Бутаев И. О методологии изучения мирового хозяйства¹

(К проблеме конкретного воспроизводства)

Журнал «Под знаменем марксизма», 1928, № 12, с. 137—159

1. Мировое хозяйство как объективно существующий факт

Мы должны прежде всего согласиться со следующими выдержками из двух марксистских авторов по мировому хозяйству.

Первая:

«В нашем союзе проблемам мирового хозяйства уделяется значительное внимание. Но до сих пор нет теоретического охвата этого предмета, нет указания, в чем именно заключается сущность науки о мировом хозяйстве, чем она отличается от «науки о народном хозяйстве»², какие проблемы изучаются ею и какие — экономической географией». (М. Спектатор, Введение в изучение мирового хозяйства, 1928 г., стр. 3).

Вторая:

«Марксистская экономическая наука еще не сформировала в развернутой форме свою теоретическую позицию в анализе «мирового хозяйства». В то же время настоятельная потребность изложения марксистской точки зрения по данному вопросу вытекает хотя бы и из того факта, что в вузах нашего союза введен «курс мирового хозяйства» без сколько-нибудь единообразной программы...» (А. Угаров, Проблема мирового хозяйства, — «В. К. А.» № 23, стр. 23).

О чем говорят эти выдержки? О том, что мировое хозяйство существует, как факт, и что есть поэтому потребность как в объяснении этого факта, так и в том, чтобы представления о мировом хозяйстве сделать достоянием учащихся наших общественных вузов. Любопытно, однако, что мировое хозяйство в наших вузах преподается до того, как марксистская наука определила в развернутой форме свою теоретическую позицию в этом вопросе. Это свидетельствует о том, что, во-первых, бьющие в глаза факты мирохозяйственной жизни требуют своего объяснения и что, во-вторых, теория значительно отстает в этом вопросе от жизни.

Буржуазные экономисты, которые никогда не трудятся видеть за поверхностью подосновы явлений, обратили внимание на мирохозяйственную конкретность капитализма раньше марксистов. Больше всего этому вопросу уделяли и уделяют внимание немецкие экономисты, несмотря на то, что капиталистическое хозяйство трактовалось и трактуется в Германии больше всего, как «национальное хозяйство». Проблема мирового хозяйства, как проблема конкретного развития капитализма, поставлена в Германии еще с 80-х годов Нейман-Спаллартом в его «Обозрениях...». И в настоящее время наиболее фундаментальные учреждения и органы по изучению мирового хозяйства находятся в Германии (Кильский Институт Мирового Хозяйства, гамбургский «Weltwirschaftiches Archiv»).

Но в настоящее время не только в Германии, но даже в мало-мальски передовых государствах всего мира существует колоссальное количество институтов, журналов, бюллетеней по изучению конъюнктуры мирового хозяйства. Мировое хозяйство представляет такую конкретность, от которой нельзя отворачиваться и которую необходимо изучать. Наблюдение за биением пульса живого конкретного целого, — мирового хозяйства, — стало вопросом практической политики капиталистов, трестов, групп капиталистов, целых государств. Только некоторые экономисты, по преимуществу типа исторической школы, оспаривают еще факт существования мирового хозяйства, предпочитая посвящать свой гений эмпирическому гробокопательству.

Таким образом, в отношении констатирования факта мирового хозяйства существует более или менее прочное единство во взглядах. Этого, однако, нельзя сказать в отношении определения того, что такое «мировое хозяйство».

2. Что такое мировое хозяйство?

В противовес абстрактному капитализму мировое хозяйство есть конкретный процесс капиталистического воспроизводства³. Но «народное хозяйство» есть также конкретный процесс капиталистического воспроизводства. В чем же разница? Разница в том, что «народные» хозяйства суть «лишь части гораздо более крупной сферы мирового хозяйства» (Н. Бухарин, Мировое хозяйство и империализм, стр. 5, 1923 г.).

Различие между мировым хозяйством и народным хозяйством — логическое, а не историческое.

Исторически и «мировое хозяйство», и «народное хозяйство» являются «продуктом капиталистического развития» (А. Угаров, Проблема мирового хозяйства», — «В. К. А.» № 23, стр. 24)⁴ и суть конкретно-историческое выражение законов ценности и капиталистического накопления» (А. Угаров, Проблема мирового хозяйства, стр. 24).

Однако недостаточно сказать, что мировое хозяйство есть продукт капиталистического развития, а необходимо еще определить — в каком отношении находится оно с «капитализмом» и «империализмом» и логически, и исторически.

3. Логическая и историческая связь между понятиями «капитализм», «империализм», «мировое хозяйство», «народное хозяйство»

Если, как мы сказали, мировое хозяйство есть конкретно-воспроизводящийся капитализм в мировом масштабе, то народное хозяйство есть конкретно-воспроизводящийся капитализм в государственно-территориальном масштабе. «Народное хозяйство» есть конкретная часть конкретного целого — мирового хозяйства.

Внутреннюю производственную структуру как в мировом, так и в национальном хозяйстве составляет капитализм. В процессе воспроизводства он «ввинчивается» в окружающую капитализм докапиталистическую среду и, приспособляя ее к своим потребностям, делает ее сферой своего воспроизводственного процесса.

«В действительности, говорит Паннекук, — капиталистический мир окружен не только натуральным хозяйством, которое можно здесь сравнить с пустым пространством и для которого капитализм тоже не существует. Между ними обоими, в качестве окружающей капитализм рамки, находится некапиталистическое товарное производство, с которым капитализм ведет обмен... Процесс воспроизводства капитала остается неполным и его изображение неправильным, если не принять во внимание это товарное производство» (А. Паннекук, «Neue Zeit» 1912. Русский перев.: «Теоретич. проблемы полит. эк.», изд. 1, стр. 389; курсив мой).

Это в одинаковой степени относится как к воспроизводству капитализма в мирохозяйственной конкретности, так и к воспроизводству капитализма в народно-хозяйственной конкретности.

При этом предельной конкретностью капиталистического способа производства является мировое хозяйство, ибо мировое хозяйство отражает конкретные свойства всех своих составных частей, в то время как «народное хозяйство» отражает свойства лишь одной составной части.

Ведущими «народными хозяйствами» являются одна или несколько капиталистических стран. Вторую группу стран составляют капиталистические страны среднего уровня развития. Третья группа — это страны, которые находятся на пути... «от натурального и полунатурального хозяйства к капитализму» (Ленин, Собр. соч., т. XIV, 11, стр. 121). Этот путь они проделывают в условиях либо полуколонии, либо колоний передовых капиталистических, а отчасти и средне-капиталистических стран.

Центрами капитализма являются несколько государств, однако не всегда одни и те же государства. В силу неравномерности развития капитализма возникают новые «народные» хозяйства, которые обгоняют старые господствующие капиталистические страны. Империализм, как новая стадия капитализма, возникает в ведущих государствах. Мировое хозяйство есть такой конкретный капитализм, ведущая производственная структура которого в то же время есть внутренняя структура «народных хозяйств» ведущих капиталистических стран и в эпоху свободной конкуренции, и в эпоху империализма.

Мировое хозяйство является предельно-конкретным выражением капиталистического воспроизводства, а «народные хозяйства» — особыми сферами воспроизводства отдельных его частей.

При этом вопрос не может быть так поставлен, что «народному хозяйству» исторически соответствует «промышленный» этап развития витализма, а мировому хозяйству — империализм.

Развитие идет в мирохозяйственном единстве из одного или нескольких центров. Сперва из одного центра — Англии, затем из нескольких: Англии, Германии, Соединенных Штатов Сев. Америки и т. д. Но это не говорит еще о том, что исторически сперва возникает «народное хозяйство», а затем идет развитие связей между отдельными народными хозяйствами».

