Тайрако Т.¹ Реальное подчинение труда капиталу и материалистическое понимание истории #

Hitotsubashi Journal of Social Studies, vol. 55, no. 1, 2025, pp. 40–76

I. Формальное подчинение труда капиталом #

В 1860-х годах, на последнем этапе подготовки к «Капиталу», Маркс фактически изменил свое прежнее представление о соотношении производительных сил и производственных отношений, которое он разработал в результате сотрудничества с Энгельсом в 1840-х годах и сформулировал в классической форме в «Предисловии к критике политической экономии» 1859 года. Это изменение было вызвано введением двух ключевых категорий: реальное подчинение труда капиталу и производительные силы капитала в «Экономических рукописях» 1861—1863 годов. Они тесно связаны с новой категорией, которая была введена вместе с ними: «специфически капиталистический способ производства» [die dem Kapital eingentümliche Produktionsweise]. Введение этих новых категорий объясняется новой перспективой для структуры «Капитала», согласно которой «специфически капиталистический способ производства» не может быть теоретически разработан в терминах формального подчинения труда капиталу. «Специфически капиталистический способ производства» теоретически соответствует только термину реального подчинения труда капиталу.

С самого начала «Экономической рукописи 1861—1863 гг.» Маркс определяет два различных вида подчинения труда капиталу, как он объясняет в разделе о рабочем процессе:

[1] Владелец денег частью своих денег купил распоряжение рабочей силой, другой частью — материал труда и средства труда, с тем чтобы он мог расходовать, потреблять эту рабочую силу как таковую, т.е. заставить ее действовать в качестве действительного труда, короче: с тем чтобы он заставил рабочего действительно работать. Всеобщие определения этого процесса труда, одинаковые для всякого другого способа труда, не изменяются от того, что этот труд выполняется здесь для владельца денег, или выступает как процесс потребления им рабочей силы. Он подчинил процесс труда своей власти, присвоил его, но не изменил тем самым его всеобщий характер. В какой мере изменяется самый характер процесса труда в результате подчинения его капиталу, это вопрос, который не имеет никакого отношения к всеобщей форме этого процесса и будет разбираться позднее. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 65).

В цитате [1], когда Маркс пишет, что «он [владелец денег] подчинил процесс труда своей власти, присвоил его, но не изменил тем самым его всеобщий характер», он имеет в виду формальное подчинение труда капиталу. Напротив, когда он пишет, что «изменяется самый характер процесса труда в результате подчинения его капиталу», он имеет в виду реальное подчинение. Однако на этом этапе своего исследования он еще не дал окончательного ответа на вопрос: В какой степени характер самого процесса труда изменяется в результате его [реального] подчинения капиталом?

В разделе «Единство процесса труда и процесса увеличения стоимости (капиталистический процесс производства)» [Einheit des Arbeitsprozesses und Verwertungsprocesses (Kapitalisitischer Produktionsprozess)] (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 65) Маркс несколько более четко объясняет разницу между двумя видами присвоения труда:

[2] Исторически в действительности имеет место то, что капитал в начале своего образования берет под свой контроль (подчиняет себе) не только процесс труда вообще, но и особые действительные процессы труда, в той степени технологической завершенности, в какой он их находит и в какой они развились на основе некапиталистических производственных отношений. Действительный процесс производства, определенный способ производства капитал находит и подчиняет себе вначале только формально, ничего не меняя в его технологической определенности. Только в ходе своего развития капитал подчиняет себе процесс труда не только формально, но и преобразует его, придает новую форму самому способу производства и таким образом впервые создает свойственный ему способ производства. Но какова бы ни была измененная форма этого способа производства, – в качестве процесса труда вообще, т.е. в качестве процесса труда, абстрагируемого от его исторической определенности, она всегда содержит в себе всеобщие моменты процесса труда вообще.

Это формальное подчинение процесса труда капиталу, взятие его под контроль капитала заключается в том, что рабочий в качестве рабочего попадает под надзор и, следовательно, под командование капитала или капиталиста. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 98—99).

В цитате [2] впервые употребляется термин «формальное подчинение труда капиталу». Это понятие всегда сопоставляется с реальным подчинением труда. В той же части своей рукописи Маркс делает следующее замечание:

[3] Действительный процесс производства, определенный способ производства капитал находит и подчиняет себе вначале только формально, ничего не меняя в его технологической определенности. Только в ходе своего развития капитал подчиняет себе процесс труда не только формально, но и преобразует его, придает новую форму самому способу производства и таким образом впервые создает свойственный ему способ производства. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 98).

Эта идея формального подчинения уже была сформулирована в Die Grundrisse [Экономических рукописях 1857—1859 гг.] следующим образом:

[4] Наиболее простая и наиболее независимая от разделения труда форма есть та, при которой капитал дает занятие различным самостоятельным и разбросанным там и сям ручным ткачам, прядильщикам и т. д. …… Таким образом, здесь сам способ производства еще не определяется капиталом, а капитал находит его в готовом виде. …… Объединение рабочих посредством капитала является здесь поэтому только формальным и касается только продукта труда, а не самого труда. (Маркс К. Экономические рукописи 1857—1859 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 46, ч. 2, с. 82).

К тому времени, когда Маркс писал Die Grundrisse [Экономические рукописи 1857—1859 гг.] в 1857 и 1858 годах, он уже пришел к идее и содержанию формального подчинения, но еще не придумал для нее подходящего термина. Несмотря на это, он ввел прилагательное формальный (formell).

II. Кооперация как основная форма реального подчинения труда капиталом #

[1] Общая характерная черта формального подчинения остается, а именно — прямое подчинение процесса труда капиталу, каким бы технологическим способом он ни происходил. Однако на этом базисе возникает технологически и в других отношениях специфический, преобразующий реальную природу процесса труда и его реальные условия, способ производства — капиталистический способ производства. Лишь с возникновением последнего возникает реальное подчинение труда капиталу. С реальным подчинением труда капиталу происходит полная (и постоянно продолжающаяся и повторяющаяся) революция в самом способе производства, в производительности труда и в отношении капиталиста и рабочего. (Маркс К. Капитал. Экономические рукописи 1863—1865 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 49 с. 89—90).

Из цитаты [1] видно, что Маркс понимает капиталистический способ производства как способ производства, основанный на реальном подчинении труда капиталу, «преобразующий реальную природу процесса труда и его реальные условия». Это означает, что способ производства, основанный на формальном подчинении, еще не может называться капиталистическим способом производства. Наличие производственных отношений между капиталистом и рабочим в процессе производства не является достаточным условием для того, чтобы процесс производства был определен как «капиталистический» в собственном смысле этого слова.

Теория реального подчинения труда капиталу состоит в том, чтобы продемонстрировать совершенно новую причинно-следственную связь между производительными силами и производственными отношениями, поскольку капитал как особая форма производственных отношений преобразует всю структуру и расположение производительных сил, создавая совершенно новый способ производства, присущий только капитализму. При реальном подчинении капитал выступает в качестве решающего причинного фактора всего процесса непрерывной технологической революции ² производственного процесса, что резко отличается от формального подчинения, при котором «действительный процесс производства, определенный способ производства капитал находит и подчиняет себе вначале только формально, ничего не меняя в его технологической определенности».

[2] Главное остается; остается это первое преобразование общественного характера труда в общественный характер капитала, производительной силы общественного труда в производительную силу капитала; наконец, первое превращение формального подчинения [труда] капиталу в реальное изменение самого способа производства. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 293).

Из цитаты [2] видно, что Маркс рассматривает кооперацию как первую и основную форму реального подчинения. Он определяет решающую роль кооперации (1) как «первое преобразование общественного характера труда в общественный характер капитала», (2) «производительной силы общественного труда в производительную силу капитала» и, наконец, (3) как «первое превращение формального подчинения [труда] капиталу в реальное изменение самого способа производства», а именно в реальное подчинение труда капиталу. Как мы увидим позже, сила капитала заключается в этом превращении. Таким образом, наиболее фундаментальная черта, общая для всех форм реального подчинения труда капиталу, обнаруживается в кооперации.

[3] Но исторически капиталистическая форма кооперации развивается в противоположность крестьянскому хозяйству и независимому ремесленному производству, все равно, имеет ли это последнее цеховую форму или нет. По отношению к ним капиталистическая кооперация выступает не как особая историческая форма кооперации, нет, сама кооперация противопоставляется им как характерная для капиталистического процесса производства и составляющая его специфическую особенность историческая форма. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23 с. 346).

В цитате [3] мы видим, что Маркс не рассматривает капиталистическую кооперацию как особую историческую форму кооперации, существовавшую в многообразных исторических формах с древнейших времен, а рассматривает саму кооперацию как «историческую форму», «характерн[ую] для капиталистического процесса производства и составляющ[ую] его специфическую особенность».

Благодаря кооперации капитал организует новый тип производительных сил, объединяя большое количество рабочих и средств производства в рационально управляемый производственный процесс. Он называет этот новый тип производительных сил «производительными силами капитала».

