Кучеров П. Практика и диалектическая логика #

Журнал «Под знаменем марксизма», 1930, №7—8, с. 75—90

Раскрытие соответствия мышления бытию во всемирно-историческом процессе общественной практики является характерной особенностью марксистской теории познания.

Работами Маркса был завершен процесс преодоления гносеологической робинзонады, безраздельно господствовавшей в XVIII столетии. Преодоление индивидуализма в теории познания, возникшее еще на почве субъективно идеалистических систем Канта и Фихте, достигает особенной силы у Шеллинга и Гегеля. Однако идеалистический характер философии Шеллинга и Гегеля исключал возможность окончательного преодоления робинзонады в теории познания. «Философия тождества» Шеллинга и «Феноменология духа» Гегеля уничтожали индивидуализм, первая своим «натуралистическим историзмом», вторая — социальной историей, но идеализм «Философии тождества» и «Феноменологии духа» причудливыми путями реставрировал гносеологическую робинзонаду.

Социальный историзм на почве идеализма явился предметом критики в специальной работе Маркса «Как нам быть с гегелевской диалектикой» («Архив Маркса и Энгельса» кн. III). Маркс вскрыл диалектическое решение проблемы познания, мистифицированное, но в основном открытое Гегелем.

Величайшая заслуга «Феноменологии духа» Гегеля заключается в разрешении гносеологической проблемы субъекта и объекта в связи с социальной деятельностью людей.

Диалектика сознания и предмета раскрывалась на фоне социальных эпох, классовых противоречий на всей совокупности явлений общественной жизни. Несмотря на исходный пункт и конечный результат «феноменологии», несмотря на идеализм ряда важнейших разделов этой книги, здесь впервые была совершена попытка вывести проблему познания из узких рамок «чистого знания» на путь, непосредственно увязанный с общественной практикой.

Гегель выдвигает ряд положений, вскрывающих рациональное ядро его собственной философии. Эти положения непосредственно подготавливают гносеологические позиции, исходя из которых Маркс в 1845 году мог разбить антиисторическую, индивидуалистическую метафизику Фейербаха. Гегель непосредственно подготавливает раскрытие в практике единства субъекта и объекта, основную тему тезисов Маркса «О Фейербахе».

«Практика, — говорит он, — лишь постольку противоположна моментам (действия индивидуальности и действительности), поскольку они должны считаться обособленными; но по существу как взаимное проникновение действительности и индивидуальности оно есть их единство» (Феноменология духа, стр. 185).

Практика (делание) понимается как взаимопроникновение действия субъекта и предметной действительности. Действие и действительность обнаруживаются в единстве. Субъект теряет свою абстрактную, метафизическую видимость, — деятельность субъекта становится предметной деятельностью. «Сама индивидуальность понимается как взаимное проникновение бытия и делания» (Феноменология духа, стр. 181). Предметность субъективной деятельности обнаруживается Гегелем на основе практики. Конкретная деятельность реального субъекта предполагает действительность объекта. Разрешение проблемы субъекта возможно только на почве действенной связи субъекта и объекта. Субъект раскрывает свое существо в практическом отношении к действительности. «Индивид не может знать, что он собой представляет, пока посредством делания не выявит себя как действительность» (Феноменология духа, стр. 180). Представление субъекта невозможно вне деятельного отношения к предмету, вне перехода в форму объекта, вне выявления в действительность.

Индивид сам по себе, изолированный от действительности, является не представленным бытием, бытием, лишенным всякого действительного смысла. Существо субъекта обнаруживается только лишь тогда, когда из бытия не представленного он переходит в бытие представленное в действительный объект. Такой переход есть практика, — субъект обнаруживает свое бытие в практике. «Делание, — говорит Гегель, — есть переход из формы бытия, еще не представленного в форму представленного» (Феноменология духа, стр. 180). Маркс повторяет Гегеля в «Капитале»: «труд постоянно переходит из формы деятельности в форму бытия» (т. I, стр. 166). Существо субъекта раскрывается при переходе деятельности в предмет, в опредмечивании (выражение Маркса) деятельности.

Вскрывая существо субъекта, практическая деятельность раскрывает и бытие предмета. Переход деятельности в предмет раскрывает для деятельности предметное бытие. Предмет теряет свою противоположную субъекту внешность, раскрывается в действии субъекта, обнаруживает свою действительную предметную природу, «распредмечивает» (выражение Маркса) свою природу.

Раскрытие предмета для субъекта, «распредмечивание», обнаруживается в практике в проникновении субъективной деятельности в объект, в «опредмечивании». Проникновение в объект, переход из формы деятельности в форму бытия есть в то же время раскрытие предмета. Переход субъективной деятельности в бытие (опредмечивание) и раскрытие объекта субъекту (распредмечивание) представляют единый процесс, процесс практики, предметной деятельности. «Опредмечивание» нужно понимать как «распредмечивание», оба процесса находятся в единстве друг с другом. В единстве обоих процессов в труде обнаруживается существо субъекта, субъект является формой практики, предметной деятельности.

Разрешение проблемы субъекта и объекта в предметной деятельности является рубежом между буржуазно-индивидуалистической гносеологией и теорией познания диалектического материализма.

Гегель подошел к раскрытию диалектики субъекта и объекта в исторической общественной практике. Диалектика перехода субъекта, деятельности в предмет (опредмечивание) и предмета в деятельность (распредмечивание) составила величие гегелевской феноменологии. В этой книге были предугаданы основные черты решения гносеологической проблемы, и в ней же густой туман идеалистической традиции завесил материалистическую суть этого решения.

Понадобился новый этап в развитии философии, в свете которого могла бы рассеяться пелена «явлений сознания» «Феноменологии духа».

