ФИЗИОКРАТЫ

Исаак Рубин

Глава 9. Экономическое состояние Франции в середине XVIII века

Преж­де чем при­сту­пить к исто­рии физио­кра­ти­че­ской шко­лы, необ­хо­ди­мо обри­со­вать в общих чер­тах эко­но­ми­че­ское состо­я­ние Фран­ции в сере­дине XVIII века. Физио­кра­ти­че­ская шко­ла при­вле­ка­ла к себе вни­ма­ние широ­ких кру­гов обще­ства преж­де все­го сво­ей про­грам­мой воз­рож­де­ния сель­ско­го хозяй­ства и сво­им про­те­стом про­тив мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ки. Что­бы понять появ­ле­ние физио­кра­ти­че­ской шко­лы, мы долж­ны, поэто­му, позна­ко­мить­ся с состо­я­ни­ем сель­ско­го хозяй­ства и судь­ба­ми мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ки во Фран­ции XVIII века.

Мер­кан­ти­ли­сти­че­ская поли­ти­ка про­во­ди­лась во Фран­ции с наи­боль­шей после­до­ва­тель­но­стью начи­ная со вре­ме­ни прав­ле­ния Коль­бе­ра (1661 — 1682 годы), зна­ме­ни­то­го мини­стра Людо­ви­ка XIV. Коль­бер счи­та­ет­ся клас­си­че­ским пред­ста­ви­те­лем мер­кан­ти­лиз­ма; ино­гда его оши­боч­но при­ни­ма­ли даже за родо­на­чаль­ни­ка мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ки, кото­рой поэто­му и дава­ли назва­ние «коль­бер­тиз­ма». В дей­стви­тель­но­сти, одна­ко, Коль­бер лишь с боль­шей после­до­ва­тель­но­стью про­во­дил харак­тер­ную вооб­ще для эпо­хи ран­не­го капи­та­лиз­ма поли­ти­ку насаж­де­ния мера­ми госу­дар­ствен­ной вла­сти тор­гов­ли, судо­ход­ства и про­мыш­лен­но­сти. Коль­бер наде­ял­ся таким путем, во-пер­вых, под­нять бла­го­со­сто­я­ние стра­ны и открыть новые источ­ни­ки для попол­не­ния госу­дар­ствен­ной каз­ны, стра­дав­шей от посто­ян­ных дефи­ци­тов, и, во-вто­рых, поли­ти­че­ски осла­бить фео­даль­ную ари­сто­кра­тию. Что­бы раз­вить внут­рен­нюю тор­гов­лю, Коль­бер хотел уни­что­жить тамож­ни меж­ду отдель­ны­ми про­вин­ци­я­ми и заста­вы на доро­гах и мостах, при­над­ле­жав­шие отдель­ным фео­да­лам. Но эту попыт­ку тамо­жен­но­го объ­еди­не­ния стра­ны Коль­бе­ру, вслед­ствие про­ти­во­дей­ствия отдель­ных про­вин­ций и фео­да­лов, уда­лось осу­ще­ствить лишь для одной части Фран­ции; толь­ко Вели­кая Фран­цуз­ская Рево­лю­ция докон­чи­ла эту рабо­ту тамо­жен­но­го объ­еди­не­ния всей Фран­ции. В целях раз­ви­тия внеш­ней тор­гов­ли, Коль­бер забо­тил­ся о росте судо­ход­ства, постро­ил зна­чи­тель­ный флот, поощ­рял тор­гов­лю с Инди­ей, завел коло­нии в Аме­ри­ке. Во внеш­ней тор­гов­ле он про­во­дил систе­му так назы­ва­е­мо­го «тор­го­во­го балан­са», запре­щая или затруд­няя ввоз ино­стран­ных про­мыш­лен­ных изде­лий и поощ­ряя пре­ми­я­ми вывоз фран­цуз­ских изде­лий. Коль­бер не оста­нав­ли­вал­ся ни перед каки­ми затра­та­ми, что­бы наса­дить во Фран­ции новые отрас­ли про­мыш­лен­но­сти, осо­бен­но рабо­та­ю­щие на вывоз. Он содей­ство­вал устрой­ству сукон­ных, полот­ня­ных, шел­ко­вых, кру­жев­ных, ков­ро­вых, чулоч­ных, зер­каль­ных и т. п. ману­фак­тур, выда­вал их устро­и­те­лям суб­си­дии, пре­мии, бес­про­цент­ные ссу­ды, осво­бож­дал их от нало­гов и предо­став­лял им моно­поль­ное пра­во фаб­ри­ка­ции. Что­бы обес­пе­чить про­мыш­лен­но­сти деше­вые рабо­чие руки и сырье, Коль­бер запре­щал вывоз из стра­ны хле­ба и сырья, к вели­чай­ше­му ущер­бу для сель­ско­го хозяйства.

Насаж­дая про­мыш­лен­ность за счет госу­дар­ствен­ной каз­ны, Коль­бер вме­сте с тем под­чи­нял ее стро­жай­ше­му госу­дар­ствен­но­му кон­тро­лю. Что­бы обес­пе­чить фран­цуз­ским това­рам побе­ду над ино­стран­ны­ми кон­ку­рен­та­ми, пра­ви­тель­ство забо­ти­лось об их высо­ком каче­стве. Мно­го­чис­лен­ные регла­мен­ты и инструк­ции точ­но опре­де­ля­ли дли­ну и шири­ну мате­рий, чис­ло нитей осно­вы, спо­соб окрас­ки и т. п., вплоть до мель­чай­ших дета­лей выдел­ки. В пер­вые годы прав­ле­ния Коль­бе­ра было изда­но око­ло 150 регла­мен­тов с пра­ви­ла­ми выдел­ки и окра­ши­ва­ния тка­ней, а одна толь­ко инструк­ция 1671 года содер­жа­ла в себе 817 ста­тей отно­си­тель­но «окрас­ки шер­стя­ных мате­рий всех цве­тов и изу­че­ния упо­треб­ля­е­мых при этом соста­вов и сна­до­бий». Для над­зо­ра за выпол­не­ни­ем этих пра­вил назна­ча­лись осо­бые инспек­то­ра ману­фак­тур, кото­рые про­из­во­ди­ли осмотр това­ров в мастер­ских и на рын­ках, вме­ши­ва­лись во все дета­ли про­из­вод­ства, дела­ли обыс­ки и т. п. Товар, изго­тов­лен­ный с нару­ше­ни­ем пра­вил, кон­фис­ко­вы­вал­ся и выстав­лял­ся к позор­но­му стол­бу, с ука­за­ни­ем име­ни про­мыш­лен­ни­ка или куп­ца. Штра­фы и кон­фис­ка­ции сыпа­лись на нару­ши­те­лей пра­вил. Эта стро­гая регла­мен­та­ция про­мыш­лен­но­сти, вве­ден­ная Коль­бе­ром, при­об­ре­ла при его пре­ем­ни­ках еще более мелоч­ный и стес­ни­тель­ный характер.

