Дворкин И. Экономическая концепция Троцкого #

Журнал «Под знаменем марксизма», 1932, № 7—8, с. 99—129

Теория циклов и кризисов Троцкого #

Одним из основных оселков экономической теории Троцкого наряду с определенным толкованием закона неравномерности развития капитализма является теория «больших циклов»¹. Наиболее рельефно и кратко свою теорию «больших циклов» Троцкий изложил в интервью, помещенном в «Нейе фрайе прессе» (15 мая, 1932 г.): «История капитализма является серией колебаний внутри больших циклов — в предыдущую эпоху кривая поднималась вверх, теперь она спускается вниз». По Троцкому, капитализм проходит через эпохи подъема и упадка, исчисляемые десятилетиями. При этом в пределах этих больших линий подъема и упадка («больших циклов»), проходят десятилетние циклы подъема, кризисов и депрессий, которые Троцкий называет «малыми циклами».

Чем же определяется движение «больших циклов»? В чем их отличие от «малых циклов»? В письме в редакцию «Вестника Соц. академии» за 1923 г. Троцкий писал: «Периодичность малых циклов обусловлена внутренней динамикой капиталистических сил, проявляющей себя всегда и везде, раз налицо рынок. Что же касаемся крупных отрезков капиталистической кривой… то их характер и длительность определяются не внутренней игрой капиталистических сил, а теми внешними условиями, в русле которых протекает капиталистическое развитие. Приобщение к капитализму новых стран и материков, открытие новых естественных богатств и вслед за этим большие факты «надстроечного» порядка, как войны и революции, определяют характер и смену подъемных, застойных или упадочных эпох в капиталистическом развитии»².

Капитализм конечно невозможен без рынка, но на заре своего развития капитализм не знал регулярных циклических смен кризисов, депрессий и подъемов. Для того, чтобы капиталистическая промышленность начала свой циклический бег, необходимо было, чтобы основное противоречие капитализма, противоречие между общественным характером производства и частным способом присвоения, порождающее кризисы, достигло известной остроты и напряженности, известной высоты развития. Полного своего развития противоречие между общественным характером производства и частным способом присвоения достигает лишь на основе развития крупной промышленности. Циклическое движение капитализма могло начаться лишь с того момента и пункта, когда капиталистическая промышленность достигла известной ступени развития.

«Своеобразный жизненный путь современной промышленности, которого мы не наблюдаем ни в одну из прежних эпох человечества, — говорит Маркс, — был невозможен и в период детства капиталистического производства. Медленно шло совершенствование техники и еще медленнее распространялось оно. Состав капитала изменялся лишь очень медленно… Только с того времени, когда механическая промышленность пустила столь глубокие корни, что она стала оказывать преобладающее влияние на национальную промышленность, когда благодаря ей внешняя торговля начала брать перевес над внутренней торговлей; когда мировой рынок открыл для себя колоссальные области в Америке, Азии и Австралии; когда наконец промышленные нации, вступившие в конкуренцию друг с другом, сделались достаточно многочисленными, — только с того времени выступили те все снова и снова повторяющиеся циклы, последовательные фазы которых охватывают годы и которые каждый раз ведут к всеобщему кризису, завершающему один цикл и начинающему новый³.

Троцкий же для того, чтобы создать видимость соответствия своей теории фактам, распределил весь ход капиталистического развития таким образом, что объявил «малые циклы» результатом действия только внутренних сил капитализма, а большие циклы — внешних сил. Внешняя торговля относится у Троцкого к внешним условиям. Открытие капитализмом для себя мировых рынков, колоссальных областей сбыта в Америке, Азии и Австралии точно так же относится, по Троцкому, к внешним условиям. Никакого влияния и определяющего действия внешняя торговля и открытие новых рынков Америки, Азии и Австралии не могли, по Троцкому, оказать на образование циклического движения современной промышленности. По схеме Троцкого, эти «внешние условия» определяет собою лишь большие волны («циклы») капиталистического развития.

Из приведенного нами выше места из первого тома «Капитала» видно, что как раз эти «внешние» условия, которые, по Троцкому, должны определять собою большие циклы, являются определяющими моментами в деле образования и развития циклижжото движения современной промышленности в марксовом понимании этого слова или «малых циклов» по терминологии Троцкого.

Искусственное деление Троцким условий капиталистического развития на внутренние и внешние, имеющие своей задачей создать видимость теоретического обоснования для его теории больших циклов, ничего общего с действительностью не имеет. Вместо конкретного анализа реального развития Троцкий создает априорную схему, под которую он искусственно подгоняет действительную историю капитализма. Прокрустово ложе схем удобно тем, что создаст видимость объяснения и избавляет человека от необходимости трудиться над изучением конкретного хода капиталистической действительности в ее противоречивом развитии.

Доводы Троцкого, обосновывающего свою теорию «больших циклов» открытием новых рынков и естественных богатств, как мы видели выше, были опровергнуты уже Марксом в I томе «Капитала». Остается еще довод от войн и революций. Если следовать теории Троцкого, что для существования цикличности достаточно наличия капиталистических отношений и внутреннего рынка, то циклический бег в промышленности должен был бы начаться конечно не в XIX в., а еще со времени нидерландской буржуазной революции и уже во всяком случае — буржуазной английской революции XVII в. Но, как известно, ни нидерландская революция XVI века ни английская революция XVII в. не создали никакого циклического движения для капитализма, и даже сам Троцкий не решается утверждать, что, скажем, со времен английской и нидерландской революций началось движение «больших» и «малых» циклов капитализма.

Пойдем однако дальше. Ни Великая французская революция ни наполеоновские войны непосредственно не создали, как известно, никакого циклического движения современного капитализма. Бесспорно, что буржуазные революции очищали свои страны от феодального хлама, расчищали путь развитию производительных сил капитализма. Но выводить отсюда утверждение, что буржуазные революции определяли существование каких-то больших циклов в развитии капитализма, нелепо. Революции 1848 года в Германии, Австро-Венгрии и Франции дали мощный толчок к развитию капитализма в этих странах. Но никакой особой волны длинного цикла они не создали.

Неверно было бы отрицать огромное влияние буржуазных революций в той или иной стране или войны между двумя или больше странами на промышленное развитие соответствующих стран. Пять миллиардов контрибуции, полученных Германией от Франции в результате победоносной франко-прусской войны в 1870—1871 гг., бесспорно содействовали ускорению капиталистического развития в Германии. Но одному аллаху ведомо, как это франко-прусская война могла открыть собою какие-то длинные циклы в развитии капиталистического общества, как она могла определить повышательную или, наоборот, понижательную «кривую» развития всех стран капитала на длительный исторический отрезок времени.

Австро-прусская война 1866 г. содействовала созданию национального германского государства. Ее результаты в значительной степени определили развитие Германии по капиталистическому пути под руководством Пруссии. Война Италии против Австрии за независимость содействовала созданию национального буржуазного итальянского государства. Тем самым результаты войны содействовали развитию капитализма в Италии. Но если Троцкий пустит в ход даже весь арсенал своей софистики, подтасовывания, исторических фактов и подгонки их под свою схему, он никак не сможет доказать, что австро-итальянская война определяла повышательную волну большого цикла, через которую, по Троцкому (как мы увидим ниже), в тот период проходил капиталистический мир. Итало-австрийская война была войной лишь между двумя государствами, удельный хозяйственный вес которых в капиталистическом мире был ничтожен.

Гражданская война в Америке между Севером и Югом своими результатами оказала серьезное влияние на дальнейшее развитие САСШ. Она освободила Соединенные штаты от рабовладельческих отношений и дала серьезный толчок развитию промышленности и сельского хозяйства этой страны. Но Троцкий никак не сможет доказать, что война между Южными и Северными штатами в 1862 г. определила собою движение большого цикла подъема, через который, по Троцкому, в то время уже проходил капиталистический мир, или определила движение большого цикла понижения, в который вступил, по Троцкому, капиталистический мир в 1873 г.

Пойдем однако дальше. Троцкий говорил в уже упомянутом нами интервью, помещенном в «Нейе фрайе прессе», что длинный цикл складывается из «серий» колебаний конъюнктурных волн. В чем суть этой теории серий, он излагает в вышеупомянутом письме в редакцию «Вестника Соц. академии». «Торгово-промышленные циклы, — говорит он там, — имеют в разные периоды различный характер. Главное различие их определяется количественным соотношением между кризисом и подъемом внутри каждого отдельного цикла. Если подъем с избытком возмещает то, что уничтожено или сокращено во время предшествующего кризиса, то капиталистическое развитие идет вверх. Если кризис, знаменующий разрушение или по крайней мере сжатие производительных сил, превышает по силе своего действия соответственный подъем, то мы имеем в результате упадок хозяйства, если наконец кризис и подъем имеют приблизительно одинаковую силу, то мы получаем временное застойное равновесие хозяйства. Исторически мы наблюдаем, что однородные циклы группируются сериями. Бывают целые эпохи капиталистического развития, когда ряд циклов характеризуется ярко выраженными подъемами и слабыми, скоропроходящими кризисами. Это дает в результате резкое повышательное движение основной кривой капиталистического развития. Бывают застойные эпохи, когда эта кривая через частные циклические колебания сохраняет в течение 10 лет приблизительно один и тот же уровень. И наконец в некоторые исторические периоды основная кривая, проделывая, как всегда, циклические колебания, в общем идет вниз, знаменуя упадок производительных сил⁴.

Троцкий здесь дает объяснение того, как складываются длинные циклы. Они, оказывается, складываются из серий одинаковых по характеру малых циклов.

Прежде всего необходимо отметить эклектичность и противоречивый характер всего теоретического построения Троцкого. Мы видели выше, что Троцкий объясняет наличие больших циклов действием ряда внешних условий, тогда как «внутренней деятельности» капиталистических сил предоставлено право создавать малые циклы. Теперь все это разделение на внешние и внутренние силы полетело к чорту. В противоположность тому, что он выдвинул раньше, он объявляет, что большие циклы определяются исключительно тем, как складываются в одинаковые «серии» «малые циклы» конъюнктуры. Внешние обстоятельства, определяющие, как мы уже знаем, образование и движение «больших циклов», теперь, оказывается, никакого влияния на «большие циклы» не оказывают. Здесь даны два противоречащих друг другу обоснования одной и той же теории. Но не будем слишком строги к Троцкому. Последовательность не бывает достоинством эклектиков.

