СТОИМОСТЬ И ЦЕНЫ ПРОИЗВОДСТВА
Исаак Рубин
Закончив исследование производственных отношений между товаропроизводителями (теория стоимости) и между капиталистами и рабочими (теория капитала), Маркс в III томе «Капитала» переходит к изучению производственных отношений между промышленными капиталистами разных сфер производства (теория цен производства). Конкуренция капиталов между отдельными сферами производства приводит к образованию общей средней нормы прибыли и к продаже товаров по ценам производства, которые равны издержкам производства плюс средняя прибыль и количественно не совпадают с трудовой стоимостью товаров. Но как величина издержек производства и средней прибыли, так и их изменения объясняются изменениями в производительности труда и в трудовой стоимости товаров; это значит, что законы изменений цен производства могут быть поняты только исходя из закона трудовой стоимости. С другой стороны, средняя норма прибыли и цена производства, являясь регуляторами распределения капиталов между отдельными отраслями производства, косвенно — через распределение капиталов — регулируют и распределение общественного труда между разными сферами производства. Капиталистическое хозяйство есть система распределенных и находящихся в подвижном равновесии капиталов, но одновременно оно не перестает быть — как всякое хозяйство, построенное на разделении труда — системой распределенного и находящегося в подвижном равновесии труда. Надо только под видимым процессом распределения капиталов разглядеть невидимый процесс распределения общественного труда. Марксу удалось ясно показать связь между обоими этими процессами благодаря тому, что им было выяснено понятие, служащее связующим звеном между ними, а именно — понятие органического состава капитала. Зная деление данного капитала на постоянный и переменный и норму прибавочной стоимости, мы можем легко определить количество труда, приводимого им в движение, т. е. можем от распределения капиталов перейти к распределению труда.
Таким образом, если в III томе «Капитала» Маркс дает теорию цен производства, как регулятора распределения капиталов, то теория эта обоими своими звеньями связывается с теорией стоимости: с одной стороны, цены производства выводятся из трудовой стоимости, а с другой стороны, распределение капиталов приводит к распределению общественного труда. Вместо схемы простого товарного хозяйства: производительность труда — абстрактный труд — стоимость — распределение общественного труда, для капиталистического хозяйства получается более сложная схема: производительность труда — абстрактный труд — стоимость — цены производства — распределение капиталов — распределение общественного труда. Марксова теория цен производства противоречит теории трудовой стоимости, она построена на ее основе и включает ее в себя, как одну из своих составных частей. Это и понятно, если вспомнить, что теория трудовой стоимости изучает только один тип производственных отношений между людьми (как между товаропроизводителями), теория же цен производства предполагает существование всех трех основных типов производственных отношений людей в капиталистическом обществе (отношения между товаропроизводителями, отношения между капиталистами и рабочими, отношения между отдельными группами промышленных капиталистов). Если ограничиться этими тремя типами производственных отношений, то капиталистическое хозяйство можно уподобить трехмерному пространству, ориентирование в котором возможно только при помощи трех измерений или трех плоскостей. Как трехмерное пространство не может быть сведено к одной плоскости, так теория капиталистического хозяйства не может быть сведена к одной теории трудовой стоимости. Но как для ориентирования в пространстве необходимо определить расстояние данной точки от каждой из трех исходных плоскостей, так теория капиталистического хозяйства уже предполагает учение о производственных отношениях между товаропроизводителями, т. е. теорию трудовой стоимости. Противники Маркса, усматривающие противоречие между теорией трудовой стоимости и теорией цен производства, не понимают метода Маркса, заключающегося в последовательном изучении разных типов производственных отношений людей или, так сказать, разных социальных измерений.
I. Распределение и равновесие капиталов
Как мы видели, изменения стоимости товаров изучаются Марксом в их тесной связи с трудовой деятельностью товаропроизводителей. Обмен двух продуктов труда по их трудовой стоимости означает, что между двумя данными отраслями производства существует равновесие. Изменения в трудовой стоимости продуктов нарушают это равновесие труда, вызывают перелив последнего из одной отрасли производства в другую, перераспределение производительных сил в народном хозяйстве. Изменения в производительной силе труда вызывают увеличение или уменьшение количества труда, необходимого для производства данного товара, а следовательно и соответственное увеличение или уменьшение его трудовой стоимости; изменения последней в свою очередь вызывают иное распределение труда между данной отраслью производства и другими. Производительность труда через трудовую стоимость воздействует на распределение общественного труда.
Такая более или менее непосредственная причинная связь между трудовой стоимостью продуктов и распределением общественного труда предполагает, что изменения трудовой стоимости продуктов непосредственно затрагивают производителей, организаторов производства, вызывая переход их из одной сферы производства в другую и, следовательно, перераспределение труда. Иными словами, предполагается, что организатором производства является непосредственный производитель-работник, одновременно владеющий средствами производства, например, ремесленник или крестьянин. Этот мелкий производитель стремится направить труд свой в те сферы производства, где данное количество труда доставляет ему продукт, наиболее высоко расцениваемый на рынке. В результате распределение труда между различными сферами производства устанавливается таким образом, что определенное количество труда одинаковой интенсивности, квалификации и т. п. доставляет производителям во всех этих сферах приблизительно равную рыночную стоимость. Направляя в сапожное или портняжное дело свой живой труд, производитель-ремесленник одновременно направляет туда же необходимый для производства мертвый, накопленный труд, т. е. орудия и материалы труда или средства производства в широком смысле слова. Эти средства производства большей частью весьма несложны, стоимость их сравнительно незначительна и потому, естественно, не обнаруживает больших различий в отдельных сферах ремесленного производства. Распределение труда (живого труда) между отдельными сферами производства сопровождается распределением между ними же средств производства (мертвого труда). Распределение труда, регулируемое законом трудовой стоимости, носит первичный, основной характер, распределение средств труда — вторичный, производный характер.
Совершенно иначе происходит распределение труда обществе капиталистическом. Так как организаторами производства здесь являются промышленные капиталисты, то от них именно зависит расширение или сокращение производства, т. е. распределение производительных сил. В зависимости от прибыльности той или иной сферы производства капиталист направляет туда свой капитал. Прилив капитала в данную сферу производства, вызывая в ней усиленный спрос на рабочие силы и тем самым повышение заработной платы, привлекает туда рабочие руки, живой труд[1]. Распределение производительных сил между отдельными сферами народного хозяйства происходит в форме распределения между ними капиталов, которое, в свою очередь, вызывает соответственное распределение живого труда или рабочих сил. Если, наблюдая в данной стране увеличение капиталов, вложенных в каменноугольную промышленность, и увеличение числа занятых в ней рабочих, мы спросим себя, какое из этих явлений послужило причиной другого, то, конечно, ответ не возбудит никаких сомнений: прилив капиталов вызвал прилив рабочих сил, а не наоборот. В капиталистическом обществе распределение труда регулируется распределением капиталов. Поэтому, ставя себе целью по-прежнему изучение законов распределения общественного труда в народном хозяйстве, мы должны прибегнуть к обходному пути и приступить предварительно к изучению законов распределения капиталов.
Простой товаропроизводитель затрачивает на производство свой труд и стремится получить за свой продукт рыночную стоимость, пропорциональную его трудовым затратам и достаточную для существования его самого и его семьи и для продолжения производства в прежних или медленно расширяющихся размерах. Капиталист же затрачивает на производство свой капитал и стремится получить обратно капитал в увеличенном, приращенном размере. Это различие Маркс выразил в своих знаменитых формулах простого товарного хозяйства Т‑Д‑Т (товар‑деньги‑товар) и капиталистического хозяйства Д‑Т‑(Д+д) (деньги‑товар‑приращенные деньги). Если мы раскроем эту краткую формулу, то обнаружим между простым товарным и капиталистическим хозяйством и различие техническое (мелкое и крупное производство), и различие социальное (какой общественный класс организует производство), и — как следствие различного характера производства и различного социального положения производителей — различие мотивов производителей (стремление ремесленника к обеспеченному существованию и стремление капиталиста к возрастанию стоимости). «Объективное содержание этого обращения — возрастание стоимости — есть субъективная цель капиталиста» (К., I, с. 98). Капиталист направляет свой капитал в ту или иную сферу производства, в зависимости от степени возрастания капитала, приложенного в данной сфере. Распределение капиталов между различными сферами производства зависит от степени возрастания в них капитала.
Степень возрастания капитала определяется отношением между д, приращением капитала, и Д, авансированным капиталом. В простом товарном хозяйстве стоимость товаров выражалась формулой Т = с + (v + m)[2]. Ремесленник отсчитывает из стоимости готового продукта стоимость затраченных им средств производства, т. е. с, а остаток (v + m), прибавленный его трудом, частью затрачивается на необходимые средства существования ремесленника и его семьи (v), частью же представляет собой фонд для расширенного потребления или расширенного производства (m). Для капиталиста та же самая стоимость продукта имеет вид Т = (c + v) + m. Из стоимости товара капиталист отсчитывает (c + v) = k, авансированный капитал или издержки производства, безразлично затраченные на покупку средств производства (с) или рабочей силы (v). Остаток m он считает своей прибылью[3]. Таким образом, c + v = k, а m = р. Формула T = (c + v) + m пре вращается в формулу T = k + p, т. е. «товарная стоимость равна издержкам производства + прибыль» (К., III 1, с. 11). Капиталиста, однако, интересует не абсолютный размер прибыли, а отношение ее к авансированному капиталу, норма прибыли p’=\frac{p}{k}. Норма прибыли выражает «то числовое отношение, в котором самовозрастает стоимость всего капитала» (К., III 1, с. 19). Таким образом, установленная нами выше зависимость распределения капитала от степени возрастания его в различных сферах производства, означает, что регулятором распределения капиталов становится норма прибыли.