На пер­вых порах каза­лось, что мер­кан­ти­ли­сти­че­ская поли­ти­ка Коль­бе­ра и его пре­ем­ни­ков увен­ча­лась, бле­стя­щим успе­хом: Фран­ция заня­ла одно из пер­вых мест в ряду тор­го­вых и про­мыш­лен­ных наций Евро­пы. Но уже вско­ре после смер­ти Коль­бе­ра, в нача­ле и еще более в сере­дине XVIII века, ста­ла оче­вид­на непроч­ность этих успе­хов. Прав­да, фран­цуз­ская про­мыш­лен­ность, про­из­во­див­шая пред­ме­ты рос­ко­ши для нужд дво­ра и ари­сто­кра­тии, не име­ла сопер­ни­ков, и мно­гие из этих пред­ме­тов рос­ко­ши полу­чи­ли даже назва­ние «фран­цуз­ских това­ров». Вер­саль­ский двор затмил сво­им блес­ком все дру­гие евро­пей­ские дво­ры, и Париж стал при­знан­ным зако­но­да­те­лем мод и вку­сов для всей Евро­пы. Но эти внеш­ние успе­хи поко­и­лись на непроч­ном осно­ва­нии. В стране с пре­об­ла­да­ю­щим кре­стьян­ским насе­ле­ни­ем, разо­рен­ным побо­ра­ми поме­щи­ков и нало­га­ми, капи­та­ли­сти­че­ская про­мыш­лен­ность в широ­ких раз­ме­рах не мог­ла раз­вить­ся. Вме­сто того, что­бы стать источ­ни­ком дохо­дов для госу­дар­ства, новые «ману­фак­ту­ры» тре­бо­ва­ли по-преж­не­му льгот и суб­си­дий и погло­ща­ли часть госу­дар­ствен­ных средств. Чис­ло цен­тра­ли­зо­ван­ных ману­фак­тур оста­ва­лось незна­чи­тель­ным, и в боль­шин­стве сво­ем это были про­сто раз­да­точ­ные кон­то­ры, раз­да­вав­шие рабо­ту куста­рям. Меч­ты о заво­е­ва­нии для фран­цуз­ской про­мыш­лен­но­сти обшир­ных внеш­них рын­ков и коло­ний не оправ­да­лись. В сере­дине XVIII века борь­ба меж­ду Фран­ци­ей и Англи­ей за гос­под­ство на миро­вом рын­ке кон­чи­лась побе­дой Англии, кото­рая отня­ла фран­цуз­ские коло­нии в Аме­ри­ке и утвер­ди­лась в Индии. В важ­ней­шей отрас­ли про­мыш­лен­но­сти, сукон­ной, Англия заня­ла пер­вое место. Мелоч­ная регла­мен­та­ция про­мыш­лен­но­сти, на кото­рую Коль­бер воз­ла­гал боль­шие надеж­ды в смыс­ле улуч­ше­ния каче­ства выдел­ки това­ров, на самом деле ста­ла поме­хой для вве­де­ния тех­ни­че­ских улуч­ше­ний, вно­си­ла одно­об­ра­зие в про­из­вод­ство и меша­ла про­мыш­лен­ни­кам быст­ро при­спо­соб­лять­ся к тре­бо­ва­ни­ям рын­ка. Как отме­тил интен­дант ману­фак­тур Баке­лан, регла­мен­ты стес­ня­ли пред­при­им­чи­вость ману­фак­ту­ри­стов, оста­нав­ли­ва­ли кон­ку­рен­цию и пре­пят­ство­ва­ли изоб­ре­та­тель­но­сти. «Сво­бо­да пред­по­чти­тель­нее регла­мен­та­ции, — писал он в 1761 году, — она по край­ней мере не может при­чи­нить вре­да, регла­мен­ты же все­гда опас­ны, а мно­гие из них неле­пы». В сере­дине XVIII века из сре­ды пред­при­ни­ма­те­лей и даже пра­ви­тель­ствен­ных чинов­ни­ков все чаще раз­да­ва­лись голо­са, настой­чи­во тре­бо­вав­шие отме­ны той стес­ни­тель­ной регла­мен­та­ции про­мыш­лен­но­сти, кото­рая состав­ля­ла харак­тер­ную чер­ту мер­кан­ти­ли­сти­че­ской политики.

Но, конеч­но, наи­боль­шим тор­мо­зом для роста капи­та­ли­сти­че­ской про­мыш­лен­но­сти во Фран­ции явля­лась не стес­ни­тель­ность мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ки самой по себе, а тот факт, что поли­ти­ка эта про­во­ди­лась в стране с обни­щав­шим кре­стьян­ством, при одно­вре­мен­ном сохра­не­нии сеньо­ри­аль­но­го строя и абсо­лют­ной монар­хии. При раз­ви­том сель­ском хозяй­стве фран­цуз­ская про­мыш­лен­ность мог­ла бы рас­счи­ты­вать на обшир­ный внут­рен­ний рынок, осо­бен­но при­ни­мая во вни­ма­ние мно­го­чис­лен­ность насе­ле­ния в тогдаш­ней Фран­ции (в нача­ле XVIII века око­ло 18 мил­ли­о­нов, в то вре­мя как в Англии коли­че­ство насе­ле­ния не пре­вы­ша­ло 5 — 6 мил­ли­о­нов). Но отста­лое и разо­рен­ное сель­ское хозяй­ство Фран­ции пред­став­ля­ло собой слиш­ком узкую базу для роста капи­та­ли­сти­че­ской про­мыш­лен­но­сти. Поку­па­тель­ные силы полу­го­ло­да­ю­ще­го кре­стьян­ства, вынуж­ден­но­го отда­вать бóль­шую часть сво­е­го скуд­но­го уро­жая поме­щи­кам и госу­дар­ству, были ничтож­ны. Кре­стьяне не име­ли средств для покуп­ки про­мыш­лен­ных изде­лий и сокра­ща­ли свои потреб­но­сти до мини­му­ма. По сло­вам Юнга, посе­тив­ше­го Фран­цию перед рево­лю­ци­ей, кре­стьяне не носи­ли ни чулок, ни баш­ма­ков, ино­гда ходи­ли и без лап­тей. Бре­тон­ские кре­стьяне с ног до голо­вы оде­ва­лись в дерю­гу, из кото­рой обык­но­вен­но выде­лы­ва­ют­ся гру­бые меш­ки. Мер­кан­ти­ли­сти­че­ская попыт­ка Коль­бе­ра постро­ить бле­стя­щую ману­фак­тур­ную про­мыш­лен­ность на спине раз­де­то­го и разу­то­го кре­стья­ни­на неиз­беж­но долж­на была кон­чить­ся кра­хом, и в сере­дине XVIII века во Фран­ции все более рас­про­стра­ня­лось убеж­де­ние, что пер­вым усло­ви­ем проч­но­го роста капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства явля­ют­ся подъ­ем сель­ско­го хозяй­ства и отме­на фео­даль­ных пере­жит­ков в деревне.

Дей­стви­тель­но, сель­ское хозяй­ство во Фран­ции нахо­ди­лось в XVIII веке в состо­я­нии вели­чай­ше­го упад­ка и разо­ре­ния. Прав­да, к это­му вре­ме­ни кре­пост­ное пра­во, за ничтож­ны­ми исклю­че­ни­я­ми, уже исчез­ло, и лич­ность кре­стья­ни­на была сво­бод­ной. Но зем­ля кре­стья­ни­на была еще обре­ме­не­на целым рядом фео­даль­ных пла­те­жей и повин­но­стей. Лишь неболь­шая часть кре­стьян­ства вла­де­ла зем­лей на пра­ве пол­ной част­ной соб­ствен­но­сти (алло­ди­аль­ная соб­ствен­ность). Боль­шин­ство же кре­стьян вла­де­ло так назы­ва­е­мой чин­ше­вой зем­лей. Кре­стья­нин-чин­ше­вик тоже являл­ся как бы соб­ствен­ни­ком сво­ей зем­ли, кото­рую он мог про­да­вать и пере­да­вать по наслед­ству. Но соб­ствен­ность эта была огра­ни­че­на фео­даль­ны­ми пра­ва­ми сеньо­ра-дво­ря­ни­на. Каж­дый при­ход имел сво­е­го вер­хов­но­го гос­по­ди­на, сеньо­ра. Послед­ний ино­гда вла­дел в дан­ном при­хо­де неболь­шим кус­ком зем­ли или зам­ком, ино­гда же не имел здесь даже зам­ка и нико­гда в свой при­ход не загля­ды­вал. Тем не менее все кре­стьяне дан­но­го при­хо­да обя­за­ны были упла­чи­вать ему еже­год­но денеж­ный чинш, раз­мер кото­ро­го опре­де­лял­ся обы­ча­ем и не менял­ся. На неко­то­рых зем­лях денеж­ный чинш заме­нял­ся упла­той нату­рой: кре­стья­нин отда­вал сеньо­ру ¹/​₁₀, ¹/​₈, ино­гда даже ¼ уро­жая (так назы­ва­е­мый шам­пар). Кро­ме того, при про­да­же кре­стьян­ской зем­ли или пере­хо­де ее после смер­ти кре­стья­ни­на к его наслед­ни­кам, новый вла­де­лец упла­чи­вал сеньо­ру извест­ную сум­му денег.