«Большие циклы» складываются, оказывается, из «малых циклов», одинаковых по длине своего движения. Торгово-промышленные циклы, по Троцкому, отличаются друг от друга только количественным соотношением между кризисом и подъемом внутри цикла. По Троцкому, целые исторические полосы капиталистического развития характеризуются тем, что кризисы разрушают производительные силы настолько, что это сжатие производительных сил превышает по силе своего действия соответственно следующие за ними подъемы, которые не устраняют общего сокращения производительных сил. Где Троцкий видел такие странные подъемы и такие странные кризисы в капиталистическом развитии до войны 1914 г.? Где, с другой стороны, Троцкий видел, чтобы циклы характеризовались «ярко выраженными подъемами и слабыми скоропроходящими кризисами»?

Мы знаем из Маркса и конкретной истории капиталистического развития, что чем сильнее подъем, тем сильнее кризис. Азбукой марксизма является то обстоятельство, что кризис подготовляется как раз соответствующим подъемом и что чем сильнее подъем, его интенсивность, тем острее кризис.

Где это Троцкий встречал такие «малые» циклы (до периода всеобщего кризиса капитализма), где подъем не компенсировал бы сокращения производства, достигнутого предыдущим кризисом? .

Законом всего капиталистического развития до войны было то обстоятельство, что максимальное падение производства в период кризиса никогда не достигает того уровня производства, с которого начинается предыдущий расцвет. Больше того, «максимум последнего периода расцвета перед кризисом каждый раз оказывается минимумом ближайшего следующего периода расцвета, затем поднимается до нового более высокого максимума»⁵.

Только кризисы в эпоху всеобщего кризиса капитализма характеризуются тем, что снижают уровень производства далеко назад по сравнению с предыдущим исходным уровнем производства в период подъема. Нынешний, длящийся почти три года, мировой экономический кризис отбросил уровень капиталистического производства назад на многие десятилетия. Но это — специфическая особенность периодических кризисов всеобщего кризиса капитализма, когда вся капиталистическая система приближается к своей гибели.

Для всего же предыдущего существования капитализма характерно повышение производства от подъема к подъему, в результате чего имел место неравномерный рост капиталистического производства от одного цикла к другому. Но это прямо противоположно тому, что говорит Троцкий. Ни в каком соответствии с его теорией больших циклов упадка и подъема капитализма это не находится.

Какое конкретное обоснование дает Троцкий в своей теории больших циклов? «Кривая развития капитализма, — писал Троцкий в 1922 г., — представляет не однообразно восходящую линию, а восходит она таким образом: первая — производительные силы почти не растут, скажем, лет пятьдесят или возьмем время до 1849 г. Потом, с 1849 г. они начинают быстро расти вверх до начала 70-х гг. С 1873 г. до 1895—1896 гг. задержка — производительные силы развиваются очень медленно. Затем, с 1896 г. до 1913 г. линия идет бешено вверх, почти до самой последней войны. Мало того, линия эта все время колеблется, как струна. Это — волны десятилетий. В 1913 г. наступил несомненно… глубокий перелом и если бы не было войны, то в 1914 г. все равно был бы капиталистический застой. Развитие капитализма спускалось бы вниз, продолжая колебаться»⁶.

В другом месте Троцкий еще более уточняет, как он представляет себе развитие больших циклов: «Если мы подробно проанализируем кривую развития, то найдем, что она делится на пять частей, пять различных периодов. С 1781 г. по 1851 г. развитие идет очень медленно: движения почти нет. Мы видим, как в течение 70 лет внешняя торговля (Англии. — И. Д.) с двух фунтов стерлингов на человека поднялась только до 5. После революции 1848 г., раздвинувшей рамки европейского рынка, наступает поворот. С 1851 г. по 1873 г. кривая развития резко подымается. За 22 года внешняя торговля дошла с 5 до 21 фунта стерлингов, а количество чугуна за этот период возросло с 4 Уг килограммов до 13 на человека. Затем с 1873 г. идет стадия депрессий. С 1873 г. и почти до 1894 г. мы замечаем в английской торговле застой… понижение с 21 до 17,4 фунта стерлингов — в течение 22 лет. Затем опять подъем до 1913 г. с 17 до 30 фунтов. Наконец с 1914 г. начинается пятый период»⁷.

Таким образом, по Троцкому, выходит, что капиталистический мир пережил пять периодов, пять волн больших циклов — две повышательные, три понижательные. С 1914 г. началась резко понижательная волна. Троцкий обосновывает свою теорию больших волн всего-навсего двумя рядами цифровых данных, данными по внешней торговле Великобритании с 1783 по 1920 г и данными по мировому производству железа на человека. Обосновывать теорию больших циклов, касающихся всего капиталистического мира, данными по внешней торговле одной страны по меньшей мере смешно.

Посмотрим, как выглядит теория «больших циклов» при проверке ее данными статистики. Рассмотрим цифры внешней торговли, на основании которых, да и то только на основании одних английских данных, Троцкий пытается обосновать свою теорию. Возьмем прежде всего внешнюю торговлю Великобритании. С 1820 по 1850 г. ее ввоз вырос в 4 раза, а вывоз — в 2 с лишним раза. В то же самое время с 1850 до 1870 г. ввоз увеличивается в 3 с лишним раза, а вывоз — в 2 с лишним раза. Темпы роста внешней торговли Великобритании в «застойный», по Троцкому, период 20—50-х гг. оказываются выше, чем темпы роста внешней торговли в период «подъемной» волны большого цикла. Ввоз французский вырос в два раза, а вывоз — в два с лишним раза. Ввоз в Соединенных штатах с 1820 по 1850 г. вырос в два раза, а вывоз — в три раза⁸.

Цифры внешней торговли, которыми Троцкий пытался обосновать свою теорию больших циклов, при ближайшем рассмотрении оказываются ярким опровержением теории «больших циклов». Ни о каком застое в период 20—30-х гг. эти цифры не говорят. Наоборот, происходит рост внешней торговли.

Возьмем данные о производстве железа по ряду важнейших капиталистических стран (с 1821 по 1895 г.) и посмотрим, действительно ли они доказывают то, что хочет доказать Троцкий.

Производство сырого железа в XIX столетии По пятилетиям⁹ В тысячах метрических тонн

В следующие 20 лет — 1851—1871 гг., которые, по Троцкому, являются периодом большого цикла подъема, точно так же растет производство железа из пятилетия в пятилетие. Общая сумма произведенного железа по этим странам за эти 20 лет поднялась с 23.475 тыс. тонн до 47.446 тыс. тонн, т. е. немного больше, чем в два раза. Следуя своей теории, Троцкий должен был бы скорее поменять этикетки над двумя периодами развития, объявить 1851—1871 гг. периодом понижающейся волны «большого цикла» и, наоборот, период 1821—1851 гг. периодом повышающейся волны большого цикла. Но ни то ни другое не соответствовало бы действительности. В противоположность теории Троцкого, в оба эти отрезка времени имел место неравномерный подъем производительных сил.

Перейдем наконец к периоду 1871—1895 гг., который, по Троцкому, является периодам большой волны снижающейся конъюнктуры. Производство в этот период должно, казалось бы, колебаться на одном уровне. На деле мы имеем иное. В одной лишь Англии мы имеем падение производства железа в период 1881—1895 гг. На причинах этого явления мы остановимся ниже. По всем же остальным странам мы имеем непрекращающийся, неравномерный рост производства железа. За двадцатипятилетие (1871—1895 гг.) производство железа возросло с 63.075 тысяч тонн до 118.594 тыс. тонн, т. е. почти в два раза. Рост объема производства железа в 1871—1895 гг. немного меньше, чем за «бурный», по Троцкому, период 1851—1871 гг. Если же вычесть Англию, где сокращение производства в 1871—1895 гг. имело особые причины, то мы получим общий рост производства железа в эти годы не меньший, чем за предыдущие 20 лет.

Таким образом данные о производстве железа, на которые пытается опереться Троцкий для обоснования своей теории больших циклов, говорят против этой теории, опровергают ее.

Рассмотрим далее данные по производству стали.

Производство стали во второй половине XIX столетия

По пятилетиям В тысячах метрических тонн

В Англии мы имеем рост производства стали (и довольно быстрый) за исключением пятилетия 1891—1895 гг., когда имело место сокращение производства стали примерно на миллион тонн.

В остальных странах, в частности в САСШ и Германии, мы имеем за период мнимого (по Троцкому) большого упадка производительных сил бурный подъем производства стали. За десятилетие 1876—1885 гг. производство стали например повысилось в четыре раза. Никак не похоже на застой в производительных силах! А ведь размеры производства стали и железа и степень роста этого производства определяют степень развития производственных сил страны.

Общий итог производства стали по приведенным пяти странам также опровергает теорию больших циклов Троцкого. В застойные (по Троцкому) 70—90-е гг. быстро растет производство стали из пятилетия в пятилетие. За 1871—1895 гг. производство стали увеличилось по этим странам почти в 8 раз, а если вычеркнуть Англию, с ее упадком производства стали в 1891—1895 гг., то и больше чем в 8 раз.

На застой в производительных силах никак не похоже!

Рассмотрим далее данные по мировому производству угля с 1801 г. по 1888 г.

Мировое производство угля с 1801 г. по 1888 г.

В миллионах метрических тонн

За тридцатилетие мнимого большого цикла упадка производительных сил мы имеем быстрый рост добычи угля. Она увеличилась за этот период почти в 2 ½ раза, тогда как за период 1851—1870 гг. (мнимо большого цикла подъема) она выросла всего на 20 проц. В период же мнимого большого цикла упадка производительных сил за 18 лет (1871—1888 гг.) добыча угля повысилась по сравнению со средней добычей угля за десятилетие 1861—1870 гг. на 76 проц.

Рассмотрение данных по внешней торговле, по производству стали и железа в важнейших странах капиталистического мира и данных по мировому производству угля опровергает теорию больших циклов Троцкого. Чтобы не утомлять большим количеством цифр, приведем еще данные о развитии промышленности в САСШ¹⁰.

Все данные по хлопку, углю, чугуну в Соединенных штатах дают систематический прирост промышленной продукции из десятилетия в десятилетие как раз в период, который, по Троцкому, должен быть периодом упадка производительных сил¹¹. Систематически и неравномерно растут из десятилетия в десятилетие добыча угля, выплавка чугуна, потребление хлопка, обороты внешней торговли. Посмотрим данные по экономическому развитию САСШ в последующие годы XIX века

В период 70—90 гг. прирост национального дохода в САСШ, выплавка чугуна и стали дают значительно более высокие показатели, чем в 50-х, 60-х и 70-х гг. В то время как коэффициент прироста вышивки чугуна в 50-х гг. составляет 1.9, о 60-х гг. — 1.5, в 70-х гг. — 2.0, 80-е и 90-е гг. дают ускоренный прирост. Данные по углю, потреблению и росту народного дохода говорят о неравномерности развития по отдельным годам, по отдельным отраслям производства.