Переход капиталов из сфер производства с более низкой нормой прибыли в сферы производства с более высокой создает тенденцию к уравнению нормы прибыли во всех сферах производства, к установлению общей средней нормы прибыли. Конечно, полностью эта тенденция никогда не осуществляется в неорганизованном капиталистическом хозяйстве, как и не осуществляется в нем полное равновесие между различными сферами производства. Но это отсутствие равновесия, сопровождаемое различиями в норме прибыли, приводит к переливу капиталов, имеющему тенденцию уравнять норму прибыли и установить равновесие между отдельными сферами производства. Это «постоянное уравнение постоянно возникающих неравенств» (К., III 1, с. 144) вызывается стремлением капиталов к наивысшей норме прибыли. При капиталистическом производстве «дело идет о том, чтобы на капитал, авансированный на производство, извлечь ту же самую прибавочную стоимость или прибыль, какая приходится на всякий другой капитал такой же величины, или pro rata[4] его величины, независимо от того, в какой отрасли производства он применяется… В этой форме капитал сам начинает сознавать себя как общественную силу, в которой каждый капиталист имеет свою долю, пропорциональную его участию во всем общественном капитале» (К., III 1, с. 143, 144). Для того, чтобы установилась такая общая средняя норма прибыли, необходима наличность конкуренции между капиталами, занятыми в различных сферах производства, возможность для них перехода из одной сферы в другую, так как в противном случае в различных сферах производства могут установиться различные нормы прибыли. При возможности указанной конкуренции капиталов, равновесие между различными сферами производства теоретически может установиться только в том случае, если доставляемые ими нормы прибыли приблизительно равны, если в каждой из этих сфер капиталисты, работающие при средних, общественно-необходимых условиях, выручают общую среднюю норму прибыли.
Итак, равновеликие капиталы, занятые в различных сферах производства, доставляют одинаковую прибыль. Капиталы, различные по величине, доставляют прибыли, пропорциональные их размерам. Если капиталы К и K1 дают прибыли р и р1 то \frac{p}{K} = \frac{p_1}{K_1} = p’, где p есть общая средняя норма прибыли. Но откуда получает капиталист свою прибыль р. Из продажной цены товара. Прибыль капиталиста р есть избыток продажной цены товара над издержками его производства. Следовательно, продажные цены различных товаров должны установиться на таком уровне, при котором капиталисты, производители этих товаров, за покрытием или — что то же самое — возмещением своих издержек производства получают остаток продажной цены или прибыль, пропорциональную величине авансированного капитала. Продажная цена товара, которая покрывает издержки производства и доставляет среднюю прибыль на весь авансированный капитал, называется ценой производства. Иначе говоря, ценой производства называется такая цена товара, при которой капиталист выручает среднюю прибыль на авансированный капитал. А так как равновесие различных сфер производства предполагает, как мы видели, получение капиталистами во всех этих сферах средней прибыли, то, следовательно, равновесие различных сфер производства предполагает продажу их продуктов по ценам производства. Цена производства соответствует равновесию капиталистического хозяйства; это теоретически-мыслимый средний уровень цен, при котором прекращаются переливы капиталов из одной отрасли в другую. Если трудовая стоимость соответствовала равновесию труда в различных сферах производства, то цена производства соответствует равновесию капиталов, занятых в различных сферах. «Цена производства является постоянным условием предложения и воспроизводства товаров в каждой отдельной сфере производства» (К., III 1, с. 146), т. е. условием равновесия между различными сферами капиталистического хозяйства.
Цену производства не надо смешивать с рыночными ценами, которые постоянно колеблются вверх и вниз, то превышая цену производства, то не достигая ее. Цена производства есть теоретически-мыслимый центр равновесия, регулятор постоянных колебаний рыночных цен. В условиях капиталистического хозяйства цена производства выполняет такую же социальную функцию, какую рыночная стоимость, определяемая затратами труда, выполняет в условиях простого товарного хозяйства. И первая и последняя суть «цены равновесия», но трудовая стоимость соответствует состоянию равновесия в распределении труда между различными сферами простого товарного хозяйства, а цена производства соответствует состоянию равновесия в распределении капиталов между различными сферами капиталистического хозяйства. Это распределение капиталов в свою очередь означает известное распределение труда. Мы видим, что при различных общественных формах хозяйства конкуренция приводит к установлению различного уровня цен товаров. Как метко выразился Гильфердинг, конкуренция может объяснить нам только «тенденцию к установлению равенства экономических отношений» для отдельных товаропроизводителей. Но в чем именно будет заключаться это равенство экономических отношений, — зависит от объективной социальной структуры народного хозяйства. В одном случае это будет равенство труда, в другом случае равенство капиталов.
Цена производства, как мы видели, равна издержкам производства плюс средняя прибыль на авансированный капитал. Если средняя норма прибыли дана, то вычислить цену производства нетрудно. Пусть авансирован капитал 100, средняя норма прибыли 22%. Если весь авансированный капитал снашивается в течение года, то издержки производства равны всему капиталу. Цена производства равна 100 + 22 = 122. Сложнее расчет в том случае, когда из основной части авансированного капитала спрашивается в течение года только определенная часть. Если капитал 100 состоит из 20v и 80с, из которых в течение года снашиваются только 50с, то издержки производства равны 50c + 20v = 70. К этой сумме прибавляются 22%, но не только на сумму издержек производства 70, а на всю сумму авансированного капитала 100. Цена производства, таким образом, 70 + 22 = 92 (К., III 1, с. 110, 111). Если бы из того же постоянного капитала 80с снашивание в течение года составляло только 30с, то издержки производства равнялись бы 30с + 20v = 50, а к этой сумме по-прежнему прибавлялась бы сумма прибыли 22. Цена производства товара равна издержкам его производства плюс средняя прибыль на весь авансированный капитал.
II. Распределение капиталов и распределение труда
Для простоты наших расчетов примем, что весь авансированный капитал снашивается в течение года, т. е. издержки производства равны авансированному капиталу. Если два товара произведены при помощи капиталов К и К1, то цена производства первого товара равна К + р’К, второго K1 + p’K1[5]. Цены производства двух товаров относятся друг к другу как \frac{K+p’K}{K_1+p’K_1} = \frac{K(1+p’)}{K_1(1+p’)} = \frac{K}{K_1}.
Цены производства товаров пропорциональны капиталам, при помощи которых эти товары произведены. Равную цену производства имеют товары, произведенные при помощи равных капиталов. Приравнивание на рынке двух товаров, произведенных в различных отраслях, означает равенство двух капиталов.
Приравнивание на рынке товаров, на производство которых затрачены равные капиталы, означает приравнивание товаров, на производство которых затрачены неравные количества труда. Ибо равные капиталы, при различии их органического состава, приводят в движение неравные массы труда. Пусть один капитал в 100 состоит из 70с и 30v. Другой капитал в 100 состоит из 90с и 10v. При норме прибавочной стоимости в 100%, живой труд рабочего вдвое больше оплаченного труда, выраженного в переменном капитале (т. е. в его заработной плате). Таким образом, на производство первого товара затрачены 70 единиц мертвого труда и 60 живого труда, итого 130; на производство второго товара 90 единиц мертвого труда и 20 живого труда, итого 110. Но так как оба товара произведены равными капиталами, то они на рынке приравниваются друг другу, несмотря на то, что они произведены неравными количествами труда. Равенство капиталов означает неравенство труда.
Такое же расхождение между размерами капиталов и размерами труда получается вследствие различия в периодах оборота переменной части капитала. Примем органический состав обоих капиталов за одинаковый, а именно 80c + 20v. Но в первом капитале его переменная часть оборачивается один раз в течение года, а во втором капитале три раза, т. е. каждую треть года капиталист выплачивает рабочим 20v, а сумма заработной платы, выплаченной рабочим за весь год, составляет 60. Очевидно, что трудовые затраты на первый товар равны 80 + 40 = 120, а на второй товар 80 + 120 = 200. Но так как авансированные капиталы, при всем различии в периодах оборота, в обоих случаях равны 100, то товары приравниваются друг другу, хотя и произведены неравными массами труда. Необходимо отметить, что «разница в периоде оборота сама по себе имеет значение лишь постольку, поскольку она влияет на массу прибавочного труда, которая в течение данного времени может быть присвоена и реализована тем же самым капиталом» (К., III 1, с. 108), т. е. поскольку речь идет о разнице в периоде оборота переменного капитала. Оба указанных явления, а именно различие в органическом составе капиталов и различие периодов оборота, сводятся в конечном счете к тому, что размер капитала сам по себе не может служить показателем количества живого труда, приводимого им в движение, так как последнее количество зависит от: 1) размера переменного капитала и 2) числа его оборотов.
Мы приходим, следовательно, к выводам, которые на первый взгляд опрокидывают теорию трудовой стоимости. Исходя из основного закона равновесия капиталистического хозяйства, а именно из равной нормы прибыли во всех сферах производства, из продажи товаров по ценам производства, содержащим равную норму прибыли, мы получаем следующие результаты. Равные капиталы приводят в движение неравные количества труда. Равные цены производства соответствуют неравным трудовым стоимостям. В теории трудовой стоимости основными звеньями наших рассуждений служили: трудовая стоимость товара, как функция производительности труда, и распределение труда между различными сферами производства, находящимися в состоянии равновесия. В теории капиталистического хозяйства основными звеньями наших рассуждений служат: цена производства товара и распределение капиталов между различными сферами производства, находящимися в состоянии равновесия. Но цена производства не совпадает с трудовой стоимостью, а распределение капиталов — с распределением труда. Не значит ли это, что основные элементы теории трудовой стоимости являются совершенно излишними для изучения капиталистического хозяйства, что мы должны выбросить этот ненужный теоретический балласт и сосредоточить наше внимание исключительно на ценах производства и распределении капиталов? Мы постараемся показать, что изучение цен производства и распределения капиталов в свою очередь предполагает трудовую стоимость, что эти центральные звенья теории капиталистического хозяйства не исключают указанных выше звеньев теории трудовой стоимости, а, напротив, при дальнейшем анализе неизбежно приводят к ним и вместе с ними включаются в общую теорию равновесия капиталистического хозяйства. От распределения капиталов мы должны перебросить мост к распределению труда, от цены производства — к трудовой стоимости. Сперва займемся первой половиной этой задачи.