Еще хуже было поло­же­ние мало­зе­мель­ных и без­зе­мель­ных кре­стьян. Частью они зани­ма­лись кустар­ны­ми и отхо­жи­ми про­мыс­ла­ми или нани­ма­лись в батра­ки, частью же бра­ли в арен­ду кусок зем­ли у сеньо­ра или дру­го­го соб­ствен­ни­ка зем­ли, упла­чи­вая им за это нату­рой поло­ви­ну уро­жая. Не имея средств на обза­ве­де­ние, эти арен­да­то­ры — полов­ни­ки (назы­вав­ши­е­ся так пото­му, что они отда­ва­ли соб­ствен­ни­ку зем­ли поло­ви­ну уро­жая) неред­ко полу­ча­ли от зем­ле­вла­дель­ца семе­на, скот или неслож­ные сель­ско­хо­зяй­ствен­ные ору­дия. Если и кре­стьяне-чин­ше­ви­ки за неиме­ни­ем средств обра­ба­ты­ва­ли зем­лю при­ми­тив­ным спо­со­бом, то еще хуже велось хозяй­ство на зем­лях, арен­до­ван­ных полов­ни­ка­ми. Лишь неболь­шая часть земель, при­над­ле­жав­ших дво­рян­ству, духо­вен­ству, коро­лю и бога­тым бур­жуа, бра­лась круп­ны­ми участ­ка­ми в арен­ду более бога­ты­ми кре­стья­на­ми или арен­да­то­ра­ми-фер­ме­ра­ми, кото­рые вкла­ды­ва­ли в хозяй­ство зна­чи­тель­ный капи­тал и вели его на более раци­о­наль­ных нача­лах. В отли­чие от Англии, где фер­мер­ская арен­да полу­чи­ла в XVIII веке широ­кое рас­про­стра­не­ние одно­вре­мен­но с улуч­ше­ни­ем и раци­о­на­ли­за­ци­ей сель­ско­го хозяй­ства, во Фран­ции она встре­ча­лась гораз­до реже. Во фран­цуз­ской деревне XVIII века бур­жу­аз­ные фор­мы земель­ной соб­ствен­но­сти и арен­ды игра­ли еще незна­чи­тель­ную роль по срав­не­нию с чин­ше­вой соб­ствен­но­стью и полов­ни­че­ской арен­дой, опу­тан­ны­ми целым рядом пере­жит­ков фео­даль­но­го строя.

Не мень­шим бре­ме­нем, чем сеньо­ри­аль­ные побо­ры, ложи­лись на кре­стьян­ское хозяй­ство госу­дар­ствен­ные нало­ги. Абсо­лют­ная коро­лев­ская власть тре­бо­ва­ла огром­ных сумм на содер­жа­ние цен­тра­ли­зо­ван­ной бюро­кра­тии и армии. Мер­кан­ти­ли­сти­че­ская поли­ти­ка пого­ни за коло­ни­я­ми и внеш­ни­ми рын­ка­ми при­во­ди­ла к бес­ко­неч­ным разо­ри­тель­ным вой­нам. Нема­ло средств погло­ща­ла так­же под­держ­ка новых ману­фак­тур. С дру­гой сто­ро­ны, отняв после дли­тель­ной борь­бы поли­ти­че­ские пра­ва у ари­сто­кра­ти­че­ско­го дво­рян­ства, коро­лев­ская власть поста­ра­лась воз­на­гра­дить послед­нее устрой­ством бле­стя­ще­го дво­ра, учре­жде­ни­ем мно­же­ства при­двор­ных и иных долж­но­стей для дво­рян, укреп­ле­ни­ем их сеньо­ри­аль­ных прав на зем­лю, изъ­я­ти­ем от пла­те­жа нало­гов и т. п. От основ­но­го пря­мо­го нало­га (так назы­ва­е­мой «тальи») дво­рян­ство совер­шен­но осво­бож­да­лось, духо­вен­ство отку­па­лось от него еже­год­ным взно­сом опре­де­лен­ной сум­мы денег. Горо­жане так­же частью укло­ня­лись от пла­те­жа тальи и дру­гих пря­мых нало­гов, кото­рые таким обра­зом всей сво­ей тяже­стью ложи­лись на низ­шее сель­ское насе­ле­ние, т. е. на кре­стьян­ство. Послед­нее же стра­да­ло и от кос­вен­ных нало­гов, осо­бен­но от нало­га на соль. Раз­ме­ры и спо­со­бы взи­ма­ния нало­гов часто меня­лись, и кре­стья­нин зара­нее не знал, какую сум­му с него будут тре­бо­вать. Чаще все­го пра­ви­тель­ство сда­ва­ло взи­ма­ние нало­гов на откуп бога­тым финан­си­стам-откуп­щи­кам, кото­рые силь­но на этом нажи­ва­лись; ино­гда казне доста­ва­лась толь­ко мень­шая поло­ви­на общей сум­мы взыс­кан­ных налогов.

Госу­дар­ствен­ные нало­ги, к кото­рым при­бав­ля­лась так­же цер­ков­ная деся­ти­на, исто­ща­ли кре­стьян­ское хозяй­ство. Неза­дол­го до рево­лю­ции гер­цог Лиан­кур ука­зы­вал, что фис­каль­ная поли­ти­ка, осно­ван­ная на «при­выч­ке посто­ян­но тре­бо­вать денег у зем­ле­дель­ца и не давать ему вза­мен ниче­го», силь­ней­шим обра­зом тор­мо­зи­ла про­гресс сель­ско­го хозяй­ства. Дру­гим тор­мо­зом явля­лась поли­ти­ка хлеб­ных цен. Со вре­ме­ни Коль­бе­ра фран­цуз­ское пра­ви­тель­ство нача­ло более реши­тель­но про­во­дить мер­кан­ти­ли­сти­че­скую поли­ти­ку пони­же­ния хлеб­ных цен, во-пер­вых, с целью уде­шев­ле­ния сырья и рабо­чих рук для про­мыш­лен­но­сти и, во-вто­рых, что­бы обес­пе­чить про­корм­ле­ние город­ско­го и в первую оче­редь париж­ско­го насе­ле­ния. Вывоз хле­ба за гра­ни­цу был запре­щен, ввоз же его из-за гра­ни­цы допус­кал­ся. Внут­ри стра­ны хлеб­ная тор­гов­ля под­вер­га­лась стро­жай­шей регла­мен­та­ции: запре­ща­лась про­да­жа хле­ба вне рын­ков и обрат­ный вывоз его из горо­да; из опа­се­ния спе­ку­ля­ции и под­ня­тия цен дея­тель­ность хлеб­ных тор­гов­цев была силь­но стес­не­на, отсут­ство­ва­ло сво­бод­ное пере­дви­же­ние хле­ба меж­ду отдель­ны­ми про­вин­ци­я­ми. В ито­ге доро­го­виз­на хле­ба в одних мест­но­стях сопро­вож­да­лась обес­це­не­ни­ем его в дру­гих, хлеб­ные цены рез­ко коле­ба­лись по отдель­ным годам. Сель­ское хозяй­ство стра­да­ло одно­вре­мен­но и от низ­ко­го уров­ня цен на хлеб и от неуве­рен­но­сти, порож­да­е­мой посто­ян­ны­ми их колебаниями.

Разо­ря­е­мое сеньо­ри­аль­ны­ми и госу­дар­ствен­ны­ми пла­те­жа­ми и стра­дая от поли­ти­ки хлеб­ных цен, кре­стьян­ское хозяй­ство не мог­ло накоп­лять средств для улуч­ше­ния сель­ско­хо­зяй­ствен­ной тех­ни­ки. Пре­об­ла­да­ло трех­поль­ное хозяй­ство, а во мно­гих местах сохра­ня­лось еще двух­по­лье. Тра­во­се­я­ние вво­ди­лось лишь в неко­то­рых север­ных про­вин­ци­ях. Черес­по­ло­си­ца и при­ну­ди­тель­ный сево­обо­рот задер­жи­ва­ли рас­про­стра­не­ние тех­ни­че­ских куль­тур, живот­но­вод­ство было в жал­ком состо­я­нии, поля почти не удоб­ря­лись. Тощий скот, дере­вян­ная соха и боро­на, — таков был инвен­тарь фран­цуз­ско­го кре­стья­ни­на в то самое вре­мя, когда в англий­ском фер­мер­ском хозяй­стве уже гос­под­ство­вал пло­до­смен, про­цве­та­ло живот­но­вод­ство и упо­треб­ля­лись желез­ные сель­ско­хо­зяй­ствен­ные ору­дия. Неуди­ви­тель­но, что уро­жаи во Фран­ции дале­ко усту­па­ли англий­ским, не пре­вы­шая обыч­но сам-пять, и что за вре­мя с нача­ла XVIII века до рево­лю­ции Фран­ция пере­жи­ла 30 голод­ных годов.