Синтетическим моментом в мировом хозяйстве является вообще капитализм, а в эпоху империализма, возникающий на его основе, монополистический капитализм. То обстоятельство, что капитализм, а затем и империализм осуществляют свою ведущую роль из нескольких центров, ни в коем случае не свидетельствует еще о том, что сперва формируются «народные хозяйства», а затем складываются межхозяйственные, межгосударственные отношения, а следовательно, и мировое хозяйство. Проблема заключается в том, что, возникая в нескольких территориальных центрах, капитализм осуществляет свой воспроизводственный процесс одновременно, как будто бы сферой его воспроизводства является весь мир. Поэтому, анализируя и капитализм, как внутреннюю производственную структуру мирового хозяйства, и империализм, как внутреннюю производственную структуру современного капитализма, нельзя ограничиваться рассматриванием капитализма, как капитализма вообще, а необходимо рассматривать его еще как капитализм определенных стран, в которых он, являясь капитализмом национальным, стремится в то же время осуществлять свой воспроизводственный процесс, как капитализм мировой⁵. Вспомним самое определение империализма, как его дает Ленин.

«Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополии и финансового капитализма...», и когда это господство распространяется на весь мир из нескольких территориальных центров потому, что только в нескольких странах капитализм вырос в монополистический капитализм; когда это господство приобретает форму территориального господства (закончен территориальный раздел мира между странами); когда «приобрел выдающееся значение вывоз капитала» и на очереди стал вопрос о переделе экономическом.

Таким образом можно ли говорить о мирохозяйственном единстве только на основе межгосударственных отношений? Очевидно, нет. Это означало бы, помимо всего прочего, что мирохозяйственными отношениями считались бы только те отношения, которые происходят между странами, сложившимися в «национально-буржуазные» государства. Это означало бы, что: сперва оформляются «национальные государства», а затем между ними устанавливаются межгосударственные экономические отношения, по линии которых создается мировое хозяйство.

Между тем как и «народное» и мировое хозяйство есть конкретный капитализм. Логически и то и другое есть капитализм. Исторически развитие и формирование «народного» и мирового хозяйства идут параллельно в том смысле, что мировой капитализм, так же, как и мировой империализм, суть одновременно воспроизводственный процесс капитализма передовых капиталистических стран. При этом воспроизводство происходит так, как будто ареной его является весь мир. Капитализм отдельных стран стремится к мировому господству. Данное буржуазное государство должно способствовать этому, ограничивая подобные же стремления «капитализмов» других стран.

Следовательно, неправ тов. А. Угаров, говоря:

«Самое понятие «мирового хозяйства» логически и исторически вырастает из противоположения определенного комплекса хозяйственных (прежде всего, но не только хозяйственных) связей, лежащих за пределами «национальных», «народных хозяйств» — отдельным народным хозяйствам» (Проблема мирового хозяйства, — «В. К. А.» № 23, стр. 24).

Следовательно, неправ и тов. М. Спектатор, говоря, что изучать мировое хозяйство значит — изучать «экономические межгосударственные отношения в эпоху империалистического капитализма...» (Введение в изучение мирового хозяйства, стр. 3).

Прежде всего, если уж экономические межгосударственные отношения, то почему только эпохи империализма? Разве они не существуют, эти экономические межгосударственные отношения в эпоху «промышленного» капитализма?

Во-вторых, чем отличается такое определение мирового хозяйства, как предмета изучения, от определения буржуазных экономистов? Возьмем хотя бы определение, по которому мировое хозяйство представляется, как

«Совокупность хозяйственной деятельности за пределами государственных границ и развитых этим путем хозяйственных отношений между национальными хозяйствами» (Zoepfl, Weltwirtschaftliche Forschung, 1915. Цит. И. Иванов, Соед. Штаты и Европа в мир. х-ве).

По поводу подобных определений И. Иванов совершенно справедливо говорит:

«По этому определению национальное хозяйство — все, мировое же — лишь придаток...» (Соед Штаты и Европа в мир. х-ве, 1924 г., стр. 3). «Такой подход к исследованию, подчиняя мировое хозяйство национальному, а не наоборот, в результате должен был дать безнадежную путаницу, а не выяснение тенденции развития мирового хозяйства» (Там же, стр. 4).

Наши экономисты попадают, таким образом, в ловушку буржуазной мысли.

Следовать же за буржуазными классификаторами развития хозяйства, особенно типа исторической школы (Гильдебранд, Шмоллер, Бюхер, Зомбарт, П. Маслов), у которых сперва формируется «народное хозяйство», а затем следует или не следует исторически новая организация человеческого общества — «мировое хозяйство», — значит сойти правильного пути.

Что касается определения тов. Спектатора, то в нем мы находим столько неувязку между «народным» и мировым хозяйством, но и неувязку между «народным» и «мировым» хозяйством, с одной стороны, и «капитализмом» и «империализмом» — с другой. Эта неувязка вопиет х небу хотя бы из следующего определения «науки о мировом хозяйстве».

«Учение о мировом хозяйстве, — говорит Спектатор, есть с одной стороны «наука о монополистическом капитализме, т. е. о тех новых явлениях, которые представляют собой искажающие отклонения общих законов капиталистического развития, предполагающих, господствует совершенно ничем не стесненная свободная конкуренция». (Введ. в изуч. мир, х-ва, стр. 30; курсив мой).

С другой стороны, это есть наука, которая

«…разбирает внешние отношения межгосударственного порядка в противовес теории монополистического капитализма, исследующей, главным образом, внутри-государственные отношения» (Там же, стр. 31; курсив мой).

«Мировое хозяйство» не увязано ни с «капитализмом», ни с «империализмом» ни логически, ни исторически.

Итак, логически мировое хозяйство есть конкретный капитализм, независимо от того, — есть ли то домонополистический капитализм, или конкретный капитализм эпохи империализма. Тем самым дается ответ на вопрос о том, только ли «в наше время социальное хозяйство конкретно выражается в хозяйстве мировом» (Н. Бухарин, Экономика переходного периода, стр. 8)⁶. Тем самым дается ответ и на вопрос, достаточно ли определить, что «мировое хозяйство — продукт капиталистического развития».

Исторически «мировое хозяйство есть реально существующее единство» (Н. Бухарин, там же, стр. 8) с того времени капиталистического развития, когда капитализм становится ведущим способом производства в такой степени, что все докапиталистическое и некапиталистическое производство во всем мире становится зависимым и обусловленным от воспроизводственного процесса капитализма.

4. Возникновение мирового хозяйства

Когда становится мировое хозяйство конкретно существующим фактом?

Капитализм, как мировая система, рассматривается еще классиками. Тов. Бухарин правильно отмечает, что

«совершенно безразличным является для чистой теории — насколько велик объем, какова пространственная характеристика данного общественного хозяйства» (Экономика переходного периода, стр. 8).

Но мировое хозяйство, как конкретно существующий факт, возникает на определенном этапе развития капитализма. Что говорит Маркс о мирохозяйственной конкретности развившегося капитализма?

«До изобретения машины, — говорит Маркс, — промышленность каждой страны направлялась, главным образом, на обработку сырых материалов, производимых ее собственной почвой. Так, Англия обрабатывала шерсть, Германия — лен, Франция — шелк и лен, Восточная Индия и Левант — хлопок и т. д. Благодаря применению машины и пара, разделение труда приняло такие размеры, что крупная промышленность, оторванная от национальной почвы, зависит уже единственно от всемирного рынка, международного обмена и международного разделения труда» (К. Маркс, Нищета философии, стр. 112—113; см. изд. 1918 г., стр. 146).

На базе массового машинного производства создается капиталистический рынок.

Рынок начинает прочно опираться на крупную машинную индустрию, уничтожающую «дешевизной своих товаров... прядение и ткачество, исконную интегральную часть... единства промышленно-земледельческого производства...» (К., т. III, ч. 1, стр. 318).

«Дешевизна машинного продукта и переворот в средствах транспорта и сношений служат орудием для завоевания иностранных рынков. Разрушая на последних ремесленное производство, машинное производство приводит эти рынки к принудительному превращению «в области производства соответствующего сырого материала. Так Ост-Индия была вынуждена производить для Великобритании хлопок, шерсть, джут, индиго и т. д.» (К., т. I, стр. 772—773).

Таким образом, создание мирового рынка есть результат такого развития капиталистического способа производства, когда, благодаря широкому применению машин, совершается переворот как в средствах производства, так и в средствах транспорта, и когда, благодаря этому, капиталистически произведенные дешевые товары проникают и все концы земного шара и когда капиталистическое производство в свою очередь делается зависимым от всемирного рынка.