«Величие гегелевской “Феноменологии” и ее конечных результатов — диалектики отрицания отрицания, как движущего и порождающего принципа, заключается, — по мнению Маркса, — в том, что Гегель рассматривает самопорождение человека, как процесс, рассматривает опредмечивание (Vergegenständlichung), как распредмечивание (Entgegenständlichung), как отрешение и снятие этого отрешения, в том что он значит усматривает сущность труда и «понимает предметного человека как результат его собственного труда» («Архив Маркса и Энгельса», кн. III, стр. 264). Величие гегелевской «Феноменологии» Маркс видит в разрешении проблемы субъекта и объекта, как диалектики «опредмечивания» и «распредмечивания», в том, что единство этих процессов разрешается в сущности труда, в предметной деятельности.

То, в чем Маркс видит «величие» «Феноменологии», противоречит всей идеалистической спекулятивной конструкции этой книги. Практика в ее рациональном понимании существует прежде всего как материальное производство. В практике деятельность не существует как деятельность чистого сознания, а раскрывается как конкретная деятельность общественных людей. Субъект проявляется не в чистых формах сознания, а в форме определенной общественной деятельности. Предмет, доступный деятельности, а значит и предмет познания (познание только лишь сторона деятельности) перестает быть отвлеченно абстрактной, изолированной по отношению к субъекту, внешностью. Предмет раскрывает свою материальную природу в единстве с деятельностью людей.

Гегель в «Феноменологии духа» подошел к разрешению проблемы субъекта и объекта в практике, в этом величие гегелевской «Феноменологии», но Гегель не мог последовательно развить этого решения. Последовательно проведенное раскрытие в предметной деятельности взаимопроникновения субъекта и объекта является принципом материалистической теории познания, принципом, последовательно проведенным в философских и экономических работах Маркса.

Маркс разработал диалектико-материалистическое учение о субъекте и объекте, развивая и углубляя действительный смысл этого учения в критике буржуазного индивидуализма. Взгляды Маркса на решение основного вопроса всякой философии оформились в борьбе с гносеологической робинзонадой Фейербаха. Решая проблему субъекта и объекта в сфере чувственности абстрактного изолированного индивидуума, Фейербах становился на антиисторическую, созерцательную точку зрения. «Чувственную деятельность» Фейербах трактовал созерцательно, индивидуалистически. Чувственная деятельность Марксом понимается не гуманистически, а социально исторически. Чувственно человеческая деятельность может быть понята только как общественно-историческая практика. Если действенному историтизму «Феноменологии духа» Гегеля недоставало материально-чувственного блеска, то фейербаховская философия чувственности выступала оторванной от конкретно исторической практики. Чувственность у Фейербаха становилась созерцанием. «Недовольный абстрактным мышлением, Фейербах выдвигает созерцание, но он рассматривает чувственность не как практическую человечески чувственную деятельность» (пятый тезис Маркса о Фейербахе). «Фейербаховское понимание чувственного мира ограничивается… голым ощущением… рассматривает «человека вообще» вместо «реального исторического человека» («Архив Маркса и Энгельса» кн. I, стр. 217).

Антиисторический индивидуализм Фейербаха в свете рационального истолкования «Феноменологии духа» Гегеля представлялся Марксу чрезвычайно бедным и бессодержательным. Предметы «чувственной достоверности» и чувства человека, в котором Фейербах видел основу разрешения основных гносеологических проблем, «даны только благодаря общественному развитию, благодаря промышленности и торговым сношениям. Известно, что вишневое дерево, как и все почти плодовые деревья, появились в нашем поясе лишь несколько веков тому назад, благодаря торговле, и таким образом оно стало доступно «чувственной достоверности» (Там же).

В решении проблемы предмета знания, в форме необходимого момента этого решения выступает материальное производство, практическая деятельность во всем богатстве социальных форм.

В предшествующей Гегелю и Марксу философии субъект и объект рассматривались как обособленные метафизические сущности. Кант и Фихте, растворяя объективное в субъективном, лишали субъект подлинного действенного проникновения в объективное.

Диалектическое разрешение проблемы субъекта и объекта, их конкретное взаимопроникновение возможно только как предметная деятельность. Только в практике находит свое подлинное выражение переход из формы деятельности в форму бытия (опредмечивание) и обратный переход из формы бытия в форму деятельности (распредмечивание).

Практика вскрывает в себе диалектику субъекта и объекта, диалектика этих понятий возможна только как практика.

Гносеологическая проблема отношения субъекта к объекту включает в себя предметную деятельность. Гносеологическое выступает в единстве с социальным.

«Вопрос о том, свойственна ли человеческому мышлению предметная истина, вовсе не есть вопрос теории, а практический вопрос. На практике должен человек доказать истинность, т. е. действительность и силу своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолированного от практики, есть чисто-схоластический вопрос» (Маркс).

Практикой решается основная проблема гносеологии, вопрос об отношении мышления к бытию. Практика становится существенной предпосылкой теории познания. Гносеология открывает практикой всю свою аргументацию. Лейтмотивом гносеологической проблемы выступает социально-историческая проблема. Основной вопрос, с которого начинает гносеология, вопрос об отношении субъекта к объекту раскрыт предметной деятельностью. Практикой обнаружено, что «субъект и объект являются историческими категориями, а не метафизическими сущностями» (Деборин).

Субъективная деятельность предметна. Субъект существует, как персонификация предметного мира. «В производстве личность объективируется» (Маркс, Введение к критике, стр. 22). Уже для Гегеля «индивидуальность» существует, «как взаимное проникновение бытия и делания» (Феноменология духа, стр. 181). Бытие субъекта обнаруживается во взаимопроникновении предмета и деятельности в практике.

Единство гносеологической и социально-исторической проблемы вело к окончательному разрыву со всякой теорией познания, разрешающей проблему субъекта вне предметной деятельности, в частности к полному разрыву с трансцендентальным идеализмом.