Низ­кая про­из­во­ди­тель­ность сель­ско­го хозяй­ства, вме­сте с гос­под­ство­вав­ши­ми до сере­ди­ны XVIII века низ­ки­ми цена­ми на хлеб, сокра­ща­ла при­ход­ный бюд­жет кре­стья­ни­на, в то вре­мя как сеньо­ри­аль­ные и госу­дар­ствен­ные пла­те­жи (вме­сте с цер­ков­ной деся­ти­ной) напря­га­ли до послед­ней сте­пе­ни его рас­ход­ный бюд­жет. Как мет­ко выра­зил­ся Тэн, фран­цуз­ский кре­стья­нин доре­во­лю­ци­он­ной эпо­хи напо­ми­нал собой чело­ве­ка, погру­жен­но­го по гор­ло в воду и при малей­шем вол­не­нии рис­ку­ю­ще­го захлеб­нуть­ся. За исклю­че­ни­ем неболь­ших групп зажи­точ­ных кре­стьян и фер­ме­ров, подав­ля­ю­щая мас­са кре­стьян­ства жила в веч­ной жесто­кой нуж­де, не доедая и не сво­дя кон­цов с кон­ца­ми. В 1740 году епи­скоп Мас­си­льон писал: «Наш дере­вен­ский люд живет в ужас­ной нище­те, без кро­ва­тей, без мебе­ли, боль­шая часть даже пита­ет­ся поло­ви­ну года ячмен­ным и овся­ным хле­бом, кото­рый состав­ля­ет их един­ствен­ную пищу и кото­рый им при­хо­дит­ся выры­вать изо рта у себя и сво­их детей, что­бы упла­тить нало­ги». Извест­ный ста­ти­стик Моро-де-Жонес сле­ду­ю­щим обра­зом харак­те­ри­зо­вал поло­же­ние бре­тон­ско­го кре­стья­ни­на перед рево­лю­ци­ей: «Из четы­рех сно­пов, полу­ча­е­мых им с поля, один при­над­ле­жал сеньо­ру, дру­гой — при­ход­ско­му свя­щен­ни­ку или при­о­ру сосед­не­го мона­сты­ря, тре­тий все­це­ло ухо­дил на пла­теж нало­гов, чет­вер­тый — на покры­тие издер­жек про­из­вод­ства». Если этот рас­чет и явля­ет­ся пре­уве­ли­чен­ным, то, во вся­ком слу­чае, неред­ко поло­ви­на вало­во­го уро­жая ухо­ди­ла на госу­дар­ствен­ные и сеньо­ри­аль­ные пла­те­жи, а за выче­том семян (дости­гав­ших вслед­ствие низ­ких уро­жа­ев почти ¹/​₅ части сбо­ра) едва оста­вал­ся хлеб для про­корм­ле­ния зем­ле­дель­ца. Под­час сеньо­ри­аль­ные и госу­дар­ствен­ные пла­те­жи взи­ма­лись с вало­во­го, а не с чисто­го сбо­ра, не при­ни­мая даже в рас­чет выче­та на семе­на: в таких слу­ча­ях на про­жи­ток кре­стьян, осо­бен­но полов­ни­ков, ино­гда ниче­го не оставалось.

Опи­сан­ные усло­вия не толь­ко дела­ли невоз­мож­ным рас­ши­ре­ние и улуч­ше­ние зем­ле­де­лия, но глу­бо­чай­шим обра­зом нару­ша­ли даже про­цесс про­сто­го вос­про­из­вод­ства сель­ско­го хозяй­ства в преж­них раз­ме­рах. Во мно­гих мест­но­стях сель­ское насе­ле­ние выми­ра­ло, в дру­гих — зем­ле­дель­цы ухо­ди­ли в отхо­жие про­мыс­лы или попол­ня­ли мно­го­чис­лен­ные ряды нищих. Мар­киз Тюр­би­льи заме­тил в 1760 году, что поло­ви­на удоб­ных к обра­бот­ке земель пусту­ет и на каж­дом шагу мож­но встре­тить поля, забро­шен­ные воз­де­лы­ва­те­ля­ми. Путе­вые замет­ки Арту­ра Юнга дают яркую кар­ти­ну упад­ка сель­ско­го хозяй­ства в боль­шин­стве мест­но­стей Фран­ции, за исклю­че­ни­ем немно­гих счаст­ли­вых про­вин­ций. В одной про­вин­ции, по его сло­вам, треть зем­ли вовсе не воз­де­лы­ва­ет­ся, а осталь­ные две тре­ти носят явные при­зна­ки разо­ре­ния; в дру­гой он не встре­ча­ет «ниче­го, кро­ме нище­ты и пло­хих всхо­дов»; в тре­тьей «полу­ни­щие полов­ни­ки про­дол­жа­ют дер­жать­ся самых нера­ци­о­наль­ных поряд­ков зем­ле­де­лия, не допус­ка­ю­щих ника­ких улуч­ше­ний и дела­ю­щих бед­ность наследственной».

Дегра­да­ция сель­ско­го хозяй­ства во Фран­ции, XVIII века явля­лась ярким при­зна­ком вопи­ю­ще­го про­ти­во­ре­чия меж­ду потреб­но­стя­ми раз­ви­тия про­из­во­ди­тель­ных сил и уста­ре­лы­ми соци­аль­но-поли­ти­че­ски­ми поряд­ка­ми. Раз­ви­тие капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства во Фран­ции было невоз­мож­но без подъ­ема сель­ско­го хозяй­ства, а необ­хо­ди­мым усло­ви­ем тако­го подъ­ема сель­ско­го хозяй­ства явля­лась заме­на сеньо­ри­аль­но­го строя бур­жу­аз­ны­ми фор­ма­ми зем­ле­вла­де­ния. В сере­дине XVIII века было уже оче­вид­но, что уста­ре­лые, фео­даль­ные фор­мы земель­ной соб­ствен­но­сти, при кото­рых пра­ва соб­ствен­ни­ка на зем­лю были огра­ни­че­ны пра­ва­ми дру­гих лиц (напри­мер, пра­во соб­ствен­но­сти кре­стья­ни­на-чин­ше­ви­ка было огра­ни­че­но пра­вом сеньо­ра на пла­те­жи и повин­но­сти), долж­ны быть заме­не­ны бур­жу­аз­ной фор­мой част­ной соб­ствен­но­сти на зем­лю. Но такая заме­на мог­ла про­изой­ти в двух про­ти­во­по­лож­ных фор­мах, в зави­си­мо­сти от того, перей­дет ли зем­ля, кото­рая при фео­даль­ном строе нахо­ди­лась в совла­де­нии поме­щи­ка с кре­стья­на­ми, в част­ную соб­ствен­ность пер­во­го или послед­них. Пер­вый путь озна­чал, что круп­ный зем­ле­вла­де­лец посте­пен­но сго­нит с зем­ли кре­стьян-чин­ше­ви­ков и полов­ни­ков и нач­нет сда­вать зем­лю в арен­ду круп­ны­ми участ­ка­ми бога­тым фер­ме­рам. Такой про­цесс насаж­де­ния круп­ной капи­та­ли­сти­че­ской арен­ды и обез­зе­ме­ле­ния боль­шин­ства кре­стьян про­изо­шел в Англии, кото­рая ста­ла стра­ной круп­но­го зем­ле­вла­де­ния. Вто­рой путь пред­по­ла­гал, что кре­стьян­ская зем­ля будет осво­бож­де­на от всех сеньо­ри­аль­ных пла­те­жей и повин­но­стей и перей­дет в пол­ную част­ную соб­ствен­ность кре­стьян. По это­му пути пошла Вели­кая Фран­цуз­ская Рево­лю­ция, из кото­рой Фран­ция вышла стра­ной мел­ко­го кре­стьян­ско­го зем­ле­вла­де­ния.

Но в сере­дине XVIII века путь рево­лю­ци­он­но­го раз­ре­ше­ния аграр­но­го вопро­са казал­ся еще исклю­чен­ным. В это вре­мя мог­ло еще казать­ся, что подъ­ем и раци­о­на­ли­за­ция обни­щав­ше­го сель­ско­го хозяй­ства воз­мож­ны толь­ко, по при­ме­ру Англии, в виде рас­про­стра­не­ния круп­ной фер­мер­ской арен­ды, уже нема­ло содей­ство­вав­шей успе­хам англий­ско­го сель­ско­го хозяй­ства. Тако­го рода капи­та­ли­сти­че­ская аграр­ная рефор­ма была бы преж­де все­го в инте­ре­сах фер­ме­ров и бога­тых сло­ев кре­стьян­ства, т. е. сель­ской бур­жу­а­зии или так назы­ва­е­мо­го «сель­ско­го тре­тье­го сосло­вия». В извест­ной мере такая рефор­ма пошла бы на поль­зу и зем­ле­вла­дель­цам, кото­рые сохра­ни­ли бы пра­во соб­ствен­но­сти на зем­лю и полу­ча­ли бы аренд­ную пла­ту. Про­по­вед­ни­ка­ми тако­го рода аграр­ной рефор­мы и яви­лись в сере­дине XVIII века физио­кра­ты, кото­рые пред­ла­га­ли раз­ре­шить исто­ри­че­скую зада­чу подъ­ема сель­ско­го хозяй­ства посред­ством заме­ны сеньо­ри­аль­но­го строя капи­та­ли­сти­че­ской фер­мер­ской арендой.