Мы видели, что распределение капиталов не совпадает с распределением труда, что равенство капиталов означает неравенство труда. Если капитал в 100, затраченный в данной сфере производства, уравновешивает, через обмен товаров на рынке, капитал в 100, затраченный в любой другой сфере производства, то при различии органического состава этих капиталов это означает, что определенное количество труда, затраченное в первой сфере, уравновешивает другое, неравное ему количество труда, затраченное в другой сфере. Теперь нам остается определить, какие именно количества труда, затраченные в разных сферах производства, уравновешивают друг друга. Хотя размеры капиталов не совпадают точно в их количественном выражении с количествами приводимого ими в движение труда, тем не менее между обоими существует тесная связь. Связь эту мы можем обнаружить, зная органический состав капиталов. Если первый капитал составляет 80c + 20v, а второй 70c + 30v, то при норме прибавочной стоимости в 100% первый капитал приводит в движение 40 единиц живого труда, а второй 60. При данной норме прибавочной стоимости «определенное количество переменного капитала выражает определенное количество приведенной в движение рабочей силы, а следовательно, определенное количество овеществленного труда» (К., III 1, с. 101). «Переменный капитал служит здесь показателем массы труда, приводимого в движение всем капиталом определенной величины» (с. 101). Таким образом, мы узнаем, что в первой сфере производства общее количество затрат труда составляет 120 (80 мертвого и 40 живого), а во второй 130 (70 мертвого и 60 живого). Отправляясь от распределения капиталов между данными сферами производства (по 100 в каждой), мы пришли, через органический состав капиталов, к распределению общественного труда между этими же сферами (120 в первой и 130 во второй). Мы узнаем, что масса труда в 120, затраченная в первой сфере, уравновешивает массу труда в 130, затраченную во второй сфере. Капиталистическое хозяйство устанавливает равновесие между неравными количествами труда, поскольку они приводятся в движение равными капиталами. Через законы равновесия капиталов мы пришли к равновесию в распределении труда. Правда, при условиях простого товарного хозяйства равновесие устанавливается между равными количествами труда, а при условиях капиталистического хозяйства между неравными. Но ведь задача научного исследования заключается только в том, чтобы точно формулировать законы равновесия и распределения труда, какой бы вид эта формула ни принимала. Если мы рассматриваем простую схему воздействия производительности труда через трудовую стоимость на распределение труда, то получаем формулу равновесия равных количеств труда. Если мы предполагаем, что распределение труда направляется распределением капиталов, которое получает значение промежуточного звена в цепи причинных связей, то формула равновесия труда становится зависимой от формулы равновесия капиталов: уравновешиваются неравные массы труда, приводимые в движение равными капиталами. Предметом нашего исследования остается по-прежнему равновесие и распределение общественного труда. Но в капиталистическом хозяйстве это распределение труда устанавливается реально через распределение капиталов. Поэтому и формула равновесия труда получается более сложная, чем в простом товарном хозяйстве, а именно как производная из формулы равновесия капиталов.
Как видим, и в капиталистическом обществе уравнение вещей на рынке оказывается тесно связанным с уравнением труда. Если на рынке приравниваются продукты двух сфер, произведенные равными капиталами, но с затратами неравных масс труда, это означает, что в процессе распределения общественного труда между разными сферами уравновешиваются неравные массы труда, приводимые в движение равными капиталами. Маркс не ограничивается тем, что констатирует неравенство трудовых стоимостей двух товаров с одинаковыми ценами производства: он дает нам теоретическую формулу отклонения цен производства от трудовой стоимости. Точно так же не ограничивается он констатированием того, что в капиталистическом хозяйстве уравновешиваются неравные массы труда, затраченные в разных сферах: он дает нам теоретическую формулу отклонения распределения труда от распределения капиталов, т. е. устанавливает связь между обоими этими процессами через понятие органического состава капитала.
Для иллюстрации изложенного приведем первую половину таблицы Маркса в III томе «Капитала», с изменением заглавий отдельных рубрик. «Возьмем пять различных сфер производства с различным органическим составом вложенных в них капиталов» (К., III 1, с. 110). Общая сумма общественного капитала равна 500, норма прибавочной стоимости 100%.
Распределение капиталов | Органический состав капиталов | Распределение труда |
---|---|---|
I. 100 | 80c + 20v | 120 |
II. 100 | 70c + 30v | 130 |
III. 100 | 60c + 40v | 140 |
IV. 100 | 85c + 15v | 115 |
V. 100 | 95с + 5v | 105 |
Третья рубрика, названная у нас «Распределение труда» и показывающая количество затраченного в каждой сфере труда, носит у Маркса заглавие «Стоимость продукта», так как трудовая стоимость всего продукта каждой сферы производства определяется количеством затраченного в ней труда. Критики Маркса утверждают, что эта рубрика «Стоимость продукта» является фиктивной, искусственно придуманной и теоретически излишней. Они упускают из виду, что эта рубрика показывает не только трудовую стоимость продуктов различных сфер производства, но и распределение общественного труда между различными сферами производства, т. е. явление, объективно существующее и имеющее центральное значение для экономической теории. Отказаться от этой рубрики было бы равносильно отказу от экономической теории, изучающей трудовую деятельность общества. Таблица наглядно показывает, каким образом Маркс от распределения капиталов через их органический состав перебрасывает мост к распределению общественного труда[6]. Таким образом, цепь причинных связей удлиняется и приобретает следующий вид: цены производства — распределение капиталов — распределение общественного труда. Теперь мы должны обратиться к анализу первого звена этой цепи, цен производства, и рассмотреть, не предполагает ли это звено других, более первичных звеньев.
III. Цены производства
Мы пришли выше к следующей схеме причинной связи явлений: цены производства — распределение капиталов — распределение труда. Исходным пунктом в этой схеме является цена производства. Можем ли мы остановиться в нашем анализе на цене производства или должны вести его дальше? Что такое цена производства? Издержки производства плюс средняя прибыль. Но из чего составляются издержки производства? Из стоимости затраченных на производство постоянного и переменного капиталов. Сделаем дальнейший шаг и спросим, чему равна стоимость постоянного и переменного капиталов. Очевидно, стоимости тех товаров (машин, сырья, средств существования и т. п), которые входят в них. Таким образом, все наше рассуждение вращается в порочном круге: стоимость товаров объясняется ценами производства, т. е. издержками производства, или стоимостью капитала, а последняя в свою очередь сводится к стоимости товаров. «Определять стоимость товаров стоимостью капитала все равно, что определять стоимость товара стоимостью товара» (Theorien, III, S. 82).
Чтобы теория цен производства не превратилась в порочный круг, мы должны найти те условия, в зависимости от которых изменяются как издержки производства, так и средняя норма прибыли. Начнем с издержек производства.
Если средняя норма прибыли остается неизменной, то цена производства товара изменяется в зависимости от изменений издержек производства. Издержки же производства данного товара изменяются в следующих случаях: 1) если, при неизменившихся ценах на средства производства и рабочую силу, изменились их относительные количества, необходимые для производства, т. е. изменилась производительность труда в данной сфере производства; 2) если, при неизменности этих относительных количеств, изменились цены, например, средств производства, что предполагает изменение производительности труда в отраслях, производящих последние. В обоих случаях издержки производства изменяются в зависимости от изменений производительности труда и, следовательно, трудовой стоимости данного товара. Итак, «общая норма прибыли остается неизменной. Тогда цена производства товара может измениться лишь при том условии, если изменилась его собственная стоимость, если теперь требуется больше или меньше труда, чем раньше, для воспроизводства его самого, — причем безразлично, изменяется ли производительность того труда, который производит данный товар в окончательной форме, или того труда, который производит товары, входящие в производство данного товара. Хлопчатобумажная пряжа может упасть в цене производства или потому, что дешевле производится сырой хлопок, или потому, что труд прядения стал производительнее вследствие улучшения машин» (К., III 1, с 151. То же на с. 119).
Необходимо отметить, что издержки производства в своем количественном выражении не совпадают точно с трудовой стоимостью товаров, входящих в их состав. «Так как цена производства товара может отклоняться от его стоимости, то и издержки производства товара, в которых включена эта цена производства другого товара, могут быть выше или ниже той части всей его стоимости, которая образуется стоимостью входящих в него средств производства» (К., III 1, с. 118). Как видим, это обстоятельство, которому придавал такое большое значение в своей критике марксовой теории М. Туган-Барановский, было отлично известно самому Марксу, который даже предостерегал, «что всегда возможна ошибка, если приравнять в какой-либо отдельной сфере производства издержки производства товаров к стоимости потребленных при их изготовлении средств производства» (К., III 1, с. 118. О том же на с. 115 и 152). Но это отклонение ни в малейшей степени не устраняет того факта, что изменения трудовой стоимости, вызываемые развитием производительности труда, вызывают изменения в издержках производства и, следовательно, в ценах производства, что и требовалось доказать. Несовпадение количественных выражений различных рядов явлений не устраняет наличия причинной связи между ними и зависимости изменений одного ряда от изменений другого. Если только мы можем установить законы этих зависимостей, задача наша выполнена.
Вторую часть цены производства, кроме издержек производства, составляет средняя прибыль, т. е. средняя норма прибыли, умноженная на капитал. Нам придется теперь рассмотреть подробнее как образование средней нормы прибыли и ее размер, так и ее изменения.
Теория прибыли изучает соотношение и законы изменения доходов отдельных промышленных капиталистов и целых групп их. Но производственные отношения между отдельными капиталистами и их группами не могут быть поняты без предварительного изучения основного производственного отношения между классом капиталистов и классом наемных рабочих. Понятно поэтому, что теория прибыли, изучающая соотношение доходов отдельных капиталистов и их групп, строится Марксом на основе теории прибавочной стоимости, изучающей соотношение доходов класса капиталистов и класса наемных рабочих.