Таким образом все данные по мировому производству, по производству в отдельных странах промышленности опровергают теорию «больших циклов» Троцкого. Нет нужды приводить новые и новые ряды цифр.

Конкретный анализ темпов развития капиталистического производства опровергает схему Троцкого насчет подъемных и застойных волн больших циклов. Действительные (а не подтасованные и надуманные) данные о развитии промышленного производства в важнейших странах доказывают отнюдь не наличие больших циклов, а свидетельствуют о другом. Они свидетельствуют о том, что с развитием капитализма и по мере перехода к империализму усиливалась, ускорялась неравномерность развития капитализма отдельных стран.

Троцкий попытался противопоставить ленинскому закону неравномерности развития капитализма и его обострения в период империализма свою теорию больших циклов, которая у Троцкого является альфой и омегой капиталистического развития. Впоследствии, когда вопрос о неравномерности капиталистического развития был поставлен партией и т. Сталиным во весь рост в связи с вопросом о возможности построения социализма в одной стране и со всей борьбой против троцкизма, Троцкий на время спрятал свою теорию больших циклов для того, чтобы выдвинуть ее, как мы видели из интервью, помещенного в «Нейе фрайе прессе», с особой силой в качестве противовеса марксо-ленинской теории кризисов, ленинской теории империализма, ленинской теории закона неравномерного развития капитализма вообще, в эпоху империализма в частности.

На основании цифровых данных и их анализа мы показали несоответствие теории «больших циклов» Троцкого конкретным фактам капиталистического развития. Теперь подвергнем эту теорию проверке со стороны соответствия ее общему ходу капиталистического развития вообще и истории экономических кризисов в частности.

По Троцкому, примерно, в течение 50 лет, т. е. с 1800 г. до 1850 г. производительные силы почти не растут. Этот период означает для него полосу снижающейся волны большого цикла. В угоду своей схеме он фальсифицирует факты самым бесшабашным образом.

Период с 1800 по 1815 г., даже по Троцкому, не может являться составной частью большого цикла по той простой причине, как мы видели, выше, что большие циклы у него складываются из серий «малых» циклов.

Начало XIX века — период закладывания основ крупной промышленности в Англии. Темпы развития промышленности были сравнительно медленные, так как быстрое ускорение развития может иметь место лишь на основе машинной техники. Бег современной промышленности начался с 1815 г. Важнейшей промышленной страной капитализма, его промышленной мастерской в тот период была Англия.

Период с 1815 по 1849 г. характеризовался четырьмя экономическими кризисами: в 1815, 1825, 1837 и 1847 гг. Это был период роста производительных сил и довольно быстрого роста. Но в это время основной английской промышленностью быта текстильная промышленность. Лишь постепенно на первый план выходят чугун, машиностроение, уголь и железнодорожное строительство. Это — период, когда производительные силы берут серьезный разгон.

В Германии в этот период развитию капитализма ставились серьезные препятствия, и для уничтожения значительной части феодальных перегородок необходима была революция 1848 года и бисмарковская революция сверху — в 60-х гг. Лишь в 40-х гг. XIX столетия Германия начинает втягиваться в орбиту капиталистического развития.

Именно период, 20—40-х гг. есть период втягивания в русло промышленного развития целого ряда крупных стран. Это — период роста производства и торговли, и ни о каком периоде депрессии в развитии говорить, как это мы уже видели при анализе статистического материала, нельзя.

С 1867 г. до 90-х гг. XIX века произошли некоторые изменения в характере циклического движения. До 1867 г. средняя продолжительность цикла равнялась 10—11 гг. Кризисы регулярно возникали: в 1815, 1825, 1836, 1847, 1857 и 1867 гг. Следующий кризис разразился в 1873 г. Между этим годом и девяностыми годами и произошли изменения в характере кризисов и в ходе циклов.

Энгельс так характеризует наступивший период: «Со времени последнего большого всеобщего кризиса здесь (т. е. в движении и развертывании цикла. — И. Д.) совершилось некоторое изменение. Острая форма периодического процесса с ее до сих пор десятилетним циклом уступила по-видимому место более хронической, затяжной и притом затрагивающей различные промышленные страны в различное время смене сравнительно коротких и слабых периодов оживления и сравнительно длинных, не разрешающихся периодов угнетения»¹².

И Энгельс ставит вопрос о новом взрыве кризиса огромной силы. «Не находимся ли мы в периоде подготовления нового мирового краха неслыханной силы. На это по-видимому указывает многое».

Изменение хода циклического движения — факт бесспорный. Его наблюдал Энгельс и констатировал в 1894 г. Особенностью этого периода (1866—1890 гг.) является усиление неравномерности развития отдельных стран, потеря Англией своего монопольного положения на мировом рынке в качестве господствующей и почти единственной страны крупной промышленности.

До сих пор развивавшаяся промышленность стран Западной Европы и Америки зависела полностью от английского машиностроения, английской промышленности вообще.

Движение цикла в Англии, имевшее классическую четкость и определенность, имело своей материальной основой смену основного капитала. Важнейшей отраслью английской промышленности была текстильная. В дальнейшем (30—40 гг.) на сцену выступило железнодорожное строительство, которое вызвало к жизни растущую металлургию и машиностроение. Развитая международная торговля Англии должна была вовлечь в орбиту своего движения другие страны, хотя и вступившие на путь капиталистического развития позже Англии, но развивавшие свою промышленность также, как мы видели, довольно бурно. Благодаря такому ходу капиталистического развития кризисы в Англии совпадали с мировыми кризисами (кризисы 1847, 1857, 1867 гг.), вернее, даже английский кризис означал мировой кризис. После 1867 г. положение изменилось.

Чем же вызвано было изменение почти 10—11-летнего циклического движения, которое было характерно для капиталистической промышленности?

Причины этого надо искать в первую очередь во внутренних условиях развития такой страны, как Англия. Текстильная промышленность играла огромную роль в производстве этой страны до 1870 г. К этому времени значение ее падает в первую очередь благодаря развитию текстильной промышленности в Америке и Европе.

Вторым китом английской промышленности были металлургия и машиностроение. Значение этих отраслей ходом технического и экономического развития выдвигалось на первое место. Развитие этих отраслей промышленности обуславливалось в Англии в первую очередь развитием железнодорожного строительства, но после 1867 г. железнодорожное строительство в Англии падает.

Рассмотрим данные о ходе железнодорожного строительства в Англии.

Ежегодный прирост железнодорожной сети в Англии

Резкое падение строительства железных дорог вызвало в Англии угнетенное состояние всей, по тому времени огромной промышленности, обслуживавшей это строительство. Смена основного капитала, которая раньше давала толчок и была исходным пунктом перехода к подъему, замедлилась как в текстильной, так и в металлургической промышленности. К 60-м гг. XIX в рост технических изобретений в текстильной промышленности резко замедлился. Время мощных технических переворотов в этой отрасли прошло. Основные типы машин в текстильной и ткацкой промышленности установились. Изменения производились только в деталях. Моральный износ текстильной промышленности замедлился. Интенсивность использования машин мало увеличилась вследствие замедления в расширении сбыта текстильной продукции. Систематическое падение цен на основные продукты промышленности и в первую очередь на уголь, металлы и текстиль, привело к падению нормы прибыли. Наряду с этим издержки производства падали медленно.

Движение индекса цен в Англии на все товары шло таким образом:

Дальше идет подъем от 3 до 8 пунктов с 1887 г. до 1892 г. и дальнейшее и систематическое падение цен вплоть до 1900 г.¹³.

Таков ряд факторов, обуславливающих изменение хода цикла в Англии в период 70—90-х гг.

В других странах изменение хода цикла объяснялось рядом других обстоятельств. «Колоссальный рост средств сообщения — океанические пароходы, железные дороги, электрические телеграфы, Суэцкий канал впервые создали действительно мировой рынок. Наряду с Англией, которая раньше монополизировала производство, выступил целый ряд конкурирующих промышленных стран; затратам избыточного европейского капитала во всех странах света раскрылись бесконечно более обширные и разнообразные области, так что капитал разветвляется гораздо сильнее и местная чрезмерная спекуляция преодолевается легче. Благодаря всему этому большинство старых очагов кризиса или поводов к кризису устранено ши сильно ослаблено»¹⁴.

Период 70—90-х гг. был периодом быстрого развития капитализма в ряде прежде отсталых стран, экономическое развитие которых задерживалось наличием сильных феодальных пережитков. В этот период капитализм втягивал в орбиту своего влияния новые области. Период 70—90-х гг. был периодом превращения, перехода капитализма свободной конкуренции в капитализм монополистический. Капитализм начинал охватывать своими щупальцами весь земной шар, проникая во все части света, подготовляя будущие войны за передел мира.

Это развитие капитализма в ряде новых стран создало возможность раздвинуть границы рынка, создавать капиталистические предприятия одновременно в разных странах, подготовляя почву для грядущего еще более интенсивного развития промышленности в период империализма, подготовляя острые кризисы империалистической эпохи.

Это не значит, что цикличность была снята. Она лишь изменила форму своего движения. Кризисы стали более хроническими, затяжными, подъемы — более слабыми. «Это не исключало того, что кризисы в течение этого периода вспыхивали в очень острой форме в отдельных странах. 1873 г. был годом кризиса для Германии и Австрии, 90-е гг. ознаменовали вступление в порочный круг циклического движения Южной Америки, Японии, России, переживших острейшие кризисы перепроизводства. 1890 г. был годом острого кризиса в Аргентине. В 1893 г. разразился кризис в Австралии и Америке — результат бурного развития этих стран, и в первую очередь Соединенных штатов.

Таким образом это был период усиления неравномерного развития капитализма, накопления противоречий, превращения закона неравномерного развития капитализма в решающую силу капиталистического развития. Это был период накопления противоречий, спорадически доходивших до своего апогея и разражавшихся кризисами в отдельных странах, период подготовки новых технических переворотов и создания новых отраслей промышленности, период перехода к империализму. Именно переходный характер этого периода составляет его специфическую черту.