В сво­ей про­грам­ме физио­кра­ты забо­ти­лись о созда­нии бла­го­при­ят­ных усло­вий для раз­ви­тия капи­та­ли­сти­че­ско­го сель­ско­го хозяй­ства. Мы виде­ли, что во Фран­ции пер­вой поло­ви­ны XVIII века сель­ское хозяй­ство стра­да­ло, во-пер­вых, от малой про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия и низ­ких уро­жа­ев, во-вто­рых, от низ­ких цен на хлеб и, в‑третьих, от тяже­лых сеньо­ри­аль­ных повин­но­стей и госу­дар­ствен­ных нало­гов. Пер­вые две при­чи­ны умень­ша­ли доход зем­ле­дель­ца, тре­тья напря­га­ла до край­но­сти его рас­ход­ный бюд­жет. Физио­кра­ты в сво­ей про­грам­ме тре­бо­ва­ли устра­не­ния всех пере­чис­лен­ных небла­го­при­ят­ных усло­вий. Во-пер­вых, они отста­и­ва­ли необ­хо­ди­мость раци­о­на­ли­за­ции зем­ле­де­лия по при­ме­ру англий­ско­го фер­мер­ско­го хозяй­ства. Во-вто­рых, они горя­чо напа­да­ли на мер­кан­ти­ли­сти­че­скую поли­ти­ку сни­же­ния хлеб­ных цен и тре­бо­ва­ли сво­бод­ной тор­гов­ли и сво­бод­но­го выво­за хле­ба за гра­ни­цу. В‑третьих, они выдви­ну­ли про­грам­му пол­но­го осво­бож­де­ния фер­мер­ско­го клас­са от нало­гов и пере­ло­же­ния всех нало­гов на рен­ту зем­ле­вла­дель­цев.

Но физио­кра­ты не огра­ни­чи­лись про­по­ве­дью реформ в инте­ре­сах под­ня­тия сель­ско­го хозяй­ства и обо­га­ще­ния сель­ской бур­жу­а­зии. Под свою прак­ти­че­скую про­грам­му они ста­ра­лись под­ве­сти тео­ре­ти­че­ский фун­да­мент. Они дока­зы­ва­ли, что толь­ко при осу­ществ­ле­нии ука­зан­ных реформ будет обес­пе­чен нор­маль­ный ход про­цес­са обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства и будет полу­чать­ся зна­чи­тель­ный чистый доход (или «чистый про­дукт», по их тер­ми­но­ло­гии). В сво­ей тео­рии обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства и в тео­рии чисто­го про­дук­та (или при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти) гла­ва физио­кра­тов Кенэ дал первую попыт­ку ана­ли­за капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства в целом. Прак­ти­че­ская про­грам­ма физио­кра­тов потер­пе­ла кру­ше­ние, но их тео­ре­ти­че­ские идеи, осво­бож­ден­ные от одно­сто­рон­но­стей и оши­бок, были вос­при­ня­ты и раз­ви­ты даль­ше после­ду­ю­щи­ми эко­но­ми­че­ски­ми направ­ле­ни­я­ми (клас­си­че­ской шко­лой и Марк­сом) и обес­пе­чи­ли за Кенэ бес­смерт­ную сла­ву одно­го из осно­ва­те­лей совре­мен­ной поли­ти­че­ской экономии.

Глава 10. История физиократической школы

Физио­кра­ти­че­ская тео­рия была выра­бо­та­на во Фран­ции в сере­дине XVIII века. Но вся пер­вая поло­ви­на это­го века может рас­смат­ри­вать­ся как эпо­ха пред­ше­ствен­ни­ков физио­кра­тии.

Разо­ре­ние кре­стьян­ства и упа­док сель­ско­го хозяй­ства обра­ти­ли на себя вни­ма­ние еще в кон­це XVII века. Уже тогда Лабрюй­ер рисо­вал мрач­ную кар­ти­ну нуж­ды кре­стьян, а Фене­лон писал, что народ голо­да­ет, обра­бот­ка зем­ли забро­ше­на и «Фран­ция пре­вра­ти­лась в разо­рен­ный и лишен­ный про­ви­ан­та гос­пи­таль». Эко­но­мист Буа­гиль­бер (1646— 1714 г.г.), назы­вав­ший себя адво­ка­том сель­ско­го хозяй­ства, высту­пил про­тив коль­бер­тов­ской поли­ти­ки сни­же­ния хлеб­ных цен и тре­бо­вал сво­бод­но­го выво­за хле­ба за гра­ни­цу. Он утвер­ждал, что «нико­гда не быва­ет народ столь несчаст­ным, как при деше­вой цене хле­ба». Он высту­пал так­же про­тив мер­кан­ти­ли­сти­че­ской пре­уве­ли­чен­ной оцен­ки роли денег, кото­рым, по его мне­нию, сле­ду­ет отве­сти лишь скром­ную, слу­жеб­ную роль сред­ства для облег­че­ния обме­на. Одно­вре­мен­но с Буа­гиль­бе­ром извест­ный мар­шал Вобан тре­бо­вал облег­че­ния нало­го­во­го бре­ме­ни, разо­ря­ю­ще­го кре­стьян­ство. Буа­гиль­бер за свои сочи­не­ния впал в неми­лость, а Вобан умер в тот самый день, когда кни­га его была тор­же­ствен­но сожже­на рукой палача.

Даль­ней­шее раз­ви­тие тех же идей дал позд­нее мар­киз д’Аржансон (1694 — 1757 г.г.). Борь­ба про­тив мер­кан­ти­ли­сти­че­ско­го про­тек­ци­о­низ­ма при­ве­ла его к прин­ци­пи­аль­ной защи­те пол­ной сво­бо­ды тор­гов­ли. «Не вме­ши­вай­тесь (laissez faire), — таков дол­жен быть девиз каж­дой пуб­лич­ной вла­сти». У Аржан­со­на впер­вые часто встре­ча­ет­ся эта зна­ме­ни­тая фор­му­ла фри­тре­дер­ства: «Laissez faire» (впо­след­ствии допол­нен­ная — веро­ят­но, Гур­нэ, —сло­ва­ми: «et laissez passer»).

К сере­дине XVIII века у неко­то­рых мыс­ли­те­лей, таким обра­зом, уже встре­ча­лись отдель­ные идеи и прак­ти­че­ские тре­бо­ва­ния, впо­след­ствии вошед­шие в систе­му физио­кра­тов. Но с сере­ди­ны XVIII века эти идеи и тре­бо­ва­ния ста­ли пред­ме­том ожив­лен­но­го обсуж­де­ния и для широ­ких обще­ствен­ных кру­гов. Дегра­да­ция зем­ле­де­лия и застой про­мыш­лен­но­сти, обни­ща­ние кре­стьян­ства и посто­ян­ные дефи­ци­ты каз­ны дела­ли и для широ­кой пуб­ли­ки оче­вид­ною несо­сто­я­тель­ность ста­ро­го режи­ма. Во Фран­ции нача­лась пред­ре­во­лю­ци­он­ная эпо­ха недо­воль­ства и бро­же­ния, про­ек­тов реформ и поис­ков новых соци­аль­ных и фило­соф­ских фор­мул. Эко­но­ми­че­ские вопро­сы так­же ста­ли с нача­ла 1750‑х годов пред­ме­том обсуж­де­ния в кни­гах и жур­на­лах, в вели­ко­свет­ских сало­нах и в пра­ви­тель­ствен­ных комис­си­ях. Неуда­чи пра­ви­тель­ствен­ной хлеб­ной поли­ти­ки содей­ство­ва­ли рас­про­стра­не­нию в широ­ких кру­гах обще­ства убеж­де­ния в необ­хо­ди­мо­сти отме­ны преж­них запре­ще­ний и огра­ни­че­ний хлеб­ной тор­гов­ли. Отча­сти под вли­я­ни­ем обще­ствен­но­го мне­ния, пра­ви­тель­ство в 1754 г. раз­ре­ши­ло сво­бод­ную пере­воз­ку хле­ба меж­ду отдель­ны­ми про­вин­ци­я­ми, хотя и оста­ви­ло в силе запре­ще­ние выво­за хле­ба за границу.