В 1858 г. Маркс писал:

«Собственно задача буржуазного общества заключается в том, чтобы установить мировой рынок, хотя бы в общих чертах, и установить производство, покоящееся на его основе. А так как земля — шар, то, как мне кажется, с колонизацией Калифорнии и Австралии и с открытием дверей Китая и Японии это дело закончено» («Письма...», изд. Гиз, стр. 74; курсив мо).

Когда развитие капиталистического способа производства достигает такой ступени, что на основе капиталистического производства создается мировой рынок и капиталистическое производство освобождается от ограниченности местного рынка и делается зависимым от мирового рынка, — тогда речь может идти уже о мировом хозяйстве.

Капитал с самого своего зарождения интернационален, космополитичен, рыщет по белу свету. Правильно, что международность капиталистических отношений возникла давно.

«Она возникла — говорит Ленин, — давно, гораздо раньше эпохи финансового капитала» (К пересмотру парт, программы, т. XIV, ч. 2, стр. 151).

Правильно, что еще при торговом капитализме существовал международный рынок.

Но до промышленного капитализма, крупного машинного и массового производства, до переворота в средствах сообщения не было рынка, который опирался бы на один единый способ производства, подчиняющий себе все другие способы производства и прокладывающий себя путь, «ввинчиваясь» в них.

Торговый капитал создавал международность, живя меж народами с разными докапиталистическими способами производства, как боги Эпикура в межпланетном пространстве⁷. Международный рынок, состоявший из спроса и предложения по преимуществу на предметы роскоши, не опирался на единый способ производства. Ни один из докапиталистических способов производства не был с печатью интернациональности, космополитичности «на челе», как это имеет место в отношении капитализма.

Мировое хозяйство возникает тогда, когда капиталистический способ производства становится господствующим, ведущим, подчиняющим все другие способы производства, прокладывающим себе путь сквозь них и в то же время в определенных отношениях зависящим от них.

5. О мирохозяйственной конкретности капиталистического воспроизводства в эпоху «промышленного» капитализма

Как изображает картину этой конкретности Маркс?

Промышленный капитал в процессе обращения — в фазе обращения, — говорит Маркс, —

«выступает ли он, как денежный капитал или как товарный капитал — перекрещивается с обращением товаров, произведенных разнообразными способами общественного производства, поскольку они представляют товарное производство. Являются ли товары продуктом производства, основанного на рабстве, или продуктом производства крестьян (китайцы, индийские райоты), общинного производства (как основанное на крепостной зависимости производство, встречающееся в ранние эпохи русской истории), или производство полудиких охотничьих народов и т. д, — вce равно: деньгам и товарам, в виде которых проявляется промышленный капитал, они противостоят как товары и деньги и входят в кругооборот этого последнего и в кругооборот заключающейся в товарном капитале прибавочной стоимости, поскольку она тратится в качестве дохода, — следовательно, входят в обе ветви обращения товарного капитала. Характер производственного процесса, результатом которого они являются, не имеет значения; в качестве товаров они функционируют на рынке и в качестве же товаров вступают в кругооборот промышленного капитала, равно как и в обращение заключающейся в нем прибавочной стоимости. Поэтому всесторонний характер их происхождения, существование рынка, как мирового рынка, вот что служит отличительной чертой процесса обращения промышленного капитала» (К. II, с гр. 86; курсив мой).

Это — одно.

Другое:

«Товары (\(С\)), лишь только выполнен акт \(Д — С\), перестают быть товарами и становятся одним из способов бытия промышленного капитала в его функциональной форме \(П\), в форме производительного капитала. Но благодаря этому следы их собственного происхождения уничтожаются, товары продолжают существовать далее только как формы существования промышленного капитала, они включены в состав промышленного капитала. Однако для возмещения их остается необходимым воспроизводство: в этом смысле капиталистический способ производства обусловлен способами производства, находящимися на иной, чем он, стадии развития» (К. II, стр. 86; курсив мой).

Здесь речь идет о мировом хозяйстве, как о воспроизводстве конкретного капитализма на основе единого способа производства, обусловливающего и обусловленного, однако производством способов производства, находящихся на иной, чем капитализм, ступени развития.

Это не значит, однако, увековечивание этих способов производства. Наоборот, это значит их приспособление к потребностям во производственного процесса капитализма.

Тенденция капиталистического способа производства

«заключается в том, что он, по возможности, всякое производство превращает в товарное производство; главным средством для этого служит вовлечение этих способов производства в процесс его обращения, а развитое товарное производство само уже является капиталистическим товарным производством, проникновение промышленного капитала повсюду ускоряет это превращение, а вместе с ним и превращение всех непосредственных производителей в наемных рабочих» (К. II, стр. 87). «...Капиталистическое производство (следовательно, и товарное производство) проявляется во всем объеме лишь тогда, когда и непосредственный сельский производитель есть наемный рабочий» (К. II, стр. 93)

К этому стремится капитализм. Однако, даже тогда, когда наступает эпоха краха капитализма, огромная масса населения остается еще независимыми товаропроизводителями, существующими, как продукт разложения докапиталистических способов производства: азиатского, античного (рабовладельческого) и феодального. «Чистый тип» разложения и приспособления к потребностям капитализма этих способов производства, это — независимый отдельный товаропроизводитель. Это — современный крестьянин и ремесленник. Это некапиталистические товаропроизводители при капитализме. В противоположность докапиталистическим способам производства их мы будем называть некапиталистической средой.

Таково лицо реального капитализма, в отношении которого мы не сказали еще, что для промышленно-передовых государств целые докапиталистические общественные формации превращаются в сферы воспроизводственного процесса отдельных капиталистических государств.

6. О мирохозяйственной конкретности капиталистического воспроизводства в эпоху империализма

В эпоху империализма мировое хозяйство становится еще в большей степени таковым. Мировой рынок, который создается на базе капиталистического производства, начинает играть еще большую роль. Капиталистическое производство приобретает более крепкую производственную основу, хотя его воспроизводственный процесс и в эпоху монополистического капитализма обусловлен еще «способами производства, находящимися на иной, чем он, стадии производства» (К. II, стр. 86).

Внутренние движущие силы капитализма развивают интенсивность и напряженность воспроизводственного процесса в такой степени, что конкретное развитие капитализма приводит к противоречиям между воспроизводством целого — мирового хозяйства — и воспроизводством его государственно-территориальных частей.

Если бы рассматривать поэтому только одну сторону развития капитализма — движение к мировому единству, игнорируя движение отдельных его «народнохозяйственных» составных частей, то это обозначало бы — признавать единство без противоречий. Мирохозяйственное единство создается на основе противоречий товарной формы и выросших на этой основе противоречий: 1) между производством и потреблением; 2) между ростом основного капитала и тенденцией нормы прибыли к понижению; 3) между общественным характером производства и частным присвоением; 4) между отраслями производства и, наконец, 5) между развитием производительных сил и тесными рамками, которые воздвигаются «народнохозяйственными» границами отдельных государств.

Вот почему неправильна точка зрения «ультра-империализма», точка зрения возможности реального осуществления единого всемирного капиталистического треста.

Признавать реальную возможность единого всемирного капиталистического треста, значит признавать одну сторону тенденции — к единству — и не признавать другую сторону — препятствия к этому единству. Это значит движение из противоречивого единства свести к плоской эволюции без противоречий, в то время как в «действительности как раз такой цельности нет» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 113). Это значит желаемое принимать за действительность, в то время как «эту составленную из разнородных частей действительность отбросить нельзя, как бы она неизящна ни была» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 115).

Вот почему встает во весь рост проблема реального воспроизводства, которое выдвигает новые условия и более конкретные определения имманентных капитализму противоречий. Они, эти противоречия, имеются и в эпоху промышленного капитализма, но в еще большей степени проявляются и дополняются новыми в эпоху империализма.

Поэтому тов. Бухарин наполовину прав, говоря:

«Уже проблема империализма не позволяет нам ограничиться одной характеристикой абстрактного капитализма» (Н. И. Бухарин, Программный вопрос на VI конгрессе Комм. Интернационала, Гиз, 1928 г., стр. 13).

Прав тов. Бухарин только наполовину потому, что то, что тов. Бухарин говорит об империализме, действительно и в отношении домонополистического капитализма, ибо «империализм есть надстройка над капитализмом» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 115), и в «действительности существует громаднейшая подпочва старого капитализма» (Там же, стр. 115).