Из теории прибавочной стоимости мы знаем, что в капиталистическом хозяйстве стоимость продукта разлагается на следующие три части. Одна часть (с) возмещает стоимость потребленного в производстве постоянного капитала, это — воспроизведенная, а не произведенная стоимость. Вычитая эту стоимость из стоимости всего продукта (Т‑с), получаем стоимость, произведенную живым трудом, «созданную» им, являющуюся результатом данного процесса производства. Эта стоимость в свою очередь делится на две части: одна (v) возмещает стоимость средств существования рабочих, их заработной платы или, что то же самое, переменного капитала. Остаток m = Т—с—v = T—(c+v) = T—k, и есть прибавочная стоимость, достающаяся классу капиталистов и расходуемая им для целей личного потребления и для расширения производства (т. е. накопления). Таким образом, вся полученная стоимость делится на фонд воспроизводства постоянного капитала (с), фонд существования рабочих или воспроизводства рабочей силы (v) и фонд существования капиталистов и расширенного воспроизводства (m).
Последний фонд получается благодаря тому, что труд, затраченный рабочими в процессе производства, больше труда, необходимого для производства их фонда существования. Значит, прибавочная стоимость тем больше, чем больше первый труд и чем меньше последний, она определяется избытком первого над последним, т. е. величиной неоплаченного или прибавочного труда. Прибавочная стоимость «создается» прибавочным трудом. Однако, как мы уже выяснили выше, ошибочно представлять себе дело таким образом, будто прибавочный труд, как материальная деятельность, «создает» прибавочную стоимость, как свойство вещи. Прибавочный труд «выражается», «проявляется», «представляется» (sich darstellt) в прибавочной стоимости. Величина последней изменяется в зависимости от изменения количества первого.
Величина прибавочного труда зависит: 1) либо от отношения его к необходимому, оплаченному труду, т. е. от нормы прибавочного труда или прибавочной стоимости , 2) либо, принимая эту норму за данную, от числа рабочих[7], т. е. от количества живого труда, приводимого в движение капиталом. При данной норме прибавочной стоимости общая сумма последней зависит от общего количества живого труда и, следовательно, прибавочного труда. Возьмем теперь два равных капитала по 100, которые, в силу тенденции нормы прибыли к уравнению, доставляют равную прибыль. Если капиталы затрачены исключительно на оплату рабочей силы (v), то они приводят в движение равные массы живого труда и, следовательно, прибавочного труда. Таким образом равные прибыли, соответствующие равным капиталам, одновременно соответствуют равным количествам прибавочного труда; прибыль совпадает с прибавочной стоимостью. Тот же результат получится, если оба капитала делятся в одинаковой пропорции на постоянный и переменный капиталы. Равенство переменных капиталов означает равенство живого труда, приводимого ими в движение. Но, если капитал 100 в одной сфере производства равен 70c+30v, а другой капитал 100 в другой сфере равен 90c+10v, то приводимые ими в движение массы живого и, следовательно, прибавочного труда неодинаковы. Несмотря на это, капиталы эти, как равные, в силу конкуренции капиталов между различными сферами производства приносят равную прибыль, например 20. Очевидно, прибыли, приносимые этими капиталами, не соответствуют массам приводимого ими в движение живого и, следовательно, прибавочного труда, не пропорциональны им. Иначе выражаясь, капиталисты получают иные суммы прибыли, чем они получали бы при том условии, если бы прибыли были пропорциональны прибавочному труду или прибавочной стоимости. Только в таком смысле и следует понимать слова Маркса, что капиталисты «реализуют не ту прибавочную стоимость, а, следовательно, и не ту прибыль, которые произведены в их собственной отрасли при изготовлении этих товаров» (К., III 1, с. 113). Некоторые критики Маркса понимали его в том смысле, что первый из указанных выше капиталов как бы «отдает» второму капиталу 10 единиц труда, приложенного первым; часть прибавочного труда и прибавочной стоимости, подобно материальной жидкости, «перетекает», «переливается» из одних сфер производства в другие, а именно, из сфер с низким органическим составом капитала в сферы, отличающиеся высоким органическим составом капитала. «Прибавочные стоимости, выжатые из рабочих в отдельных сферах производства, должны притекать из одной сферы в другую до тех пор, пока нормы прибыли не уравняются, и все капиталисты не получат среднюю норму прибыли… Однако, такое предположение невозможно так как прибавочная стоимость представляет собой первоначально не денежную цену, а только кристаллизованное рабочее время и, как таковое, не может притекать из одной сферы в другую. И, что еще важнее, в действительности не прибавочная стоимость, а сами капиталы перетекают из одной сферы производства в другую до тех пор, пока не уравняются нормы прибыли»[8]. Само собой понятно, — и не требует доказательств здесь, — что и по Марксу процесс уравнения нормы прибыли происходит при помощи перехода капиталов, а не прибавочных стоимостей, из одной сферы производства в другую (К., III 1, с. 144, 145, 112, 113, 130, 131, 284, 285 и др.). Но этот переход капиталов, благодаря которому в различных сферах производства устанавливаются цены производства, содержащие равную норму прибыли, приводят к тому, что прибыли, получаемые капиталами, не пропорциональны количествам живого и, следовательно, прибавочного труда, приводимого ими в движение. Но если соотношение прибылей двух капиталов, занятых в различных сферах производства, не соответствует соотношению количеств занятого ими живого труда, то отсюда еще не следует, что часть прибавочного труда или прибавочной стоимости «передается», «переливается» из одной сферы производства в другую. Такое представление, основанное на буквальном толковании некоторых выражений Маркса и иногда проскальзывающее также у некоторых марксистов, вытекает из взгляда на стоимость, как на некоторое материальное вещество, обладающее свойством текучести. Но если стоимость есть не вещество, переходящее от одного человека к другому, а общественное отношение между людьми, фиксированное, «выраженное», «представленное» в вещи, то указанное представление о «переливании» стоимости из одной сферы производства в другую не только не вытекает из марксовой теории стоимости, но даже в корне противоречит учению Маркса о стоимости, как явлении общественном.
Если в капиталистическом обществе отсутствует непосредственная зависимость прибыли капиталиста от количества приводимого его капиталом в движение живого и, следовательно, прибавочного труда, не значит ли это, что мы вообще отказываемся найти законы образования средней нормы прибыли и причины, влияющие на ее уровень? Почему средний уровень прибыли в данной стране составляет 10%, а не 5% и не 25%? Мы не требуем от политической экономии точной формулы для вычисления в каждом случае средней нормы прибыли. Но мы вправе требовать, чтобы наука не принимала данную норму прибыли за исходный пункт исследования, не требующий в свою очередь никаких объяснений, а постаралась отыскать те основные причины, те ряды явлений, изменение которых вызывает повышение или понижение средней нормы прибыли, т. е. устанавливает уровень ее. Эту задачу имеет в виду Маркс в своих известных таблицах в 9‑й главе третьего тома «Капитала». Так как вторая и третья таблицы Маркса принимают в расчет также частичное снашивание основного капитала, то мы, чтобы не усложнять расчетов, возьмем за основу первую его таблицу, соответственным образом дополнив ее. Маркс берет пять различных сфер производства, с различным органическим составом вложенных в них капиталов. Норма прибавочной стоимости повсюду одна и та же, 100%.
Капиталы | Трудовая стоимость продуктов | Прибавочная стоимость | Средняя норма прибыли | Цен производства продуктов | Отклонение цены производства от стоимости (и прибыли от прибавочной стоимости) |
---|---|---|---|---|---|
I. 80с + 20v | 120 | 20 | 0.22 | 122 | 2 |
II. 70с + 30v | 130 | 30 | 0.22 | 122 | -8 |
III. 60с + 40v | 140 | 40 | 0.22 | 122 | -18 |
IV. 85с + 15v | 115 | 15 | 0.22 | 122 | 7 |
V. 95с + 5v | 105 | 5 | 0.22 | 122 | 17 |
390с + 110v | 610 | 110 | 110 | 610 | 0 |
78с + 22v | — | 22 | — | — | — |
Совокупный капитал общества составляет 500, из них 390с и 110v; он распределен между пятью сферами, по 100 в каждой. Органический состав капиталов показывает, сколько в каждой сфере приложено живого и, следовательно, прибавочного труда. Общая трудовая стоимость продуктов равна 610, совокупная прибавочная стоимость 110. Если бы товары каждой сферы продавались по их трудовой стоимости или — что то же самое — если бы прибыли в каждой сфере соответствовали количествам живого и, следовательно, прибавочного труда, приложенного в данной сфере, то прибыли отдельных сфер производства были бы равны: 20%, 30%, 40%, 15%, 5%. Наивысшую прибыль получали бы сферы с низким органическим составом капитала, а более низкую прибыль сферы с высоким органическим составом капитала. Но, как мы знаем, такое различие норм прибыли в капиталистическом обществе невозможно, так как оно вызвало бы переход капиталов из сфер с низкой нормой прибыли в сферы с высокой, пока во всех сферах не установилась бы одна и та же средняя норма прибыли, в данном случае 22%. Товары, произведенные равными капиталами по 100, продаются по равным ценам производства в 122, хотя они произведены неравными количествами труда. Каждый капитал в 100 получает прибыль 22%, хотя равные капиталы в различных сферах приводят в движение неодинаковые количества прибавочного труда. «Каждый авансированный капитал, каков бы ни был его состав, приносит в течение года или иного промежутка времени столько прибыли на 100, сколько ее за этот же промежуток времени приходится на каждую сотню всего капитала. Поскольку дело касается прибыли, различные капиталисты относятся здесь друг к другу как простые акционеры одного акционерного предприятия, в котором прибыль, приходящаяся на долю отдельных членов, распределяется равномерно на каждую сотню капитала» (К., III 1, c. 113).