[4] Как независимые личности, рабочие являются индивидуумами, вступившими в определённое отношение к одному и тому же капиталу, но не друг к другу. Их кооперация начинается лишь в процессе труда, но в процессе труда они уже перестают принадлежать самим себе. С вступлением в процесс труда они сделались частью капитала. Как кооперирующиеся между собой рабочие, как члены одного деятельного организма, они сами представляют собой лишь особый способ существования капитала. Поэтому та производительная сила, которую развивает рабочий как общественный рабочий, есть производительная сила капитала. Общественная производительная сила труда развивается безвозмездно, как только рабочий поставлен в определённые условия, а капитал как раз и ставит его в эти условия. Так как общественная производительная сила труда ничего не стоит капиталу, так как, с другой стороны, она не развивается рабочим, пока сам его труд не принадлежит капиталу, то она представляется производительной силой, принадлежащей капиталу по самой его природе, имманентной капиталу производительной силой. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23 с. 344—345).

В цитате [4] мы видим, что кооперация (1) создает общественную производительную силу труда и (2) превращает ее в производительную силу капитала.

[5] Как только рабочие вступают в процесс труда, они уже включены в состав капитала, и их собственная кооперация является поэтому не таким отношением, в которое они себя ставят сами, а таким отношением, в которое их поставил капиталист, не отношением, принадлежащим им самим, а таким отношением, которому теперь принадлежат они и которое само выступает как отношение к ним капитала. Это – не взаимное их объединение, а господствующее над ними единство, носителем и руководителем которого является именно сам капитал. Их собственное объединение в труде – кооперация – фактически является для них чужой силой, а именно, силой капитала, противостоящей отдельным рабочим. …… Когда они вступают в отношение друг к другу как функционирующие рабочие силы, они включены в состав капитала, и это отношение выступает для них поэтому не как их собственное взаимоотношение, а как противостоящее им отношение к ним капитала. Они оказываются агломерированными [присоединенными]. Кооперация, возникающая из их агломерации, является по отношению к ним таким же результатом действия капитала, как и сама эта агломерация. Их взаимосвязь и их единство заложены не в них, а в капитале, и возникающая отсюда общественная производительная сила их труда является производительной силой капитала. Подобно тому как не только возмещающая, но и умножающая сила отдельной рабочей силы выступает как сила капитала, как прибавочный труд, точно так же выступают и общественный характер труда и возникающая из этого общественного характера труда производительная сила. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 291—292).

В цитате [5] мы находим новую перспективную концепцию: сила капитала (1) создает общественные производительные силы и в то же время (2) превращает их в производительные силы капитала. Мы должны обратить внимание на новую идею о том, что эта сила создает особый тип общественных производительных сил, уникальный для капиталистического способа производства. Теперь перед нами новое определение силы. Мы можем рассмотреть элементы, характеризующие производительные силы капитала, основанные на кооперации.

1. Капитал как организатор и преобразователь общественных производительных сил в производительные силы капитала #

В рамках кооперации, капиталист как персонифицированный капитал функционирует как организатор «общественного производственного процесса». Развитые комбинированным трудом производительные силы названы общественными производительными силами или производительными силами общественного труда [gesellschaftliche Produktivkraft der Arbeit oder Produktivkraft gesellschaftlicher Arbeit]. Оба термина Маркс употребляет в одинаковом значении.

[6] …специфическая производительная сила комбинированного рабочего дня есть общественная производительная сила труда, или производительная сила общественного труда. Она возникает из самой кооперации. В планомерном сотрудничестве с другими рабочий преодолевает индивидуальные границы и развивает свои родовые потенции. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23 с. 341).

Цитата [6] — это единственное место в тексте «Капитала», где поздний Маркс употребляет, заимствованную у Фейербаха фразу «родовые потенции» [Gattung], которая не раз встречается в Экономико-философских рукописях 1844 гг. Хоть Маркс и пишет про «общественную производительную силу труда», она, однако, организована не рабочими, а капиталистом. Следовательно, она выступает как производительная сила не труда, а капитала.

2. Различие между производительными силами и рабочей силой #

Многие ортодоксальные марксистские исследователи принимают за должное тот факт, что в процессе производства рабочая сила всегда функционирует в качестве основного субъективного фактора. Но это утверждение верно лишь с абстрактной точки зрения, которая не учитывает организацию труда в производственном процессе и сужает понятие всех субъективных элементов в процессе производства к рабочей силе вообще. Исходя из этой абстракции, рабочая сила определена в «Капитале» следующим образом:

[7] Под рабочей силой, или способностью к труду, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23 с. 178).

Согласно этой абстрактной схеме теории процесса труда вообще, рабочая сила выступает как единственный субъективный момент по отношению к средствам производства как объективному моменту. Такое определение применимо также и к формальному подчинению труда капиталу, где рабочие выступают как единственная субъективная действующая сила в производственном процессе, в то время как функции капиталиста ограничены управлением и надзором за трудовым процессом.

[8] Это формальное подчинение процесса труда капиталу, взятие его под контроль капитала заключается в том, что рабочий в качестве рабочего попадает под надзор и, следовательно, под командование капитала или капиталиста. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 98—99).

Однако, при реальном подчинении труда капиталу «совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека» играет пассивно-субъективную роль, до тех пор, пока индивидуальный труд остается конкретным трудом индивидуального рабочего.

[9] Равным образом, первоначально командование капитала над трудом являлось лишь формальным следствием того, что рабочий трудится не для себя, а для капиталиста и, следовательно, под властью капиталиста. С развитием кооперации многих наемных рабочих командование капитала становится необходимым для выполнения самого процесса труда, становится действительным условием производства. Команда капиталиста на поле производства делается теперь столь же необходимой, как команда генерала на поле сражения. …… Функции управления, надзора и согласования делаются функциями капитала, как только подчиненный ему труд становится кооперативным. Но как специфическая функция капитала, функция управления приобретает специфические характерные особенности. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23 с. 342).

Как показано в цитате [9], даже при формальном подчинении труда капиталу, поскольку рабочий принуждается к труду, постольку командование и надзор, совершаемые капиталистом, являются необходимыми элементами процесса труда. Однако, при реальном подчинении командование и надзор за трудом превращаются в ключевое sine qua non [необходимое условие] для обеспечения эффективного производственного процесса. Они, следовательно, становятся «действительным условием производства».

[10] В мануфактуре, как и в простой кооперации, функционирующее рабочее тело есть форма существования капитала. Общественный производственный механизм, составленный из многих индивидуальных частичных рабочих, принадлежит капиталисту. Вследствие этого производительная сила, возникающая из комбинации различных видов труда, представляется производительной силой капитала. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23 с. 372—373).

В цитате [10] мы видим, что «функционирующее рабочее тело есть форма существования капитала» [der funktionirende Arbeitskörper eine Existenzform des Kapitals].

Производительные силы капитала заключаются в производительной функции капитала, который создает новую кооперативную форму общественной производительной силы, разумным образом приводя в движение большое количество рабочей силы, находящейся в едином месте производства. Таким образом, при реальном подчинении производственные отношения неразрывно связаны не только с производительными силами, но также с важнейшими моментами создания последних, которые, вследствие этого, называются производительными силами капитала. Эти производительные силы находятся вне общей суммы рабочих сил всех индивидуальных рабочих. При реальном подчинении развитие производительных сил заключается в их отделении от индивидуальных рабочих сил. Это отделение означает власть капитала, исходящую от капитала, и отчуждение со стороны труда. Можно сказать, рабочая сила всегда остается causa materialis [материальной причиной] любого процесса производства, в то время как causa formalis [формальная причина] приписывается капиталу или выполняемому им разумному управлению кооперативным производственным процессом.

3. Сила капитала — новое понятие силы #

Функцию капитала при реальном подчинении труда Маркс определяет как силу капитала [die Macht des Kapitals].

При формальном подчинении капиталист по сути выступает лишь как эксплуататор, который присваивает прибавочную стоимость, произведенную рабочей силой. Он получает право присвоения прибавочной стоимости благодаря тому, что он является частным владельцем рабочей силы как товара. Его командование над трудовым процессом отыгрывает здесь вторичную роль, поскольку оно по определению ограничено до надзора, который принуждает рабочую силу трудиться столько, сколько предусмотрено трудовым договором.

Однако, при реальном подчинении капиталист выступает не только как надсмотрщик, но также как важный организатор кооперативного производственного процесса. Чем больше усложняется процесс производства, тем больше отдаляется от индивидуального рабочего организация кооперации в крупном масштабе; тем больше последняя передается власти капитала, как чуждой силе, осуществляющей разумное управление этой кооперацией. Необходимость такой кооперации в крупном масштабе исторически вызвана появлением капиталистического управления с его рациональной бюрократической иерархией. В истории капитализма капиталист как денежный инвестор постепенно отделяется от функции управления компанией. Однако этот процесс отчуждения капиталистов-собственников от руководства предприятием не означает, как думал Энгельс, что они станут лишним классом для общественного производства; это значит, что господство капитала над процессом производства все больше овеществляется, то есть обезличивается.

Мы находим термин «сила капитала» в цитатах [11] - [15]

[11] Это — не взаимное их объединение, а господствующее над ними единство, носителем и руководителем которого является именно сам капитал. Их собственное объединение в труде – кооперация – фактически является для них чужой силой, а именно, силой капитала, противостоящей отдельным рабочим. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 292).