Субъект в кантианской гносеологии оставался пустой формой. «У Канта «Я» является «как трансцендентальный субъект мыслей», при том это «Я», по собственному выражению Канта, имеет то неудобство, что для какого-нибудь суждения о нем мы постоянно должны уже пользоваться им (Гегель), т. е. что «Я» у Канта пустая форма» (Ленин, Ленинский сборник IX, стр. 249). Трансцендентальный идеализм Канта, при разрешении проблемы субъекта, не выходил за пределы отвлеченного знания. Для Маркса конкретная субъективность раскрывается в предметной деятельности как неразрывная от объективности, как сохраняющая в себе объективность, как существующая только благодаря объективности.

«Превратно рассматривать субъективность и объективность, как некую прочную и абстрактную противоположность. Обе вполне диалектичны» (Гегель, Наука логики, т. II, стр. 237).

Ленин коротко резюмирует это важнейшее гносеологическое положение: «Субъективность и объективность—то же суть и не то же» (Ленинский сборник IX, стр. 207).

Поскольку предмет обнаруживается в своем единстве с субъектом, поскольку предмет и субъект взаимопроникают друг друга, постольку теория субъективного познания становится в то же время теорией предмета.

Впервые к раскрытию единства теории познания и теории предмета пришел Гегель, показывая в своей «Феноменологии» различные периоды взаимопроникновения деятельности и предметности. Несмотря на то, что деятельность выступала здесь только в форме деятельности сознания, а предметное бытие было не чем иным, как понятием, несмотря на всю мистификацию, Гегелю удалось раскрыть рациональное решение вопроса. Теория познания становилась теорией предмета[^1 ].

Предметная деятельность, конкретная форма единства субъекта и объекта вскрывает в теории познания ее объективную сторону. Субъективное проникновение в действительность, деятельность, переходящая в объект, существует как раскрывающая содержательность объекта. Самодвижение объекта в предметной деятельности проявляется в имманентных объекту законах. Действительная объективность раскрывает свою внутреннюю закономерность в различных формах предметной деятельности. То, что для «Феноменологии» оказывалось бытием понятия, раскрывающимся в различных формах сознания, то в предметной деятельности обнаруживается как бытие законов реальной действительности, раскрывающееся в различных периодах практики.

В теории познания, опирающейся на всемирно-историческую практику, объективное раскрывает себя субъективному. Предмет в своем самодвижении обнаруживает себя познающему субъекту, обнаруживает свою (объективную) форму движения. В теории познания, являющейся одновременно теорией предмета, каждая категория есть «ступень познания» (Ленин) и в то же время отражение формы объективного движения предмета. Ступени в процессе познания предмета являются формами раскрытия объекта субъекту. Конкретное единство субъективного и объективного, практика, выступает как предпосылка каждой гносеологической категории.

Учение о практике как о предпосылке и исходном пункте гносеологии с особенной силой было подчеркнуто в «Материализме и эмпириокритицизме» Лениным. «Вся живая человеческая практика врывается в нашу теорию познания» (Т. XIII, стр. 190). Этим положением Ленин формулировал коренное отличие учения о процессе познания в марксизме от всякой идеалистической теории познания.

«Включая критерий практики в теорию познания, мы неизбежно получаем материализм» (Ленин). Материалистичность критерия практики заключается в обнаружении предметной деятельности, на ряду с посюсторонностью предметной истины, потусторонности самого предмета. Практика раскрывает как непоколебимую истину, оправданную ее всемирно-историческим развитием, то положение, что действительный мир существует вне зависимости от человеческого действия и познания. Предметная деятельность обнаруживает внешний мир как абсолютную реальность.

Каждая новая ступень развития предметной деятельности богаче, шире предшествующей ступени. Новая ступень общественной практики выступает на расширенной предметной основе. В практике последующих поколений участвует ряд предметов, совершенно неизвестных предшествующим ступеням общественного развития. Внешний мир и его абсолютная реальность раскрываются практикой, как необходимое условие и как необходимое основание, делающее возможным постоянно расширяющееся, обогащающееся самодвижение предметной деятельности. Развитие предметной деятельности раскрывает существование внешнего мира, вскрывает факт его абсолютной реальности, как основы всего предметного многообразия практики. Предметная деятельность вскрывает потусторонность мира человеческой деятельности и человеческому познанию. Раскрытие потусторонности внешнего мира обнаруживается в единстве с посюсторонностью предметной истины, в единстве с предметной стороной деятельности.

Диалектика независимого от деятельности материального мира проявляется в предметной стороне практики, составляет основу деятельности людей. Законы внешнего мира становятся основным моментом предметной деятельности. «Законы внешнего мира, природы… суть основы целесообразной деятельности человека» (Ленинский сборник IX, стр. 213). «Человек в своей практической деятельности имеет перед собой объективный мир, зависит от него и им определяет свою деятельность» (Там же). «Техника механическая и химическая потому и служит целям человека, что ее характер (состав) состоит в определении ее внешними условиями (законами природы)» (Там же, стр. 215).

Историческое развитие общественной практики включает в себя природу внешнего мира.

Объективное движение предмета, практика и теория познания в философии Маркса и Ленина выступают в неразрывной связи друг с другом. Эти три момента взаимопроникают друг друга.

История философских систем была историей неправильного одностороннего соединения одного из этих моментов с другим.

Так Спиноза утверждает «природу метафизически оторванную от человека» (Маркс), для него не существует конкретно-историческое отношение субъективного и объективного, а также и специфики процесса познания. В философии Юма проблема познания отвлекается от объективного материального движения и конкретно-исторического процесса, замкнутая в пределы состояний сознания индивидуального субъекта, теория познания превращается в психологию. Философия Богданова, изолируя гносеологическое и конкретно-историческое от объективной логики внешнего мира, лишает конкретно-историческое его материальной плоти, его действительного существа. Абсолютный идеализм Гегеля мистифицирует эти три момента, подменяет один момент другим.

Подлинное единство природного, социально-исторического и гносеологического раскрывает диалектический материализм. Объективная диалектика предмета раскрывается в логике. «Логика есть учение о познании. Есть теория познания. Познание есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное отражение, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формулирования, образования понятий etc. и охватывает условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы» (Ленинский сборник, стр. 203). Диалектика, как логика, как теория познания, раскрывает, обнаруживает себя как учение об объективном развитии действительности.