В этом процессе 90-е гг. были годами переломными. Эти годы означают непосредственную подготовку циклического бега начала XIX в. В 90-х гг. развиваются и достигают большого развития новые отрасли промышленности: химическая, газовая и электротехническая. Аграрный кризис, длившийся два десятилетия и бывший результатом конкуренции дешевого заокеанского хлеба, производившегося с гораздо более низкими издержками производства, нежели европейский хлеб — на землях, не плативших абсолютной ренты, с одной стороны, дешевого хлеба русского и индийского крестьянина — с другой, имел серьезное влияние на падение покупательной способности крестьянства европейских стран. Это не могло не оказать влияния на ход циклического развития.

90-е гг. характеризуются прекращением падения с. х. цен. Начался период вздорожания на почве отставания сельского хозяйства в своем развитии от быстро растущей промышленности. Началось развитие монополий и неравномерный рост цен. Капитализм достиг той ступени развития, когда он мог начать новый лихорадочный бег.

Мы постарались дать конкретный анализ причин изменения форм циклического движения 70—90-х гг. прошлого века, что отнюдь не означает конечно, будто циклическое движение было снято.

Ленин также говорит о кризисах этого периода: «Перепроизводство, периодически наступавшее в капиталистических странах, сначала в среднем каждые десять лет, потом в более продолжительные и менее определенные промежутки времени»¹⁵.

Но означало ли изменение формы циклического движения и то, что кризисы наступали в период 70—90-х гг. через более продолжительные и менее определенные промежутки времени, то обстоятельство, что это был период упадка капитализма, что этот период составил большой цикл падающей кривой капитализма. Мы уже видели из анализа статистических данных, что это не так. Это был период быстрого развития капитализма, более быстрого, чем в период 50—60-х гг., период охвата капиталистическим развитием целого ряда новых стран, создание в этих странах крупной промышленности. Это был период окончания раздела мира, подготовки империалистической стадии развития капитализма, период роста и развития производительных сил не только в Англии, а еще в большей мере, чем в Англии, в ряде других стран Европы и Америки. На путь капиталистического развития вступила и Япония. Это свидетельствовало о постепенной потере Англией своей прежней промышленной монополии на мировом рынке и в то же время о росте и укреплении международных рыночных связей, росте и расширении мирового рынка. Это был период бурного создания акционерных обществ, которые в дальнейшем стали одной из главнейших форм мобилизации капитала. Троцкистская схема «больших циклов» не обладает и тенью достоверности.

Перейдем теперь к рассмотрению последней длинной «понижательной волны», когда, по Троцкому, налицо упадок производительных сил послевоенного периода.

Троцкий характеризует период после мировой империалистической войны как период разрушения производительных сил. После войны капиталистический мир вступил, по Троцкому, в полосу упадка, длительность которой он исчисляет в 20—30 лет. «Если предоставить стихийным силам так работать дальше…», то «через 20—30 лет создастся новое капиталистическое равновесие»¹⁶. Правда, Троцкий рисует восстановление капиталистического равновесия через 20—30 лет ценою гибели целых поколений, если пролетариат не установит свою победоносную диктатуру на всем земном шаре. «Если допустить, что рабочий класс не поднимется на революционную борьбу, а даст возможность буржуазии в течение долгого ряда лет, скажем, 2—3-х десятилетий, править судьбами мира, то несомненно, что установится некоторое новое равновесие. Европа сильно осадит назад, а Соединенным штатам придется заново ориентироваться на мировой рынок, перегруппировать свою промышленность, осаживать назад на продолжительный срок. После того, как таким болезненным путем в течение 15—20—25 лет установилось бы новое мировое разделение труда, могла бы начаться новая эпоха капиталистического подъема»¹⁷.

На языке Троцкого «восстановление капиталистического равновесия» означает наступление после длинной полосы застоя и упадка производительных сил полосы нового бурного расцвета и роста производительных сил капитализма.

Троцкий предвещает наступление новой эпохи капиталистического расцвета, который должен наступить через 20—30 лет после окончания мировой войны. Так же, как он метафизически ставит вопрос об абсолютном застое и непрерывном падении производительных сил после мировой войны на протяжении 20—30 лет, он так же метафизически, механистически и апологетически по отношению к буржуазии ставит вопрос о неизбежности нового грядущего большого цикла расцвета производительных сил капитализма. Он делает это в полном соответствии со своей теорией «больших циклов».

В своей критике проекта программы Коминтерна в 1928 г. он ставит вопрос еще более определенно: «Может ли буржуазия обеспечить себе новую большую эпоху капиталистического роста и могущества?» И отвечает: «Отрицать начисто такую возможность было бы просто пустосвятством… Нынешнее состояние неустойчивого классового равновесия в странах Европы именно потому, что оно, это неустойчивое равновесие, не может длиться без конца»¹⁸.

Троцкий таким образом предрекает неизбежное наступление новой волны большого цикла, волны бурного расцвета производительных сил капиталистического мира.

Такова «философия эпохи» Троцкого. На основании своей теории перманентной революции он предрекает неизбежность гибели пролетарского государства, невозможность построения социализма в одной стране, гибель пролетарской страны от неизбежности столкновения с крестьянством. Оборотной же стороной этой самой теории перманентной революции является апологетика капитализма, предсказывание неизбежности новых бурных подъемов капитализма, новой волны большого цикла расцвета капитализма.

Так как этот пункт чрезвычайно важен, разберем его подробней. Теория неизбежности наступления новой эпохи бурного расцвета капитализма, новой волны большого цикла подъема является лишь конкретным приложением троцкистской теории больших циклов. Эта теория является прямой противоположностью ленинской теории империализма и ее исключает.

«Основная ошибка оппозиции состоит в том, что она не понимает или не хочет понять всей разницы между капитализмом доимпериалистическим и капитализмом империалистическим, она не поднимает экономической сущности империализма и смешивает между собою две различных фазы капитализма — фазу доимпериалистическую с фазой империалистической»¹⁹.

Для Ленина империализм является последней стадией капитализму, стадией его умирания. Она характеризуется наличием и ростом загнивания капитализма. Монополия не исключает конкуренцию, наоборот, конкуренция сочетается с монополией, усиливая анархию и хаотичность, свойственные капитализму вообще.

Одной из важнейших характерных особенностей монополистического капитализма является растущее загнивание капитализма, которое отнюдь не исключает возможности роста производительных сил в отдельные периоды, в отдельных странах и в отдельных отраслях. С ростом монополистического капитализма все больше и больше берет верх тенденция к загниванию и застою производительных сил. Империализм является эпохой, когда целый ряд основных свойств капитализма стал превращаться в свою собственную противоположность.

Для Троцкого же как раз период 1904—1913 гг., т. е. именно период империализма, есть период исключительно бурного расцвета производительных сил, без наличия каких-либо особых, свойственных современной эпохе, препятствий этому бурному расцвету.

Эпоха империализма есть эпоха, когда производительные силы приходят в особенно острое противоречие с производственными отношениями. Загнивание, технический застой, не исключающие рост на отдельных участках производительных сил являются свидетельством того, что капитализм пришел в непримиримое противоречие с развитием производительных сил и должен уступить место новому строю общественных отношений, который обеспечит простор развитию производительных сил.

Основной задачей капитализма было развитие производительных сил, создание мирового рынка. Вступление капитализма в эпоху империализма означает, что капитализм вступил в эпоху, когда он завершает свой жизненный бег. Империализм — последняя стадия капитализма. Он является эпохой империалистических войн и пролетарских революций.

Теория больших циклов Троцкого вообще снимает проблему загнивания в эпоху империализма. По этой теории загнивание свойственно не только империализму, но свойственно капиталистическому строю вообще в известные периоды его развития. Чем же другим является его теория больших циклов, утверждающая, что капитализм пережил две эпохи упадка и застоя производительных сил и сейчас проходит третью, которая должна будет смениться новой повышательной волной?

Для Ленина и большевистской партии «империализм есть капитализм, загнивающий и умирающий, он есть последний этап капиталистического развития вообще, он есть канун мировой социалистической революции».

Международная пролетарская революция вытекает таким образом из условий развития капитализма вообще и его империалистической фазы в особенности.

«Капиталистическая система в ее целом приходит к окончательному краху. Диктатура финансового капитала гибнет, уступая место диктатуре пролетариата» (программа Коминтерна).

Для троцкистской теории больших циклов чужда такая постановка вопроса. Контрреволюционный троцкизм отрицает победу пролетарской революции в отдельных странах в эпоху империализма и тем самым по существу вообще снимает вопрос о победе мировой социалистической революции в империалистическую эпоху капитализма. По Троцкому, капитализм может еще проходить «большие циклы» расцвета и упадка. Само собой разумеется, что возможности победоносной пролетарской революции в предстоящие, по его мнению, «циклы расцвета» капитализма исключены. Допуская все же возможность революционных взрывов в отдельных странах в течение «цикла упадка», он решительно считает их заранее обреченными на неизбежное поражение и гибель. Революции, возникающие в отдельных странах, по Троцкому, гибнут под тяжестью якобы существующих в них неразрешимых внутренних противоречий, которые усугубляются ударами извне, со стороны окружающего капиталистического мира. Такова по существу социал-фашистская «теория революции» троцкизма.

Для прикрытия этой социал-фашистской теории марксистской фразеологией у Троцкого конечно имеется пара-другая софизмов из того же затхлого меньшевистского арсенала, в котором почти всю свою жизнь прожил этот злейший враг ленинизма. Таким софизмом является положение Троцкого, что победа мировой пролетарской революции может наступить лишь при условии одновременного натиска пролетарских революций в целом ряде передовых капиталистических стран. Без этого условия, т. е. без одновременной поддержки революции в одной какой-либо стране победоносными революциями в других, притом непременно передовых странах, поражение революции неизбежно и она в конце концов должна погибнуть. Этот софизм о необходимости одновременного наступления революции в ряде капиталистических стран в качестве обязательного условия для победы пролетарской революции в эпоху империализма не дает ничего нового в сравнении с ходячими социал-фашистскими теориями II интернационала. Этот гнусный софизм Троцкого был разоблачен Лениным еще в 1915 г. в его статье «О Соединенных штатах Европы», представляющей ответ на троцкистскую теорию о невозможности победы социализма в одной стране.

Теорией «больших циклов» Троцкий защищает старый-престарый меньшевистский хлам о невозможности победы пролетарской революции в эпоху монополистического капитализма, старую свою теорию, направленную против теории Ленина и Сталина, против Коминтерна, против того, что мировая война положила начало всеобщему кризису капиталистической системы, из которого капитализму уже не выйти до самой своей гибели. «Всемирная история вступила в новый фазис своего развития, фазис длительного общего кризиса капиталистической системы» (программа Коминтерна). Троцкистская теория исключает утверждение программы Коминтерна, что «мировая империалистическая война потрясла всю систему мирового капитализма и положила начало периоду его общего кризиса».