В цитате [11] сила капитала выполняет две функции: (1) она создает производительные силы общественного труда и, в то же время, (2) отчуждает объединение [Vereinigung] рабочих от них самих и изолирует отдельных рабочих друг от друга. Отметим, что функции силы капитала двоякие: положительная функция создает производительные силы общественного труда и отрицательная функция лишает рабочих права на взаимное объединение и подчиняет их чуждой им власти.

[12] В этой форме поэтому проистекающие из общественной производительной силы труда и самим трудом созданные общественные условия труда самым решительным образом выступают не только как чуждые рабочему, принадлежащие капиталу силы, но и как силы, враждебные рабочим, подавляющие их, направленные в интересах капиталиста против каждого отдельного рабочего. Вместе с тем мы видели, что капиталистический способ производства не только приводит к формальным изменениям, но совершает переворот во всех общественных и технологических условиях процесса труда; и что капитал здесь уже не только выступает как не принадлежащие рабочему материальные условия труда – сырой материал и средства труда, – но выступает как воплощение противостоящих каждому отдельному рабочему общественных сил и форм выполняемого им совместно с другими рабочими труда. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 550—551).

В цитате [12] мы также находим те же двоякие функции силы капитала; а именно, капитал по существу состоит из «проистекающи[х] из общественной производительной силы труда и самим трудом созданны[х] общественные условия труда», но он превращает их в «силы, враждебные рабочим, подавляющие их, направленные в интересах капиталиста против каждого отдельного рабочего». В последнем предложении мы видим, что капитал предстает как «воплощение противостоящих каждому отдельному рабочему общественных сил и форм выполняемого им совместно с другими рабочими труда».

[13] Вместе с кооперацией уже появляется специфическое различие. Труд здесь совершается при таких условиях, при которых не может совершаться независимый труд отдельного работника, и притом эти условия выступают как господствующее над ним отношение, как узы, которыми капитал обхватывает отдельных рабочих. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 47, с. 293).

В цитате [13] сила капитала выступает исключительно в своей отрицательной функции, а именно как «господствующее над ним [индивидом] отношение».

[14] То, что теряют частичные рабочие, сосредоточивается в противовес им в капитале. Мануфактурное разделение труда приводит к тому, что духовные [intellectual] потенции материального процесса производства противостоят рабочим как чужая собственность и господствующая над ними сила. Этот процесс отделения начинается в простой кооперации, где капиталист по отношению к отдельному рабочему представляет единство и волю общественного трудового организма. Он развивается далее в мануфактуре, которая уродует рабочего, превращая его в частичного рабочего. Он завершается в крупной промышленности, которая отделяет науку, как самостоятельную потенцию производства, от труда и заставляет ее служить капиталу. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23 с. 374)

В цитате [14] мы видим, что (1) «то, что теряют частичные рабочие, сосредоточивается в противовес им в капитале». Этот фрагмент достоин того, чтобы считаться определением капитала; а именно, капитал по существу есть то, что утрачено рабочими и сконцентрировано (или овеществлено) в вещи, которая отчуждена от рабочих и противопосталена им. (2) Капитал по сути есть особый вид силы, который отделяет от рабочих умственные силы материального процесса производства [die geistigen Potenzen des materiellen Produktionsprocesses] как чужую собственность [fremdes Eigenthum] ³. (3) Этот процесс отделения интеллектуальных сил от рабочей силы начинается в кооперации, далее он усугубляется в мануфактуре, которая превращает рабочего в частичного рабочего, тем самым, его калеча, и, наконец, процесс «завершается в крупной промышленности, которая отделяет науку, как самостоятельную потенцию производства, от труда и заставляет ее служить капиталу». Сила капитала не только властвует над рабочей силой, но также «отделяет науку, как самостоятельную потенцию производства, от труда».

[15] Но если рассматривать капиталистическое производство с этой стороны, то оно представляет собой господство вещи над личностью. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 48, с. 39).

Цитата [15] указывает на то, что силу капитала не следует смешивать с силой капиталиста, так как первая по существу является господством вещи над личностью [Herrschaft der Sache über die Person], вследствие овеществления капитала.

[16] Мы видели, что рост накопления капитала включает в себя возрастающую концентрацию его. Таким образом возрастает власть капитала, обособление персонифицированных в капиталисте общественных условий производства от действительных производителей. Капитал все более оказывается общественной силой, функционером которой является капиталист и которая не находится уже решительно ни в каком соответствии с тем, что может создать труд отдельного индивидуума. Он оказывается отчужденной, обособленной общественной силой, которая противостоит обществу как вещь и как сила капиталиста через посредство этой вещи. Противоречие между всеобщей общественной силой, в которую превращается капитал, и частной властью отдельных капиталистов над этими общественными условиями производства становится все более вопиющим и предполагает уничтожение этого отношения, так как оно вместе с тем предполагает преобразование условий производства во всеобщие, коллективные, общественные условия производства. Это преобразование обусловливается развитием производительных сил при капиталистическом производстве и тем способом, каким совершается это развитие. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 290).

Цитата [16] представляет наиболее важное описание власти капитала; (1) она подчеркивает, что общественные условия производства становятся независимыми и автономными «от действительных производителей». (2) Поскольку, эта независимая и автономная сила, обособляется «от действительных производителей», то она определена как «отчужденн[ая], обособленн[ая] общественн[ая] сил[а]». (3) Эта сила капитала «противостоит обществу как вещь», то есть как вещная сила, возникшая вследствие овеществления капитала. (4) Эта вещная сила персонифицируется как власть капиталиста или «сила капиталиста через посредство этой вещи». Наконец, (5) сила капитала, которая является «всеобщей общественной силой» не только отличается от силы капиталиста, определенной как «частн[ая] власт[ь] отдельных капиталистов над этими общественными условиями производства», но это соотношение содержит также и противоречие между двумя. Развитие данного противоречия «предполагает уничтожение этого отношения». Согласно Марксу, отличающаяся от силы капиталиста сила капитала есть по существу сила общественных условий производства и, поэтому, содержит в себе возможность уничтожения капиталистических отношений, если развитие указанного противоречия «предполагает преобразование условий производства во всеобщие, коллективные, общественные условия производства». Мы снова вернемся к цитате [16] в Разделе 5.

Реальное подчинение изменяет положение капиталистов. При формальном подчинении они по сути выступают лишь как эксплуататоры, присваивающие прибавочную стоимость. Правомерность эксплуатации, в конечном итоге, приписывается праву частной собственности вообще.

С другой стороны, при реальном подчинении они играют значительную роль в качестве организаторов «общественной производительной рабочей силы» в границах кооперации. Чем сложнее становится организация производственного процесса, тем больше функция рационального управления снимается с индивидуальных капиталистов и поручается обезличенной сущности, которую называют «капиталистической корпорацией» [kapitlistischer Betrieb]. Это есть процесс отчуждения капиталистов как денежных инвесторов от прямого участия в командовании и управлении предприятиями в крупном масштабе. Этот процесс выражает овеществление и обезличение управляющих.

Посредством своего анализа реального подчинения Маркс предвосхитил появившуюся вначале 20-го века, как особый отдел общественных наук, теорию бизнес-администрирования. К сожалению, его историческая заслуга в этой научной области не была продолжена большинством ортодоксальных марксистов-теоретиков, включая и Энгельса, поскольку они были мало заинтересованы нераскрытыми вопросами реального подчинения труда капиталу или, в частности, положительными производительными функциями силы капитала, которые существенно способствуют сохранению капиталистического способа производства. С другой стороны, сделанное Марксом открытие фактически унаследовали мейнстримные немарксисты, т.е. так называемые буржуазные обществоведы первого порядка. Единственным исключением среди современных марксистов может быть Эдуард Бернштейн ⁴. Однако Бернштейну было суждено стать обвиненным в «ревизионизме» и сделаться ненавистным ортодоксальным марксистам из-за признания им необходимости капиталистического менеджмента, находящегося вне контроля рабочих. Они решительно стремились бороться с существующими «буржуазными» теориями и бескомпромиссно избавляться от них, при этом, не осознавая, что они на деле боролись с самим Марксом.

Макс Вебер в своем труде «Социология права» [Die Soziologie der Herrschaft] преднамеренно перенял идею Маркса о силе капитала при кооперации в крупном масштабе и развил ее в теорию рационального управления [der rationale Betrieb] или разумного руководства [die rationale Herrschaft], оснащенного рациональной администрацией [die rationale Bürocratie], свойственной современным капиталистическим предприятиям и государствам, где отделение менеджмента от рабочих и овеществление или обезличение системы управления выступают в качестве решающих факторов.

Вообще говоря, в ортодоксальном марксизме нет понятия «производительной силы» или «силы, которая производит», поскольку он почти всегда трактует эту силу или это господство исключительно как угнетающую, уничтожающую и устраняющую сопротивление посредством насильственных мер. Он, главным образом, освещает отрицательную функцию силы капитала, т.е. силу, которая ограничивает. Эта отрицательная идея силы близка идее формального подчинения, потому как при таких условиях власть капитала способствует присвоению капиталистом прибавочной стоимости. До тех пор, пока мы рассматриваем силу капитала в ее отрицательном аспекте, она по определению выступает непроизводительной и даже паразитической по отношению к рабочим.