«Онтологическое», противопоставленное в философии Канта «гносеологическому», в материалистической диалектике выступает в единстве с процессом познания. «Онтологическое» становится подлинной реальной основой «гносеологического». Теория познания, диалектика познания становится воспроизведением самой действительности, конкретности единства противоположностей. «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его есть суть диалектики» «Диалектика есть учение о том, как могуть быть, как бывают, как становятся единым противоположности, при каких условиях они бывают тождественными, превращаясь друг в друга». Бытие действительности раскрывается в познании. В логике единство бытия и познания, единство теории познания и учения об объективном развитии бытия не есть простая догма. Существующее на основе бытия единство объективно-логического гносеологического обнаруживается потому, что «вся живая человеческая практика врывается в теорию познания» (Ленин).

Единство онтологического и гносеологического обнаруживается как опосредованное социально-историческим. Практика выступает как предпосылка единства процессов бытия и познания, как предпосылка единства объекта и понятия.

Признание практики, как предпосылки логики, составляет характерную особенность философии диалектического материализма. Рациональный смысл «Феноменологии духа», величие самой идеи «Феноменологии» Маркс видел в попытках раскрыть сущность предметной деятельности, единство «опредмечивания» и «распредмечивания», в попытке раскрыть взаимопроникновение субъекта и объекта в общественно-исторической практике.

Заслугу гегелевской философии в попытке подойти к практике, как предпосылке логики усматривает вслед за Марксом Ленин. «Замечательно, — говорит он, — к идее, как совпадению понятия с объектом, к идее, как истине, Гегель подходит через практическую целесообразную деятельность человека. Вплотную подходит к тому, что практикой своей показывает человек объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки» (Ленинский сборник, стр. 210).

Конкретное единство субъекта и объекта Ленин считает необходимым предпослать отношению субъекта и объекта в логике. «Если рассматривать отношение субъекта к объекту в логике, то надо взять во внимание и общие посылки бытия конкретного человека… в объективной обстановке» (Ленинский сборник, стр. 239). Такую постановку вопроса Ленин считает «превосходной, глубокой, чистым материализмом» (Там же). Превосходной потому, что рассмотрение конкретной субъективной деятельности и конкретной предметности, разрешение в предметной деятельности гносеологической проблемы составляет превосходство диалектического материализма над всей предшествующей философией, знаменует поворотный пункт в теории познания. Глубоко верной потому, что только лишь таким образом уничтожается метафизическая гносеология и создается почва для построения теории познания как учения о познании, раскрывающем всю глубину конкретной действительности. Материалистической потому, что практика, предметная деятельность раскрывает существование внешнего материального мира, подлинного объекта логики. «Деятельность… изменяет внешнюю действительность, уничтожает ее определенность (меняет те или иные ее стороны, качества) и таким образом отнимает у нее черты кажимости, внешности и ничтожности, делает ее само в себе и само для себя сущей (объективной истиной)» (Ленинский сборник, стр. 269).

Развитие практики вскрывает объективную истину бытия, раскрывает внешнюю действительность как «само в себе и само для себя» сущую действительность. Познание, которому предпосылается развитие практики, уже в своем исходном пункте и во всем процессе существует как раскрытие объективной самой для себя сущей действительности. Исходным пунктом, началом логики выступает бытие материального мира, бытие материи. Бытие материи, как объективно существующее абсолютное бытие, обнаружено развитием постоянно расширяющей свою предметную основу практики. Объективное бытие материи, обнаруженное в итоге развития практики, выступает на первой ступени логики. В исходном пункте логики уже обнаруживается объективная основа теоретико-познавательной стороны логики.

В «Науке логики» Гегеля «чистое понятие», тождество субъекта-субстанции приводило к отрицанию взаимопроникновения объективного и субъективного. Взаимопроникновение субъекта и объекта возможно только на почве их различия. Результат «Феноменологии духа», «абсолютное знание», уничтожая различие субъекта и объекта, устанавливая их метафизическое тождество, понятие превращалось в чистую объективность. Этим выводом Гегель уничтожал гносеологическую проблему, возможную только лишь при допущении различия субъекта и объекта. Если в предметной деятельности, составляющей рациональный смысл «Феноменологии» гносеологическая проблема получала свою реальную основу, то в выводах, обусловленных исходными предпосылками всей гегелевской системы, гносеологическая проблема подвергалась метафизическому отрицанию.

Логика Гегеля, опирающаяся в своем исходном пункте на итог «Феноменологии духа», представлялась движением чисто-объективной сферы понятия. Объективизм чистого понятия исключал момент несоответствия, различие субъекта и объекта. Логика с порога отбрасывала гносеологическую проблему. Гносеологический момент не находил себе места в идеализме гегелевской логики.

Логика диалектического материализма выдвинула задачу борьбы с идеалистическим объективизмом, с полным отрицанием гносеологической стороны логики. Наиболее последовательно в марксистской литературе эта борьба проведена Лениным в «Конспекте «Науки логики» Гегеля».

Основу всей идеалистической конструкции логики Гегеля составляет положение, что «понятие в своей объективности есть сама сущая в себе и для себя вещь», положение, полностью отрицающее в структуре логики гносеологическую сторону. Ленин критикует отрицание гносеологического момента в логике, как «объективизм, мистику» (Ленинский сборник, стр. 191).

Рационалистический объективизм, мистификация проблемы субъекта и объекта заключается в сведении объекта к субъекту, в превращении субъекта в чистый объект. Субъективное, не противостоящее, не различающее себя от объективного, теряло действенную природу. Объективность понятия, «сущая в себе и для себя», исключала подлинное развитие, заключала в себе измену развитию. «Объективизм + мистика + измена развитию» (Ленин, там же).