Считать, что только империализм, как таковой, выдвигает проблему реального производства, неправильно, хотя для понимания империализма продвижение дальше от абстрактного капитализма к его конкретному воспроизводству абсолютно необходимо.

Так, например, возникает вопрос о роли государства в системе мирового хозяйства, без привлечения которого к анализу не понять империализма. Но значение государства должно быть оценено еще до того, как приступить к изучению монополистического капитализма. Роль государства должна быть выяснена раньше для капитализма вообще.

Дальше возникает вопрос о роли некапиталистического товарного производства.

«...Только учитывая действительность, — говорит Ленин, — мы сможем разрешить такие вопросы, как, скажем, отношение к среднему крестьянству. На самом деле, откуда мог взяться средний крестьянин в эпоху чисто-империалистического капитализма? Ведь даже в странах просто капиталистических его не было. Если мы будем решать вопрос о нашем отношении к этому чуть ли не средневековому явлению (к среднему крестьянству), стоя исключительно на точке зрения империализма и диктатуры пролетариата, — мы много набьем себе шишек» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 116; курсив мой).

Наконец, мы имеем еще такую картину, когда

«Капиталистический способ производства продолжает существовать во всем мире, часто сохраняя свои менее развитые формы, хотя империализм собрал и сконцентрировал финансовый капитал. Ни в одной развитой стране нельзя найти капитализма исключительно в наиболее совершенной его форме» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 134).

Вот почему необходимо проблему конкретного воспроизводства ставить прежде всего для капитализма вообще, чтобы на этой основе перейти затем к анализу его особой стадии — империализма. Тов. Бухарин прав, когда он говорит: «... Если мы анализируем проблему империализма, то мы уже не можем оперировать одним понятием абстрактного капитализма» (Цит. соч., стр. 13—14).

Таким образом выходит, что для анализа империализма абсолютно необходима теория конкретного воспроизводства капитализма, а из этой большой проблемы особенно необходимы два вопроса. Первое: о роли государства в системе капитализма. Второе: о значении некапиталистической среды в системе мирового хозяйства. С первым из этих двух вопросов связано возникновение такого реального противоречия, как противоречие между развитием производительных сил мирового капитализма и узкими рамками государственных границ: противоречие между реальным движением целого (мировое хозяйство) и реальным движением его частей («народные» хозяйства). И т. д., и т. п.

«Анализ империализма, — говорит Бухарин, — невозможен без анализа внешней торговли, без анализа экспорта капиталов, без анализа отношений внутри мирового капиталистического хозяйства. Таким образом, здесь налицо уже нечто иное, чем простой и абстрактный «капитализм вообще» (Там же, стр. 14).

Государственные части единого мирового хозяйства и некапиталистическая среда играют определенную роль и в эпоху промышленного капитализма, а теоретически и для капитализма вообще. Внешняя торговля, некапиталистическая среда, отношения между отдельными составными частями мирового хозяйства, само мировое хозяйство существовали и тогда.

Что мировое хозяйство существовало раньше империализма, следует хотя бы из следующих двух мест у самого же тов. Бухарина:

1. «Вопрос об империализме, — говорит он, — его экономической характеристике и его будущности превращается... в вопрос об оценке тенденций развития мирового хозяйства и о вероятных изменениях его внутренней структуры» (Мировое хозяйство и империализм, 1923 г., стр. 6). 2. «Проблема империализма имеет в качестве предпосылки непосредственный анализ мирового хозяйства и мировых хозяйственных отношений» (Н. И. Бухарин, Программный вопрос на VI конгрессе Комм. Интернационала, 1928 г., стр. 14).

Таким образом изучению империализма, как справедливо говорит тов. Бухарин, должно предшествовать изучение мирового хозяйства, как конкретного капитализма вообще в его предельном выражении, на основе той внутренней структуры, которую образует «капитализм вообще». Поэтому мы и берем «законы движения абстрактного капитализма... как исходную точку дальнейшего анализа» (Н. Бухарин, там же, стр. 14) мирового капиталистического хозяйства вообще.

Таким образом, мировое хозяйство изучается как конкретно капиталистический процесс в мировом масштабе прежде всего на оси капитализма вообще; во-вторых, — на оси монополистического капитализма.

Синтетическим моментом в первом случае является капитализм, а во втором — монополистический капитализм⁸.

Поэтому неправ тов. Ф. Капелюш, говоря, что только

«империализм, монополистический капитализм... служат для марксистского понимания мирового хозяйства синтетическими принципами...» (Спор о понятии мирового хозяйства, — «Под Знаменем Марксизма» 1927 г., № 5, стр. 213—214).

Еще на синтетической основе воспроизводства «промышленного» капитализма возникает мировое хозяйство как «реально существующее единство».

«Империализм является продолжением развития капитализма, его высшею стадией, переходной, в известных отношениях, к социализму» (Ленин, Проект изменения теор., полит. и некотор. др. частей программы, т. XIV. ч. 1, стр. 116). «Империализм усложняет и обостряет (курсив мой — И. Б.) противоречия капитализма, «спутывает» со свободной конкуренцией монополии, но устранить обмена, рынка, конкуренции, кризисов и т. д. империализм не может» (Ленин, Собр. соч., т. XIV, ч. 1, стр. 120).

Основные свойства капитализма переходят в отдельных странах в более высокую стадию империализма. Мирохозяйственная конкретность империализма дополняет основные свойства капитализма новыми.

Поэтому различение должно идти по линии логического и исторического моментов.

«Начать, — говорит Ильич, — сопоставление рядом “обмена” вообще и экспорта капитала — неправильно исторически, неправильно теоретически» (Ленин, Собр. соч., т. XIV, ч. 1, стр. 121).

7. Метод изучения мирового хозяйства

Мы уже говорили, что дать логическое определение понятия «мировое хозяйство» необходимо еще до того, как перейти к исследованию мирового хозяйства в эпоху монополистического капитализма. И в эпоху промышленного капитализма и в эпоху монополистического промышленного капитализма мировое хозяйство есть реально воспроизводящийся капитализм.

Объектом анализа является «реальный субъект», т. е. «современное буржуазное общество» (Маркс). И это общество «должно постоянно витать в нашем представлении, как предпосылка» (К. Маркс, Введ. К критике полит. эк., 1922 г., стр. 25). И так как это реальное буржуазное общество не есть общество только одной страны, то надо полагать, что исходным объектом является капиталистическое общество, как некая мировая совокупность, подразделенная лишь на отдельные общества. Чтобы знать особые свойства и конкретные особенности отдельных обществ — необходимо знать типические черты всякого капиталистического общества, как мировой системы. Нужно знать общие черты в частном и конкретном разнообразии.

Поэтому, хотя «как в действительности, так и в голове, здесь дан субъект... современное буржуазное общество» (К. Маркс, там же, стр. 23), — реальный капиталистический процесс воспроизводства в мировом масштабе — мировое хозяйство, — однако, раньше чем стать на точку зрения воспроизводства конкретного капитализма, необходимо создать теоретическую «модель» из этого реального капиталистического общества для определения типического, свойственного всякому промышленному капитализму, будь то капитализм эпохи свободной конкуренции или империализм. Маркс берет мировой капитализм как абстрактное капиталистическое общество. Это последнее является основным «фундаментом» анализа, хотя первоначальным «исходным пунктом созерцания и представления» (К. Маркс, Введ. К критике полит, эк., 1922 г., стр. 24) является конкретно-капиталистическое общество.

Абстрактное общество составляет то необходимое в «ограничении» при изучении сложного конкретного целого, которое нужно для выявления основных законов и основных свойств капитализма.

«Мы не берем — говорит Маркс, — реальных отношений, в пределах которых происходит действительный процесс производства» (Теории т. II, ч. 2; курсив мой). «Мы не останавливаемся на том, как благодаря мировому рынку, его конъюнктурам, движению рыночных цен, периодам кредита, циклам промышленности и торговли, сменам процветания и кризиса, внутренние связи представляются деятелями производства, как непреодолимые стихийно-господствующие над ними законы природы и проявляются по отношению к ним, как слепая необходимость. Не останавливаемся потому, что действительное движение конкуренции лежит вне нашего плана и что мы должны описывать только внутреннюю организацию капиталистического способа производства, его так сказать идеальную среднюю» (К. III, ч. 2, стр. 300; курсив мой).