Тем не менее, именно производительная функция капитала интересует Маркса в его анализе; он говорит, что под властью капитала индивидуальные рабочие впервые развивают «производительные силы общественного труда», чего разрозненные рабочие сделать не в состоянии. Власть капитала есть сила, которая принуждает отдельных рабочих применять на деле их «родовые потенции» [Gattungsvermögen], которые в их личности существуют лишь как скрытые потенции.

Согласно теории производства абсолютной прибавочной стоимости, функция силы капитала, преимущественно сводится к отрицательной, а именно — подавлять сопротивление рабочих и привязать их к капиталистическому процессу увеличения стоимости. Однако, теория относительной прибавочной стоимости, благодаря реальному подчинению, открывает новую сторону силы капитала: силу, которая производит.

4. Производственные отношения не могут быть сведены к отношениям собственности #

Пока производственные отношения с точки зрения силы капитала выполняют положительную производственную роль организатора кооперации и руководителя предприятия в крупном масштабе, они уже не могут быть ограничены отношениями собственности. Реальное подчинение труда капиталу накладывает на капиталистов больше обязательств, чем на владельцев средств производства и покупателей рабочей силы.

Отношения собственности относятся к вопросу о том, кому принадлежат средства производства, в то время как решающий вопрос о власти капитала касается того, как эта особая форма производственных отношений способствует созданию производительных сил капитала, уникальных для капиталистического способа производства. Эти два вопроса должны быть строго отделены друг от друга концептуально.

При формальном подчинении производственные отношения по определению могут быть приписаны отношениям собственности, поскольку капиталист управляет процессом производства на основании его полномочий как владельца частной собственности. Но при реальном подчинении власть капитала создает новые производительные силы общественного труда, называемые «производительными силами капитала», которые намного превосходят общую сумму трудовых сил индивидуальных рабочих. Поэтому на определенном историческом этапе развития производительных сил, когда в качестве господствующей формы предприятий преобладает управление предприятием в крупном масштабе, способности умственного труда полностью отделены от физического труда рабочих и сконцентрированы среди специалистов органов управления, производственные отношения как персонифицированный капитал определяют производительные силы.

При реальном подчинении производственные отношения развили две различные функции: (1) отношения собственности и (2) управление и администрирование корпорации в крупном масштабе. В истории акционерных корпораций эти функции выполнялись разными группами капиталистов: (1) владение капиталом и (2) управление предприятием. Таким образом, реальное подчинение развивает разделение управления и собственности, что означает своего рода лишение привилегий частной собственности в рамках легитимной системы частной собственности, но это не означает, что капиталистический способ производства больше не требует участия капиталистов.

Производительные функции производственных отношений при реальном подчинении приводят и к изменению отношений собственности. Развитие акционерных корпораций институционализировало функциональное отделение управления от собственности. Они поручили принятие решений менеджерам, которые могут предъявлять любые претензии на активы корпораций, без вмешательства собственников. Таким образом, изменение капиталистических производственных отношений, а именно интенсификация реального подчинения, неизбежно влечет за собой необходимость определенной степени лишения власти частных собственников в рамках легитимной системы частной собственности. Как мы увидим далее, Маркс характеризует эту тенденцию как «капиталистический способ производства уничтожа[ющий] [aufhebt] частную собственность и частный труд» (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 292).

[17] Плата за управление, которой вознаграждаются управляющие как торговыми, так и промышленными предприятиями, выступает совершенно обособленно от предпринимательского дохода и в кооперативных фабриках рабочих и в капиталистических акционерных предприятиях. Отделение платы за управление от предпринимательского дохода, которое в других случаях является случайным, приобретает здесь постоянный характер. В кооперативной фабрике труд по надзору утрачивает свой антагонистический характер, так как управляющий оплачивается рабочими, а не является по отношению к ним представителем капитала. Акционерные предприятия, развивающиеся вместе с кредитом, вообще обнаруживают тенденцию всё более отделять этот труд по управлению как особую функцию от владения капиталом …… Но когда, с одной стороны, простому собственнику капитала, денежному капиталисту, противостоит функционирующий капиталист, а с развитием кредита этот денежный капитал сам принимает общественный характер, концентрируется в банках и ссужается ими, а не его непосредственными собственниками; когда, с другой стороны, лицо, являющееся только управляющим, не владеющее капиталом ни под каким титулом, ни заимообразно, ни как-либо иначе, исполняет все реальные функции, выпадающие на долю функционирующего капиталиста как такового, — тогда остаётся лишь служащий, а капиталист как лицо излишнее исчезает из процесса производства. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 426—427).

В результате отделения функции капитала от собственности на капитал, по словам Маркса, «капиталист как лицо излишнее исчезает из процесса производства». Даже если в процессе производства «остается лишь служащий», капиталистический характер производственных отношений ничуть не меняется, поскольку производительные силы капитала по-прежнему продолжают работать как сила капитала. Именно по этой причине он строго отличает господство капитала от господства капиталиста.

5. Реальное подчинение и перспективы трансформации капиталистического способа производства #

Эти две формы подчинения предлагают разные перспективы трансформации капиталистического способа производства.

С точки зрения формального подчинения, основная задача перехода от капиталистического к социалистическому способу производства касается главным образом изменения отношений собственности или «восстановления индивидуальной собственности» (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23, с. 773) [die Wiederherstellung vom individuellen Eigenthum] рабочих. При формальном подчинении рабочие выступают как единственные активно-субъективные факторы в процессе производства и сохраняют за собой все активно-субъективные элементы, необходимые для развития производительных сил. При этом условии производительные силы по определению тождественны рабочей силе. Умственный труд еще не стал независимым от них, а капиталист в силу частной собственности лишь контролирует этот труд, не выполняя никакой производительной роли в производстве. Без вмешательства капиталиста процесс производства технически может протекать без всяких затруднений. При этом условии фундаментальная проблема капиталистического производства в конечном счете сводится к отсутствию собственности (die Eigentumslosigkeit) рабочих. Вопрос о том, могут ли какие-либо изменения в отношениях собственности навредить существующим производительным силам, по определению исключается. Напротив, формальное подчинение легко заставляет нас представить, что отмена частной собственности и существующих производственных отношений может гарантировать гигантское развитие производительных сил, которые лишены потенциала спонтанного развития при существующих производственных отношениях. Ортодоксальный марксизм понимал переход от капиталистической к социалистической системе исключительно с точки зрения производственной модели, касающейся формального подчинения.

С другой стороны, если рассматривать переход от капиталистического к социалистическому способу производства с точки зрения реального подчинения, то возникает проблема, как рабочие смогут эффективно организовать «общественные производительные силы труда», которые находятся за пределами общей суммы трудовых сил отдельных работников после упразднения «власти капитала», т.е. устранения капиталистического управления. Предприятие в крупном масштабе технологически требует разделения умственного и физического труда, что предполагает наличие иерархических командных отношений в социалистических производственных отношениях. Пока эти отношения играют производительную роль, классовые отношения в той или иной форме сохраняются в системе социализма даже после отмены капиталистической системы собственности.

В этих обстоятельствах, вытекающих из требований реального подчинения, социализм должен основываться на следующих альтернативах в отношении преобразования капиталистической системы: (1) должен ли социализм в значительной степени вернуть принятие решений и управление всем производственным процессом самим рабочим, даже если это изменение принесет в жертву значительную часть производительных сил, существующих под властью капитала, или (2) он предпочтет сохранить унаследованные от капиталистической системы производительные силы, так что фактически он оставит почти такую же, как у капитала, иерархию власти, жертвуя, вдобавок, ради захвата производительных сил капитала, значительной частью социалистических идеалов, которым должна способствовать социалистическая революция.

Социалистические режимы XX века должны были двигаться между двумя крайними альтернативами: (1) с одной стороны, они должны были реализовать более гуманные ценности, чем капитализм; (2) с другой стороны, они не должны были потерять экономический потенциал, конкурентоспособный с капиталистическими режимами. Они столкнулись с этими противоречивыми задачами, которые изуродовали их в экономическом и политическом отношении. Не найдя никакого реалистичного решения, к концу XX века они показали себя неспособными к выживанию.

6. Возможен ли капитализм без капиталистов? #

Возможен ли капитализм без капиталистов? — И да, и нет, поскольку ответ зависит от определения слова капиталист. Если капиталист — это частный денежный инвестор или частный собственник, то ответ однозначно да. Чтобы функционировать эффективно, капиталистический способ производства в нем не нуждается. Однако, капиталу нужны его собственные агенты или носители в качестве персонифицированного капитала. Они должны выполнять необходимые капиталу обязанности и составлять неотъемлемую часть производительных сил капитала. Персонификация относится не к отношениям собственности, но к производственным функциям в капиталистическом процессе производства. Совсем неважно какие титулы они носят. Как бы они не назывались, пока они эффективно выполняют их задачи в качестве персонифицированного капитала, они по определению являются капиталистами в марксовом понимании смысла этого слова.