Действенное отношение мышления к бытию составляет гносеологическую сторону логики диалектического материализма. Гносеологическая сторона логики исключалась абсолютным идеализмом «феноменологии», во всемирно-исторической практике. Теория познания находит свою реальную основу, свою действительную предпосылку. Абсолютное понятие уничтожало взаимопроникновение субъекта и объекта, предметная деятельность является осуществлением диалектики объективного и субъективного. В теорию познания включается действительная предметная деятельность. Гносеология обнаруживает свое единство с практикой. «Единство теоретической идеи (познания) и практики… это единство именно в теории познания» (Ленинский сборник, стр. 271).

Диалектика мышления и бытия в теории познания раскрывается в единстве с диалектикой деятельности и предметности в практике. В том и другом процессе обнаруживается несостоятельность метафизической гносеологии, односторонне отрывающей субъективное от объективного. Тот и другой процесс уничтожает «односторонность» субъективного и объективного. Истинный смысл гегелевской «Логики» и ее отношение к «Феноменологии» заключается в попытке преодолеть ограниченность метафизической гносеологии, в единстве процессов познания и практики. В ряде положений Гегель возвышается до осознания единства обоих процессов. «Очень хорошо, — говорит Ленин, — § 225 «Энциклопедии», где «познание» теоретическое и «воля», практическая деятельность изображены как две стороны, два средства уничтожения «односторонности» и субъективности и объективности» (Ленинский сборник IX, стр. 251). Практика и познание выступают как две стороны в своем единстве, уничтожающие метафизическое отделение субъекта и объекта. Маркс, вводя критерий практики в теорию познания, опирается на рациональную форму взаимоотношения «Феноменологии духа» и «Науки логики» Гегеля. «Маркс, — говорит Ленин, — непосредственно к Гегелю примыкает, вводя критерий практики в теорию познания: см. тезисы о Фейербахе» (Ленинский сборник, стр. 257). Как уже было показано выше, непосредственная зависимость Маркса от Гегеля в этом вопросе полностью подтвердилась опубликованными в последнее время работами Маркса, относящимися к 1843—1845 гг.

Единство процесса познания и практики заключается в их общей основе, раскрытой в практике и подразумеваемой уже в исходном пункте логики, в материальном существе внешнего мира. Логика, своей теоретико-познавательной стороной, включающая в себя всемирно-историческую практику, раскрывает процесс познания как процесс углубления в предметную конкретную действительность. Предметная деятельность есть действенное проникновение во внешний мир, процесс познания, устанавливающий свои контуры на всемирно-исторической предметной деятельности, есть процесс раскрытия, есть процесс углубления в конкретную целостность действительности.

Учение о познании, логика, построенная на основе всемирно-исторического развития практики, приобретала совершенно иной смысл, чем логика Гегеля, имеющая своим исходным пунктом итог феноменологии, чистую сферу понятия. Раскрытие в познании материального движения объекта, углубление познания в действенное движение материи подразумевает различие мышления и бытия. «Познание, — говорит Ленин, — есть вечное, бесконечное приближение мышления к объекту. Отражение природы в мысли человека надо понимать не «мертво», не «абстрактно», не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновении противоречий и разрешении их» (Там же, стр. 228). В «Логике» выступает в своеобразной форме процесс противоречия между бытием и мышлением. Момент различия мышления и бытия, различия, выступающего на основе единства, является основным моментом в процессе логического познания. Теория познания выступает как существенная сторона теории логики. В «Логике» процесс не представляет собой чистую объективность. Для Гегеля «объективное понятие» есть объективная идея, для Ленина «идея есть отношение для себя сущей (якобы самостоятельной) субъективности (человека) к отличной от этой идеи объективности» (Ленинский сборник IX, стр. 225). Вне теории процесса познания, направленного на отличный от мышления объективный мир, нет материалистической теории логики.

Представляя логику как объективное самодвижение понятия, Гегель уничтожал процесс углубления субъекта в действительный объект, процесс реального познания действительности. «Мир явлений и мир в себе суть моменты познания природы человеком, ступени изменения или углубления (познания). Передвижка мира в себе все дальше и дальше от мира явлений — вот чего не видно у Гегеля», — говорит Ленин (Там же, стр. 115). Логика не представляется Гегелю как процесс углубления мысли в предмет, как процесс воспроизведения в мыслях действительности в ее конкретности, во всем многообразии ее движения.

Величайшая заслуга марксизма заключается в раскрытии гносеологической стороны диалектики. Для Маркса диалектическая методология и есть теория познания, воспроизведение конкретного путем мышления. «На эту сторону дела, и это не сторона дела, а суть дела, не обратил внимания Плеханов и другие марксисты» (Ленин, К вопросу о диалектике). Понимание диалектики как теории познания воспроизвел и развил Ленин в своих работах над «Наукой логики». Опираясь на теоретико-познавательную сторону методологии, Маркс показал основной недостаток «Логики» Гегеля. Абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного путем мышления. Гегель поэтому поддается иллюзии, что реальное следует понимать как результат восходящего к внутреннему единству, в себя углубляющегося и из себя развивающегося мышления, между тем как метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его мысленно как конкретное. Однако это ни в коем случае не процесс возникновения самого конкретного» (Маркс, Введение к критике, стр. 37).

В рецензии на «Критику политической экономии» Энгельс характеризует Маркса как мыслителя, раскрывавшего в идеалистической конструкции «Логики» Гегеля теорию познания. «Маркс был и остается единственным, который мог взять на себя задачу выделить из гегелевской логики то ядро, которое содержит в себе действительное открытие Гегеля в этой области, и выработать диалектический метод, освобожденный от его идеалистической оболочки, в той простой форме, в которой он только и является правильной формой развития мыслей» (Разрядка моя. П. К.).

Действительное открытие Гегеля заключалось в открытии правильной формы развития мыслей, в открытии теории познания, диалектической методологии материальной действительности. Теория познания совпадала с методологией. Прежней теории познания, замыкающейся в пределы познания, оторванного от материального развития, теории, посвященной вопросам о границах, способностях, критерии знания как такового, пришел конец. Теория познания как теория природы чистого знания, как правильно подчеркивает А. Деборин, умерла, ей на смену выступила методология раскрытия, мысленного воссоздания конкретной действительности, методология как подлинная теория диалектического материализма¹.