Что означает всеобщий кризис капиталистической системы? В своем докладе на XVI съезде партии т. Сталин дал классическую формулировку того, что это означает. Всеобщий кризис капитализма «означает прежде всего, что империалистическая война и ее последствия усилили загнивание капитализма (разрядка наша. — И. Д.) и подорвали его равновесие, что мы живем теперь в эпоху войн и революций, что капитализм уже не представляет единственной и всеохватывающей системы мирового хозяйства, что наряду с капиталистической системой хозяйства существует социалистическая система, которая растет, которая преуспевает, которая противостоит капиталистической системе и которая самым фактом своего существования демонстрирует гнилость капитализма, расшатывает его основы.

Это означает далее, что империалистическая война и победа революции в СССР расшатали устои империализма в колониальных и зависимых странах, что авторитет империализма в этих странах уже подорван, что он не в силах больше по-старому хозяйничать в этих странах.

Это означает дальше, что во время войны и после нее в колониальных и зависимых странах появился и вырос свой собственный молодой капитализм, который с успехом конкурирует на рынках со старыми капиталистическими странами, обостряя и осложняя борьбу за рынки сбыта.

Это означает наконец, что война оставила большинству капиталистических стран тяжелое наследство в виде хронической недогрузки предприятий и наличия миллионных армий безработных, превратившихся из резервных в постоянные армии безработных»²⁰.

Конкретному диалектическому анализу своеобразия и особенностей послевоенного капитализма, характеристике этого капитализма как всеобщего кризиса этой системы, из которого последнему уже не выйти, Троцкий противопоставляет свою тощую, худосочную, жалкую схему больших циклов капиталистической конъюнктуры.

Важнейшим признаком наличия всеобщего кризиса капитализма является возникновение, существование, развитие и быстрый рост, наряду с капиталистической системой, принципиально противоположной ей системы социалистической в лице СССР.

Капиталистический мир после Октября 1917 г. раскололся на две непримиримых противоположных друг другу системы, взаимно исключающих друг друга, мир социализма и мир капитализма, мир пролетарской диктатуры и мир буржуазной диктатуры. Выключение одной шестой части земного шара из системы капиталистических отношений, рост промышленности в колониях, чудовищное обнищание масс и снижение вследствие этого их покупательной способности, превращение резервных армий безработных в постоянные — все это неизбежно приводит к замедлению темпов развития капитализма, хронической недогрузке предприятий. Монополистическому капитализму в эпоху всеобщего кризиса капитализма присущи кризисы такой глубины и продолжительности, которых не знал довоенный капитализм. Капитализму эпохи его всеобщего кризиса свойственно изменение характера подъемов, депрессий и кризисов и соотношения между ними.

Эти особенности присущи только монополистическому капитализму эпохи всеобщего кризиса капиталистической системы. Из этого периода всеобщего кризиса капитализму уже не выйти до самого конца своего жизненного пути.

Существование всеобщего кризиса капиталистической системы означает далее расшатывание устоев капитализма в колониях и зависимых странах. Это означает неизбежность возникновения в эту эпоху человеческой истории мощных колониальных восстаний, сливающихся с пролетарскими революциями.

Троцкистская теория больших циклов, представляющая себе развитие капитализма как простую смену больших циклов упадка и подъема капитализма, абсолютно исключает существование всеобщего кризиса капитализма. В самом деле, если для большевиков, для Ленина, для Сталина, для всего Коминтерна вступление капитализма в полосу своего всеобщего кризиса означает, что из этого кризиса капитализму уже не выйти, что капитализм неизбежно гибнет в пределах этой фазы своего развития, то для Троцкого капитализм может выйти на широкую дорогу расцвета и развития производительных сил после окончания большого цикла их упадка. О каком же всеобщем кризисе может идти речь для троцкизма, для которого пролетарская диктатура в СССР вероятнее всего окажется простым эпизодом в развитии капиталистической системы, как, скажем, Парижская коммуна.

Троцкистская теория больших циклов является буржуазной теорией. Целый ряд буржуазных ученых (Зомбарт и др.) развивал эту теорию до войны. На «точке зрения» больших циклов стоит ряд буржуазных ученых, в первую очередь такой, как Кондратьев, который развил теорию больших циклов для того, чтобы доказать, что капитализм уже вступает в полосу нового подъема своих производительных сил, нового расцвета и предвещал поэтому неизбежность гибели СССР. По Кондратьеву, развивавшему свой вариант теории больших циклов в 1923 г., послевоенный кризис означал лишь проявление понижательной волны больших циклов капиталистической конъюнктуры, волны, которая, по Кондратьеву, в 1923 г. уже заканчивалась.

Наступление капиталистической стабилизации для Кондратьева уже означало наступление конца понижательной волны. Кондратьев выступал как идеолог остатков побитого революцией класса, надеясь, что наступление периода расцвета капитализма обеспечит гибель Советской республики. Троцкий оказался на позициях Кондратьева.

«Разница» между Троцким и вредителем Кондратьевым заключается в том, что Троцкий смену большого цикла упадка капитализма большим циклом его нового расцвета отодвигает на несколько более поздний срок. Разница эта следовательно не принципиальная, а «практическая», в сроках вступления нового большого цикла подъема. По Троцкому, наступление нового большого цикла подъема капитализма будет иметь место через 20, самое позднее 30 лет после окончания мировой войны, т. е. самым крайним сроком наступления нового цикла развития капитализма он считает сороковые годы.

Вообще же говоря, как видно из приведенной нами выше цитаты, Троцкий считал вероятным наступление нового большого цикла расцвета уже через 15 лет после мировой войны. По иронии истории дело сложилось как раз таким образом, что именно в 1929 г., который, по Троцкому, должен был бы быть по всей вероятности годом наступления нового большого цикла расцвета капитализма, был годом наступления чудовищного экономического кризиса, который тянется уже почти три года и тяжесть которого определяется тем, что этот периодический кризис монополистического капитализма развивается на основе всеобщего кризиса капиталистической системы.

Теория больших циклов Троцкого — типичная буржуазная социал-демократическая теория²¹. Подобно Троцкому, социал-фашисты отрицают наличие всеобщего кризиса капитализма. Подобно Троцкому, они считают (Каутский, Гильфердинг, Блюм и др.), что капитализм неизбежно вступит в полосу нового бурного расцвета и подъема своих производительных сил.

Троцкий на словах не хочет наступления эпохи расцвета капитализма, но ожидает ее подобно социал-демократам. Наступление этого нового большого цикла расцвета он считает неизбежным в кратчайший исторический срок. Отсюда его политика сверхчеловеческих скачков, политика авантюризма, перепрыгивание через неизжитые еще этапы развития, его волюнтаризм. Спешите, пока не поздно, иначе скоро наступит новый большой цикл подъема производительных сил капитализма, — такова его философия эпохи.

Теория больших циклов Троцкого — разновидность социал-демократической программы наступления нового расцвета капитализма.

Империализм и мировая война 1914—1917 гг. Послевоенный капитализм #

Мы видели уже в главе о теории больших циклов, что вся эта теория неизбежно ведет к затушевыванию различий между империализмом и домонополистическим капитализмом. Реформистская сущность теории больших циклов сказывается именно в том, что она смазывает противоречия империализма, его особенности, его своеобразие, его отличие от капитализма периода свободной конкуренции.

Это отнюдь не значит, что у Троцкого отсутствует своя «теория» империализма.

Возьмем характеристику империализма Троцким. Он писал: «Помимо пробужденной капитализмом национальной демократии, которая стремится к сплочению возможно большего числа элементов наций в одну экономическую культурную общность, остается самый этот капитализм, который стремится всюду, где он пустил корни, раздвинуть как можно шире пределы внутреннего рынка, найти как можно более благоприятные выходы к мировому рынку, наложить свое господство на области с аграрным складом хозяйства»²².

Троцкий таким образом прежде всего характеризует империализм как стремление развитых капиталистических стран подчинить себе аграрные страны и области. Но это как раз и есть, как известно, каутскианская концепция империализма.

Посмотрим, как Каутский определяет империализм: «Империализм есть продукт высоко развитого промышленного капитализма. Он состоит в стремлении каждой промышленной капиталистической нации присоединить к себе или подчинить себе все большие аграрные области без отношения к тому, какими нациями они населены»²³.

Троцкий таким образом прямо повторяет без каких бы то ни было изменений определение империализма, данное Каутским. Что приведенное нами выше определение Троцким империализма не обмолвка и не хлесткая фраза, пущенная в оборот ради красного словца, видно из того, что в другом месте он дает развернутое обоснование своему определению. «Поскольку капиталистическому развитию становилось тесно в рамках государства, это последнее дополнялось аннексиями и колониальными пристройками. Борьба из-за колоний, т. е. попирание экономической и национальной независимости отсталых стран, составляла главное содержание внешней политики так называемого национального государства. Соревнование из-за колоний привело к борьбе капиталистических государств между собой, производительным силам окончательно стало тесно в рамках государства»²⁴.

Таким образом Троцкий изображает империализм не как определенную ступень развития капиталистического хозяйства, не как последнюю стадию капитализма, а как политику «национального» государства, направленную на борьбу за захват отсталых аграрных стран. Подобно Каутскому, Троцкий произвольно подчеркивает один только национальный вопрос, ‘который конечно очень важен сам по себе и приобретает особую важность в период империализма. Но Троцкий связывает национальный вопрос только с промышленным капиталам, аннектирующим другие нации, попирающим их экономическую и национальную независимость.

Критика Лениным каутскианского определения империализма целиком относится к определению империализма Троцким. Ленин писал, цитируя приведенное нами определение Каутского: «Это определение совершенно неправильно, ибо оно односторонне, т. е. произвольно выделяет один только национальный вопрос (хотя и в высшей степени важный как сам по себе, так и в его отношении к империализму), произвольно, неверно увязывая его только с промышленным капиталом в аннектирующих другие нации странах, столь же произвольно и неверно выдвигая аннексии аграрных областей. Империализм есть стремление к аннексии, — вот к чему сводится политическая часть определения Каутского. Она верна, но крайне не полна, ибо политический империализм есть вообще стремление к насилию и реакции»²⁵.