Принимая во внимание теорию Маркса о персонификации вещей (Personifizierung der Sachen), мы видим, что капиталистический способ производства может существовать и без капиталистов. Для Маркса капиталисты, как бы они не назывались, есть лишь персонифицированный капитал.

[18] Как капиталист, он представляет собой лишь персонифицированный капитал. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23, с. 244).

[19] Здесь совершенно разительно обнаруживается тот факт, что капиталист как таковой есть лишь функция капитала, а рабочий — функция рабочей силы. (Маркс К. Экономическая рукопись 1861—1863 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 48, с. 58).

Любой, кто выполняет роль и функции, которых требует капитал в процессе производства могут рассматриваться как персонифицированный капитал. Этого человека можно рассматривать как капиталиста с функциональной точки зрения. Персонифицированный капитал может быть представлен множеством общественных профессий, включая наемных руководителей и менеджеров, управляющих рабочими кооперативами, государственных служащих и даже руководителей политических партий.

[20] Само капиталистическое производство привело к тому, что труд по надзору, совершенно отделенный от собственности на капитал, всегда предлагается в избытке. Поэтому сделалось необязательным, чтобы этот труд по надзору выполнялся капиталистом. …… Кооперативные фабрики дают доказательство того, что капиталист в качестве функционера производства стал столь же излишен, как сам он, представляя высшую ступень развития, считает излишним помещика. …… функционирующий капиталист выступает по отношению к наемным рабочим представителем капитала как чужой собственности, и денежный капиталист, будучи представлен функционирующим капиталистом, принимает участие в эксплуатации труда. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 425, 418).

Как показано в цитате [20], капиталистическое производство привело к обособлению функции надзора от собственности на капитал. Уже не требуется, чтобы она выполнялась самим капиталистическим собственником. Функцию надзора теперь выполняет рабочий, нанятый денежным капиталистом. Однако, пока рабочий выполняет роль персонифицированного капитала, он существует в качестве «функционирующего капиталиста», другими словами «принимает участие в эксплуатации труда». То же самое отношение, в котором рабочий выполняет роль капитала, применимо к любому способу производства, основанному на производительных силах капитала, которые технологически воплощают отчуждение рабочих.

[21] Превращение действительно функционирующего капиталиста в простого управляющего, распоряжающегося чужими капиталами, и собственников капитала — в чистых собственников, чистых денежных капиталистов. Если даже получаемые ими дивиденды включают в себя процент и предпринимательский доход, т. е. всю прибыль (потому что содержание управляющего является или должно быть просто заработной платой за известного рода квалифицированный труд, цена которого регулируется на рабочем рынке как цена всякого другого труда), то и тогда вся эта прибыль получается только в форме процента, т. е. вознаграждения просто за собственность на капитал, которая таким образом совершенно отделяется от функции в действительном процессе воспроизводства, подобно тому как эта функция в лице управляющего отделяется от собственности на капитал. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 479).

В «Анти-Дюринге» Энгельс верно подмечает:

[22] …переход крупных производственных предприятий и средств сообщения в руки акционерных обществ и в государственную собственность доказывает ненужность буржуазии для этой цели. Все общественные функции капиталиста выполняются теперь наемными служащими. Для капиталиста не осталось другой общественной деятельности, кроме загребания доходов, стрижки купонов и игры на бирже, где различные капиталисты отнимают друг у друга капиталы. …… Но ни переход в руки акционерных обществ, ни превращение в государственную собственность не уничтожают капиталистического характера производительных сил. (Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 20, с. 289—290).

Последнее предложение цитаты [22] является ключевым для определения капитализма, поскольку капиталистическая определенность любого способа производства заключается в «капиталистическом характере производительных сил», а не в капиталистической частной собственности. Пока «капиталистический характер производительных сил» остается без изменений, никакой переход к некапиталистичестическим формам собственности, включая «государственную собственность», не изменяет капиталистического характера производства.

III. Общая формула материалистического понимания истории #

До 1859 года Маркс работал над его критикой политической экономии в рамках материалистического понимания истории (die materialistischen Geschichtsauffassungen), которую он изложил в «Немецкой идеологии» (Die Deutsche Ideologie) и сформулировал в классическом виде в предисловии к «К критике политической экономии», том 1, 1859 гг. Материалистическое понимание истории Маркс формулирует следующим образом:

[1] Общий результат, к которому я пришел и который послужил затем руководящей нитью в моих дальнейших исследованиях, может быть кратко сформулирован следующим образом. (1) В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. …… (2) На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. …… (3) Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. …… (4) Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества. (Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 13, с. 6—8).

Из соображений удобства, для последующего изложения цитата [1] разделена на четыре части, каждая из которых освещает разные аспекты соотношения между производительными силами и производственными отношениями. Эти отрывки обычно называют «общей формулой материалистического понимания истории», которые послужили путеводной нитью для самого Маркса и преобладали на протяжении всей истории марксистской мысли, идеологии и политики. Эта формула часто выступала в качестве лакмусовой бумажки для определения того, действительно ли индивидуум является настоящим марксистом. Ее роль можно сравнить с ролью святой троицы для христианской веры.

С другой стороны, она допускает великое множество интерпретаций, которые не только друг от друга отличны, но даже одна другой противоречат. Наиболее неоднозначным пунктом является определение производительных сил, которое варьируется от чисто технического толкования в узком смысле, а именно техническое сооружение средств производства без какого-либо вовлечения элементов производственных отношений, до наиболее полного определения, которое включает почти все элементы производственных отношений и поэтому неотличимо от определения самих этих производственных отношений. Если мы возьмем это наиболее полное определение, то не будет никакого смысла исследовать соотношение между производительными силами и производственными отношениями. Чтобы понять содержание формулы, мы должны предположить некоторую концептуальную разницу между обоими.

Если мы упростим соотношение между производительными силами и производственными отношениями, изложенными в формуле, то получим следующие положения:

(1) Производительные силы могут стихийно развиться на основе их собственных движущих сил, независимо от производственных отношений.

(2) Производительные силы, в конечном счете, определяют производственные отношения, а не наоборот.

(3) Производственные отношения по определению тождественны отношениям собственности, которые не представляют ничего больше, чем юридическое выражение первых.

(4) Производственным отношениям свойственна относительная консервативность, тогда как производительным силам присущи прогрессивность и революционность. Следовательно, первые рано или поздно вступят в противоречие с последними. Вследствие этого противоречия, в определенный момент, производственные отношения из форм развития производительных сил превращаются в их оковы.

Короче говоря, эта формула применима исключительно к формальному подчинению труда капиталу, при котором как производительные силы, так и производственные отношения и по определению, и по форме отличаются друг от друга. Однако, эта формула не пригодна для реального подчинения. На то есть несколько причин. Во-первых, при реальном подчинении производительные силы выступают исключительно в идентичных силам капитала формах. Силы капитала заставляют технологические производительные силы сливаться с производственными отношениями. Во-вторых, при реальном подчинении сила капитала способствует организации и управлению общественной производительной силой рабочих. Здесь производственные отношения, с точки зрения силы капитала, определяют производительные силы общественного труда. В-третьих, производственные отношения при реальном подчинении, в первую очередь, функционируют как наиболее фундаментальный фактор производства, благодаря чему они не сводятся к отношениям собственности. В то же время Маркс рассматривает лишь тождественные юридическим производственные отношения. Следовательно, производственные отношения определенные в формуле 1859 года представлены в слишком узком значении, чтобы разумно применить ее к более сложным соотношениям между производительными силами и производственными отношениями при реальном подчинении.

Этот теоретический разрыв демонстрирует, что в течение двух лет, с 1859 по 1861, Маркс совершил стремительный прогресс в своих экономических исследованиях, разработав теорию реального подчинения, как наиболее нераскрытого понятия для определения специфически капиталистического способа производства. В 1859, когда он писал предисловие, он еще не пришел к четкому определению реального подчинения и его значительного влияния, поэтому Маркс писал свою формулу, основываясь на понятии формального подчинения, послужившего главным источником идеи материалистического понимания истории, сформированного Энгельсом в «Немецкой идеологии».

Как мы увидели, в Экономических рукописях Маркс уже отчасти разработал идеи формального и реального подчинения вместе с понятиями производительных сил капитала. Но на тот момент он еще не определил концептуальное различие этих понятий и не осознал того невероятного влияния, которое теория подчинения могла оказать на целую систему его теории. После того, как он достиг ясного понимания реального подчинения, он уже не применял эту формулу к конкретным теоретическим дискуссиям.

После публикации первого тома «Капитала», Маркс стал набирать популярность среди русских экономистов и политических активистов, принадлежащих к группе русских популистов, которые назывались народниками. Они считали указанную формулу краеугольным камнем всех трудов Маркса и рассматривали «Капитал», как применение этой формулы. Маркс приветствовал их невинное заблуждение без каких-либо замечаний, чем сыграл свою роль в укреплении веры русских экономистов в правильность формулы.