Гегелевская критика «Логики» Аристотеля основывалась на необходимости включить в логику теорию познания, в категории логики «соответствие истине». «Если, — говорит Гегель, — в логических формах не усматривать даже ничего кроме формальных функций мышления, то и в таком случае заслуживало бы исследования, в какой мере они сами для себя соответствуют истине. Логика, которая этим не занимается, может изъявлять притязание самое большое на значение естественно-исторического описания явлений, мышления, описания того, как они совершаются» (Наука логики, ч. II, стр. 16). Описанию метафизически изолированного от действительности мышления, метафизическим формам логики Гегель противопоставляет категории познания, логические формы, в которых заключено соответствие с истиной, гносеологический момент. «Итак, не только описание форм мышления и не только естественно-историческое описание явлений мышления, но и соответствие с истиной. В таком понимании логика совпадает с теорией познания» (Ленин, там же, стр. 191). В положениях, открывающих важнейший раздел «Науки логики», учение о сущности, Ленин усматривает осознание Гегелем гносеологической стороны логики. «Бытие, — говорит Гегель, — есть непосредственное. Так как познание хочет познать истину того, что такое бытие в себе и для себя, то познание не останавливается на непосредственном и его определениях, но проникает через них в предположении, что это бытие есть еще не что иное, чем самое бытие, что эта основа составляет истину бытия». Вхождение в глубь бытия действительно раскрытие познания внутренней сущности бытия составляет материалистическую суть первых строк «учения о сущности». Существо перехода бытия в сущность, по мнению Ленина, оттеняет гносеологическую сторону «Логики» (Ленинский сборник IX, стр. 109).

В своем рациональном понимании теория познания является путем раскрытия действительного бытия, путем вхождения в бытие, теория познания совпадает с методологией познания всеобщих форм движения бытия. «Познание есть познание опосредованное, так как оно не находится непосредственно при сущности и в сущности, но начинает с другого, с бытия, и должно пройти предварительный путь, путь выхода за бытие или правильнее вхождение в оное» Гегель, там же). В ряде положений Гегель не только усматривает теоретико-познавательную сторону логики, но и раскрывает теорию познания, как методологию.

Предметная деятельность, практика осуществляет в своем историческом пути превращение внешнего мира в предметное бытие общественного производства, является путем вглубь предметного многообразия внешнего мира. Предметная деятельность намечает в теории познания контуры движения познания, контуры раскрытия действительности. Единственно «правильной формой развития мыслей», формой, основанной на историческом развитии предметной деятельности, является развитие от абстрактного к конкретному, вхождение вглубь действительности, раскрытие все более сложных, все более глубоких форм движения. Ступенчатость познания отражает историческое движение определенных форм, ступеней предметной деятельности.

А. М. Деборин подчеркивает значение логических категорий, как исторических ступеней, в процессе познания материальной действительности. Процесс познания историчен, основываясь на конкретной предметной деятельности людей. История предметной деятельности «дает нам ключ к уразумению и к правильному разрешению самой проблемы знания. Разнообразные формы мысли и познания соответствуют различным историческим ступеням в ходе развития жизни во всех ее проявлениях, в процессе исторического становления человечества» (Деборин, Философия и марксизм, стр. 272). Историческое становление человечества, общественную практику во всех ее проявлениях А. М. Деборин считает ключом к уразумению проблемы знания, ключом к уразумению логики, а тем самым и предпосылкой теории познания. Этим А. М. Деборин показал связь между рациональным пониманием «Феноменологии духа» Гегеля и марксистским пониманием предметной деятельности. «Гегель, — говорит он, — понял необходимость применения исторического метода к самому процессу знания. Та и другая форма знания является продуктом исторического развития и сама покоится на тех низших формах, из которых она произошла путем их преодоления. Гегель показал, что сознание человечества имеет свою историю и что история этого сознания человечества совпадает с историей всех других форм жизни, с которыми она составляет одну целостную истину. Вместе с тем обнаружилось, что диалектика как метод оправдала себя на истории сознания, которая изображена Гегелем в «Феноменологии духа» (Деборин, там же). История сознания человечества, совпадающая с историей всех других форм жизни, составляет определенную сторону целостности исторического становления, определенную сторону общественной практики. Процесс предметной деятельности оправдывал «диалектику как метод». Практика закрепляла объективную истину диалектического метода.

В предметной деятельности субъект (деятельность) обнаруживал свое единство с объектом, взаимопроникновение, переход в предмет (опредмечивание). Процесс познания, включающий в себя всю общественную практику, раскрывается как переход мышления (субъекта) в объект. «Познание есть процесс погружения… совпадение мысли с объектом есть процесс» (Ленинский сборник, стр. 225).

Логика, своей теоретико-познавательной стороной воспроизводит единое с предметной деятельностью разрешение проблемы субъекта и объекта. В логической деятельности воспроизводится взаимопроникновение субъекта и объекта, но воспроизводится в специфических логических формах. Единство логики и практики обнаруживается в теоретико-познавательной стороне логики. «Единство теоретической идеи (познания) и практики… это единство именно в теории познания» (Ленинский сборник, стр. 271. Разрядка моя. П. К.).

Субъективное в логической деятельности — это процесс мышления, процесс деятельности путем абстракций, деятельность самих абстракций. В логической деятельности субъект выступает как абстракция.

Объект логики, внешняя материальная действительность, конкретное развитие материи. Для логики существование внешнего мира не гипотеза, а предпосылка, раскрытая, обнаруженная в предметной деятельности. Имманентное развитие материи, включающее в себя взаимодействие, переходы, единство многообразия, является предметом диалектической логики. Конкретное, объект логики, обнаруживает свою полноту в результате логического исследования. «Конкретное потому конкретно, что оно заключает в себе множество определений, являясь единством в многообразии. В мышлении оно поэтому выступает как процесс соединения, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно является исходным пунктом в действительности…» (Маркс, Введение к критике, стр. 76).