На каком же уровне устанавливается средняя норма прибыли, почему она в данном случае равна именно 22%? Представим себе, что все сферы производства расположены в нисходящий ряд, в зависимости от количества живого труда, приводимого в движение каждой сотней капитала. Переменные части капиталов (взятые в процентном отношении) сверху вниз уменьшались бы (или, что то же самое, органический состав капиталов возрастал бы сверху вниз). Параллельно и в том же отношении уменьшались бы сверху вниз нормы прибыли, которые приходились бы на долю каждого капитала, если бы его прибыль определялась количеством приводимого им в движение живого труда или размерами его переменного капитала. Но, как мы знаем, такое различие норм прибыли невозможно. Конкуренция капиталов устанавливает общую для всех сфер производства среднюю норму прибыли, находящуюся где-то по середине нисходящего ряда различных норм прибыли. Эта средняя норма прибыли соответствует капиталу с средними размерами приводимого в движение живого труда или с средними размерами переменной части. Иначе говоря, «средняя норма прибыли есть не что иное, как вычисленная в процентах прибыль в сфере производства среднего состава, где, следовательно, прибыль совпадает с прибавочной стоимостью» (К., III 1, с. 125). В данном случае весь общественный капитал 500 состоит из 390с+110v, средний состав каждой его сотни 78c+22v; при норме прибавочной стоимости в 100%, на каждую сотню такого капитала среднего состава приходится 22% прибавочной стоимости. Размер этой прибавочной стоимости и определяет высоту средней нормы прибыли. Последняя, таким образом, определяется отношением общей массы прибавочной стоимости (m), произведенной в обществе, к совокупному общественному капиталу (К), или .
К тому же выводу Маркс приходит и другим путем. Он пользуется при этом методом сравнения, к которому часто прибегает для выяснения характерных особенностей капиталистического хозяйства. В данном случае, в вопросе о средней норме прибыли, он сравнивает развитое капиталистическое хозяйство с 1) простым товарным хозяйством и 2) эмбриональным или гипотетическим капиталистическим хозяйством, отличающимся от развитого капитализма отсутствием конкуренции между капиталами разных сфер производства, т. е. прикрепленностью каждого капитала к определенной сфере производства.
Итак, представим себе сперва общество простых товаропроизводителей, обладающее средствами производства стоимостью в 390 трудовых единиц и живым трудом своих членов в сумме 220. Эти производительные силы общества, составляющие 610 единиц живого и мертвого труда, распределены между пятью сферами производства, причем комбинация живого и мертвого труда в разных сферах различна, в зависимости от их технических особенностей. Пусть комбинация их такова (первая цифра означает мертвый труд, вторая живой): I. 80 + 40, II. 70 + 60, III. 60 + 80, IV. 85 + 30, V. 95 + 10. Предположим, что производительность труда достигла уже такой ступени развития, при которой мелкий производитель половиной своего труда воспроизводит стоимость необходимых для него средств существования. В таком случае общая стоимость продуктов 610 разлагается на фонд воспроизводства средств производства 390, фонд существования производителей 110 и прибавочную стоимость 110, которая остается в руках тех же мелких товаропроизводителей, и которую они могут затратить для целей расширенного потребления, либо для расширенного производства (или частично на то и на другое). Эта прибавочная стоимость 110 будет распределена между отдельными сферами производства и отдельными товаропроизводителями пропорционально затраченному труду; распределение ее между отдельными сферами будет: 20, 30, 40, 15, 5. Правда, эти массы прибавочной стоимости пропорциональны только массам живого труда, но не мертвого, приложенного в каждой сфере. При расчете на все количество труда в каждой сфере (живого и мертвого), эти массы прибавочной стоимости дали бы неравные нормы прибыли[9]. Но в простом товарном обществе производители и не знают категории прибыли. На средства производства они смотрят не как на капитал, долженствующий приносить определенную норму прибыли, но как на условие приложения труда, дающее возможность каждому товаропроизводителю поставить свой труд в равные условия с другими производителями, т. е. в такие условия, при которых равные количества живого труда доставляют равные стоимости.
Теперь представим себе, что во главе хозяйств стоят не простые товаропроизводители, а капиталисты. Остальные условия остались все без изменений. Очевидно потому, что как стоимость всего продукта, так и стоимость отдельных фондов, на которые она разлагается, остались без изменения. Разница та, что фонд расширенного потребления и расширенного производства (или прибавочная стоимость) в 110 остается не в руках непосредственных производителей, а в руках капиталистов. Та же совокупная общественная стоимость иначе распределяется между общественными классами. Так как стоимость продуктов отдельных сфер производства не изменилась, то прибавочная стоимость распределяется между отдельными сферами и отдельными капиталистами в такой же пропорции, как раньше. Капиталисты каждой из пяти сфер получают: 20, 30, 40, 15, 5. Но они рассчитывают эти массы прибавочной стоимости на весь авансированный капитал, который в каждой сфере составляет 100. Получаются различные нормы прибыли, которые могут быть таковыми лишь при условии отсутствия конкуренции между отдельными сферами производства.
Наконец, от гипотетического капитализма перейдем к действительному капитализму, при котором между различными сферами производства существует конкуренция капиталов. В таком случае различие норм прибыли невозможно, так как оно вызвало бы передвижение капиталов из одних сфер в другие до тех пор, пока во всех сферах не установилась бы равная норма прибыли. Иначе говоря, прежняя масса прибавочной стоимости будет теперь иначе распределяться между различными сферами и между отдельными капиталистами, а именно пропорционально авансированным ими капиталам. Но это видоизмененное распределение прибавочной стоимости происходит при условии неизменившейся общей стоимости фонда расширенного потребления и расширенного производства. Прежняя масса прибавочной стоимости распределяется между отдельными капиталистами сообразно величине их капиталов. Получается средняя норма прибыли, определяемая отношением совокупной прибавочной стоимости к совокупному общественному капиталу.
Сравнение между простым товарным, гипотетическим капиталистическим и развитым капиталистическим хозяйством изложено у Маркса не в таком связном виде, в каком мы изложили его здесь. О простом товарном хозяйстве Маркс говорит в 10‑й главе (К., III 1, стр. 127, 128), гипотетическое капиталистическое хозяйство он берет за основу анализа в восьмой главе и в таблицах девятой главы, где предполагается отсутствие конкуренции между отдельными сферами и различные нормы прибыли. Изложенное нами сравнение трех различных типов хозяйств вызывает следующие сомнения. Что касается простого товарного хозяйства, то оно обычно предполагает преобладание живого труда над мертвым и приблизительно однородное соотношение между ними в различных сферах производства; в наших же схемах это соотношение предполагается различным в различных сферах. Это возражение, однако, не имеет большого значения, так как различное соотношение между живым и мертвым трудом, хотя исторически не было свойственно простому товарному хозяйству, но логически не противоречит этому типу хозяйства и может быть принято в качестве предположения в теоретической схеме. Более серьезные сомнения возбуждает схема эмбрионального или гипотетического капиталистического хозяйства. Если отсутствие в последнем конкуренции между капиталами разных сфер объясняет нам, почему товары не продаются по ценам производства, то оно же делает необъяснимым факт продажи товаров в соответствии с их трудовыми стоимостями. Ведь и в простом товарном хозяйстве продажа товаров по трудовым стоимостям может поддерживаться только при условии возможности переливов труда из одних сфер в другие, т. е. при наличии конкуренции между ними. В одном месте Маркс отмечает, что продажа товаров по трудовым стоимостям предполагает, как необходимое условие, чтобы никакая естественная или искусственная монополия не давала возможности сторонам, совершающим сделку, продавать выше стоимости и не вынуждала уступать ниже ее (К., III1, с. 129). Но если отсутствует конкуренция между капиталами, которые прикреплены каждый к своей сфере, то в результате получается состояние монополии. Продажа по ценам выше трудовой стоимости не вызовет прилива капиталов из других сфер, продажа по ценам ниже трудовой стоимости не вызовет отлива капиталов из данной сферы в другие. Закономерность в установлении меновых пропорций товаров в соответствии с их трудовой стоимостью исчезает. На каком же основании схема эмбрионального капиталистического хозяйства предполагает, при отсутствии конкуренции между капиталами разных сфер, продажу товаров по трудовым стоимостям?
Дать ответ на этот вопрос можно, по нашему мнению, только при том изложении схем, которое мы дали выше. Схема № 2 представляет не изображение исторически существовавшего эмбрионального капитализма, но гипотетическую теоретическую схему, полученную из схемы № 1 (простого товарного хозяйства) при помощи методологического приема, заключающегося в изменении только одного из условий схемы, с сохранением всех прочих ее условий. В схеме № 2, по сравнению со схемой № 1, изменено только одно условие: предположено, что во главе хозяйств стоят не мелкие товаропроизводители, а капиталисты. Остальные условия сохранены прежние: массы живого и мертвого труда в каждой сфере, стоимость всего продукта и масса прибавочной стоимости, а значит и цены продуктов; таким образом сохраняется по-прежнему продажа товаров по трудовым стоимостям. Последняя представляет собой теоретическое условие, перенесенное во 2‑ю схему из 1‑й схемы и возможное только при наличности другого, дополнительного теоретического условия, а именно при отсутствии конкуренции между капиталистами разных сфер. Поэтому, как только при переходе от 2‑й схемы к 3‑й схеме (развитого капитализма) мы изменяем это единственное условие, т. е. вводим предположение конкуренции капиталов, то тем самым продажа товаров по трудовым стоимостям уступает место продаже по ценам производства, реализующим для капиталистов среднюю норму прибыли. Но, совершивши переход от 2‑й схемы к 3‑й схеме при помощи такого же методологического приема изменения одного из условий схемы, мы оставляем неизменными прочие ее условия, в частности прежнюю массу прибавочной стоимости. Таким-то образом мы и получаем вывод, что образование общей средней нормы прибыли представляет собой перераспределение между капиталистами прежней совокупной массы прибавочной стоимости, отношение которой к совокупному общественному капиталу и определяет высоту средней нормы прибыли. Повторяем, это «перераспределение» прибавочной стоимости должно быть, по нашему мнению, понимаемо не в смысле исторического процесса, который происходил во времени и которому предшествовало эмбриональное капиталистическое хозяйство с различными нормами прибыли в различных сферах[10]. Это — теоретическая схема распределения прибыли в капиталистическом обществе, схема, полученная из схемы 1 (простого товарного хозяйства) посредством двукратного изменения условий схемы. При переходе от схемы № 1 к схеме № 2 было предположено, что изменился общественный класс, получающий прибавочную стоимость. При переходе от схемы № 2 к схеме № 3 было предположено, что в пределах того же класса капиталистов произошло перераспределение прибылей между разными сферами. Оба эти перехода составляют в сущности два логических звена одного рассуждения, обособленных для наглядности, но не существующих раздельно. По нашему мнению, неправильно превращать среднее логическое звено, схему № 2, в исторически существовавший тип хозяйства, переходный от простого товарного к развитому капиталистическому.