Неверно, что для империализма характерно стремление к захвату одних только аграрных областей. Империализм стремится к захвату не только аграрных областей, но и промышленных областей. Борьба за раздел и передел отсталых колониальных стран выражает лишь одну из сторон империализма. Империализм означает также борьбу империалистических государств за захват промышленных областей. Результаты мировой войны, Версальский договор являются блестящим опровержением каутскианского учения об империализме как о политике промышленного капитала,, направленной на захват отсталых областей. Аннексия Эльзас-Лотарингии французским империализмом, оккупация этим же империализмом Саарской области, оккупация Рура французским империализмом в 1923 г., аннексия польским империализмом промышленно развитой Верхней Силезии и Польского коридора являются практическим доказательством неверности определения Каутским и Троцким империализма. Это определение смазывает, скрадывает то обстоятельство, что империализм есть не только борьба за захват новых территорий, но и борьба в первую очередь (так как все основные территории уже распределены между империалистическими государствами) за передел мира. Это определение скрадывает далее, что для империализма существенно стремление крупнейших капиталистических держав не только захватить территории непосредственно и прямо для себя, но и стремление к своей гегемонии путем захвата земель для ослабления противника и подрыва его гегемонии: «Суть дела в том, что Каутский отрывает политику империализма от его экономики, толкуя об аннексиях как «предпочитаемой» финансовым капиталом политике и противопоставляя ей другую возможную, будто бы буржуазную политику на той же базе финансового капитала… получается затушевывание, притупление самых коренных противоречий новейшей ступени капитализма вместо раскрытия глубины их, получается буржуазный реформизм вместо марксизма»²⁶.

Тогда как для Ленина империализм означает тенденцию к загниванию и застою вследствие того, что империализм является монополистическим капитализмом, для Троцкого «империализм представляет капиталистически-хищное выражение прогрессивной тенденции экономического развития построить человеческое хозяйство в мировых размерах, освободив его от стесняющих оков нации и государства»²⁷.

Троцкий скрывает тот факт, что империализм представляет собой загнивающий капитализм, что в период империализма резко обостряется неравномерность развития. Он выпячивает односторонне тот факт, что империализм представляет собой якобы только «выражение прогрессивной тенденции экономического развития». Империализм конечно отнюдь не исключает развития производительных сил. Больше того, до мировой войны капитализм развивался быстрее, чем в эпоху доимпериалистическую. Но характерным для империализма является именно тенденция к застою и загниванию. «Было бы ошибкой думать, что эта тенденция к загниванию исключает быстрый рост капитализма: нет, отдельные отрасли промышленности, отдельные слои буржуазии, отдельные страны проявляют в эпоху империализма с большей или меньшей силой то одну, то другую из этих тенденций. В целом капитализм неизмеримо быстрее, чем прежде, растет, но этот рост не только становится вообще все более неравномерным, но неравномерность проявляется также в частности в загнивании самых сильных капиталом стран (Англия)»²⁸.

Всеобщий кризис капиталистической системы, в который вступил капитализм со времени мировой войны, означал замедление темпа капиталистического развития в целом. Это — то изменение, которое внес всеобщий кризис капиталистической системы в развитие капитализма. Одностороннее подчеркивание Троцким того, что империализм представляет собою прогрессивную тенденцию экономического развития, затушевывает как раз самые глубокие противоречия империализма, противоречия между конкуренцией и монополией, то обстоятельство, что империализм является загнивающим капитализмом.

В то же время, как видно из приведенного выше определения Троцким империализма, Троцкий, в полном соответствии с Каутским, неправильно решал и национальный вопрос, объявляя национальную идею, «противостоящую империализму», реакционной. Голое объявление национальной идеи реакционной теоретически оправдывало для Троцкого отрицание прогрессивности национальной революционной борьбы и необходимости поддержки пролетариатом национального движения угнетенных народов, направленного на освобождение от империализма. Здесь находится один из теоретических корней троцкизма, отрицающего своеобразие колониальных революций, которые являются революциями угнетенных империализмом народов колоний против угнетающего их империализма. Определение Троцкого означает осуждение колониальных революций, отрицание их величайшего революционного значения.

Вслед за Каутским Троцкий определяет империализм не как особую стадию капитализма, а как политику капиталистических держав. Он писал (в 1919 г.): «Война эта (т. е. война 1914—1918 гг.) началась как свалка великих капиталистических хищников во имя захвата и раздела мира — в этом и состоит империализм»²⁹. В другом месте он пишет: «Капитализм развился в империализм, в стремление к миродержавному господству»³⁰. Итак, империализм — не стадия капитализма, по Троцкому, а лишь политика капитализма, стремление к господству, к «миродержавному господству».

Смазывая экономическую суть империализма, Троцкий целиком и полностью следовал Каутскому. «Критика империализма» у Троцкого получилась как раз такая, которая имела и имеет место у Каутского. Поэтому к Троцкому относится следующее место из ленинского «Империализма», непосредственно направленное против Каутского: «Теоретическая критика империализма у Каутского потому и не имеет ничего общего с марксизмом, потому и годится только как подход к проповеди мира единства с оппортунистами и социал-шовинистами, что эта критика обходит и затушевывает как раз самые глубокие и коренные противоречия империализма: противоречие между монополиями и существующей рядом с ними свободной конкуренцией, между гигантскими «операциями» (и гигантскими прибылями) финансового капитала и «честной» торговлей на вольном рынке, между картелями и трестами, с одной стороны, и некартелированной промышленностью, с другой стороны, и т. д.»³¹.

Что же удивительного, что Троцкий стоял на позициях мира и единства с оппортунистами и социал-шовинистами, что во всех основных политических вопросах Троцкий стоял на позициях каутскианства. Одинаковая теория вела к одинаковой политике. Что же удивительного в том, что Троцкий, даже будучи в рядах ЕКП(б) и Коминтерна, изо всех сил стремился сохранить свою собственную, отличную от ленинской, линию. Что же удивительного в том, что Троцкий после того, как оказался выброшенным за пределы коммунизма, во всех основных вопросах продолжал вести свою политическую линию, являющуюся разновидностью социал-демократической политической линии?

Троцкистская теория империализма — типично каутскианская теория. Свою каутскианскую теорию империализма Троцкий провел через мировую войну, через Октябрьскую революцию, вплоть до наших дней. В «Критике программы Коминтерна» Троцкий по-прежнему повторяет свое утверждение о том, что империализм есть политика передовых промышленных стран, направленная на захват остальных стран. «Империализм, — пишет Троцкий, — еще несравненно быстрее и глубже связывает отдельные национальные и континентальные сосуды, ставя их в самую тесную жизненную зависимость друг от друга, сближая их хозяйственные методы, общественные формы и уровни развития. В то же время он достигает этой своей «цели» такими антагонистическими методами, такими львиными прыжками, такими налетами на отсталые страны и области, что осуществляемые им объединения и нивелировка мирового хозяйства нарушается им же более и более бурно и конвульсивно, чем в предшествующие эпохи»³².

Оставляя в стороне разбор других положений этой цитаты, обратим внимание на подчеркнутое нами место. Для Троцкого прошли даром все уроки мировой войны и послевоенного развития. Этот человек ничего не забыл и ничему не научился. Он по-прежнему долбит старое каутскианское определение империализма как политики капитализма, направленной на захват отсталых стран, стремясь прикрыть это свое отстаивание каутскианской теории империализма словечком о «налетах» на отсталые страны.

Но Троцкий — эклектик. Отстаивание позиции Каутского в вопросах империализма не мешает ему в то же время стоять на позициях Гильфердинга в этих же вопросах. Уже в своем выступлении в Промакадемии в 1926 г. Троцкий объявил Гильфердинга своим учителем, а его «Финансовый капитал» — величайшим марксистским произведением после «Капитала». В своей «Перманентной революции» он в ряде вопросов скатывается на позиции Гильфердинга. «Теория» империализма Троцкого есть эклектическое соединение гильфердинговщины и каутскианства при преобладании каутскианской теории.

«Отличие» Троцкого от Каутокого и Гильферринга в вопросах империализма состоит только в том, что он дополняет смесь каутскианско-гильфердинговских положений (при преобладающем и определяющем каутскианском характере его теории), которую составляет его теория империализма, теорией больших циклов. Он писал в октябре 1922 года: «Я уже сказал, что в течение 17—18 лет от 1896 до 1913 г. капитализм дал невероятный скачок вверх… Ему стало тесно в националистических государствах, и отсюда выросла империалистическая война 1914 г. Правительства, дипломатия, буржуазия, военные сферы стали тем более нервными и ускорили конфликт кровавым событием в 1914 г., потому что с 1913 г. была заминка на мировом рынке. Эта заминка означала глубокий перелом. Если бы не было войны, то в 1914 г. все равно был бы капиталистический застой, развитие капитализма спускалось бы вниз, продолжая колебаться. Империалистическая война явилась результатом бешеного развития капиталистических сил в течение знаменательных в истории капитализма 17 лет» (т. е. с 1896 до 1913 г.)³³.

Таким образом мировая война 1914 г., по Троцкому, явилась не результатом действия всех противоречий капитализма на его империалистической стадии, а лишь формой перехода от большого цикла подъема к большому циклу упадка в развитии производительных сил капитализма.

Больше того, по Троцкому, буржуазия сознательно организовала (мировую войну только для того, чтобы избежать вступления в большой цикл упадка производительных сил. Это кажется невероятным. Но это факт. Послушаем самого Троцкого. «В данный момент капитализм вступил в период длительной и глубокой депрессии. Собственно говоря, эта эпоха должна была наступить еще в 1913 г… Гиганты капиталистического развития (германский!, английский капитализм и капитализм САСШ. — И. Д.) отдавали себе в этом полный отчет. Они сказали себе: чтобы избежать этой длительной многолетней депрессии, мы создадим острый военный кризис, уничтожающий противника, безраздельно овладеем ставшим слишком тесным рынком»³⁴.

Мировая буржуазия, изволите ли видеть, действовала по рецепту, прописанному ей теорией больших циклов. Все дело оказывается о том, что буржуазия боялась смены большого цикла подъема большим циклом депрессии, а отсюда, по Троцкому, и мировая война. Эта мистическая галиматья Троцкого является конкретным применением его схемы больших циклов к освещению таких вопросов, как вопрос о причинах возникновения мировой войны.

Мировая война была необходимым этапом в развитии империализма, потому что империализму присущи империалистические войны, потому что империализм есть эпоха мировых войн и пролетарских революций. Мировая война была этапом борьбы империалистических государств за раздел и передел мира. Она была выражением всех противоречий империализма и закона неравномерного развития капитализма как решающей силы в эпоху империализма в первую очередь, и теория Троцкого о том, что буржуазия сознательно организовала мировую войну 1914—1918 гг., чтобы избежать перехода к большому циклу упадка производительных сил капитализма, является идеалистической болтовней.

