Сиземская И. К вопросу о целостности общественного производства как способа общественной жизнедеятельности #

Сборник «Общественное производство: понятие, социальная природа и сущность», АН СССР, Ордена Трудового Красного Знамени институт философии, Москва, 1982 г., стр. 23—29.

Тема общественного производства интегрирует многие проблемы исторического материализма. В разное время потребности развития марксистской теории и социальной практики актуализировали разные аспекты ее рассмотрения и соответственно круг вопросов, требовавших теоретического осмысления. В существующей литературе обращалось внимание на те стороны учения об общественном производстве, которые связаны с теорией духовного производства — на вопросы о социальной природе духовной деятельности, о формах ее институционализации, о социокультурных механизмах производства общественного познания, о диалектике и иерархии внутри духовного и материального производства¹. Этому не трудно найти объяснений.

Интерес исследователей к названным вопросам в значительной степени был обусловлен изменениями, которые в наши дни происходят в духовной деятельности и формах ее организации. В условиях научно-технической революции резко возросли ее масштабность и влияние на все сферы жизнедеятельности современного общества, наметилась тенденция к перемещению все большей массы человеческого труда в науку, образование, культуру, которые сегодня оказывают решающее воздействие на функционирование экономики; во многих своих проявлениях духовная деятельность стала сходной с материально-производственной деятельностью людей, превратившись в своего рода экономическую реальность, самым непосредственным образом связанную через систему финансирования, материально-технического снабжения и оплату труда с народным хозяйством². Одновременно в литературе по историческому материализму накопилось немало стереотипов, упрощений в интерпретации марксистского положения о роли духовного фактора в развитии общества и характере его взаимоотношения с производством материальных средств жизни. Дело часто ограничивается общими рассуждениями без выявления реальных механизмов взаимодействия, порой имеют место рецидивы грубого экономизма, когда принципы и законы экономической жизни общества прямо экстраполируются на сферу духовной культуры.

Все это вместе и объясняет отмеченный выше интерес исследователей к проблематике духовного производства.

Нет сомнений, что предпринятые попытки разобраться в существе проблемы духовного производства сыграли положительную роль в разработке учения об общественном производстве Во всяком случае они способствовали преодолению упрощенных, огрубленных представлений о нем. Введение в философское знание (вернее, восстановление в правах) категории духовного производства создавало познавательную ситуацию, исключавшую сведение общественного производства к материальному. Это ориентировало на понимание общественного производства по крайней мере в единстве производства материальных условий жизни и производства сознания.

Вместе с тем, признание этого единства еще не выявляло во всей полноте общесоциальный смысл производства в качестве способа жизнедеятельности, важнейшим результатом которой наряду с материальными и духовными ценностями является сам общественный индивид. Исследование осуществлялось в контексте про тем, «набор» которых задавался выбранной установкой рассмотрения духовной деятельности и ее отдельных видов через категорию «производство» — и только уже в этой связи фиксировалась проблема общественного производства, которая при этом, так сказать, светила «отраженным светом». Впрочем, было бы известном упрощением существа дела считать, что разработкой идей духовного производства достигается решение всех проблем общественною производства. Нуждается также в уточнении идея целостности общественного производства.

Ряд авторов справедливо считают, что «в составе историко-материалистического учения об обществе категория общественного производства дает представление о целостности самой основы развития общественной жизни людей и характеризует взаимосвязь материального и духовного начал в социальной действительности»³. В самом деле, диалектико-материалистическое понимание общественного производства, основанное на признании единства производства материальных условий жизни и процесса созидания духовных ценностей, наиболее полно и всесторонне характеризует историческую практику людей и возникающую на ее основе социальную реальность, давая правильные представления о роли материального и духовного в историческом процессе.