В логике субъект выступает как абстрактное, объект как конкретное. Диалектика субъекта и объекта выражается как диалектика абстрактного и конкретного. Развернутое в предметной деятельности, диалектическое взаимопроникновение субъективного и объективного включается в диалектику абстрактного и конкретного, создавая взаимопроникновению субъекта и объекта в логике твердую материальную почву.

Формы практики — это формы взаимопроникновения субъективного (деятельности) и объективного (предметности). Логические формы, категории являются формами взаимопроникновения абстрактного (субъективного) конкретного (объективного). Практика есть историческое единство субъекта и объекта, категория — их логическое единство. Категория, как логическая «фигура», заключает в себе практику, как предпосылку. «Практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики» (Ленинский сборник IX, стр. 267). Предметная деятельность, воспроизводящая миллиарды раз единство субъекта и объекта, закрепляется в категориях логики, в формах логического взаимопроникновения абстрактного конкретного. Категории материалистической логики заключают в себе, в специфической логической форме всемирно-историческую предметную деятельность. Логический субъект и объект, абстрактное и конкретное сохраняет в себе существо исторического субъекта и объекта, деятельности и предметности.

Понимание отношения общественной практики к «Логике» Маркса принципиально отличалось от спекулятивно-понятого Гегелем отношения логики к феноменологии. «Метод Маркса отличен от гегелевского в двух отношениях: во-первых, он отличен по своему исходному пункту, по своему теоретико-познавательному основанию, в смысле разрешения вопроса о взаимоотношении мышления и бытия; во-вторых, метод Маркса противоположен гегелевскому в смысле иного разрешения вопроса об отношении абстрактного и конкретного, формального и материального, что непосредственно связано с материалистическим мировоззрением Маркса» (Деборин, Гегель и диалектический материализм, стр. XXI). Материализм Маркса, теоретико-познавательное основание диалектического материализма, критерий практики находятся в непосредственной связи с решением вопроса об отношении абстрактного и конкретного, формального и материального. Критерий практики, включенный в теорию познания, последовательно приводит к материалистической диалектике абстрактного и конкретного.

В развитии практики деятельность людей определенного общества проникает вглубь материального бытия предметного мира (опредмечивается). Исходя из исторической практики, диалектическая логика намечает контуры движения познавательной деятельности путем абстракций. Деятельность людей определенного общества неразрывна от предметного мира, в свою очередь абстракция не является обособленной от объективного, материального, конкретного, пустой схемой. Процесс познания путем абстракций находится в единстве с конкретным, отражает отдельные стороны, определенные процессы материального мира, развития материи. Абстрактное отражает определенность конкретной реальности, вот почему Маркс говорит о реальности абстракций, о «реальной абстракции». «Пустая абстракция» — это призрак, основывающийся на представлении об оторванной от предметного мира деятельности отдельного индивида. Преодоление гносеологической робинзонады в предметной деятельности непосредственно связано с логическим преодолением отвлеченной от реальности абстракции, с реальной, конкретизирующейся абстракцией. «Абстракция» и «конкретное» единство противоположностей» (Ленинский сборник IX, стр. 235). В конечных определениях, в логических формах заключается конкретная всеобщность материального бытия. Субъективное, абстрактное заключает в себе в форме единичного, в форме частного всеобщность объекта. «Единичное, — говорит Гегель, — субъект, есть столь же и не единичное, а всеобщее», в этом положении Ленин усматривает «диалектику понятий и ее материалистические корни» (Там же. Разрядка моя. П. К.).

Материалистическая диалектика субъекта и объекта, абстрактного и конкретного является исходным пунктом критики всякого идеализма. Ленин критикует Канта за метафизическое понимание субъекта, за формальное понимание абстракции. «У Канта «пустая абстракция» на место живого шествия, движение знания нашего о вещах все глубже и глубже» (Там же, стр. 38). Маркс противопоставил Канту учение о «реальной абстракции», единство абстрактного и конкретного, диалектику формального и материального.

Подобно тому как практическая деятельность выступает на каждом последующем этапе развития, все более углубляясь в предметное бытие материального мира, деятельность познания путем абстракции раскрывает «все глубже и глубже» сущность вещей, переходя ко все более конкретным взаимодействиям развивающейся материи. Единство абстрактного и конкретного, определенная форма всеобщего становится подвижным противоречием. «Категория — идея процесса, говорит Ленин (Там же, стр. 235).

Подлинный материалистический смысл логической категории был обнаружен философией, своим исходным пунктом сделавшей всемирно-историческую предметную деятельность. «Шествие знания нашего о вещах все глубже и глубже» (Ленин) подтверждается шествием исторической практики, успехами деятельности людей, проникающей все глубже и глубже в действительный мир вещей.

«Наука логики» Гегеля в ряде положений дает чрезвычайно «умную и глубокую» (Ленин) характеристику логической субъективности. Характерной чертой всех этих высказываний является их полное несоответствие с результатом феноменологии, субстанцией-субъектом, с чистой объективностью идеи. Здесь Гегель воспроизводит не конкретный и исходный пункт своей «Феноменологии духа», а ее рациональное ядро, диалектику деятельности и предметности. «Субъективность, — говорит Гегель, — диалектически порывает свой предел и через умозаключение раскрывается в объективность» (Гегель, Наука логики, ч. II стр. 36). В противоположность изолированному от объективного отвлеченному субъекту метафизической теории познания Гегель понимает субъект как деятельность, диалектически порывающую свои пределы и переходящую в объект. Разумеется, Гегель не мог окончательно развить диалектику субъекта. Понадобилась коренная переделка всего наследия диалектического идеализма, понадобились другие исходные пункты, на основе которых могла бы быть развита подлинная диалектика субъекта. Последовательно раскрытая диалектика субъекта могла быть только материалистической диалектикой. Всю глубину учения о субъекте диалектического материализма высказал Ленин в своем положении, что «субъективность есть стремление… уничтожить отделение (идеи) от объекта» (Ленинский сборник, стр. 225).

