблеме. Вывод: Маркс вполне правильно относит воспроизводство золота, как денежного материала, к разделу I, т. е. к одному из двух разделов, на которые, по категориальному признаку, делится все общественное производство. Правильно Маркс отнес производство денежного материала к разделу I по двум соображениям: I) по соображениям, которые мы обосновывали выше достаточно подробно, и 2) (если даже рассматривать проблему, поставленную Позняковым, — анализ простого воспроизводства износа денег в обращении) потому, что деньги присущи развернутому товарному обращению вообще, а не «капиталистическому», как это думает т. Позняков.

Тов. Позняков в своей, хотя и ошибочной по установке, но глубокой по существу разбираемых вопросов, статье «Деньги в схеме воспроизводства Маркса» понял, где могло бы быть слабое место в его установке, и поэтому думает (а свою установку приписывает Марксу), что деньги — категория, собственно, капиталистического порядка. Тов. Позняков, опираясь на суждение Маркса об издержках обращения, пытается обосновать свой вывод. Но для этого он опять начинает «цитировать» Маркса. Не будем сверять все его цитаты, как мы это сделали выше. Возьмем лишь опорные для т. Познякова места, а для этого спишем целиком одно место у Маркса и подчеркнем пропущенное т. Позняковым:

«То обстоятельство, что определенные товары, как золото и серебро, функционируют в качестве денег и, как таковые, пребывают исключительно в процессе обращения, является всецело продуктом (всю приведенную до данного места цитату т. Позняков превращает в краткое: «издержек обращения, относящихся к простому превращению формы стоимости, следовательно, вытекающих». — С. Г.), определенной общественной формы производственного процесса, процесса производства товаров. Так как на основе капиталистического производства товаров становится всеобщей формой продукта; так как подавляющая масса продукта производится как товар и потому должна принимать форму денег; так как, следовательно, масса товаров, т. е. та часть общественного богатства, которая функционирует как товар, беспрерывно растет, то здесь увеличивается и количество золота и серебра, функционирующих в качестве средств обращения, платежных средств, резерва и т. д. Товары эти, функционирующие как деньги, не входят ни в индивидуальное, ни в производительное потребление.

Это — общественный труд, фиксированный в такой форме, в которой он служит только как машина для обращения. Кроме того, что часть общественного богатства удерживается в этой непроизводительной форме, снашивание денег требует постоянного возмещения или превращения все большего количества общественного труда, овеществленного в продукте, в большое количество золота и серебра. Эти издержки возмещения достигают значительных размеров у капиталистически развитых наций, так как часть богатства, закрепленная в форме денег, вообще обширна. Золото и серебро как денежные товары представляют для общества издержки обращения, вытекающие лишь из общественной формы производства. Это — faux frais товарного производства (здесь тов. Позняков приписывает слово «вообще» и ставит точку. — С. Г.) и, в особенности, капиталистического производства. Это — часть общественного богатства, которую приходится приносить в жертву процессу обращения»¹⁸.

Основной смысл всей цитаты, вкупе с выброшенными т. Позняковым местами, состоит в том, что товарному производству, — а капиталистическая есть лишь наиболее последовательная товаропроизводящая система, — присущи деньги для обращения товаров. Деньги — это определенный товар, обслуживающий обращение товаров. Поэтому производство этих товаров «это — faux frais товарного производства вообще». Маркс здесь всеми буквами говорит о товарном производстве. Там, где в этой цитате употребляется термин «капиталистическое производство», недвусмысленно указывается лишь на те черты, которыми характеризуется капитализм лишь в качестве всеобщего товарного производства. Здесь нет попытки характеризовать капитализм в качестве системы, эксплуатирующей рабочую силу, выкачивающей прибавочную стоимость. Тов. же Позняков, выбрасывая некоторые места, подчеркнутые нами, создает впечатление, будто бы речь идет о faux frais капиталистического производства, а не товарного вообще. Если бы была верна трактовка т. Познякова, то тогда, безусловно, эти faux frais должны падать только на то специфическое, которое характеризует капиталистическое общество, — прибавочную стоимость, а не на то специфическое, которое характеризует товарное общество — товар. И тов. Позняков, в совершенном противоречии с К. Марксом, приходит к следующем выводу:

«Таким образом, — и это есть прямой вывод из приведенных цитат (!! — С. Г.), — часть продукта годового производства, предназначенная на покрытие потерь в денежном материале, происшедших от естественного снашивания денег, представляет, с точки зрения общественного воспроизводства, faux frais: как таковые, они ограничивают это воспроизводство в условия капиталистического производства, отвлекая часть средств производства и наличной рабочей силы для производства денежного материала, т. е. такого товара, необходимость которого обусловливается только особой, специфической формой производственных отношений, отношений капиталистических; в качестве тех же faux frais oни падают на прибавочную стоимость капиталистов всех подразделений»¹⁹.