Вместе с этим такое понимание целостности общественного производства требует дополнительной «расшифровки» и конкретизации, чтобы исключить попытки связывать ее только с тем бесспорно эмпирическим фактом, что созидание материальных и духовных ценностей («деятельность головы» и «усилия рук») нельзя оторвать друг от друга. Понятие целостности, фиксируя единство «производства вещей» и «производства идей», выражает и нечто другое. Соотнося целостность общественного производства с неразрывностью предметно-материальной и духовной стороны человеческой деятельности, классики марксизма не ограничивали этим ее содержание. Напомним марксистское учение с двойственной природе труда. Всякий труд, согласно марксизму, выступает одновременно как конкретный, связанный с производством потребительных стоимостей, «выражающих непосредственное отношение вещи и человека» (Маркс), и как абстрактный, результатом которого является меновая стоимость, выявляющая способность произведенного продукта быть реализованным в обмене, т. е. в общественном отношении товаропроизводителей друг к другу по поводу этого продукта. В отличие от потребительной стоимости, в меновой стоимости нельзя найти ни одного атома вещества, она имеет чисто общественную природу, «социальное бытие», являясь носителем общественных отношений, ибо общественное отношение товаров, их экономическое качество — это и есть меновая стоимость⁴. При этом в условиях господства меновой стоимости (всеобщего товарного производства) общественные отношения, порождаемые абстрактным трудом, принимают отчужденную форму вещных отношений.

Та общественная связь, которая устанавливается между людьми в процессе производства необходимых средств жизни и которая является основой их общественного бытия, выражаясь в меновой стоимости, принимает форму товарной связи⁵. Отношения людей друг к другу и произведенному богатству выступают как нечто чуждое им — «не как отношения индивидов друг к другу, а как их подчинение отношениям, существующий независимо от них и возникающим из столкновения безразличных индивидов друг с другом»⁶.

Однако форма товарной связи — продукт истории, она свидетельствует, что люди пока находятся только в процессе создания условий социальной жизни, но еще не живут этой социальной жизнью. Но и тогда, когда объединение людей в общество (их общественная связь), которое противостояло им до сих пор как «навязанное свыше», станет их собственным свободным делом, т. е. объединением самих людей, их собственными отношениями, и тогда эти отношения не смогут возникать иначе, как в процессе их трудовой деятельности, как результат создания ими необходимых средств жизни.

Учение о двойственной природе труда является «методологическим ключом», объясняющим смысл поставленной выше проблемы целостности общественного производства, ибо с аналогичных позиций в марксизме рассматривается социальное содержание и общественного производства. Основоположники марксизма анализировали материальный процесс производства и обращения товаров как социальный процесс, как динамическую систему общественных отношений. Выделение этой системы отношений в качестве предмета экономического исследования путем открытия двойственного характера товара и труда является одним из примеров применения историко-материалистического метода К. Маркса⁷.

В соответствии с этой методологической посылкой (требованиями историко-материалистического метода) целостность общественною производства может быть адекватно понята лишь в связи с особенностью (социальным качеством) производства всегда осуществляться не только как производство материальных и духовных средств жизни, но и как производство самой жизни. С этой точки зрения, она включает единство материального и духовного производства, но не сводится к нему. Более того, она выявляет действительную основу этого единства, а именно — и то, и другое является производством отношений - в одном случае материальных, в другом — идеологических. Именно это, кстати сказать, позволяет уяснить и смысл основной идеи духовного производства: сознание должно быть понято в непосредственной соотнесенности с теми общественными формами, в которых оно реализуется, а сами эти формы следует рассматривать не просто в качестве внешних условий, очерчивающих границы духовной деятельности, а в виде общественной системы, которая включает идеальное как свой необходимый элемент.

Понятие целостности общественного производства, таким образом, выражает единство материального, духовного и собственно социального моментов человеческой практики. Такое понимание, не снимая задач дальнейшей разработки учения о духовном производстве и связанных с ним вопросов, ориентирует на исследование новой проблематики, в центре которой оказывается проблема не сознания, а человека и исторического процесса как сферы реализации его сущностных сил.

Примечания #