Задача науки по-Марксу заключается прежде всего в том, чтобы нащупать «внутренний строй экономических отношений» (Ленин, Собр. соч., т. III, стр. 138), чтобы затем объяснить, почему в конкретном процессе воспроизводства эти внутренние отношения проявляются как законы природы, как необходимость.

Эта задача и требует, чтобы — и после того, как Маркс ограничил свое исследование пределами абстрактного капиталистического общества — расчленить предмет путем абстрактного анализа, заменяющего в политическом экономии и «микроскоп и химические реактивы» (Маркс), чтобы дойти таким образом до основных общих определений капитализма: товара, денег, капитала и т. д. Но отдельные категории политической экономии, — говорит Маркс, —

«выражают формы бытия, условия существования, часто только отдельные стороны этого определенного общества, этого субъекта... поэтому (политическая экономия), как наука, никоим образом не начинается только там, где о ней, как таковой, идет речь. Запомним это соображение, ибо оно сразу же дает руководящие указания насчет расчленения предмета» (Маркс, К критике, 1922 г., стр. 29).

Нужно воспроизвести не только отдельные стороны капиталистического общества, но и те отношения, которые лежат за пределами абстрактной «модели» капитализма, как в логическом, так и в историческом смысле.

В предисловии «К критике политической экономии» Маркс говорит: «Я рассматриваю систему буржуазной экономии в следующем порядке: капитал, земельная собственность, наемный труд, государство, внешняя торговля, всемирный рынок ⁹. Под первыми тремя рубриками я исследую экономические условия жизни трех больших классов, на которые распадается буржуазное общество, взаимная зависимость трех остальных рубрик сама бросается в глаза» (1922 г., стр. 37).

Исследование от первых трех разделов должно перейти к трем последним и развиваться дальше. Само собою понятно, что основой синтетического поступательного движения является воспроизводство в абстрактном капиталистическом обществе и теоретические результаты, полученные при этом допущении. Результаты анализа абстрактного капитализма являются исходным пунктом теории конкретного воспроизводства.

В основе воспроизводства конкретного капитализма, лежит теория воспроизводства абстрактного капитализма, представляющего капитализм как мировую систему, но отвлеченную от национальных границ, связей с некапиталистическим товарным производством и т. д., и т. п.

Основные свойства капиталистического воспроизводства вообще даются в теории воспроизводства абстрактного капитализма, потому что абстрактный капитализм есть, если можно так выразиться, «препарированный», «очищенный» конкретный капитализм. После того, как мы постигаем законы движения капитализма вообще, как совокупного общественного процесса, осуществляющего всесторонний обмен веществ, остается продолжить систему, во-первых, логически, до охвата воспроизводственного процесса во всей его конкретности и, во-вторых, исторически, до объяснений некоторых новых явлений, свойственных только реальному воспроизводству монополистического капитализма в эпоху империализма.

Исходной точкой, следовательно, должны быть законы абстрактного воспроизводства, как внутренние законы капиталистического воспроизводства вообще. Но исходной, а не конечной! Конечной точкой является конкретный капитализм.

8. Учение о мировом хозяйстве — часть политической экономии о конкретном процессе капиталистического воспроизводства

Итак, объект изучения: конкретный капитализм в предельном своем выражении: мировое хозяйство. Но каков должен быть метод изучения? Изложенное дает ответ на этот вопрос: метод политической экономии.

Классики А. Смит, Рикардо шли в изучении мирового хозяйства абстрактно-аналитическим путем. В качестве исходной конкретности анализа мировое хозяйство тогда еще не существовало. Тем не менее уже классики мыслили капитализм как космополитическую систему, и это указывает лишь на чутье, которое было свойственно им, ибо, как мы уже говорили выше словами тов. Бухарина: «Совершенно безразличным является для чистой теории — насколько велик объем, какова пространственная характеристика данного общественного хозяйства».

Маркс шел также абстрактно - аналитическим путем. Но сведением к единой основе всех понятий политической экономии у него дело не кончается. Наоборот, единая основа — закон трудовой стоимости, — нужна для того, чтобы, исходя из нее, генетическо-синтетически и исторически объяснить всю противоречивую динамику реального капитализма. Это единственно правильный путь, правильная методология в изучении конкретного капитализма. Но Маркс не обнял в анализе-синтезе моментов, которые составляют предельно-конкретное выражение капиталистического воспроизводства: ни о роли государства в мировом хозяйстве, ни о роли некапиталистических товарных производителей, ни о монополистическом капитализме Маркс не говорит. Обо всем этом у Маркса есть, тем не менее, немало замечаний в его произведениях. Единственно правильный путь исследования: довершить анализ воспроизводства капитализма логически и исторически. Этим путем воспроизводится «развившаяся конкретность» путем мышления «как процесс объединения как результат...» (Введение к критике..., стр. 24).

«Экономисты XVII столетия, например, — говорит Маркс, — всегда начинают с живого целого, с населения, нации, государства, нескольких государств и т. д., но заканчивают они всегда тем, что путем анализа выделяют некоторые определяющие абстрактные общие отношения, как разделение труда, деньги, ценность и т. д. Как только эти отдельные моменты были более или менее установлены и абстрагированы, экономические системы начали всходить от простейшего, как труд, разделение труда, потребность, меновая ценность, к государству, международному обмену, мировому рынку. Последний метод, очевидно, является правильным, — говорит Маркс, — в научном отношении» (Введение к критике полит. эк., 1922 г., стр. 24; курсив мой).

О том, что конкретный капитализм составляет объект изучения политической экономии, Маркс говорит в «Введении к критике политической экономии». Маркс и планы своего исследования строит так, чтобы завершить исследование предельной конкретностью капитализма.

«...Метод восхождения, — говорит он, — от абстрактного к конкретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его духовно, как конкретное» (Там же, стр. 24; курсив мой).

В «Введении к критике политической экономии» Маркс пишет следующее для перехода от абстрактного к конкретному:

«Расчленение предмета, очевидно, должно быть таково: сначала (нужно развить) общие абстрактные определения, которые именно поэтому более или менее относятся ко всем общественным формам, однако в разъясненном выше смысле. Во-вторых, категории, которые образуют внутреннюю организацию буржуазного общества и на которых покоятся основные классы. Капитал, наемный труд, земельная собственность. Их отношения друг к другу. Город и деревня. Три больших общественных класса. Обмен между ними. Обращение. Кредит (частный). » (1922 г., стр. 31; курсив мой;В-третьих, соединение буржуазного общества в форме государства, рассматриваемое в отношении к самому себе. «Непроизводительные» классы. Налоги. Государственный долг. Общественный кредит. Население. Колонии. Эмиграция. В-четвертых, международные условия производства. Международное разделение труда. Международный обмен. Вывоз и ввоз. Вексельный курс. В-пятых, мировой рынок и кризисы.

Таким образом, совершенно ясно, что учение о мировом хозяйстве есть часть политической экономии о конкретном процессе капиталистического воспроизводства.

9. Ошибочность трактовки мирового хозяйства как объекта особого учения

Неправ поэтому тов. Угаров, когда он в статье «Проблема мирового хозяйства» («В. К. А.» № 23), определяя мировое хозяйство, как продукт капиталистического развития и «конкретно-историческое выражение законов ценности и капиталистического накопления» (стр. 24), говорит, что — таким образом определенный — объект исследования таит в себе «ряд любопытных проблем, которых не существует для политической экономии» (курсив мой, стр. 25) и что поэтому необходимо для освещения проблем «особое учение о мировом хозяйстве».

«...На наш взгляд, — говорит он, — необходимо особое учение о мировом хозяйстве, так как теоретическая экономия ограничивает свое исследование анализом системы производственно-меновых связей капиталистического общества, абстрактного капитализма (курсив мой. — И. Б.) а экономическая география — описательная дисциплина, нащупывающая лишь эмпирические закономерности» (Стр. 25).