Субъективность есть процесс раскрытия действительного объекта. В практике деятельность получает свое определение на основе предмета и выступает как предметная деятельность. Теоретико-познавательная сторона логики обнаруживает субъективность процесса познания как раскрывающуюся объективность, как самодвижение объекта. Объективность, развитие конкретного, определяет развитие категорий, процесс мышления, определяет воспроизведение конкретного путем мышления. Теория познания диалектического материализма отрицает формальный и идеалистический подход к категориям, отрыв категорий от объективных процессов материального развития. Примат объекта над субъектом, раскрытый практикой, выступает в материалистической логике, как примат объективной закономерности над деятельностью познания. Объективная диалектика предмета раскрывается в категориях логики. Конкретное выражается в абстрактном, дает действительный смысл абстрактному. В категории, как в единстве абстрактного и конкретного, конкретное выступает как всецело доминирующий момент. Абстрактное существует благодаря внутренней противоречивости конкретного. «Логические понятия субъективны, пока остаются «абстрактными», в своей абстрактной форме, но в то же время выражают вещи в себе» (Ленин, там же, стр. 240), объективную, противоречивую, развивающуюся действительность материи. В познании могут выступать отдельные моменты природы, в своей обособленности, абстрагированно от других моментов, только благодаря своей относительной самостоятельности в действительности, благодаря своей противоположности другим моментам. Так качество объективного процесса находится в относительной самостоятельности, в противоположности к количественному изменению. Внутренняя противоречивость конкретного является объективной основой логической абстракции.

Подобно тому, как в предметной деятельности, в практике, законы внешнего мира (законы электричества) являются основанием деятельности субъекта (электротехника), так и в логике законы объективного внешнего мира являются основой субъективной познавательной деятельности, деятельности путем абстракции. Моменты абстракции заключены в самой природе. «Природа и конкретна и абстрактна, и явления и суть, и мгновение и отношение» (Ленин, там же).

Попытка установить примат субъекта над объектом, попытка представить разум «законодателем природы» ведет к отрыву субъекта от объекта в логике, приводит к учению о категориях, как об отвлеченных абстракциях. Логика Канта, покоящаяся на теоретико-познавательной основе субъективного идеализма, устанавливает статическую систему категорий, отрицает переход одной категории в другую.

Диалектика категорий, их переход друг в друга основывается на объективной диалектике материальных процессов. Процесс развития категорий — объективный процесс. «Человеческие понятия субъективны в своей абстрактности, оторванности, но объективны в целом, в процессе, итоге, в тенденции, в источнике» (Ленин, там же). Объективная конкретность выступает в категориях в процессе их движения в их тенденции. Как источник категории, объективно выступает как внешний материальный мир. Как итог, конкретное раскрывается в результате логического движения во всей полноте своих противоречивых форм.

«Образование (абстрактных) понятий и операций с ними уже включает в себе представление, убеждение, сознание закономерности объективной связи мира» (Ленин, там же). Движение абстрактных понятий является раскрытием объективной закономерности. Теория процесса познания не является отличной от материалистической диалектики, а находится в единстве с ней, составляет ее существенный момент. Теория познания, включающая в себя всемирно-исторический процесс общественной практики, свою действительную сущность обнаруживает в объективном развитии действительности. «Развертывание всей совокупности моментов действительности — сущность диалектического познания» (Ленин, там же, стр. 159). Близость Гегеля к материализму в ряде положений, где он возвышается до понимания гносеологического момента логики, заключается в подчеркивании объективной основы теории познания. «Двигаться вперед, — говорит Гегель, — к все более точному пониманию внутренней гармонии и закономерности природы» (стр. 289)… (Близость к материализму) (Ленин, там же). Движение знания для кантианца — это движение, независимое от «вещей в себе», внешнее движению самого бытия, для диалектического материалиста сущность процесса познания коренится в развитии природы и в развитии общественной жизни, общественной практики.

Самодвижение бытия определяет логические категории, в этом объективное значение логики. «Путь знания кажется «деятельностью познания». «внешняя относительно бытия»… Но этот ход есть движение самого бытия». Ступени познания — категории — основываются на объективном развитии материи. Категории выражают форму бытия, условия существования… отдельные стороны действительного конкретного целого» (Маркс, Введение к критике, стр. 43).

Учение о единстве субъекта и объекта в логике, диалектика абстрактного и конкретного включает в себя как предпосылку взаимопроникновение субъекта и объекта в практике. Предметная деятельность выступает как предпосылка логики. Логические категории выражают формы бытия материального мира, всеобщие закономерности природы и общества. Диалектический материализм раскрывает единство объективной закономерности внешнего мира, практики и процесса познания. Доминирующим моментом в этом единстве выступает объективная закономерность внешнего мира, дающая содержание практике и процессу познания.

Попытка Георга Лукача в его «Geschichte und Klassenbewusstsein», попытка оторвать процесс познания, диалектику субъекта и объекта в познании и общественную практику от объективной диалектики природы в корне ложна. Ограничение диалектики общественной практикой и проблемой познания ведет к непониманию предметной деятельности и теории познания. Объективное развитие природы материи в практике и познании выступает как объективное основание.

Теория познания диалектического материализма, в отличие от теории познания Канта, раскрывает, отражает в формах мысли объективную диалектику материального мира.

Конкретная диалектика субъекта и объекта, предметная деятельность в учении Маркса, в отличие от «практики» в понимании Г. Лукача, раскрывает свою объективную основу — природу материального мира, намечает контуры процесса познания объективной действительности.

Теория познания, включающая в себя процесс всемирно-исторической практики, раскрывает диалектику объекта, самодвижение объекта, объективно существующую диалектику природы².

Маркс и Энгельс являются основоположниками того мировоззрения, в котором объективная диалектика природы, практика и диалектика познания впервые были рационально поняты.

Примечания #