В то же время она является не чем иным, как теорией организованного капитализма, теорией ультраимпериализма. Ультраимпериализм и организованный капитализм с необходимостью вытекают из каутскианской и гильфердинговской концепции империализма, которых одновременно умудряется придерживаться Троцкий.

Теория ультраимпериализма и организованного капитализма является немаловажным моментом во всей экономической концепции троцкизма. Больше того, из этой экономической концепции, из троцкистского понимания законов неравномерности капиталистического развития теория ультраимпериализма и организованного капитализма вытекает с абсолютной необходимостью.

Ставя вопрос о том, «почему произошла война», Троцкий отвечал: «Стремление империалистического капитала состояло в том, чтобы устранить государственные границы и весь земной шар захватить себе, устранить таможенные перегородки, стесняющие развитие производительных сил. В этом — экономическая основа империализма и причины войны»³⁵.

Оказывается таким образом, что экономическая основа империализма заключается в стремлении к ультраимпериализму, к организованному капитализму, а смысл войны заключался в том, что этот ультраимпериализм, т. е. единый организованный в мировом масштабе империализм, сорганизовать. Война не была оказывается острым взрывом империалистических противоречий. Она выросла не на почве борьбы между империализмом германским, французским, английским, русским и др. за передел мира, а потому и только потому, что империалистический капитал ставил себе целью упразднить государственные границы, захватить себе весь земной шар, устранить таможенные перегородки, создать единое мировое организованное хозяйство.

Ультраимпериалистическая теория Троцкого находит свое обоснование в троцкистском понимании закона неравномерности капиталистического развития. Троцкизм отрицает ленинское понимание закона неравномерности развития капитализма, согласно которому эпоха империализма означает резкое обострение действия этого закона.

Для Ленина закон неравномерности развития становится решающей силой в эпоху империализма. Именно на почве неравномерности развития и приобретения законом неравномерного развития решающего значения в условиях империализма и выросла мировая война. Для Троцкого неравномерность развития была острей, и больше всего в период домонополистического империализма. Период же империализма означает ослабление действия и равномерности развития и нивелировку мирового хозяйства.

Раз империализм осуществляет объединение мирового хозяйства, осуществляет нивелировку и ослабляет неравномерность развития, то это означает не что иное, как утверждение, что империализм осуществляет переход к единому организованному мировому империалистическому тресту. Если говорить о «чисто экономических» условиях перехода финансового капитала, как об исторически конкретной эпохе, относящейся к началу XX века, то лучшим ответом на мертвые абстракции «ультраимпериализма» является противопоставление им конкретно-экономической действительности современного всемирного хозяйства. Разговор Каутского об ультраимпериализме поощряет между прочим ту глубоко ошибочную и льющую воду на мельницу апологетов империализма мысль, будто господство финансового капитала ослабляет неравномерности и противоречия внутри всемирного хозяйства, тогда как на деле оно усиливает их³⁶.

Что отрицание ленинского понимания закона неравномерности развития империализма и замена его троцкистским пониманием неизбежно приводят к ультраимпериализму, блестяще показал т. Сталин.

«Закон неравномерности развития в период империализма означает скачкообразное развитие одних стран в отношении других. Быстрое оттеснение с мирового рынка одних стран другими, периодический передел уже поделенного мира (разрядка Сталина. — И. Д.) в порядке военных столкновений и военных катастроф, углубление и обострение конфликтов в лагере империализма, ослабление фронта мирового капитализма, возможность прорыва этого фронта пролетариями отдельных стран, возможность победы социализма в отдельных странах.

В чем состоят основные элементы закона неравномерности развития при империализме? Во-первых, в том факте, что мир уже поделен между империалистическими группами, «свободных», незанятых территорий нет больше в мире, и для того, чтобы занять новые рынки, источники сырья, для того, чтобы расширяться, надо взять у других эту территорию силой. Во-вторых, в том, что небывалое развитие техники и усиливающаяся нивелировка в уровне развития капиталистических стран создали возможность и облегчили дело скачкообразного опережения одних стран другими, дело вытеснения более могучих стран менее могучими, но быстро развивающимися странами. В-третьих, в том, что старое распределение сфер влияния между отдельными империалистическими группами приходит каждый раз в столкновение с новым соотношением сил на мировом рынке, что для установления «равновесия» между старым распределением сфер влияния и между новым соотношением сил необходимы периодические переделы мира путем империалистической войны.

Отсюда — усиление и обострение неравномерности развития в период империализма. Отсюда — невозможность разрешения конфликтов в лагере империализма мирным порядком. Отсюда — несостоятельность каутскианской теории ультраимпериализма, проповедующей возможность мирного разрешения этих конфликтов.

Но из этого следует, что оппозиция, отрицающая факт усиления и обострения неравномерности развития периода империализма, скатывается на позиции ультраимпериализма»³⁷.

В полном соответствии со своей теорией отрицания обострения неравномерности развития капитализма в эпоху империализма, в полном соответствии со своей схемой больших циклов и теорией ультраимпериализма Троцкий развивает теорию абсолютной стагнации.

По Троцкому, со времени мировой войны капитализм вступил в эпоху абсолютного застоя своих производительных сил. «Не война, — писал Троцкий, — поставила точку в развитии производительных сил в Европе, а война возникла из невозможности производительным силам развиваться в Европе при условии капиталистического хозяйства… Война только углубила и обострила этот кризис, который вытекал из факта абсолютной невозможности дальнейшего хозяйствования… В 1913 г. капитализм для Европы уже означает абсолютный застой и распад»³⁸.

Троцкистская теория абсолютной стагнации, есть не что иное, как теория организованного капитализма, тесно увязывающаяся с его теорией ультраимпериализма. В самом деле, утверждение, что производительные силы капитализма после войны переживают абсолютный застой, означает утверждение, что послевоенный капитализм исключает конкуренцию, что налицо монополистический капитализм без конкуренции, что закрыты всякие возможности к техническим изменениям, к развитию производительных сил.

«Мы видели однако, — писал Троцкий в 1924 г., — что и при сохранении основ капитализма производительные силы до войны довольно быстро росли не только в Америке, но и в Европе. В этом состояло относительное «оправдание» существования самого капитализма. Со времени империалистической войны мы уже видим совершенно иную картину: производительные силы не растут, а разрушаются… И после войны мы видим, что дело может итти лишь о восстановлении разрушенного, но никак не о дальнейшем развитии производительных сил»³⁹.

На дискуссии по докладу т. Варга о стабилизации капитализма в Госплане СССР в 1925 г. Троцкий в ответ на вопрос, в чем перемена, происшедшая во время мировой войны и после нее, ответил: «В том, что производительные силы Европы перестали развиваться и что мы имеем стагнацию (застой, задержку)»⁴⁰.

Бесспорно, что мировая война означала огромное разрушение производительных сил капитализма. В результате Октябрьской революции одна шестая часть земного шара составляет принципиально иной строй производственных отношений. Всеобщий кризис капитализма, величайшее обнищание масс в результате войны и всеобщий кризис капиталистической системы привели к сужению рынков сбыта, источников сырья и сфер приложения капитала. Тенденция к загниванию резко усилилась. Все это — совершенно бесспорные вещи. Но все это отнюдь не исключало того, что производительные силы могли и могут развиваться в определенных пределах и в период послевоенного капитализма, так как конкуренция и анархия производства резко усилились. Тенденция к застою и загниванию производительных сил отнюдь не исключает возможности роста производительных сил. И действительно послевоенный период, в частности период частичной стабилизации капитализма, вплоть до начала .мирового экономического кризиса ознаменовался развитием производительных сил Европы и Америки, Производство во Франции и в других странах капиталистической Европы развивалось, внешняя торговля росла, хотя относительно, по сравнению с довоенным капитализмом, значительно медленнее. Начнем с Соединенных штатов:

Следующая таблица показывает рост производительных сил в САСШ

1921 г. был годом кризиса. После этого года производство растет до 1924 г., когда имел место частичный кризис, на причинах которого мы здесь останавливаться не можем. Дальше идет новое расширение производства до нового частичного кризиса 1927 г., когда так же, как в 1924 г., наступило сокращение производства. После 1927 г. до начала мирового экономического кризиса — дальнейший рост производства. Общий объем производства в САСШ повысился к началу мирового кризиса на 67 проц., количество добытого угля — на 62 проц., внешняя торговля — на 71 проц.

Как видим, послевоенное развитие САСШ до мирового кризиса никак не похоже на задержку в развитии производительных сил, на большую волну упадка, через которую, по Троцкому, проходит мир. Это никак не похоже и на абсолютную стагнацию производительных сил.

Но обратимся к Европе, на которую Троцкий особенно напирает. Послевоенная Англия вплоть до мирового экономического кризиса находилась в состоянии стагнации. Это является одним из выражений всеобщего кризиса капитализма. Но это никак не относится к остальным европейским странам.

Во Франции развитие промышленности шло следующим образом:

Индекс физического объема промпродукции

Франция после разрушений, вызванных войной, вплоть до 1924 г. имела объем промышленности значительно ниже довоенного. С 1924 г. — первого года относительной стабилизации капитализма — она переходит за довоенный уровень, и в 1929 г. объем ее производства превышал довоенный на 39 проц.

Послевоенная Франция точно так же не имеет абсолютной стагнации, которая должна быть, по Троцкому, присуща ей, как и всей Европе.

Возьмем, далее, Германию, развивавшуюся после 1919 г. в условиях, поставленных ей Версальским договором.

Основные показатели конъюнктуры хозяйства Германии В тысячах метрических тонн

Германское хозяйство со времени вступления в полосу относительной стабилизации переживает неравномерный рост до 1929 г. В 1925 г. оно перешло за довоенный уровень в производстве стали, каменного угля и импорта. В 1927 г. Германия пережила частичный кризис. В 1929 г. накануне мирового экономического кризиса германская промышленность и внешняя торговля ушли по сравнению с довоенным уровнем, как показывают цифры, на довольно значительное расстояние.

Возьмем наконец Италию.

Обороты внешней торговли Италии повысились с 6.157 млн. лир в 1913 г. до 7.531 млн. лир в 1929 г. (в ценах 1913 г.). Значительно выросло потребление хлопка и угля, а еще более — производство стали.

Все показатели хода промышленного производства в послевоенной Европе и Америке опровергают теорию абсолютной стагнации, равно как и теорию «больших циклов».