Выходит, что политическая экономия изучает абстрактный капитализм, а не реально - существующий капитализм. Выходит, что метода политической экономии недостаточно для изучения ряда «любопытных проблем» конкретного капитализма. Мало того, выходит, что при соприкосновении с действительностью политическая экономия перестает служить.

Ясно, что ставить так вопрос, значит не понимать Марксова метода, — того, как Маркс создает «рабочие» границы абстрактного капитализма для нащупывания основных свойств капитализма, того, как он на основе этих свойств воспроизводит конкретный капитализм дедуктивно-синтетическим путем. Задача исследования мирового хозяйства заключается, во-первых, в том, чтобы логически воспроизвести всю капиталистическую предельную конкретность, т. е. воспроизвести реальный мирохозяйственный капитализм; во-вторых, в том, чтобы проследить, как эта «развившаяся конкретность» (Маркс, там же, стр. 25) капитализма исторически перерастает в еще более развившуюся конкретность, в эпоху империализма.

Ни с чем не сравнимую путаницу в смысле методологической неразберихи представляет книга М. Спектатора, представляющая из себя «опыт построения теории мирового хозяйства». Опыт этот нужно считать с марксистской точки зрения неудавшимся. Книга говорит о предмете, о котором у автора имеются очень смутные представления, трактует о «мировом хозяйстве», содержание которого неизвестно автору. Автор не знает, какая связь существует между «капитализмом», «империализмом», «мировым хозяйством» и «народным хозяйством». Как мы уже говорили, то ли у него

«учение о мировом хозяйстве есть учение о монополистическом капитализме (да еще… — И. Б.) современной формации...» (Введение в изуч. мир. хозяйства, стр. 29);

то ли

«мировое хозяйство как наука... имеет предметом изучения экономические межгосударственные отношения в эпоху монополистического капитализма»...» (стр. 3 и 29);

то ли

«она разбирает внешние отношения межгосударственного порядка в противовес теории монополистического капитализма, исследующей, главным образом, внутригосударственные отношения» (стр. 31; курсив мой).

Не ясно ли, что человек, пытающийся построить теорию мирового хозяйства, не знает, о чем он говорит. М. Спектатор не имеет представления о том, что мировое хозяйство каким-то образом связано с капитализмом, который эту мирохозяйственную конкретность порождает, и с империализмом, который есть тоже капитализм, но только — монополистический, и что, говоря о мировом хозяйстве, мы говорим о воспроизводстве конкретного капитализма в предельном, его выражении.

10. Необходима марксистская критика буржуазией науки о мировом хозяйстве

Психологическое воздействие, идущее от буржуазных экономистов и толкающее марксистов к «самостийности» в области касающейся мирового хозяйства, идет по трем каналам:

Первый канал. Историческая школа с ее классификаторами развития хозяйства и с ее «наукой о народном хозяйстве»

Второй канал. Современные экономисты-теоретики мирового хозяйства, начиная с Нейман-Спалларта и кончая Сарториус-фон- Вальтерсгаузеном и Гармсом.

Третий канал. Теоретики формы движения мирового хозяйства, — «теоретики» конъюнктуры с их новым «учением о конъюнктуре». Эта порода теоретиков особенно распространена после войны. Война оказалась как бы дождем, способствовавшим появлению массами этих ученых грибов.

Шум, созданный вокруг вопросов мирового хозяйства буржуазными экономистами, подбивает на выступление по вопросам мирового хозяйства и марксистов. И в самом деле. Мировая капиталистическая конкретность сделалась настолько реальным фактом, что не заниматься этим вопросом марксистам положительно нельзя. Маркс завещал довершить не разрешенные им проблемы конкретного воспроизводства. Если в эпоху промышленного капитализма эта конкретность стучалась в дверь не так сильно, то теперь в эпоху империализма и особенно в период краха капитализма мирохозяйственная конкретность настоятельно требует своего объяснения. По-разному воспринимают буржуазные ученые лихорадочные темпы и причудливые зигзаги капиталистической динамики последних лет.

Ученые типа исторической школы не торопятся. Многие из них еще спорят о том, наступила ли эпоха мирового хозяйства (Бюхер, Зомбарт), большинство пришло к признанию мирового хозяйства как факта (Шмоллер, П. Маслов и др.). Что же касается теоретического анализа, то капитализм ведь для них вечен, когда-нибудь будет собран историко-статистический материал для суждения о том, что такое мировое хозяйство!

Теоретики мирового хозяйства современного типа, начиная с Нейман-Спалларта и кончая Гармсом, анализируют мировое хозяйство, исходя из поверхностных представлений и видимостей. Вульгарная экономия в лице этих ученых еще раз возвращается к жизни. Там, где бешеная конкуренция между монополистическими союзами и государствами приводит к войнам и взаимному истреблению, там, где классовая борьба приводит к открытию эры пролетарских революций, — там эти сладкопевцы капитализма видят один рост мирохозяйственной организованности и гармонии. Всякие противоречия для них исчезли.

Маркс говорит, что чем больше развиваются противоречия» и чем больше экономия достигает своего завершения, «тем более противостоит ей самостоятельно ее собственный вульгарный элемент» (Теории приб. ст-сти, т. III, стр. 389, «Прибой», 1924 г.).

Вульгарные экономисты становятся проповедниками гармонии и апологетами по профессии (слова Маркса, высказанные в отношении Бастиа).

Сравним два упомянутых течения в экономической науке:

«… Бастиа не представляет еще последней ступени — говорит Маркс. — Он еще выделяется отсутствием учености и совершенно поверхностным знакомством с наукой, которую он раскрашивает в интересах господствующего класса. У него апологетика является еще страстной и представляет его настоящую работу, так как содержание экономии он берет у других, как оно ему подходит. Последняя форма — это профессорская форма, которая приступает к делу «исторически» и с мудрой умеренностью собирает везде «лучшее»; дело не в противоречиях, а в полноте... Так как подобного рода труды появляются также лишь тогда, когда политическая экономия, как наука, уже заключила свой путь, то они являются в то же время могилой этой науки» (Маркс, Теории» приб. ст-ти, т. Ill, стр. 390).

Такого рода могильщиками политэкономии являются представители исторической школы, начиная от Рошера и кончая современными ее последователями.

Наконец, мы должны указать на теоретиков конъюнктуры. Эти люди стоят ближе всего к противоречивой поверхности капиталистической действительности. Они должны следить за экономической погодой, вовремя предупреждать своих господ о наступающей грозе и т. д., и т. п. У этих ученых тоже есть свои специальные задачи — «выпрямлять» кривую капиталистической действительности так, чтобы капиталисты не теряли сон и аппетит. Отсюда стремление к растворению кризиса в конъюнктуре и к изгнанию вообще слова «кризис» из словоупотребления. Нет кризиса, а есть переход от подъема к депрессии. Такова самая последняя разновидность капиталистической апологетики. Таким образом, мы имеем в трех течениях «научной» мысли, занимающихся изучением мирового хозяйства, три разновидности апологетики.

Все эти течения располагают соответствующими институтами и изданиями, как академическими, так и периодическими. Особенно громко проявляют свою деятельность конъюнктурные институты и издательства по конъюнктуре. Нет ни одной мало-мальски передовой страны, которая не имела бы специального института и специального органа по конъюнктуре. Шум, производимый десятками изданий, действительно подавляет. Историческая школа «увлекает» «логикой» классификации хозяйства, теоретики мирового хозяйства — толстыми томами своих произведений и солидностью своих периодических органов («Weltwirtschaftliches Arhiv»).

* * *

А мы, марксисты, чем можем похвалиться?

И мы создаем: 1) свои классификации хозяйства, 2) свою науку о мировом хозяйстве, 3) свое учение о конъюнктуре.

И вот т. М. Спектатор берется сразу за две задачи: за классификацию хозяйства и за науку о мировом хозяйстве, тов. А. Угаров за одну лишь науку о мировом хозяйстве и тов. А. Мендельсон за учение о конъюнктуре.

Спектатор увлечен классификацией этапов развития хозяйства настолько, что даже приписывает Марксу такие вещи, о которых Маркс не помышлял и вовсе.

«Маркс не держится, — говорит Спектатор, — обычного деления на «рабовладельческое», «феодальное» и т. д. хозяйство» (Введение в изуч. и хоз-ва, стр. 17—18).