IV. Возможное опровержение моей интерпретации: Производственные отношения как оболочка #

Автора часто критиковало немало ортодоксальных исследователей марксизма, утверждающих, что даже в 1860-е Маркс все еще упоминает противоречие между производительными силами и производственными отношениями при капиталистическом способе производства, а, следовательно, он не отбросил формулу материалистического понимания истории. Наиболее известный пример можно найти в последних абзацах главы 24 первого тома «Капитала», где Маркс пишет:

[1] Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23, с. 772—773).

[2] Превращение основанной на собственном труде раздробленной частной собственности отдельных личностей в капиталистическую, конечно, является процессом гораздо более долгим, трудным и тяжелым, чем превращение капиталистической частной собственности, фактически уже основывающейся на общественном процессе производства, в общественную собственность. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23, с. 773).

В предыдущих разделах мы увидели, что при реальном подчинении, производительные силы выступают как силы капитала, поэтому производственные отношения, с точки зрения капитала, составляют незаменимый элемент производительных сил, которые воплощают власть капитала над рабочими в технике. Однако, в цитате [1] производственные отношения определяются как капиталистическая оболочка над отношениями собственности. Эта дефиниция применима только к формальному подчинению.

С другой стороны, Маркс совсем не рассматривает «централизацию средств производства и обобществление труда». При реальном подчинении, хоть отношения собственности в качестве оболочки «взрываются» и «экспроприаторов экспроприируют», капиталистический характер производительных сил как сил капитала остается нетронутым и требует новый кадровый состав для выполнения тех производительных функций, которые раннее исполнял капиталист.

В цитате [2] «превращение основанной на собственном труде раздробленной частной собственности отдельных личностей в капиталистическую» относится к экспроприации непосредственных производителей во время первоначального накопления капитала, который «образует пролог истории капитала» (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23, с. 771). Этот процесс экспроприации занял почти четыре сотни лет с XV по XVIII век. Однако, история капитализма, следующая за первоначальным накоплением, уже продолжается в течение трех столетий, со второй половины XVIII века по сегодня.

Хоть говорить о «капиталистической частной собственности, фактически уже основывающейся на общественном процессе производства» и правильно, но пока этот общественный процесс производства воплощает производительные силы капитала, он не функционирует в качестве основания для объединения рабочих. Мы не знаем, сколько времени займет превращение общественного производства из функционирующего на благо капитала в функционирующее на благо объединения рабочих в производственном процессе. Взгляд Маркса на то, что для «превращения капиталистической частной собственности … в общественную собственность» понадобится сравнительно немного времени основан на его предположении, согласно которому социалистический способ производства унаследует общественное производство из капиталистического способа производства без каких-либо существенных изменений. Однако, это предположение несовместимо с его анализом реального подчинения.

Нужно отметить, что, ближе к концу первого тома «Капитала», когда Маркс пишет цитаты [1] и [2], он отвечает ожиданиям читателей, которые надеются на изложение о неминуемой гибели капиталистического способа производства на основании исторических законов противоречия между производительными силами и производственными отношениями, которые были сформулированы в предисловии к «К критике политической экономии», 1859 г. Ради этой цели, Маркс игнорирует свой анализ реального подчинения и возвращается к теоретической системе формального подчинения, основанной на тождественности производственных отношений и отношений собственности, которые были верно обозначены как «оболочка [Hülle]» над производительными силами.

В рукописях Маркса к третьему тому «Капитала», мы находим другой пример производственных отношений как «скорлупы [Hülle]».

[3] Само капиталистическое производство привело к тому, что труд по надзору, совершенно отделенный от собственности на капитал, всегда предлагается в избытке. Поэтому сделалось необязательным, чтобы этот труд по надзору выполнялся капиталистом. …… Кооперативные фабрики дают доказательство того, что капиталист в качестве функционера производства стал столь же излишен, как сам он, представляя высшую ступень развития, считает излишним помещика. Поскольку труд капиталиста обусловливается процессом производства не только потому, что этот процесс капиталистический и, следовательно, поскольку этот труд сам собой не исчезает вместе с капиталом, поскольку он не ограничивается такой функцией, как эксплуатация чужого труда; поскольку, следовательно, он обусловливается формой труда как общественного труда, комбинацией и кооперацией многих для достижения общего результата, постольку труд этот совершенно так же независим от капитала, как независима от него сама эта форма, раз только она сбросила с себя капиталистическую скорлупу. Утверждение, что этот труд необходим как капиталистический труд, как функция капиталиста, означает лишь, что вульгарный экономист не может представить себе форм, развившихся в недрах капиталистического способа производства, отделенными и освобожденными от их антагонистического капиталистического характера. По отношению к денежному капиталисту промышленный капиталист — работник, но работающий в качестве капиталиста, т. е. эксплуататора чужого труда. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 425—426).

В цитате [3] Маркс пишет: (1) капиталистическое производство делает труд надзора независимым от собственности на капитал. Уже необязательно, чтобы труд по надзору осуществлялся капиталистом. Последний «в качестве функционера производства стал … излишен». (2) Существует такая функция капиталиста, которая возникает не из капиталистического производства, а из общественного характера труда, поэтому «этот труд сам собой не исчезает вместе с капиталом». (3) Как только эта форма общественного труда развилась в недрах капиталистического способа производства и «сбросила с себя капиталистическую скорлупу», она отделяется и освобождается от своего антагонизма, который означает враждебное отношение средств производства к рабочим.

Из контекста ясно, что под оболочкой имеются в виду не отношения собственности, а форма общественного производства, которая воплощает власть капитала и функционирует в качестве «эксплуататора чужого труда». Название «капиталистическая скорлупа» для этой функции неподходяще, потому что оно совпадает с технологической структурой общественного труда. Маркс не поясняет ни как именно «формы, развившиеся в недрах капиталистического способа производства» сбросят «с себя капиталистическую скорлупу» и станут «освобожденными от их антагонистического капиталистического характера», ни как долго продлится сбрасывание этой скорлупы.

V. Новая попытка переосмыслить противоречия капиталистического способа производства при реальном подчинении #

В 1860-х Маркс попытался переосмыслить противоречия в капиталистическом способе производства при реальном подчинении. Он реконструировал связанные с ними понятия в рамках теории экономических кризисов, что было одной из самых сложных задач в его критике политической экономии 1860-х гг. Маркс не сумел прийти к окончательной формулировке противоречий капиталистического способа производства при реальном подчинении. Однако, чрезвычайно важно исследовать насколько глубоко он смог погрузиться в эти проблемы.

[1] Поэтому экономисты, считающие, подобно Рикардо, капиталистический способ производства абсолютным, чувствуют здесь, что этот способ производства сам создает себе пределы, и потому приписывают эти пределы не производству, а природе (в учении о ренте). Но что существенно в том страхе, который внушает им понижение нормы прибыли, так это — смутное сознание того, что капиталистический способ производства встречает в развитии производительных сил такой предел, который не стоит ни в какой связи с производством богатства как таковым; и этот своеобразный предел свидетельствует об ограниченности и лишь историческом, преходящем характере капиталистического способа производства; свидетельствует о том, что капиталистический способ производства не является абсолютным способом для производства богатства и что, напротив, на известной ступени он вступает в конфликт со своим дальнейшим развитием. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 265).

В цитате [1] Маркс говорит, что «капиталистический способ производства не является абсолютным способом для производства богатства и что, напротив, на известной ступени он вступает в конфликт со своим дальнейшим развитием». На первый взгляд, кажется, что даже в 1860-х Маркс все еще придерживается формулы 1859 года о противоречии между производительными силами и производственными отношениями. Однако, производительные силы в абзаце [1] уже не развиваются независимо от производственных отношений, наоборот, они создаются силой капитала. Следовательно, тот факт, что капиталистический способ производства ставит преграды для развития производительных сил, означает, что капиталистические производственные отношения содержат внутреннее противоречие, то есть один их внутренний элемент противоречит другому.

[2] Противоречие, выраженное в самой общей форме, состоит в том, что капиталистическому способу производства присуща тенденция к абсолютному развитию производительных сил независимо от стоимости и заключающейся в последней прибавочной стоимости, а также независимо от общественных отношений, при которых происходит капиталистическое производство; тогда как, с другой стороны, его целью является сохранение существующей капитальной стоимости и ее увеличение в возможно большей степени (т. е. постоянно ускоряющееся возрастание этой стоимости). Специфическая особенность капиталистического способа производства состоит в использовании наличной капитальной стоимости как средства для возможно большего увеличения этой стоимости. Методы, которыми он этого достигает, сопряжены с уменьшением нормы прибыли, обесценением наличного капитала и развитием производительных сил труда за счет уже произведенных производительных сил. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 273).

В цитате [2] противоречие капиталистического способа производства сформулировано следующим образом: (1) «его целью является сохранение существующей капитальной стоимости и ее увеличение в возможно большей степени». (2) «Методы, которыми он этого достигает» есть «абсолютн[ое] развити[е] производительных сил независимо от стоимости и заключающейся в последней прибавочной стоимости, а также независимо от общественных отношений, при которых происходит капиталистическое производство». (3) Противоречие между целью и методами ее достижения проявляется как «уменьшени[е] нормы прибыли, обесценени[е] наличного капитала и развити[е] производительных сил труда за счет уже произведенных производительных сил».