Утверждение Троцкого о наличии абсолютной стагнации, абсолютного застоя производительных сил означало, что наступил конец конкуренции в Европе, что Европа вступила в полосу организованного капитализма.

Послевоенное развитие Европы характерно очень неравномерным развитием производительных сил. Но именно это неравномерное развитие производительных сил и было предпосылкой острого экономического кризиса, который наступил во всем капиталистическом мире в 1929 г., который главным своим очагом имел Америку, самую мощную и богатую страну капиталистического мира.

Теория абсолютной стагнации Троцкого — не только теория «организованного» капитализма, исключающая конкуренцию и всякую возможность технических изменений и развития производительных сил, — эта теория исключает возможность наступления периодических кризисов перепроизводства. С точки зрения этой теории глубокий экономический кризис, потрясающий весь капиталистический мир в течение вот уже трех лет, совершенно незакономерен и непонятен.

В самом деле, периодические экономические кризисы перепроизводства являются результатом действия противоречия между общественным характером производства и частным способом присвоения продуктов общественного производства. Для того, чтобы наступил периодический экономический кризис, необходимо, чтобы развивающиеся производительные силы уперлись в ограниченную покупательную способность трудящихся масс. Раз налицо абсолютная стагнация, раз производительные силы ни в коем случае не развиваются, раз налицо абсолютный застой в движении производительных сил, в размерах и уровне производства, то ни о каком кризисе перепроизводства речи быть не может. Вполне закономерно поэтому Троцкий отрицал возможность наступления периодических экономических кризисов перепроизводства в эпоху после империалистической войны. Он утверждал, что для послевоенного капитализма характерно «экономическое дерганье, спазмы, резкие и острые колебания, отсутствие правильной периодизации экономической конъюнктуры», что налицо «неправильность, нецикличность, непериодичность конъюнктурных колебаний»⁴¹.

Троцкий не отрицал возможности «коньюнктурных колебаний». Но эти конъюнктурные колебания для него исключали всякую возможность периодических кризисов перепроизводства, поскольку налицо абсолютный застой, абсолютное загнивание, абсолютная стагнация производительных сил. Неудивительно после этого, что как раз тогда, когда мировой экономический кризис был уже в разгаре, Троцкий упорно отрицал возникновение мирового экономического кризиса.

В январе 1930 г., когда экономический кризис в САСШ уже был в разгаре, когда он захватил уже подавляющее большинство капиталистического мира, Троцкий гадал на кофейной гуще, считая маловероятным наступление мирового экономического кризиса. Он считал возможным следующие основные «варианты» дальнейшего экономического развития всего мира.

Один вариант: «Биржевой крах не вызывает непосредственно торгово-промышленного кризиса, а имеет своим последствием лишь временную депрессию. Удар по биржевой спекуляции приводит к более правильному соотношению между курсом бумажных ценностей и торгово-промышленной деятельностью, как и между этой последней и реальной покупательной силой рынка.

После депрессии и полосы приспособления торговснрюмьшленная кон’юнктура снова поднимается вверх, хотя и не так круто, как за истекший .период. Этот вариант не исключен. Резервы американского капитализма велики. Не последнее место среди них занимает государственный бюджет (заказы, субсидии и пр.)»⁴².

В полном соответствии со своей теорией кризисов Троцкий считал возможным вступление мирового хозяйства в полосу депрессии (а не кризиса), после которой он ожидал подъема производства, повышения конъюнктуры. Теоретик организованного капитализма твердо верил в «резервы американского капитализма».

Капиталистический мир, уже содрогавшийся под ударами чудовищного экономического кризиса, нашел в лице Троцкого своего восторженного утешителя. Он утешал мировую буржуазию возможностью быстрейшего исчерпания наступившей «депрессии» при новом наступлении благоприятной конъюнктуры.

Другой возможный, по Троцкому, вариант развития, таков: «Отлив средств от американской спекуляции оплодотворяет торгово-промышленную деятельность в Европе. Дальнейшая судьба этого оживления будет в свою очередь зависеть как от чисто европейских, так и от мировых причин. Даже и в случае острого экономического кризиса в САСШ, в Европе может продержаться в течение известного времени подъем, так как немыслимо все же представить себе, чтобы капитализм САСШ мог в течение нескольких коротких месяцев перестроиться для решительного наступления на мировом рынке»⁴³.

По этому варианту Троцкий предполагал, что если даже наступит острый экономический кризис в САСШ, в Европе неизбежно наступление экономического подъема. Эту теорию в начале экономического кризиса усердно пропагандировали социал-фашистские газеты «Форвертс» и «Арбейтерцейтунг». Ее, как мы видим, горячо подхватил Троцкий.

Третий вариант: «Нью-йоркский биржевой кризис оказывается предтечей торгово-промышленного кризиса в САСШ, который уже в ближайшие месяцы достигает большой глубины. Капитализм в САСШ оказывается вынужденным сделать решительный сдвиг в сторону внешнего рынка. Открывается эпоха бешеной конкуренции. Американские товары прокладывают себе дорогу ниже себестоимости. Европейские товары отступают перед этим необузданным натиском. Европа вступает в кризис позже САСШ, но зато европейский кризис принимает чрезвычайную остроту»⁴⁴.

Даже допуская наступление глубокого экономического кризиса в САСШ, он опять-таки считает возможным для САСШ быстрый выход из кризиса за счет отступления европейских товаров под натиском американской конкуренции. В лучшем случае он утверждал, что Европа вступит в кризис, отступая под натиском САСШ. Таков наиболее радикальный вариант экономического развития, который предусматривал Троцкий. Он считал исключенным наступление длительного мирового экономического кризиса, который имеется сейчас, кризиса, который имеет своим главным очагом САСШ, которым потрясен весь капиталистический мир и который приводит к чудовищному обострению всех противоречий капитализма, кризиса, который является наиболее длительным и глубоким из всех когда-либо имевших место периодических экономических кризисов капитализма. Он считал такой кризис исключенным потому, что это не находится ни в каком соответствии с троцкистской теорией абсолютной стагнации и теорией больших циклов.

Четвертый вариант Троцкого: «Действительный ход развития может пройти между намеченными выше вариантами и дать равнодействующую в виде колеблющейся прерывистой кривой с вялыми уклонами вверх или вниз».

Так рисовал себе будущее экономическое развитие мира в ближайшее время в январе 1930 г. Троцкий. Это определение перспектив экономического развития было блестящей иллюстрацией бесплодности и апологетической сущности троцкистской теории. Троцкий блестяще сел в лужу со всей своей теорией абсолютной стагнации и больших циклов.

Троцкий не понимает и не хочет понимать, что капитализм вступил в полосу своего всеобщего кризиса и что это обстоятельство не может не привести к тому, что периодические кризисы перепроизводства, которые неизбежно должны сопровождать капитализм до самой его смерти, в эпоху всеобщего кризиса капитализма, развертываясь на основе этого всеобщего кризиса, не могут не носить исключительно тяжелого, длительного и глубокого характера.

Троцкий решил быть пророком с мудрым расчетом, что приведет все мыслимые варианты будущего развития. Так как, по его мнению, хоть один из этих вариантов должен был осуществиться, то этим цель была бы достигнута — ленинизм посрамлен, троцкизм оправдал бы себя как объяснение конкретной действительности. На деле мудрый пророк из всех мыслимых вариантов, которые он себе представил, исходя из своей экономической концепции, не привел единственно правильного «варианта» развития, что капиталистический мир уже вступил в полосу периодического кризиса, охватывающего все капиталистические страны, кризиса, который неизбежно будет исключительно острым, глубоким и самым продолжительным из всех имевших место до сих пор.

Такой вариант развития исключался троцкистской теорией абсолютной стагнации, для которой если конъюнктурные колебания и существуют в пределах большого цикла упадка, то это лишь конъюнктурные колебания, но не периодические кризисы перепроизводства.

Сев блестяще в лужу со своим «анализом» экономического кризиса, Троцкий после января 1930 г. нигде уже не возвращается к анализу современного мирового экономического кризиса. Обжегшись на молоке, он дует на воду. И в потоке его произведений, пасквилей на Советский союз, на мировой пролетариат, на Коминтерн, в бесчисленной «литературе», которой он затопил рынки буржуазных стран, литературе, служащей для удовлетворения нужд контрразведок и буржуазной прессы в деле травли Советского союза, Троцкий ничего не написал по вопросу о современном мировом экономическом кризисе. Он для него почти не существует. Лишь изредка, кое-где, мимоходом и нехотя, он указывает, что капиталистический мир переживает тяжелый экономический кризис. Этим ограничивается все его отношение к кризису.

Троцкий, как и полагается идеалисту-волюнтаристу, провозглашает с гордым видом: «раз кризис не находится в соответствии с моей теорией, противоречит ей, то тем хуже для кризиса, для фактов». Троцкий гордо игнорирует мировой экономический кризис, потому что кризис игнорировал троцкистскую теорию. Каждый сам по себе. Но это лишний раз подчеркивает банкротство всей экономической теории троцкизма, ее буржуазно-апологетический характер, прикрывающий и смазывающий реальные противоречия.

На примере «анализа» кризиса, данного Троцким в самом начале кризиса, видна действительная познавательная ценность экономической концепции Троцкого. Троцкизм стал авангардом контрреволюционной буржуазии, а его экономическая теория — теорией, усердно обслуживающей потребности и нужды буржуазии, идеологически ее вооружающей для борьбы с рабочим классом, с пролетарской революцией. При этом особенная ценность этой теории для буржуазии заключается в том, что она зачастую имеет по внешности очень «левый», очень «революционный» характер. Ближайший анализ показывает, как мы это видели выше, социал-демократический контрреволюционный характер этой теории.

Недаром Троцкий утверждал, что после войны капитализм не знает и не может знать периодических кризисов, очевидно вплоть до новой большой волны экономического подъема, в которую он вступит, если не будет уничтожен в течение сравнительно небольшого исторического промежутка времени (15—20—30 лет) после мировой войны.

Мировой экономический кризис обрушился на мировую буржуазию и на троцкистов в одинаковой степени неожиданно. В то время как Коминтерн предвидел неизбежное наступление и приближение мирового экономического кризиса, а т. Сталин еще на XV съезде партии указывал на неизбежное и близкое наступление мирового периодического экономического кризиса, Троцкий отрицал возможность наступления большого экономического кризиса даже и тогда, когда он наступил, упорно долбил о возможности и вероятности в ближайшие месяцы экономического подъема. Весь ход событий, весь процесс дальнейшего разворота и углубления кризиса блестяще опроверг установки Троцкого.

Примечания #