В эти годы повы­шен­но­го обще­ствен­но­го инте­ре­са к эко­но­ми­че­ским вопро­сам на сце­ну высту­пи­ли две груп­пы эко­но­ми­стов: одни из них груп­пи­ро­ва­лись вокруг Гур­нэ, дру­гие вокруг Кенэ. Обе груп­пы роди­лись из оппо­зи­ции мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ке запре­ще­ний, моно­по­лий и регла­мен­та­ции. Но в то вре­мя как Кенэ отвер­гал эту поли­ти­ку во имя инте­ре­сов сель­ско­го хозяй­ства и сель­ской бур­жу­а­зии, Гур­нэ тре­бо­вал преж­де все­го отме­ны тех огра­ни­че­ний, кото­рые тор­мо­зи­ли сво­бод­ное раз­ви­тие город­ской про­мыш­лен­но­сти и тор­гов­ли (цехи, про­мыш­лен­ная регла­мен­та­ция, внут­рен­ние тамож­ни). Гур­нэ и его после­до­ва­те­ли инте­ре­со­ва­лись пре­иму­ще­ствен­но прак­ти­че­ски­ми вопро­са­ми и не оста­ви­ли тео­ре­ти­че­ски цен­ных тру­дов, в отли­чие от шко­лы Кенэ.

Фран­с­уа Кенэ (1694 — 1774 г.г.), родив­ший­ся в семье мел­ко­го зем­ле­вла­дель­ца полу­кре­стьян­ско­го типа, соб­ствен­ным упор­ным тру­дом про­бил­ся в люди. Медик по обра­зо­ва­нию, он заслу­жил репу­та­цию выда­ю­ще­го­ся вра­ча и издал ряд науч­ных тру­дов по меди­цине и био­ло­гии. В 1749 году он был при­гла­шен ко дво­ру в каче­стве посто­ян­но­го вра­ча извест­ной мадам Пом­па­дур, фаво­рит­ки Людо­ви­ка XV, а через три года был назна­чен так­же вра­чом при самом короле.

В это вре­мя Кенэ, достиг­ший уже 55-лет­не­го воз­рас­та, забро­сил свои науч­ные заня­тия меди­ци­ной и отдал свои силы раз­ра­бот­ке эко­но­ми­че­ских вопро­сов, вол­но­вав­ших обще­ствен­ное мне­ние того вре­ме­ни. Уже в пер­вых сво­их ста­тьях, напе­ча­тан­ных в 1756 — 1757 г.г. в зна­ме­ни­той «Энцик­ло­пе­дии», Кенэ объ­яс­нял упа­док сель­ско­го хозяй­ства тяже­стью нало­гов и искус­ствен­ным пони­же­ни­ем хлеб­ных цен вслед­ствие запре­ще­ния выво­за хле­ба за гра­ни­цу. Уже в этих ста­тьях Кенэ рисо­вал пре­иму­ще­ства круп­но­го фер­мер­ско­го хозяй­ства и реко­мен­до­вал при­вле­кать в дерев­ню зажи­точ­ных фер­ме­ров, кото­рые мог­ли бы вло­жить круп­ные капи­та­лы в сель­ское хозяйство.

Тео­ре­ти­че­ское обос­но­ва­ние сво­их взгля­дов Кенэ дал в позд­ней­ших тру­дах. В 1758 г. он создал свою зна­ме­ни­тую «Эко­но­ми­че­скую Таб­ли­цу» и в допол­не­ние к ней напи­сал «Общие прин­ци­пы эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки зем­ле­дель­че­ско­го госу­дар­ства». В этих двух рабо­тах изло­же­ны основ­ные поло­же­ния эко­но­ми­че­ской тео­рии и эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки Кенэ. Фило­соф­скую осно­ву сво­ей тео­рии Кенэ изло­жил в 1765 году в рабо­те о «Есте­ствен­ном пра­ве»^[1].

Если раз­ра­бот­ка физио­кра­ти­че­ской тео­рии при­над­ле­жа­ла все­це­ло одно­му Кенэ, то ее попу­ля­ри­за­то­ра­ми и про­па­ган­ди­ста­ми высту­па­ли его талант­ли­вые после­до­ва­те­ли, груп­пи­ро­вав­ши­е­ся вокруг него и обра­зо­вав­шие тес­но спло­чен­ную физио­кра­ти­че­скую шко­лу или «сек­ту», как назы­ва­ли ее про­тив­ни­ки^[2]. Наи­бо­лее дея­тель­ны­ми из них были мар­киз Мира­бо Стар­ший и Дюпон-де-Немур (мень­шую роль игра­ли Мер­сье де ла Ривьер, Летрон, Бодо). Ори­ги­наль­ным и само­сто­я­тель­ным мыс­ли­те­лем из после­до­ва­те­лей физио­кра­тии мож­но счи­тать толь­ко Тюр­го, нико­гда, впро­чем, не при­над­ле­жав­ше­го к чис­лу чле­нов «сек­ты» в узком смыс­ле слова.

Про­па­ган­ду сво­их идей физио­кра­ты вели в кни­гах и жур­на­лах, в сало­нах и в пра­ви­тель­ствен­ных комис­си­ях. Одно вре­мя физио­кра­ты даже забра­ли в свои руки изда­вав­ший­ся пра­ви­тель­ством офи­ци­оз­ный жур­нал, но, будучи вско­ре вытес­не­ны отту­да, обза­ве­лись соб­ствен­ным жур­на­лом «Эфе­ме­ри­ды». С 1767 года нача­лись регу­ляр­ные еже­не­дель­ные собра­ния физио­кра­тов в салоне Мира­бо в Пари­же, слу­жив­шие в тече­ние деся­ти лет спло­че­нию еди­но­мыш­лен­ни­ков и вер­бов­ке новых чле­нов. Собра­ния эти нема­ло содей­ство­ва­ли рас­про­стра­не­нию «агро­но­ми­че­ской моды» в широ­ких кру­гах обще­ства. Физио­кра­ти­че­ские идеи при­вле­ка­ли к себе все­об­щее вни­ма­ние, ими инте­ре­со­ва­лись, с одной сто­ро­ны, Воль­тер и Рус­со, а с дру­гой — коро­но­ван­ные осо­бы вплоть до Ека­те­ри­ны II.

Но по мере рас­про­стра­не­ния идей Кенэ, все более обна­ру­жи­ва­лось, что физио­кра­тия, как обще­ствен­ное тече­ние, доби­ва­ю­ще­е­ся опре­де­лен­ной обще­ствен­ной рефор­мы, в усло­ви­ях пред­ре­во­лю­ци­он­ной Фран­ции обре­че­на на неуда­чу. Фран­ция неот­вра­ти­мо шла навстре­чу рево­лю­ции, в кото­рой широ­кие народ­ные, в том чис­ле и кре­стьян­ские мас­сы, под руко­вод­ством город­ской бур­жу­а­зии, сме­ли коро­лев­скую власть и дво­рян­ские при­ви­ле­гии. Попыт­ка физио­кра­тов избе­жать аграр­ной рево­лю­ции посред­ством аграр­ной рефор­мы, про­во­ди­мой в инте­ре­сах немно­го­чис­лен­ной, сель­ской бур­жу­а­зии при помо­щи коро­лев­ской вла­сти и неко­то­рых кру­гов дво­рян­ства, не име­ла ника­ких шан­сов на осу­ществ­ле­ние. Сво­ей при­вер­жен­но­стью к абсо­лют­ной монар­хии физио­кра­ты отме­же­ва­ли себя от гос­под­ству­ю­ще­го обще­ствен­но­го тече­ния той эпо­хи, от «энцик­ло­пе­ди­стов» — идео­ло­гов про­грес­сив­ной город­ской бур­жу­а­зии. Одно­вре­мен­но физио­кра­ты вызва­ли напад­ки про­тив себя со сто­ро­ны защит­ни­ков непо­сред­ствен­ных эко­но­ми­че­ских инте­ре­сов тор­го­во-про­мыш­лен­ной бур­жу­а­зии (в том чис­ле и после­до­ва­те­лей Гур­нэ). С их сто­ро­ны физио­кра­ты под­вер­га­лись оже­сто­чен­ным напад­кам за свое уче­ние о «непро­из­во­ди­тель­но­сти» тор­го­во-про­мыш­лен­но­го клас­са и за свое тре­бо­ва­ние сво­бод­но­го выво­за хле­ба за гра­ни­цу. Физио­кра­ти­че­ско­му иде­а­лу зем­ле­дель­че­ско­го госу­дар­ства, выво­зя­ще­го хлеб за гра­ни­цу и вво­зя­ще­го отту­да деше­вые про­мыш­лен­ные изде­лия, извест­ный эко­но­мист Гали­а­ни^[3] в 1770 году про­ти­во­по­ста­вил иде­ал раз­ви­то­го про­мыш­лен­но­го госу­дар­ства, кото­рое потреб­ля­ет весь про­из­во­ди­мый в стране хлеб и даже вво­зит доба­воч­ное коли­че­ство хле­ба из-за гра­ни­цы. В вопро­се о выво­зе хле­ба рез­ко столк­ну­лись инте­ре­сы сель­ско­го хозяй­ства и про­мыш­лен­но­сти, и либе­раль­ный закон 1764 г. о сво­бод­ном выво­зе хле­ба за гра­ни­цу был в 1770 г. отменен.