[3] Капиталистическое производство постоянно стремится преодолеть эти имманентные пределы, но оно преодолевает их только при помощи средств, которые снова ставят перед ним эти пределы, притом в гораздо большем масштабе. Настоящий предел капиталистического производства — это сам капитал, а это значит: капитал и самовозрастание его стоимости является исходным и конечным пунктом, мотивом и целью производства; производство есть только производство для капитала, а не наоборот: средства производства не являются просто средствами для постоянно расширяющегося процесса жизни общества производителей. Пределы, в которых только и может совершаться сохранение и увеличение стоимости капитала, основывающееся на экспроприации и обеднении массы производителей, эти пределы впадают постоянно в противоречие с теми методами производства, которые капитал вынужден применять для достижения своей цели и которые служат безграничному расширению производства, производству как самоцели, безусловному развитию общественных производительных сил труда. Средство — безграничное развитие общественных производительных сил — вступает в постоянный конфликт с ограниченной целью — увеличением стоимости существующего капитала. Поэтому, если капиталистический способ производства есть историческое средство для развития материальной производительной силы и для создания соответствующего этой силе мирового рынка, то он в то же время является постоянным противоречием между такой его исторической задачей и свойственными ему общественными отношениями производства. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 274).

В цитате [3] мы находим наиболее важное положение о противоречии капиталистического способа производства: настоящий предел капиталистического производства — это сам капитал. Противоречие, как и в цитате [2], заключается в конфликте между целью капиталистического производства и средствами ее достижения. (1) Целью является сохранение и увеличение капитальной стоимости, которые основываются на «экспроприации и обеднении массы производителей». Следовательно, цель может быть осуществлена лишь в ограниченном масштабе. (2) Средства — «безграничное развитие общественных производительных сил» и «безгранично[е] расширени[е] производства, производств[о] как самоцел[ь]». (3) Они постоянно приходят к противоречию с «ограниченной целью — увеличением стоимости существующего капитала». (4) Это противоречие также сформулировано как противоречие между исторической задачей капиталистического производства и его общественными производственными отношениями.

[4] Но противоречие этого капиталистического способа производства заключается именно в его тенденции к абсолютному развитию производительных сил, которое постоянно вступает в конфликт с теми специфическими условиями производства, в которых движется и только может двигаться капитал. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 282—283).

[5] Капитал все более оказывается общественной силой, функционером которой является капиталист и которая не находится уже решительно ни в каком соответствии с тем, что  может создать труд отдельного индивидуума. Он оказывается отчужденной, обособленной общественной силой, которая противостоит обществу как вещь и как сила капиталиста через посредство этой вещи⁵. Противоречие между всеобщей общественной силой, в которую превращается капитал, и частной властью отдельных капиталистов над этими общественными условиями производства становится все более вопиющим и предполагает уничтожение этого отношения, так как оно вместе с тем предполагает преобразование условий производства во всеобщие, коллективные, общественные условия производства. Это преобразование обусловливается развитием производительных сил при капиталистическом производстве и тем способом, каким совершается это развитие. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 290).

В цитате [5] противоречие переформулируется как противоречие между общественной силой капитала и частной властью отдельных капиталистов над этими общественными условиями производства. По мнению Маркса, это противоречие «предполагает уничтожение этого отношения», поскольку «всеобщая общественная сила» капитала «вместе с тем предполагает преобразование условий производства во всеобщие, коллективные, общественные условия производства». Он не объясняет, каким образом будет происходить это превращение и сколько времени оно займет. Однако это свидетельствует не о его теоретической слабости, а о его научной сознательности, поскольку даже спустя более 150 лет после публикации «Капитала» капиталистическое производство все еще сохраняется и не демонстрирует никаких существенных симптомов того превращения во «всеобщие, коллективные, общественные условия производства», которое должно предполагать трансформацию производительных сил капитала.

Из цитат [1] — [5] можно сделать вывод, что и в 1860-е годы Маркс сохраняет идею о противоречии между производительными силами и производственными отношениями. Однако она имеет совершенно иной смысл, чем формула 1858 года, поскольку противоречие теперь существует между производительными силами капитала и другими производственными отношениями, к которым в первую очередь причисляются отношения собственности. Это противоречие означает другое выражение тезиса: истинным препятствием на пути капиталистического производства является сам капитал. Он не приводит с неизбежностью к окончательному концу капиталистического способа производства.

Маркс рассматривает периодические кризисы как неизбежные формы, в которых наглядно проявляются противоречия, присущие капиталистическому способу производства.

[6] Эти различные влияния проявляются то преимущественно одно рядом с другим в пространстве, то преимущественно одно вслед за другим во времени; конфликт противодействующих друг другу факторов периодически выливается в кризисы, которые всегда представляют собой только временное насильственное разрешение существующих противоречий, насильственные взрывы, которые на мгновение восстанавливают нарушенное равновесие. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 273).

Согласно Марксу, экономические кризисы «представляют собой только временное насильственное разрешение существующих противоречий», они «восстанавливают нарушенное равновесие». После них капиталистическая экономика снова и снова начинает новый промышленный цикл. Если капиталистическая система не имеет других форм, в которых экономические противоречия взрываются, то теоретически это может означать, что (1) похоронный звон капиталистической частной собственности никогда не прозвучит, (2) даже если это и случится, капиталистический способ производства все равно выживет. Эта проблема побуждает нас глубже рассмотреть отношение капиталистического производства к частной собственности. Этому будет посвящена следующая глава.

VI. Капитализм и частная собственность #

В конце первого тома «Капитала» Маркс определяет капиталистическую частную собственность как «первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде [рабочего] [das individuelle, auf eigne Arbeit gegründete Privateigenthum]», как показано в цитате [1].

[1] Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде [рабочего]. (Маркс К. Капитал, т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 23, с. 773).

В третьем томе «Капитала» Маркс более подробно рассматривает проблему капиталистического производства как снятие [Aufhebung] частной собственности:

[2] Организация самого труда как общественного труда: путем кооперации, разделения труда и соединения труда с естествознанием. Как с той, так и с другой стороны⁶, капиталистический способ производства уничтожает частную собственность и частный труд, хотя уничтожает в противоречивых формах. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 292).

В цитате [2] «противоречив[ые] форм[ы] [gegensätzliche Formen]» означают противоречивые отношения между капиталом как средствами производства и трудом рабочих. Таким образом, вся цитата означает, что отмена частной собственности при капиталистическом способе производства не преодолевает отчуждения рабочих. Проблема отмены частной собственности при капиталистическом способе производства тесно связана с определением акционерных обществ, как показано в следующем отрывке:

[3] Капитал, который сам по себе покоится на общественном способе производства и предполагает общественную концентрацию средств производства и рабочей силы, получает здесь непосредственно форму общественного капитала (капитала непосредственно ассоциированных индивидуумов) в противоположность частному капиталу, а его предприятия выступают как общественные предприятия в противоположность частным предприятиям. Это — упразднение капитала как частной собственности в рамках самого капиталистического способа производства. …… В акционерных обществах функция отделена от собственности на капитал, следовательно, и труд совершенно отделен от собственности на средства производства и на прибавочный труд. Это — результат высшего развития капиталистического производства, необходимый переходный пункт к обратному превращению капитала в собственность производителей, но уже не в частную собственность разъединенных производителей, а в собственность ассоциированных производителей, в непосредственную общественную собственность. С другой стороны, акционерные общества — переходный пункт к превращению всех функций в процессе воспроизводства, до сих пор еще связанных с собственностью на капитал, просто в функции ассоциированных производителей, в общественные функции. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 479—480).

(1) Маркс определяет капитал акционерных обществ как «общественн[ый] капитал [Gesellschaftscapital] (капитал непосредственно ассоциированных индивидов [Capital direkt associirter Individuen]) в противоположность частному капиталу [Privatcapital]» и «его предприятия выступают как общественные предприятия [Gesellschaftsunternehmungen] в противоположность частным предприятиям». Противопоставление общественного и частного капитала в акционерных обществах также выглядит как противопоставление общественного и частного богатства⁷. Удивительно, что Маркс применяет термин «ассоциация», который, по идее, должен относиться к ассоциации рабочих, к капиталу в акционерных обществах, как будто капитал может объединяться сам с собой. (2) Отсюда следует, что капитал в акционерных обществах — это «упразднение [Aufhebung] капитала как частной собственности в рамках самого капиталистического способа производства»⁸. Наконец, (3) это «необходимый переходный пункт к обратному превращению капитала в собственность производителей, но уже не в частную собственность разъединенных производителей, а в собственность ассоциированных производителей, в непосредственную общественную собственность»⁹.

Маркс замечает, что ни акционерные общества, ни кооперативные фабрики рабочих не могли возникнуть без кредитной системы, потому что «кредитная система, образующая главную основу постепенного превращения капиталистических частных предприятий в капиталистические акционерные общества, составляет точно так же и средство к постепенному большему или меньшему расширению кооперативных предприятий».