Итак, средняя норма прибыли количественно определяется отношением между общей массой прибавочной стоимости и совокупным общественным капиталом. Мы полагаем, что в марксовой системе средняя норма прибыли определяется, как величина производная от массы совокупной прибавочной стоимости, а не от различных норм прибыли, как может показаться при первом чтении Маркса. Выведение средней нормы прибыли из различных норм ее вызывает возражения, основанные на том, что существование в разных сферах различных норм прибыли, поскольку оно вызывается продажей продуктов разных сфер по их трудовым стоимостям, исторически и логически не доказано. Но, как мы уже изложили выше, различие норм прибыли в разных сферах играет у Маркса только роль теоретической схемы, выясняющей при помощи сравнения образование и высоту средней нормы прибыли. Сам Маркс подчеркивает, что «общая норма прибыли определяется двумя факторами: 1) органическим составом капиталов в различных сферах производства, следовательно, различными нормами прибыли в отдельных сферах; 2) распределением всего общественного капитала между этими различными сферами, следовательно, относительной величиной капитала, вложенного в каждую отдельную сферу и имеющего особую норму прибыли» (К., III 1, с. 117). Очевидно, что различные нормы прибыли отдельных сфер служат для Маркса только числовыми выражениями, показателями органического состава капитала, т. е. массы живого и, следовательно, прибавочного труда, приводимого в движение каждой сотней капитала в данной сфере. Этот факт комбинируется со вторым, т. е. количество прибавочного труда, приходящееся в каждой сфере на одну сотню капитала, умножается на величину (т. е. число сотен) капитала, вложенного в данную сферу. В результате получаем массу прибавочного труда и прибавочной стоимости, сперва в отдельных сферах, а затем во всем общественном хозяйстве. Таким образом, средняя норма прибыли определяется в последнем счете не различными нормами прибыли в разных сферах, а совокупной массой прибавочной стоимости и отношением ее к совокупному общественному капиталу[11], т. е. величинами, теоретически не вызывающими сомнения, — конечно, с точки зрения теории трудовой стоимости, — и вместе с тем выражающими вполне реальные явления народного хозяйства, а именно массы живого общественного труда и общественного капитала. В том именно и состоит своеобразие марксовой теории цен производства, что весь вопрос о соотношении между прибавочной стоимостью и прибылью перенесен ей с единичного капитала на совокупный общественный капитал. Вот почему в нашем изложении марксовой теории различные нормы прибыли в разных сферах не служат необходимым промежуточным звеном учения о средней норме прибыли, которое вкратце может быть резюмировано следующим образом. В капиталистическом хозяйстве распределение капиталов не пропорционально распределению живого труда. На сотню капитала в различных сферах приходится различное количество живого и, следовательно, прибавочного труда (различные нормы прибыли представляют не более, как числовое выражение этого соотношения между прибавочным трудом и капиталом в каждой сфере). Этот органический состав капиталов в различных сферах и величина капитала в каждой из них определяют общую массу прибавочного труда и прибавочной стоимости как в отдельных сферах, так и во всем обществе. Так как в силу конкуренции капиталов разные капиталы в различных сферах получают равную прибыль, то прибыль, получаемая отдельными капиталами, не пропорциональна количествам приводимого ими в движение живого труда и, следовательно, не пропорциональна прибавочной стоимости, а определяется средней нормой прибыли, т. е. отношением совокупной прибавочной стоимости к совокупному общественному капиталу.
Если чтение 8‑й главы III тома «Капитала» может вызвать представление, будто различие норм прибыли, вызываемое продажей товаров по их трудовым стоимостям, играет у Маркса роль необходимого звена в его построениях, то объясняется это следующей особенностью изложения Маркса. Когда Маркс подходит к решающим местам своей системы, когда он должен перейти от общего определения к более частному, от общего понятия к его модификации, от одной «определенности формы» к другой, он прибегает к следующему способу изложения. Он с огромной силой мысли делает все логические выводы из первого развитого им определения, бесстрашно доводит до логического конца все следствия из него, обнаруживая перед читателем всю противоречивость этих следствий, логическую или реальную, т. е. несоответствие их действительности. Когда внимание читателя напряжено уже до последней степени, когда ему начинает уже казаться, что прежнее определение, как противоречивое, должно быть совершенно отброшено, Маркс приходит ему на помощь и предлагает свой выход, заключающийся в том, что прежнее определение не отбрасывается, но лишь «модифицируется», развивается и дополняется, чем устраняются обнаруживающиеся противоречия. Так поступает Маркс в 4‑й главе I тома «Капитала», при переходе от стоимости товаров к стоимости рабочей силы. Из обмена товаров по их трудовой стоимости он выводит невозможность образования прибавочной стоимости, т. е. приходит к выводу, явно противоречащему действительности. В дальнейшем этот вывод устраняется теорией стоимости рабочей силы. Точь-в-точь таким же образом построена 8‑я глава III тома «Капитала». Из продажи товаров по трудовым стоимостям Маркс выводит различие норм прибыли в различных сферах и, доведя свой вывод до конца, в самом заключении 8‑й главы констатирует противоречие этого вывода действительности и необходимость разрешить это противоречие. Как в I томе «Капитала» Маркс ни на минуту не утверждает невозможности прибавочной стоимости, так здесь он не утверждает возможности различных норм прибыли. Невозможность прибавочной стоимости в 4‑й главе I тома и возможность различных норм прибыли в 8‑й главе III тома служат у Маркса не логически необходимыми звеньями его построений, но доказательствами от противного, доведением до логического абсурда, признаком того, что исследование еще не кончено и должно быть продолжено дальше. Маркс утверждает не существование различных норм прибыли, но, наоборот, недостаточность всякой теории, основанной на таком предположении.
Мы пришли к выводу, что средняя норма прибыли определяется отношением совокупной прибавочной стоимости к совокупному общественному капиталу. Отсюда следует, что изменения средней нормы прибыли могут вызываться как изменениями нормы прибавочной стоимости, так и изменившимся отношением всей прибавочной стоимости ко всему общественному капиталу. В первом случае «изменение это может иметь место вследствие того, что стоимость рабочей силы повысилась или понизилась; то и другое одинаково невозможно без изменения в производительности труда, создающего средства существования, следовательно, без изменения стоимости товаров, входящих в потребление рабочих» (К., III 1, с. 151). Теперь возьмем второй случай, когда изменения исходят от капитала, а именно от увеличения или от уменьшения его постоянной части. Но изменившееся отношение постоянного капитала к труду доказывает изменение в производительности труда, «следовательно, во всяком случае должно иметь место изменение в производительности труда и должно произойти изменение стоимости известных товаров» (там же). Изменения средней нормы прибыли, исходят ли они от нормы прибавочной стоимости или от капитала, в обоих случаях вызываются в последнем счете изменениями в производительности труда и, следовательно, изменениями стоимости каких-нибудь товаров.
Из изложенного вытекает, что как изменения издержек производства, так изменения средней нормы прибыли вызываются изменениями в производительности труда. А так как цена производства состоит из издержек производства плюс средняя прибыль, то изменения цен производства вызываются в последнем счете изменениями в производительности труда и трудовой стоимости тех или других товаров. Если изменение цен производства вызывается изменением в издержках производства, то, значит, изменилась производительность труда в данной сфере производства и трудовая стоимость данного товара. «Если же изменяется цена производства известного товара вследствие изменения общей нормы прибыли, то, хотя собственная стоимость этого товара может остаться неизменной, тем не менее необходимо должно произойти изменение стоимости других товаров» (там же), т. е. изменение производительности труда в других сферах. Во всяком случае, цена производства изменяется в зависимости от изменений производительности труда и соответствующих изменений трудовой стоимости. Производительность труда — абстрактный труд — стоимость — издержки производства плюс средняя прибыль — цена производства; такова схема причинных связей между ценой производства, с одной стороны, и производительностью труда и трудовой стоимостью, с другой.
IV. Трудовая стоимость и цены производства
Теперь наконец, мы можем считать, что цепь логических звеньев, образующих марксову теорию цен производства, замкнулась. Цепь эта состоит из следующих основных звеньев: производительность труда — абстрактный труд — стоимость — цена производства — распределение капиталов — распределение труда. Если мы сравним эту шестичленную схему с четырехчленной схемой простого товарного хозяйства: производительность труда — абстрактный труд — стоимость — распределение труда, то увидим, что звенья схемы простого товарного хозяйства вошли в схему капиталистического хозяйства. Следовательно, теория трудовой стоимости представляет собой необходимый базис теории цен производства, а последняя — необходимое развитие первой.
Выход в свет III тома «Капитала» породил огромную литературу о так называемом «противоречии» между I и III томами «Капитала». Критики утверждали, что в III томе Маркс в сущности отказался от своей теории трудовой стоимости, а некоторые предполагали даже, что при составлении I тома «Капитала» Маркс еще не подозревал о тех трудностях и «противоречиях», к которым будто бы приводит теория трудовой стоимости при объявлении средней нормы прибыли. Предисловие к. Каутского к III тому «Теорий прибавочной стоимости» документально доказывает, что к моменту выхода в свет I тома «Капитала» теория цен производства, изложенная в III томе «Капитала», была уже выработана Марксом во всех ее деталях. Уже в I томе Маркс неоднократно отмечает, что в капиталистическом обществе средние рыночные цены отклоняются от трудовой стоимости. Содержание III тома «Теорий» убеждает нас также в другом, более существенном обстоятельстве. Вся послерикардовская политическая экономия вращалась вокруг вопроса об отношении между трудовой стоимостью и ценой производства, разрешение этого вопроса представляло историческую задачу экономической мысли, и в ее разрешении Маркс видел особую заслугу своей теории стоимости.