Он забывает, что Маркс не держится обычного деления, но что и в предисловии, и в «Введении к критике...» Маркс определенно и ясно говорит о четырех способах производства: азиатском, античном (рабовладельческом), феодальном, капиталистическом.

Зато тов. Спектатор держится «обычного» деления которого придерживаются буржуазные экономисты всех мастей.

Он пишет:

«Итак, мы устанавливаем следующие ступени развития: 1. Полная социальная свобода при первобытном коммунизме; коммуна или мир, как экономическая единица. 2. Закрепощение труда (рабовладельцем, феодалом и господствующим племенем); вотчина как географическо-экономическая единица. 3. Господство феодала над деревней и городом… районное хозяйство (закрепощение труда феодалом уже было в п. 2. — И. Б.). 4. Господство торгового капитала (...городское хозяйство ...). 5. Промышленный капитализм (...национальное хозяйство). 6. Монополистический капитализм (...мировое хозяйство, как географические рамки его господства)».

Это озаглавлено: «Марксистская схема ступеней развития». Мы знаем марксистскую схему ступеней развития: 1) коммунистическая община, 2) антагонистические общества: а) азиатское, б) античное, в) феодальное, г) капиталистическое. Этим кончается предыстория человечества. С коммунистическим обществом начинается его подлинная история. То же, что дается Спектатором, есть только некоторое видоизменение буржуазной классификации: «вотчина», «районное хозяйство», «городское хозяйство», «национальное хозяйство», «мировое хозяйство». И это называется марксистское определение мирового хозяйства! Спектатор оказался «спровоцированным» буржуазной классификацией¹⁰.

О том, как современные теоретики мирового хозяйства сбили тов. Спектатора и Угарова на конструирование «самостоятельной» науки, мы уже говорили.

Остается еще сказать о том, как многоголосая буржуазная «наука о конъюнктуре» сбивает тов. Мендельсона тоже на «самостоятельные» подвиги¹¹.

* * *

С некоторых пор в некоторых учебных заведениях преподаются курсы: «Воспроизводство и конъюнктура», «Учение о конъюнктуре» и т. д.

Любопытно, что в марксистском лексиконе слово «конъюнктура» начинает вытеснять слово «кризисы». Если раньше говорили «учение о рынках и кризисах», то теперь некоторые экономисты предпочитают говорить «учение о конъюнктуре». Незаметно, но постепенно заменяется слово «кризисы» словом «конъюнктура». Меняется «форма выражения» — меняется и представление о содержании. Чем объяснить подобное явление у экономистов-марксистов? Ведь у Маркса в системе капиталистического воспроизводства теория кризисов занимает центральное место, и у Маркса имеется достаточное количество указаний также на то, что такое конъюнктура. «Конъюнктура» служит у Маркса выражением внешних изменений мирового или «народного» хозяйства. Она есть наблюдаемые по определенному статистическому методу изменения мирового или «народного» хозяйства, следовательно, конкретного капитализма. Она есть киносъемка динамики хозяйства. Конструирование статистических показателей изменений состояний хозяйства связывается с основными элементами хозяйства, определяющими движение всей системы. Это суть количественные показатели, конструируемые в определенной системе.

Объяснение сделанной подобным образом киносъемки может быть на основе тех законов капиталистического воспроизводства и той теории, которую дает нам Марксова система. Конъюнктура и ее наблюдение начинаются там, где кончается Марксова теоретическая система конкретного воспроизводства. Конъюнктура бесстрастно регистрирует то, что с вулканической неизбежностью порождают внутренние противоречия капитализма, взрыв и разрешение которых достается на долю кризисов. Кризис есть неизбежный внутренний регулятор капиталистического воспроизводства.

Конъюнктура исходит из внешнего бесстрастного регистрирования каждодневных изменений капитализма. Если попытаться изобразить — какое место занимает конъюнктура на канве циклов промышленности, то она будет представлять из себя регистрацию конкретных состояний — путем определенным образом разработанного статистического метода — между изломами кривой цикла. Мы можем иметь конъюнктуру застоя, конъюнктуру оживления, подъема. Но объяснение 10-летнего периода развития капитализма мы можем дать уже на основе теории кризисов, пользуясь конъюнктурными киносъемками, депрессии, оживления, подъема, краха.

Таково взаимное расположение цикла и конъюнктуры. У т. Мендельсона же¹² конъюнктура есть процесс воспроизводства in concreto на таком отрезке времени, который может равняться любому количеству месяцев, лет, любому количеству циклов. Это любой продолжительности участок воспроизводства in concreto. Но нет ли тут при такой постановке конъюнктуры пренебрежения к тому, что внутренние законы капитализма вынуждают капитализм к определенной циклической фигуре движения? Не топится ли цикличность в безразличном описании народно-хозяйственного процесса воспроизводства in concreto и не растворяется ли кризис в «теории конъюнктуры» или, вернее сказать, не приносится ли четкая теория кризисов в жертву сомнительной теории конъюнктуры, по существу представляющей из себя нечто слишком растяжимое, вовлекающее в себя и теорию кризисов, и теорию конкретного воспроизводства, спускающуюся одновременно до уровня описания «народного» хозяйства представителями исторической школы?

Конъюнктуру, как отражение состояний конкретного капитализма, можно конструировать не как теоретическую науку, а лишь как статистический метод наблюдения изменений конкретного мирового или «народного» хозяйства и предвидения изменений в состоянии хозяйства.

Чем же объясняется то обстоятельство, что тов. Мендельсон тем не менее говорит о теории конъюнктуры, как о теоретической науке? Тем, что он добрую долю теории воспроизводства и кризисов прирезает в пользу конъюнктуры в качестве ее поприща. Ибо, не сделав этого, конъюнктуру, как теорию, не из чего было бы конструировать. Поэтому всю теорию воспроизводства конкретного капитала — именно того капитала, в котором осуществляются во всей полноте все противоречия капитализма, переходя в нем из возможности через необходимость в действительность, — тов. Мендельсон передает на надобности конструирования «теории» конъюнктуры. Тов. Мендельсон забывает, что воспроизводство in concreto есть реальное осуществление внутренних законов капитализма со всеми связями и опосредствованиями. Следовательно, вырывать конкретное воспроизводство из Марксовой системы воспроизводства нельзя.

На долю конъюнктуры остается таким образом наблюдение изменений конкретного капитализма на оси циклической его «фигуры» движения.

Теория воспроизводства и теория кризисов объясняют все постоянно действующие факторы в динамике капитализма, объясняют неизбежность циклической формы. На долю конъюнктуры остается служебная роль — давать количественный и статистический материал для означенной теории, чтобы судить о том, какую фазу в цикличности переживает капиталистическое хозяйство в данный момент. На долю теории тут ничего не остается, ибо она целиком дается Марксовой теорией воспроизводства абстрактного и конкретного капитализма.

Система Марксовой политической экономии исходит в своем анализе из конкретного капитализма, и на той ступени анализа, которая имеется в «Капитале», мы имеем внутренние закономерности этого конкретного капиталистического хозяйства, внутренний строй экономических отношений в этом капиталистическом хозяйстве. На основе этих внутренних законов необходимо воспроизводить движение всей конкретности капиталистического хозяйства. Правильный анализ должен заключаться в том, чтобы исходить из необходимости развития противоречий капиталистического производства и прийти к представлению того, как ареной этих противоречий становится конкретно все мировое или отдельное «народное» хозяйство.

А между тем у тов. Мендельсона вопрос по существу не так ставится. Если бы вопрос был поставлен так, то мы имели бы предельно-историческую конкретность капиталистического воспроизводства в мировом или «народном» хозяйстве, ибо противоречия развития капиталистического производства в конкретной предельности получают свое выражение либо в мировом, либо в «народном» хозяйстве.

В предельной конкретности мировое хозяйство рассматривается в связи со всеми другими способами производства, стоящими на другой, чем капитализм, ступени развития, и в связи с национальными подразделениями капитализма.

Вот, по какой линии нужно было бы продолжить анализ Маркса и интерпретацию того внутреннего экономического строя капитализма, который дается в абстрактной системе Маркса.

Таким образом для конструирования самостоятельной теории конъюнктуры ничего теоретического не остается, если не разрывать Марксовой теории единства воспроизводства абстрактного и конкретного капитализма.