После такого аргумента безусловно необходимо золотопромышленность в части, производящей непосредственно материал для покрытия износа денег в обращении, выделить в особый раздел схемы и нарисовать ту картину движения («терпения» капиталистов), которую нарисовал в своей статье т. Позняков! Но в том-то и дело, что «капитализм» притянут т. Позняковым за уши: faux frais обращения ложатся одинаково на весь товарный мир, а не только на прибавочную стоимость, т. е. faux frais обращения — «категория» отношений товаропроизводителей, но не отношений капитализма. Только в теоретической схеме «можно» установить механизм, перекладывающий все эти ложные расходы обращения на прибавочную стоимость; в объективном же мире экономических явлений капитализма, как товаропроизводящего общества, существует лишь механизм, перекладывающий эти faux frais на весь товарный мир без исключения. А ведь при капитализме имеется такой крупнейший товаропроизводитель, как мировой рабочий класс, производящий и воспроизводящий свою рабочую силу, как товар! А ведь рабочая сила — товар — обращается на рынке подобно всяким иным товарам и требует для обслуживания своего обращения известную сумму средств обращения, изнашивающихся в обращении и требующих своего восстановления. Значит и товар — рабочая сила — своей заработной платой оплачивает эти faux frais обращения, но не только прибавочная стоимость. В реальном товарном обществе существует механизм нивелировки по несению тяжести faux frais обращения между всеми товарами: это — закон стоимости через равенство цен. Ибо равенство товаров проявляется через равенство цен; равенство качественно различных продуктов-товаров — через равенство норм прибыли; равенство рабочей силы — через заработную плату и т. д. Повторяем, Маркс отнес воспроизводство золота к разделу I еще и потому, что только через раздел I объективно перекладываются ложные расходы обращения на весь товарный мир. Если бы Маркс отнес золото к разделу II, то это означало бы, что он теоретически допускает переложение только на ту часть товаров, которые входят в индивидуальное потребление рабочих и капиталистов. Тогда обязательно было бы и предположение, что в главной своей части эти расходы падают преимущественно на рабочих, так как предметы индивидуального потребления падают большей своей частью на потребление рабочих. Отнесение производства денежного золота в особый третий раздел в данной связи предполагает перенос всех расходов на прибавочную стоимость. Но в том-то и дело, что, хотя известная закономерность в соотношении между производством золота-денег, как средства обращения, и всем общественным воспроизводством (как вполне правильно указывает т. Позняков) должна быть, но это не предрешает вопроса о тяжести расходов, падающих на отдельные социальные классы и группы, и о механизме, распределяющем эту тяжесть. Тяжесть расходов падает не в том отношении или, лучше сказать, не в том отсутствии отношений, которое описывает тов. Позняков. Распределение тяжести устанавливается самим фактом соотношения стоимостей различных категории товаров, распадающихся на части: для рабочих, для потребления капиталистов, для производства и т. д. Это распределение определяется соотносительными долями участия капиталистов, как производителей товаров и потребителей прибавочной стоимости, с одной стороны, и рабочих, как массовых потребителей, с другой, в обращении товарной массы. Только через I подразделение, — механизмом закона стоимости, — возможно равномерное распределение расходов по отдельным товарам. Опасения т. Познякова, что такое допущение, сделанное Марксом, ликвидирует объективный закон стоимости, а вместе с ним и теорию стоимости Маркса, уловившей названный объективный закон, безосновательны. Faux frais не перекроют, как это думает тов. Позняков, постоянную часть, так как они сами занимают некоторую постоянную часть в этой постоянной части. Опасения тов. Познякова, что «отнесение золота к элементам постоянного капитала неизбежно логически опрокидывает всю теорию стоимости Маркса», напоминают лишь теорию Адама Смита, который рассуждал, примерно, следующим образом; «стоимость каждого товара, хотя и включает в себя постоянную часть, но ведь эта постоянная часть со своей стороны, включает как \(c\) так и \(v\); а это \(«c»\), со своей стороны, включает как \(c\), так и \(m\), и т. д. В таком случае, теоретически правильно было бы говорить лишь о том, что товарная емкость включает в себя лишь \(v\) и \(m\)». Отсюда произошло уничтожение \(c\), а с ней стоимости и непонимание условий общественного воспроизводства. Тов. Познякову остается ответить лишь так, как марксисты обычно отвечают Ад. Смиту: стоимость нужно рассматривать в общественном масштабе, а движении, в каждый данный момент», А в каждый данный момент. имеется, как это выше было нами развито, и \(c\) и \(v\), и в строго определенной пропорции, одинаково требующих своего воспроизводства в строго законных отношениях, определяемых уровнем развития производительных сил.