Надеж­ды на осу­ществ­ле­ние физио­кра­ти­че­ской про­грам­мы ожи­ви­лись опять во вре­мя мини­стер­ства Тюр­го (1774 — 1776 г.г.)^[4]. Назна­чен­ный мини­стром финан­сов, Тюр­го сде­лал попыт­ку про­ве­сти ряд важ­ных реформ. Он вос­ста­но­вил сво­бо­ду внут­рен­ней хлеб­ной тор­гов­ли, издал закон об упразд­не­нии цехов и сво­бо­де про­мыс­лов, заме­нил нату­раль­ную дорож­ную повин­ность, обре­ме­ни­тель­ную для кре­стьян­ства, денеж­ны­ми пла­те­жа­ми, падав­ши­ми на всех зем­ле­вла­дель­цев, в том чис­ле и на дво­рян. Рефор­мы Тюр­го вызва­ли силь­ней­шее недо­воль­ство реак­ци­он­ных обще­ствен­ных кру­гов (при­двор­ной ари­сто­кра­тии, дво­рян­ства, финан­со­вых откуп­щи­ков), при­вед­шее к отстав­ке мини­стра-рефор­ма­то­ра. Абсо­лют­ная монар­хия и зем­ле­вла­дель­че­ский класс, вопре­ки надеж­дам физио­кра­тов, ока­за­лись неспо­соб­ны­ми к про­ве­де­нию обще­ствен­ных реформ, и Фран­ция быст­ро шла навстре­чу гроз­ным собы­ти­ям Вели­кой Революции.

Паде­ние Тюр­го было послед­ним уда­ром, довер­шив­шим крах физио­кра­тии как опре­де­лен­но­го обще­ствен­но­го тече­ния. Крах прак­ти­че­ской про­грам­мы физио­кра­тов ока­зал­ся вна­ча­ле роко­вым и для судь­бы их тео­ре­ти­че­ских идей: послед­ние на дол­гие годы и деся­ти­ле­тия были пре­да­ны забве­нию или слу­жи­ли пред­ме­том гру­бей­ших насме­шек. В сере­дине XIX века Маркс один из пер­вых ука­зал на огром­ные науч­ные, заслу­ги физио­кра­тов, скры­тые под при­чуд­ли­вою фор­мой и ошиб­ка­ми их тео­рии. Конец XIX и нача­ло XX сто­ле­тий были вре­ме­нем реа­би­ли­та­ции физио­кра­тов. Тща­тель­ное изу­че­ние их тео­ре­ти­че­ских идей под­твер­ди­ло пол­но­стью высо­кую оцен­ку, дан­ную им Марк­сом, и в насто­я­щее вре­мя сла­ву осно­ва­те­ля поли­ти­че­ской эко­но­мии у Ада­ма Сми­та оспа­ри­ва­ет Фран­с­уа Кенэ.

Глава 11. Социальная философия физиократов

Мы зна­ем, что физио­кра­ты счи­та­ли необ­хо­ди­мым заме­нить мел­кое кре­стьян­ское хозяй­ство круп­ным фер­мер­ским и хоте­ли гаран­ти­ро­вать фер­ме­рам сво­бод­ный вывоз хле­ба за гра­ни­цу и сво­бо­ду от нало­гов. Каки­ми же сред­ства­ми наде­я­лись они осу­ще­ствить свою про­грам­му? В отве­те на этот вопрос физио­кра­ты рез­ко рас­хо­ди­лись с про­све­ти­те­ля­ми — пере­до­вы­ми идео­ло­га­ми город­ской бур­жу­а­зии. Рез­ко кри­ти­куя режим абсо­лют­ной монар­хии, про­све­ти­те­ли про­ти­во­по­став­ля­ли ей в каче­стве поли­ти­че­ско­го иде­а­ла кон­сти­ту­ци­он­ную монар­хию с раз­де­ле­ни­ем вла­стей (Мон­те­с­кье) или же демо­кра­ти­че­ское госу­дар­ство, осно­ван­ное на идее народ­но­го суве­ре­ни­те­та (Рус­со). Тем самым про­све­ти­те­ли, хотя и не дого­ва­ри­вая сво­ей мыс­ли до кон­ца, ста­ви­ли перед бур­жу­а­зи­ей зада­чу рево­лю­ци­он­но­го заво­е­ва­ния поли­ти­че­ской вла­сти. Ина­че реша­ли поли­ти­че­ский вопрос физио­кра­ты, кото­рые явля­лись сто­рон­ни­ка­ми про­све­щен­но­го абсо­лю­тиз­ма, абсо­лют­ной монар­хии, «еди­ной вла­сти, сто­я­щей выше всех раз­лич­ных исклю­чи­тель­ных инте­ре­сов, кото­рые она долж­на подав­лять» (Кенэ). От про­све­щен­но­го монар­ха ожи­да­ли физио­кра­ты про­ве­де­ния реко­мен­ду­е­мых ими эко­но­ми­че­ских реформ.

Мно­гие авто­ры ука­зы­ва­ли на логи­че­ское про­ти­во­ре­чие меж­ду монар­хи­че­ски­ми взгля­да­ми физио­кра­тов и их эко­но­ми­че­ски­ми тре­бо­ва­ни­я­ми воз­мож­но боль­шей сво­бо­ды для инди­ви­ду­у­ма. Но эта при­вер­жен­ность физио­кра­тов к монар­хии может быть объ­яс­не­на их общей соци­аль­но-клас­со­вой пози­ци­ей. Физио­кра­ты не столь­ко опи­ра­лись на уже суще­ству­ю­щую сель­скую бур­жу­а­зию, еще не мно­го­чис­лен­ную и не вли­я­тель­ную, сколь­ко стре­ми­лись создать бла­го­при­ят­ные усло­вия для эко­но­ми­че­ско­го роста это­го клас­са. Меч­тать в таких усло­ви­ях о заво­е­ва­нии поли­ти­че­ской вла­сти для сель­ской бур­жу­а­зии было явно без­на­деж­но. Свер­же­ние монар­хии обе­ща­ло пере­дать власть либо в руки еще цеп­ляв­ше­го­ся за свои поли­ти­че­ские при­ви­ле­гии дво­рян­ства, либо в руки моло­дой и бога­той город­ской бур­жу­а­зии. А обе эти пер­спек­ти­вы гро­зи­ли кра­хом физио­кра­ти­че­ской про­грам­ме. Нахо­дя­ще­е­ся у вла­сти дво­рян­ство не допу­сти­ло бы нало­го­вой рефор­мы в физио­кра­ти­че­ском духе и взва­ли­ло бы нало­го­вое бре­мя на фер­мер­ский класс. Город­ская же бур­жу­а­зия, заво­е­вав­шая власть, мог­ла бы еще уси­лить, — как опа­са­лись физио­кра­ты, — нена­вист­ную мер­кан­ти­ли­сти­че­скую поли­ти­ку поощ­ре­ния тор­гов­ли и про­мыш­лен­но­сти за счет сель­ско­го хозяй­ства. Раз свер­же­ние или ослаб­ле­ние монар­хии с уси­ле­ни­ем поли­ти­че­ской роли дво­рян­ства или город­ской бур­жу­а­зии гро­зи­ло пол­ным кра­хом про­грам­ме физио­кра­тов, послед­ним не оста­ва­лось ниче­го дру­го­го, как воз­ло­жить все свои надеж­ды на абсо­лют­ную монар­хию и объ­явить себя ее сторонниками.