В чем же кроется причина того, что тов. Мендельсон стал на ошибочную точку зрения? Мы уже указали на «провоцирующую» роль шума, который «создали» буржуазные экономисты вокруг двух «наук»: 1) «науки о мировом хозяйстве» и 2) «учения о конъюнктуре».

Почему буржуазные ученые уделяют столько внимания мировому хозяйству и конъюнктуре? Потому, что, вопреки национально-экономической точке зрения, скажем, немецких ученых, мировое хозяйство — конкретный факт и от него не отвернешься, его надо объяснить, а буржуазная теоретическая экономия не дает ключа к познанию капиталистической действительности, а там, где нет качества, там сознание забивается количеством, шумом и трескотней. Хозяйственная жизнь после войны находится в таком лихорадочном состоянии, что необходимо постоянно следить за его «пульсом», постоянно измерять ее «температуру». Мало того, нужно к объяснению пульса и температуры привлекать материалы из области «наследственности» — органических пороков капитализма и т. д. и т. п. Поэтому при отсутствии научной теории воспроизводства и кризисов необходимо выдумывать «науку», долженствующую объяснять явления.

Эти специфические задачи, стоящие перед буржуазной наукой о конъюнктуре, сделали то, что в конъюнктуре потоплены и промышленные циклы и кризисы.

Марксизм идет к объяснению динамических процессов капитализма от производства и его противоречий. Современные же вульгарные политэкономы исходят от поверхности явлений и проникают в сущность «не глубже кожи». Марксисты, спровоцированные на <самостоятельные» теории мирового хозяйстве и его конъюнктуры, оказываются логикой вещей также оторванными в объяснении явлении производствами развития его противоречий.

Так, например, у тов. Мендельсона смазывается то основное, что во всей воспроизводственной системе является решающим моментом, именно вопрос о кризисах. А между тем ударение необходимо было делать именно на кризисе в противовес буржуазным экономистам. У тов. Мендельсона не только этого нет, но даже, наоборот, он пошел на уступки буржуазной экономической мысли. Тов. Мендельсон предлагает создать две параллельные теории — теорию цикла и теорию кризиса. Ясно, что с точки зрения марксизма эта постановка совершенно неправильна, потому что выделить из теории цикла кризисы — это значит попрать цикличность и вынуть сердцевину цикла, ибо если изъять из цикла кризис, то выпадает то, что формует цикл как цикл. Цикл ведь начинается кризисом и кризисом же кончается — насильственным взрывом тех противоречий, которые во время подъема в движении цикла накапливаются.

Марксова теория воспроизводства и кризисов действительного капитала должна быть доведена до охвата воспроизводства реального капитализма, будет ли то мировое или «народное» хозяйство. Нужна правильно разрешить проблему перехода от анализа абстрактного капитализма к конкретному. Нужно правильно сочетать внутренний строй капитализма с тем, как реально прокладывают себе дорогу внутренние законы капитализма. И когда все теоретические моменты будут воспроизведены на оси основных законов воспроизводства и циклической его формы, мы перейдем в область конкретного наблюдения изменений мирового или «народного» хозяйства в конкретных показателях, расположенных на внутренне-обусловленных изгибах циклической «фигуры» капитализма.

Тогда мы будем иметь разграничение теоретической науки и родственной статистике конъюнктуры, которая дает для теоретического анализа конкретную систему показателей состояний мирового или народного хозяйства.

Примечания

---

1. Глава из работы о конкретном воспроизводстве. ↩

2. Мы не будем пока останавливаться на вопросе о том, существует ли «наука народном хозяйстве» или нет. ↩

3. Маркс хозяйство определяет как «самый производственный процесс» (К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 92). ↩

4. В полном согласии с этим высказывается и тов. Иоэльсон: «Мы считаем, — говорит он, — что мировое хозяйство создается в эпоху капитализма...» (М. Иоэльсон, О теоретич. проблемах миров. хоз-ва, — «Большевик» № 16, 1928 г., стр. 70 ...«Мировое хозяйство — продукт капиталистического развития» (Там же, стр. 73). ↩

5. Вот, что говорит Ленин о связи империалистической страны с ее воспроизводством в мировом масштабе: «...1) Эксплуатация данной страной всего мира; 2) ее монопольное положение на всемирном рынке; 3) ее колониальная монополия...» (Ленин, Собр. соч . т. ХIII, стр. 321). «...Центробежные силы, — говорит В. Вейц, — исходящие из капиталистически развитых хозяйственных комплексов, стремятся к экономическому соподчинению потенциальных центров производительных сил других государств, к отождествлению мирового хозяйства со своим и к гегемонии над ним» (В. Вейц, Производительные силы мирового хозяйства, 1927 г., кн. 1, стр. 21). ↩

6. Тем не менее, тов. Бухарин определяет мировое хозяйство, как систему производственных отношений и соответствующих ей отношений обмена в мировом масштабе» (Мировое хозяйство и империализм, 1923 г., стр. 17). Определение «мирового хозяйства» тов. Бухариным ничем не отличается от определения абстрактного капитализма — «капитализма вообще». ↩

7. Торговый капитал «по самой своей природе охватывает товары, произведенные при всяких способах производства» (К. II, стр. 87; курсив мой). ↩

8. «Монополистический капитализм есть понятие, показывающее экономическую структуру (которая есть только система производственных отношений, входящих в систему хозяйства и определяющих его характер) (М. Иоэльсон, О теоретических проблемах мирового хозяйства, — «Большевик» № 16, 1928 г., стр. 72). ↩

9. «Незаконченность «Капитала» отразилась именно на последних трех частях марксова плана» (И. Дашковский, К теории развития мирового рынка и миров. хозяйства», — «Под Знаменем Марксизма» 1927 г., № 1, стр. 89). Имеется в виду: государство, внешняя торговля, всемирный рынок. ↩

10. На удочку этой «провокации» попала и Роза Люксембург. Мы приводим здесь взгляды Бюхера и Зомбарта на мировое хозяйство, воюя с которыми Р. Люксембург «поскользнулась» сама. «Ошибочно заключать..., — говорит Бюхер, — что период народного хозяйства приближается к концу и уступает место периоду мирового хозяйства». ...Существование рядом промышленных и сырьевых стран, которые находятся во взаимной зависимости друг от друга, — это «международное разделение труда не может быть рассматриваемо как признак того, что человечество находится на пути к новой ступени развития, которая под названием мирового хозяйства могла бы быть противопоставлена прежним ступеням»…». «...Так называемое мировое хозяйство не обнаружило пока еще никаких явлений, в существенных признаках отличаясь от явлений народного хозяйства, и можно сильно сомневаться в появлении таковых в ближайшем будущем» (Бюхер, Возникн. народн. хозяйства, изд. 5, стр. 106—107).

    «Я готов, скорее, утверждать, — говорит Зомбарт, — что в настоящее время культурные народы связаны торговыми отношениями между собою не больше, а меньше (в отношении к их совокупному хозяйству). Отдельное народное хозяйство в настоящее время не более, но скорее менее втянуто в мировую торговлю, чем сто или пятьдесят лет тому назад» (Die Deutshe Volkswirtschaft im 19 Jahrhundert, русск. перев., изд. 2, 1904 г.).

    «Этот фейерверк глупостей..., — говорит Р. Л., — подчеркивает упорное нежелание господина цехового ученого признать, что мировое хозяйство является новой фазой в развитии человеческого общества» (Введ. в полит. эк., 1925 г., стр. 22). Так ставя вопрос, Р. Л. сама запуталась в вопросе, будто бы мировое хозяйство фаза в развитии человеческого общества. Ни народное хозяйство, ни мировое хозяйство не составляют фазы в развитии человеческого общества. Фазой является капитализм. «Народное» и мировое хозяйство представляют лишь его конкретные определения в мировом или государственно-территориапьном масштабе. ↩

11. См. «Проблема конъюнктуры», — «В. К. А.» № 26, и отд. брошюра в Изд. Ком. Ак. 1928 г., с дискуссией. Основные мысли, излагаемые здесь в связи с тов. Мендельсоном, были высказаны мною в прениях на его докладе в Ком. Академии. ↩

12. См. вышеназванные статью и брошюру. ↩