8. Заключение

Если изучать капиталистическое общество, как воспроизводящееся общество, то теоретически охватить его можно, лишь рассматривая его сквозь призму марксовых схем, кратко гениально формулирующих механику формирования народно-хозяйственного баланса капиталистического общества. Несмотря на внешнюю видимость адекватности действительности, схемы т. Познякова плавают лишь по поверхности экономических явлений и не отображают наиболее характерного имманентного для товарного общества, — отсутствия объективных сдерживающих начал для производства золота, как денежного материала, в заранее данных количественных рамках, определяемых только одной функцией денег, — быть средством обращения. Деньги выполняют функции всеобщего эквивалента. Поэтому производство золота может переступать границы, устанавливаемые лишь потребностями оборота. Воспроизводство денежного материала является, по Марксу, «бунтующим» обстоятельством как по отношению к воспроизводству вообще, так и по отношению к простому воспроизводству, — в частности. Отсюда даже при простом воспроизводстве неизбежно образование сокровищ за счет прибавочной стоимости, соответственно превышению производства золота сверх производительного и личного потребления, но в пределах вновь произведенной прибавочной стоимости. И, наконец, производство золота, вообще, и в той части, в которой оно покрывает износ денег в обращении, в особенности, должно быть отнесено к разделу I, перекладывающему faux frais обращения равномерно на весь товарный мир. Только в этом случае можно теоретически осмыслить товаропроизводящее общество в процессе его воспроизводства. Всякое «исправление» Маркса, как и «разработанное» нами, — в частности, должно быть квалифицировано, как попытка ревизовать Маркса в одном из пунктов его экономического учения.

Примечания

---

1. В порядке обсуждения. Ред. ↩

2. Ленин, Собр. соч., т. III, стр. 25—26. Курсив наш. — С. Г. ↩

3. Ленин, Собр, соч., т. II, стр. 178. ↩

4. Там же, стр. 186—187. ↩

5. Люксембург, Накопление капитала, изд. 2, стр. 84. ↩

6. Бухарин, Империализм и накопление капитала. Гиз, 1925 г., стр. 37—38. ↩

7. Люксембург, Накопление и т. д., стр. 84—85. ↩

8. Там же, стр. 86. ↩

9. Труды ИКП, т. I, Работы семинариев фил., экон. и ист. за 1921—22 г.г. Предисловие т. Ш. Дволайцкого к работ. т. В. Познякова, стр. 158. Курсив наш. — С. Г. ↩

10. Маркс, Капитал, т. II, стр. 445. Курсив наш. С. Г. ↩

11. Позняков, Деньги в схемах воспроизводства Маркса, Труды ИКП, стр. 158. Курсив наш. — С. Г. ↩

12. Маркс, Капитал, том II, стр. 446. ↩

13. Маркс, Капитал, т. II, стр. 466. ↩

14. Там же, стр. 449. Курсив наш. С. Г. ↩

15. Там же. ↩

16. Золотопромышленник, объективно для него, как производитель золото-товара, занимается тут же у производства товарообменом. Будет ли золото играть роль простого золота, или же золотой куколки для денег, зависит лишь от дальнейшего его движения: во что превратят данное золото остальные товаропроизводители. Вместе с тем, золото, даже просто как товар, объективно обладает, по отношению ко всем товарам, на всех рынках, в частности и в особенности в месте производства золота, всеобщей обмениваемостью. ↩

17. Там же, стр. 446. ↩

18. Там же, стр. 108—109. ↩

19. Позняков. Там же, стр. 160. Курсив наш. С. Г. ↩