[4] Если кредит оказывается главным рычагом перепроизводства и чрезмерной спекуляции в торговле, то лишь потому, что процесс воспроизводства, эластичный по своей природе, форсируется здесь до крайних пределов, и именно потому форсируется, что значительная часть общественного капитала применяется не-собственниками его, пускающимися в силу этого в предпринимательскую деятельность совсем по-иному, чем собственник, который, поскольку он функционирует сам, боязливо взвешивает ограниченные возможности своего частного капитала. Это только свидетельствует о том, что основанное на противоречивом характере капиталистического производства возрастание стоимости капитала допускает действительное, свободное развитие лишь до известного предела и, следовательно, в действительности создает для производства имманентные оковы и пределы, постоянно прорываемые кредитом. Поэтому кредит ускоряет развитие материальных производительных сил и создание мирового рынка, доведение которых как материальных основ новой формы производства до известной высокой степени развития и составляет историческую задачу капиталистического способа производства. Вместе с тем кредит ускоряет насильственные взрывы этого противоречия, кризисы, и тем самым усиливает элементы разложения старого способа производства.

Присущий кредитной системе двойственный характер: с одной стороны, развивать движущую силу капиталистического производства, обогащение на эксплуатации чужого труда, в систему чистейшего и колоссальнейшего азарта и мошенничества и все более сокращать число тех немногих, которые эксплуатируют общественное богатство; а с другой — составлять переходную форму к новому способу производства; эта двойственность и придает главным провозвестникам кредита от Ло до Исаака Перейры* свойственный им приятный характер помеси мошенника и пророка. (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 484—485).

(1) Кредитная система усиливает эластичность процесса воспроизводства до крайнего предела и «постоянно прорывае[т]» «имманентные оковы и пределы развития производительных сил», образованные «возрастание[м] стоимости капитала», основанном «на противоречивом характере капиталистического производства». В силу этого она служит «главным рычагом перепроизводства и чрезмерной спекуляции в торговле».

Поэтому (2) «кредит ускоряет развитие материальных производительных сил и создание мирового рынка, доведение которых как материальных основ новой формы производства до известной высокой степени развития и составляет историческую задачу капиталистического способа производства», и в то же время кредитная система «ускоряет насильственные взрывы этого противоречия, кризисы, и тем самым усиливает элементы разложения старого способа производства».

Наконец, (3) кредитная система имеет двойственный характер: с одной стороны, она превращает «обогащение на эксплуатации чужого труда, в систему чистейшего и колоссальнейшего азарта и мошенничества»; с другой стороны, она представляет собой форму перехода к новому (некапиталистическому) способу производства.

В заключение следует отметить, что капиталистический способ производства может весьма эластично обращаться с формами собственности; в ходе своего развития он радикально трансформирует частную собственность до такой степени, что «капиталистический способ производства уничтожает частную собственность и частный труд, хотя уничтожает в противоречивых формах» (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 292) или капитал в акционерных обществах — это «упразднение [Aufhebung] капитала как частной собственности в рамках самого капиталистического способа производства» (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 479). Когда Маркс рассматривает гибкое превращение частной собственности в общественную, он вправе сказать, что капиталистический способ производства с его наивысшим развитием — это «необходимый переходный пункт к обратному превращению капитала в собственность производителей, но уже не в частную собственность разъединенных производителей, а в собственность ассоциированных производителей, в непосредственную общественную собственность» (Маркс К. Капитал, т. III, ч. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений, изд. 2, т. 25, ч. 1, с. 480).

Наиболее сложной задачей для Маркса было теоретически объяснить, как превратить общественные производительные силы капитала, технологически усиливающие подчинение рабочих власти капитала, в такие, которые бы также технологически способствовали объединению рабочих. При внимательном чтении его рукописей можно найти очень мало замечаний по этой проблеме.

VII. Краткий комментарий к китайской модернизации после политики реформ и открытости с точки зрения позднего Маркса #

Маркс понимает общественное производство при капитализме в терминах производительных сил капитала [Produktivkräfte des Kapitals]. Как овеществленный капитал [verdinglichtes Kapital], производительные силы воплощают или субстанциализируют власть капитала над живым трудом в своем технологическом составе и требуют капиталистического управления для своего эффективного функционирования. Если попытаться устранить капиталистические производственные отношения из процесса производства, то производство потеряет свои производительные силы.

До сих пор любые попытки оторвать производительные силы от капиталистических производственных отношений и применить к существующим производительным силам другие производственные отношения терпели неудачу, о чем свидетельствует крах существовавших в XX веке социалистических режимов.

С другой стороны, опыт Китая после 1978 года заметно контрастирует с другими бывшими социалистическими странами. Никто не может отрицать, что Китай успешно достиг огромного экономического развития после политики реформ и открытости 1978 года, что можно в значительной степени приписать политическому руководству Дэн Сяопина [邓小平].

По мнению многих китайских философов и социологов, теория Дэн Сяопина обязана своей обоснованностью главным образом стремлению создать теорию и политику «социализма с китайской спецификой [中国特色社会主义]» и, как следствие, успешно внедрить «синофикацию [中 国 化] марксизма». Несмотря на то, что его теория представляет собой историческое развитие, уникальное для китайской культуры и традиции, необходимо пролить свет на некоторые общезначимые аспекты, которые можно извлечь из теории позднего Маркса. Речь идет об историческом статусе современного социализма, который находится под глубоким влиянием капиталистического характера производительных сил.

После реформы и открытия Китай решил внедрить всю систему производительных сил капитала, включая производственные отношения, которые являются необходимыми условиями для функционирования производительных сил капитала: введение всеобъемлющей рыночной системы, акционерного сотрудничества, делового администрирования, системы оплаты труда и т. д. Это единственная альтернатива эффективному внедрению существующих производительных сил капитала. Однако, с другой стороны, китайская экономика должна была быть вовлечена в постоянную конфронтацию с капиталистическими элементами, присущими китайской социалистической экономической системе. Ни одной экономической системе, альтернативной капитализму, ещё не удавалось трансформировать его в полной мере, сохранив при этом основные элементы современных капиталистических производительных сил.

Более того, в условиях глобальной капиталистической системы одна, даже самая сильная, нация не может самостоятельно определять обязательные стандарты тех или иных компонентов современных производительных сил. Каждая страна, даже Китай, должна быть сильно ограничена в свободе принятия решений международным конкурентным давлением.

Поэтому одна из самых сложных задач преодоления капиталистического способа производства при переходе к социалистическому заключается в трансформации самого общественного производства от производительных сил капитала к новому типу общественного производства, обеспечивающему некапиталистическое взаимодействие рабочих и других агентов производства, которое Маркс характеризует как ассоциацию рабочих. Если ассоциация успешно возобладает в современном производственном процессе, это, безусловно, будет способствовать постепенному преодолению фиксированного разделения умственного и физического труда. Это преобразование должно повлечь за собой трансформацию технологического состава и организации современных производительных сил. Для Маркса переход от капитализма к социализму не ограничивается изменением отношений собственности и других производственных отношений, как уже неоднократно отмечалось в данной работе.

Одна из самых фундаментальных проблем, стоящих перед всеми социалистическими правительствами мира в условиях глобализирующегося капитализма, — как создать высокоразвитые производительные силы с эффективной конкурентоспособностью, не отказываясь от неотъемлемых условий социалистического характера экономической системы.

Проблема усугубляется тем, что именно капиталистический, а не социалистический способ производства всегда определяет содержание и размеры эффективных производительных сил, необходимых для построения социалистической системы. Кроме того, необходимо учитывать, что капиталистическая система по своей природе непрерывно обновляет свои технологии и производительные силы под давлением свободной конкуренции на мировом рынке. Решающим фактором, который в конечном итоге привел к краху социалистического режима в Советском Союзе и других странах Восточной Европы, стало то, что социалистическая система, построенная как закрытая экономическая система, по своей сути не смогла создать производительные силы, которые соответствовали бы капиталистической системе.

Современный социализм должен решать следующие задачи: (1) социалистическое государство должно, чтобы избежать краха своего режима, проводить политику «открытых дверей» и делать все возможное для внедрения и активизации существующих производительных сил, которые происходят от капиталистического способа производства; (2) это внедрение, однако, неизбежно влечет за собой такие последствия, как слияние социалистической системы с некоторыми формами капиталистических производственных отношений, например, увеличение разрыва между богатыми и бедными или формирование «квазикапиталистического» элитного класса (независимо от того, как называются члены этого класса) или других экономически привилегированных социальных слоев, которые фактически представляют власть капитала и функционируют как олицетворение капитала. Таким образом, строительство социалистической экономики должно решать две задачи, которые, казалось бы, и в определенной степени фактически противоречат друг другу: (а) она должна как можно скорее перенять производительные силы, созданные капиталистической системой; (б) она должна проводить социалистическую политику, выдерживая надвигающийся риск отката к капитализму, без ущерба для своей системной эффективности.

Это можно рассматривать как фундаментальные противоречия, присущие современному социализму. Эти противоречия должны быть разрешены ради выживания социализма или социалистических идей, но путь к успешному преодолению этих противоречий не может быть предрешен или гарантирован никакой социалистической теорией, поскольку решение зависит исключительно от хода развития глобального капитализма. В этом смысле современный социализм не в состоянии самостоятельно решать свою судьбу. Социалистическое правительство должно преодолеть эти противоречия только путем кропотливой работы над двумя перечисленными выше задачами.

Примечания #