Критики, усматривавшие противоречие между обоими томами «Капитала», исходили из узкого взгляда на теорию стоимости исключительно как на формулу количественных пропорций обмена товаров. С этой точки зрения учение о трудовой стоимости и учение о цене производства представлялись им не двумя логическими этапами или ступенями абстракции одних и тех же экономических явлений, но двумя отдельными теориями, утверждения которых носят противоположный характер. Первая теория утверждает, что товары обмениваются пропорционально затратам труда, необходимого для их производства, вторая теория утверждает, что они обмениваются не пропорционально этим затратам. Какой странный метод абстракции, говорили критики Маркса, сперва утверждать одно, а потом другое, противоположное ему. Но эти критики упускали из виду, что количественная формула обмена товаров представляет собой только последний вывод из весьма сложной теории, изучающей как социальную форму явлений стоимости, выражающую определенный тип общественных производственных отношений между, людьми, так и содержание этих явлений, роль их в качестве регулятора распределения общественного труда.
Анархия общественного производства; отсутствие непосредственных общественных отношений между производителями; взаимодействие их трудовых деятельностей через вещи, продукты труда; связь между движением производственных отношений людей и движением вещей в процессе материального производства; «овеществление» первых, превращение их свойств в свойства «вещей», — все эти явления товарного фетишизма одинаково присущи всякому товарному хозяйству, как простому, так и капиталистическому, они одинаково характеризуют и трудовую стоимость и цену производства. Но всякое товарное хозяйство основано на разделении труда, т. е. представляет систему распределенного труда. Каким же образом происходит это распределение общественного труда между различными сферами производства? Оно направляется механизмом рыночных цен, вызывающих приливы и отливы труда. Колебания рыночных цен обнаруживают известную закономерность, вращаются вокруг некоторого среднего уровня, «стабилизатора» цен, как удачно назвал его Оппенгеймер[12]. Этот «стабилизатор» цен, в свою очередь изменяющийся в зависимости от развития производительности труда, и служит регулятором распределения труда. Развитие производительности труда воздействует на распределение общественного труда через механизм рыночных цен, движение которых подчинено закону стоимости. Таков простейший, абстрактный механизм распределения труда в товарном хозяйстве. Этот механизм также одинаково присущ всякому товарному хозяйству, в том числе и капиталистическому. Другого механизма распределения труда, как через колебания рыночных цен, в капиталистическом обществе не существует. Но так как капиталистическое общество представляет собой более сложную систему общественных производственных отношений, в которой люди относятся друг к другу не только как товаровладельцы, но и как капиталисты и наемные рабочие, — то указанный механизм распределения труда действует здесь более сложным образом. Так как простые товаропроизводители затрачивают в производстве свой собственный труд, то развитие производительности труда, выражающееся в трудовой стоимости продукта, вызывает приливы и отливы труда, т. е. влияет на распределение общественного труда. Другими словами, простое товарное хозяйство характеризуется непосредственной причинной связью между производительностью труда, выражающейся в трудовой стоимости продуктов, и распределением труда[13]. В капиталистическом обществе эта причинная связь не может быть непосредственной, так как распределение труда совершается через посредство распределения капиталов. Развитие производительности труда, находящее свое выражение в трудовой стоимости продуктов, не может воздействовать на распределение труда иначе, как посредством воздействия на распределение капиталов. А такое воздействие на распределение капиталов в свою очередь возможно только при том условии, если изменения производительности труда и трудовой стоимости вызывают изменения в издержках производства или в средней норме прибыли, т. е. влияют на цену производства.
Итак, схема: производительность труда — абстрактный труд — стоимость — распределение труда, представляет, так сказать, теоретическую модель непосредственной причинной связи между развитием производительности труда, выражающейся в трудовой стоимости и, распределением общественного труда. Схема: производительность труда — абстрактный труд — стоимость — цена производства — распределение капиталов — распределение труда представляет теоретическую модель той же самой причинной связи, причем производительность труда воздействует на распределение труда не непосредственно, а через «промежуточные звенья» (выражение, часто употребляемое в этом случае Марксом): цену производства и распределение капиталов. В обеих схемах исходное и конечное явления те же самые, и сам механизм причинной связи между ними один и тот же. Но в первой схеме мы предполагаем, что причинная связь носит более прямой, непосредственный характер. Во второй схеме мы вводим усложняющие моменты, промежуточные звенья. Это — обычный путь абстрактного исследования, путь, к которому Маркс прибегает во всех своих построениях. Первая схема представляет собой более абстрактную, упрощенную модель явления, но модель необходимую для понимания более сложной формы явления, как оно происходит в капиталистическом обществе. Если бы мы ограничились теми промежуточными звеньями, которые бросаются в глаза на поверхности явлений капиталистического хозяйства, а именно ценой производства и распределением капиталов, то исследование наше осталось бы незаконченным, и притом в обоих направлениях, в исходном и конечном пунктах. За исходный пункт мы приняли бы цену производства, т. е. издержки производства плюс средняя прибыль. Но, поскольку цену производства мы объясняем издержками производства, мы просто отсылаем от стоимости продукта к стоимости составных его элементов, т. е. не выходим из порочного круга. Что касается средней прибыли, то нам остаются непонятными как ее размер, так и ее изменения. Цена производства может быть, таким образом, объясняема только изменениями в производительности труда и трудовой стоимости продуктов. С другой стороны, мы не вправе останавливаться, как на конечном пункте нашего исследования, на распределении капиталов, а должны перейти к распределению общественного труда. Таким образом, теория цен производства должна непременно найти свой базис в теории трудовой стоимости. Но, с другой стороны, последняя должна найти свое дальнейшее развитие и завершение в первой. Маркс отвергал всякие попытки построить теорию капиталистического хозяйства непосредственно из теории трудовой стоимости, минуя промежуточные звенья средней прибыли и цены производства. Он характеризовал их, как «попытки насильственно и непосредственно приспособить конкретные отношения к простому отношению стоимости» (Theorien, III, S. 145), «попытки представить существующим то, что на деле не существует» (там же, S. 97).
Итак, теория трудовой стоимости и теория цен производства представляют собой не теории двух различных типов хозяйства, а теорию одного и того же капиталистического хозяйства, взятую на двух различных ступенях научной абстракции. Теория трудовой стоимости есть теория простого товарного хозяйства не в том смысле, что она описывает тип хозяйства, предшествовавший капиталистическому, а в том смысле, что она описывает только одну сторону капиталистического хозяйства, а именно производственные отношения между товаропроизводителями, характеризующие всякое товарное хозяйство.
V. Историческое обоснование теории трудовой стоимости
После выхода в свет III тома «Капитала» у противников марксовой теории стоимости, а отчасти и у некоторых ее сторонников, создалось представление, будто выводы III тома доказывают неприменимость закона трудовой стоимости к капиталистическому хозяйству. Благодаря этому у некоторых марксистов появилась склонность к так называемому «историческому» обоснованию марксовой теории стоимости. Они говорили, что, хотя закон трудовой стоимости в том виде, как он развит Марксом в I томе «Капитала», не применим к капиталистическому хозяйству, но зато он имел полную силу в исторический период, предшествовавший возникновению капитализма и характеризовавшийся мелким ремесленным и крестьянским хозяйством. Отдельные замечания, которые можно было истолковать в таком смысле, встречаются в III томе «Капитала», где Маркс говорит, что «безусловно правильно рассматривать стоимости товаров не только как теоретическое, но и как историческое «prius» по отношению к ценам производства» (К., III 1, с. 128). Эти беглые замечания Маркса были подробно развиты Энгельсом в его статье, напечатанной в 1895 году в «Neue Zeit»[14]. В ней Энгельс обосновал ту мысль, что закон трудовой стоимости Маркса имел силу в течение исторического периода, продолжавшегося от пяти до семи тысячелетий, а именно начиная с возникновения обмена и кончая ХV веком, т. е. периодом возникновения капитализма. Статья Энгельса нашла как горячих сторонников, так и не менее горячих противников, отчасти из марксистского же лагеря. Последние указывали, что до возникновения капитализма обмен не охватывал всего народного хозяйства и распространялся преимущественно на излишки, остававшиеся за удовлетворением потребностей собственного натурального хозяйства, что отсутствовал механизм всеобщего выравнивания на рынке различий индивидуальных трудовых затрат в отдельных хозяйствах, что поэтому не приходится говорить об абстрактном и общественно-необходимом труде, который составляет основу теории стоимости. Мы не будем здесь заниматься историческим спором о том, обменивались ли товары до возникновения капитализма пропорционально израсходованным для их изготовления трудовым затратам, или нет. Мы из методологических соображений возражаем против того, чтобы этот вопрос соединялся с вопросом о теоретическом значении закона трудовой стоимости для объяснения капиталистического хозяйства.
Сперва вернемся к Марксу. Если некоторые замечания III тома «Капитала» могли быть использованы сторонниками исторического обоснования теории стоимости, то теперь, когда нам стали доступны и другие работы Маркса, мы доподлинно знаем, что Маркс самым резким образом отвергал взгляд, будто закон трудовой стоимости имел силу в период, предшествовавший развитию капитализма. Английскому экономисту Торренсу, стороннику этого взгляда, восходящего еще к Адаму Смиту, Маркс возражает указанием на то, что полное развитие товарного хозяйства и, следовательно, присущих ему законов возможно только при капитализме, а не до его возникновения. «Это означало бы, что закон товарного производства существует при таком производстве, которое не производит товаров (или производит их только частично), и не существует при таком производстве, базисом которого является бытие продукта как товара. Самый закон этот, — как и товар в качестве всеобщей формы продукта, — абстрагирован из капиталистического производства, и как раз к нему-то неприменим» (Theorien, III, S. 80). «Оказывается, что закон стоимости, абстрагированный из капиталистического производства, противоречит его явлениям» (там же, S. 78). Эти иронические замечания Маркса достаточно показывают его отношение к взгляду на теорию стоимости, как на закон, действительный для докапиталистического, а не для капиталистического хозяйства. Но как примирить их с некоторыми замечаниями III тома «Капитала»? Кажущееся расхождение между ними исчезает, если мы обратимся к «Введению к Критике политической экономии»[15], которое дает нам ценные пояснения насчет абстрактного метода исследования Маркса. Маркс подчеркивает, что метод восхождения от абстрактного понятия к конкретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, но не способ возникновения самого этого конкретного (с. 25 первого издания или с. 23 — 24 третьего издания). Значит, переход от трудовой стоимости или простого товарного хозяйства к ценам производства или капиталистическому хозяйству есть способ понять конкретное, т. е. капиталистическое хозяйство. Это — теоретическая абстракция, а не изображение исторического перехода от простого товарного к капиталистическому хозяйству. Этим подтверждается высказанный нами выше взгляд, что таблицы 9‑й главы III тома «Капитала», иллюстрирующие образование из различных норм прибыли общей средней нормы прибыли, изображают теоретическую схему явления, а не историческое его развитие. «Простейшая экономическая категория, например меновая стоимость… не может существовать иначе, как абстрактное, одностороннее отношение уже данного конкретного и живого целого» (там же), т. е. капиталистического хозяйства.
Выяснивши теоретический характер абстрактных категорий, Маркс ставит вопрос: «не имеют ли, однако, эти простые категории независимого исторического или естественного существования раньше более конкретных» (там же, с. 26 первого издания или с. 24 третьего издания). На это Маркс отвечает, что такие случаи возможны. Простая категория (например, стоимость) может исторически существовать раньше более конкретной (например, цены производства), но при этом первая носит еще зачаточный, эмбриональный характер, выражает отношения «неразвившейся конкретности». «Хотя простейшая категория может исторически существовать раньше конкретной, но в своем полном внутреннем и внешнем развитии она может встречаться только в сложных общественных формах» (там же, с. 27 первого издания или с. 26 третьего издания). Применяя этот вывод к интересующему нас вопросу, можно сказать: трудовая стоимость (или товар) представляет историческое «prius» по отношению к цене производства (или капиталу), она существовала в зачаточном виде до капитализма, и только известное развитие товарного хозяйства подготовило почву для возникновения капиталистического хозяйства. Но трудовая стоимость в развитом виде существует только при капитализме, и теория трудовой стоимости, развивающая логически законченную систему категорий стоимости, абстрактного труда, общественно-необходимого труда и т. п., выражает «абстрактное, одностороннее отношение уже данного конкретного и живого целого», т. е. абстракцию капиталистического хозяйства.
Исторический вопрос о том, обменивались ли товары до возникновения капитализма пропорционально трудовым затратам, должен быть отделен от вопроса о теоретическом значении учения о трудовой стоимости. Если бы первый вопрос был решен утвердительно, но вместе с тем объяснение капиталистического хозяйства не нуждалось бы в теории трудовой стоимости, мы могли бы смотреть на эту теорию как на историческое введение в политическую экономию, но уж, во всяком случае, не как на основной теоретический базис, на котором возведено здание марксовой политической экономии. Обратно, если бы исторический вопрос был решен в смысле отрицательном, но одновременно была бы доказана необходимость теории трудовой стоимости для теоретического осмысления и обобщения сложных явлений капиталистического хозяйства, она сохранила бы в теоретической экономии то почетное место, которое занимает ныне. Словом, как бы ни решался исторический вопрос о действии закона трудовой стоимости в периоды, предшествовавшие капитализму, это решение ни в малейшей мере не освобождает марксистов от обязанности принять бой с противниками по вопросу о теоретическом значении закона трудовой стоимости для понимания капиталистического хозяйства. Смешение в учении о стоимости теоретической и исторической постановки вопроса не только, как мы указали, бесцельно, но и вредно. Такая постановка выдвигает на первый план пропорции обмена, игнорируя социальную форму и социальную функцию стоимости, как регулятора распределения труда, функцию, которую она выполняет в широких размерах только в развитом товарном, т. е. капиталистическом хозяйстве. Если исследователь находит, что первобытные племена, живущие в условиях натурального хозяйства и изредка прибегающие к обмену, руководствуются при установлении меновых пропорций трудовыми затратами, он склонен усматривать здесь категорию стоимости. Стоимость превращается в надисторическую категорию, в трудовую затрату, независимую от социальной формы организации труда[16]. «Историческая» постановка вопроса приводит, таким образом, к игнорированию исторического характера категории стоимости. Другие исследователи, полагая, что «происхождение меновой стоимости нужно искать в натуральном хозяйстве, из которого развилось денежное», в конце концов определяют стоимость не тем трудом, который затрачивается на производство продукта в хозяйстве производителя, но тем трудом, который должен был бы затратить потребитель в случае отсутствия обмена и необходимости изготовить продукт собственными силами[17].
Теория трудовой стоимости и теория цен производства отличаются одна от другой не как различные теории, имеющие силу в различные исторические периоды, не как абстрактная теория и конкретный факт, но как две ступени абстракции одной и той же теории капиталистического хозяйства. Первая теория предполагает только производственные отношения между товаропроизводителями, вторая теория предполагает также производственные отношения между капиталистами и рабочими, с одной стороны, и между разными группами промышленных капиталистов, с другой.
Примечания
[1] «Наемный труд, подчиненный капиталу… должен видоизменяться сообразно потребностям капитала и переходить из одной сферы производства в другую» (К., III 1, стр. 144).
[2] Т означает стоимость товара, c — постоянный капитал, v — переменный k — весь капитал, m — прибавочная стоимость, m’ — норма прибавочной стоимости p — прибыль, p’ — норма прибыли. Категории с, v, m имеют полную силу лишь в применении к капиталистическому хозяйству. В применении к простому товарном хозяйству мы пользуемся этими категориями лишь в условном смысле.
[3] Мы отожествляем здесь всю прибавочную стоимость m с прибылью.
[4] — пропорционально.
[5] Маркс обычно пользуется формулою К + Кp’, понимая под К издержки производства, а не капитал (К., III 1, стр. 119, 125). Но в другом месте он указывает, что равные капиталы производят товары, имеющие равную цену производства, «если отвлечься от того, что часть основного капитала входит в процесс труда, не входя в процесс возрастания стоимости» (Theorien, III, S. 76). Выведенная нами в тексте формула пропорциональности цен производства капиталам может быть сохранена даже при частичном потреблении основного капитала, если «стоимость непотребленной части основного капитала причислить к продукту» (там же, S. 74). Примем, что первый капитал 100 состоит из 80c + 20v, снашивание основного капитала 50с. Второй капитал 100 состоит из 70c + 30v, снашивание 20с. Средняя норма прибыли 20%. Цена производства первого продукта 90, второго 70, т. е. цены производства не равны, хотя капиталы равны. Если, однако, к цифре 90 прибавить непотребленную часть основного капитала, а именно 30 и точно так же к 70 прибавить 50, то в обоих случаях получим 120. Цены производства, включая непотребленную часть основного капитала, пропорциональны капиталам. См. подробный расчет в примечании Каутского в Theorien, III, S. 74, а также К, I, стр. 183 и примечание к ней.
[6] К сожалению, Марксу не удалось развить подробнее вопрос о связи между распределением капиталов и распределением труда, но, видимо, он предполагал к нему вернуться. Останавливаясь на вопросе о том, «пропорционально ли, в соответствии ли с этой общественной, количественно определенной потребностью распределен труд между различными сферами производства», Маркс делает к этим словам примечание в скобках; «остановиться на этом пункте в связи с распределением капитала между различными сферами производства» (К., III 2, стр. 173).
[7] Длина рабочего дня и интенсивность труда принимаются за данные.
[8] Budge, Der Kapitalprofit, 1920, S. 48. На этом же строит свою критику Heimann, Methodologisches zu den Problemen des Wertes. ArchIV für Sozial-wissenschaft u. Sozialpolitik, 1913, B. 37, H. 3, S. 777.
[9] Разумеется, категории прибавочной стоимости и прибыли простому товарному хозяйству неизвестны. Речь идет здесь о той части товарной стоимости, производимой простыми товаропроизводителями, которая в условиях капиталистического хозяйства приняла бы форму прибавочной стоимости или прибыли.
[10] Разумеется, мы не отрицаем, что в реальной капиталистической действительности постоянно наблюдается различие нормы прибыли в разных сферах, которое вызывает тенденцию к переливу капиталов, в свою очередь устраняющему неравенства в норме прибыли. Точно так же не отрицаем мы, что в период неразвитого капитализма неравенства в норме прибыли были очень значительны. Но мы отвергаем теорию., утверждающую, что эти неравенства нормы прибыли вызывались именно тем, что, с одной стороны, товары продавались по их трудовым стоимостям, а с другой — между разными сферами отсутствовала конкуренция. Если мы предполагаем, что между разными сферами отсутствовала конкуренция, то становится непонятным, почему же товары продавались по трудовым стоимостям.
[11] Если весь капитал общества составляет 1 000, а масса совокупной прибавочной стоимости 100, то общая средняя норма прибыли будет 10%, как бы ни распределился совокупный живой труд общества между отдельными сферами и, следовательно, какие бы нормы прибыли ни складывались в отдельных сферах. Обратно, если при том же совокупном капитале в 1 000 масса совокупной прибавочной стоимости увеличится до 150, то, хотя бы нормы прибыли в отдельных отраслях производства остались неизменными (что возможно при ином распределении капиталов между ними), общая средняя норма прибыли поднимется с 10% до 15%.
[12] Орреnhеimеr, Wert und Kapitalprofit, 1922, S. 23.
[13] Строго говоря, эта причинная связь также не является непосредственной, поскольку производительность труда воздействует на распределение труда только через изменение трудовой стоимости. Поэтому мы и говорим о «производительности труда, выражающейся в трудовой стоимости продуктов».
[14] Русский перевод под названием «Закон ценности и уровень прибыли» в «Новом слове», 1897 г., сентябрь, или в изложении III тома «Капитала», сделанном Э. Бернштейном, Киев 1905 г.
[15] Русский — перевод в сборнике «Основные проблемы политической экономии», по которому и цитируем. Мы указываем страницы как по первому изданию 1922 г., так и по третьему изданию 1925 г.
[16] См. А. Богданов и И. Степанов, Курс политической экономии, т. II, в. 4, стр. 21 — 22.
[17] П. Маслов. Теория развития народного хозяйства, 1910 г., стр. 180, 182 — 183.