Но, конеч­но, физио­кра­ты выска­зы­ва­лись за сохра­не­ние абсо­лют­ной монар­хии нико­им обра­зом не для того, что­бы послед­няя про­дол­жа­ла свою разо­ри­тель­ную поли­ти­ку под­держ­ки фео­даль­ных и мер­кан­ти­ли­сти­че­ских при­ви­ле­гий. По мне­нию физио­кра­тов, эти при­ви­ле­гии про­ти­во­ре­чат разу­му, «есте­ствен­но­му пра­ву», веч­ным и неиз­мен­ным зако­нам, кото­рые пред­на­чер­та­ны наве­ки твор­цом мира и обя­за­тель­ны как для отдель­ных людей, так и для госу­дар­ствен­ной вла­сти. Король не дол­жен изда­вать зако­ны по сво­е­му про­из­во­лу, так как в этом слу­чае изда­ва­е­мые им зако­ны могут ока­зать­ся про­ти­во­ре­ча­щи­ми есте­ствен­но­му пра­ву и при­не­сти толь­ко неис­чис­ли­мый вред. Незна­ни­ем веч­ных зако­нов есте­ствен­но­го пра­ва и объ­яс­ня­ет­ся оби­лие вред­ных «поло­жи­тель­ных» зако­нов, изда­вав­ших­ся госу­дар­ством. Что­бы избе­жать рас­стройств и бес­по­ряд­ка в обще­ствен­ной жиз­ни, король дол­жен стро­го сооб­ра­зо­вать все свои зако­ны с пред­пи­са­ни­я­ми есте­ствен­но­го пра­ва. Поли­ти­че­ским иде­а­лом физио­кра­тов являл­ся «легаль­ный дес­по­тизм», т. е. монар­хия, выпол­ня­ю­щая веле­ния есте­ствен­но­го пра­ва, или, как уви­дим ниже, поощ­ря­ю­щая раз­ви­тие бур­жу­аз­но­го хозяйства.

Итак, физио­кра­ты ста­ви­ли про­из­воль­но­му зако­но­да­тель­ству коро­ля пре­гра­ду в виде веч­ных и неру­ши­мых есте­ствен­ных зако­нов, сто­я­щих выше «поло­жи­тель­ных» зако­нов госу­дар­ства. В этом отно­ше­нии физио­кра­ты при­дер­жи­ва­лись уче­ния о «есте­ствен­ном пра­ве», раз­ви­то­го пере­до­вы­ми бур­жу­аз­ны­ми мыс­ли­те­ля­ми XVII века (Гро­ций, Гоббс, Локк). В борь­бе про­тив уста­ре­лых фео­даль­ных поряд­ков бур­жу­а­зия выдви­га­ла тре­бо­ва­ния ново­го обще­ствен­но­го строя, в кото­ром она усмат­ри­ва­ла разум­ный и спра­вед­ли­вый «есте­ствен­ный поря­док». В про­ти­во­вес при­ви­ле­ги­ям, освя­щен­ным авто­ри­те­том коро­ля и зако­нов, она освя­ща­ла свои тре­бо­ва­ния авто­ри­те­том выс­ших и веч­ных есте­ствен­ных зако­нов, перед кото­ры­ми долж­ны почти­тель­но пре­кло­нить­ся коро­ли и поло­жи­тель­ные зако­ны госу­дар­ства. В чем же заклю­чал­ся этот иде­аль­ный «есте­ствен­ный поря­док», осу­ществ­ле­ния кото­ро­го тре­бо­ва­ли мыс­ли­те­ли XVII — XVIII веков? В сущ­но­сти, они пони­ма­ли под ним бур­жу­аз­ный обще­ствен­ный строй, осво­бож­ден­ный от фео­даль­ных пере­жит­ков и предо­став­ля­ю­щий отдель­ным инди­ви­ду­у­мам воз­мож­ность бес­пре­пят­ствен­но­го пре­сле­до­ва­ния сво­их выгод на осно­ве сво­бод­но­го сорев­но­ва­ния (кон­ку­рен­ции) с дру­ги­ми чле­на­ми обще­ства. Пра­во лич­но­сти на удо­вле­тво­ре­ние сво­их есте­ствен­ных потреб­но­стей и на при­об­ре­те­ние необ­хо­ди­мых для это­го вещей, пра­во лич­ной сво­бо­ды (т. е. осво­бож­де­ние лич­но­сти от кре­пост­но­го пра­ва), сво­бо­да част­ной соб­ствен­но­сти (т. е. осво­бож­де­ние соб­ствен­но­сти от фео­даль­ных повин­но­стей и огра­ни­че­ний), сво­бод­ное сорев­но­ва­ние инди­ви­ду­у­мов (т. е. отме­на фео­даль­ных и цехо­вых огра­ни­че­ний хозяй­ствен­ной дея­тель­но­сти), — тако­вы были важ­ней­шие «есте­ствен­ные пра­ва» лич­но­сти, осу­ществ­ле­ния кото­рых тре­бо­ва­ли идео­ло­ги буржуазии.

Уче­ние о есте­ствен­ном пра­ве сыг­ра­ло огром­ную рево­лю­ци­он­ную роль тара­на, раз­би­вав­ше­го твер­ды­ни фео­даль­но­го режи­ма и абсо­лют­ной монар­хии. Наи­бо­лее ради­каль­ные мыс­ли­те­ли XVIII века тре­бо­ва­ли обес­пе­че­ния «есте­ствен­ных прав» лич­но­сти не толь­ко в эко­но­ми­че­ской, но и в поли­ти­че­ской обла­сти, т. е. демо­кра­ти­за­ции госу­дар­ствен­но­го строя (уче­ние Рус­со об обще­ствен­ном дого­во­ре и народ­ном суве­ре­ни­те­те). Физио­кра­ты, в согла­сии со сво­и­ми кон­сер­ва­тив­ны­ми поли­ти­че­ски­ми тен­ден­ци­я­ми, ста­ра­лись смяг­чить рево­лю­ци­он­ное острие тео­рии есте­ствен­но­го пра­ва и отка­зы­ва­лись делать из нее поли­ти­че­ские выво­ды. Но зато им при­над­ле­жит заслу­га наи­бо­лее после­до­ва­тель­но­го при­ло­же­ния идей есте­ствен­но­го пра­ва к сфе­ре эко­но­ми­че­ской жиз­ни. Они при­зна­ли «есте­ствен­ным поряд­ком» сово­куп­ность эко­но­ми­че­ских усло­вий, необ­хо­ди­мых для бес­пре­пят­ствен­но­го раз­ви­тия бур­жу­аз­но-капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства (преж­де все­го в сфе­ре зем­ле­де­лия). Зако­ны бур­жу­аз­но­го хозяй­ства были объ­яв­ле­ны ими есте­ствен­ны­ми зако­на­ми, нару­шать кото­рые зако­но­да­тель не впра­ве. Этим физио­кра­ты, с одной сто­ро­ны, содей­ство­ва­ли осво­бож­де­нию хозяй­ствен­ной жиз­ни от вме­ша­тель­ства госу­дар­ствен­ной вла­сти; с дру­гой сто­ро­ны, они поло­жи­ли нача­ло поня­тию внут­рен­ней, «есте­ствен­ной» зако­но­мер­но­сти хозяй­ствен­ной жиз­ни, неза­ви­си­мой от про­из­во­ла и вме­ша­тель­ства законодателя.

Есте­ствен­ное пра­во с само­го нача­ла при­об­ре­та­ет у физио­кра­тов эко­но­ми­че­ский отте­нок и опре­де­ля­ет­ся у Кенэ, как «пра­во чело­ве­ка на вещи, при­год­ные для его поль­зо­ва­ния». Одна­ко в эту фор­му­лу, кото­рая более ради­каль­ным мыс­ли­те­лям дава­ла повод кри­ти­ко­вать нерав­ное рас­пре­де­ле­ние вещей меж­ду бога­ты­ми и неиму­щи­ми клас­са­ми обще­ства, Кенэ спе­шит вне­сти огра­ни­че­ние: есте­ствен­ное пра­во чело­ве­ка сво­дит­ся к пра­ву «лишь на те вещи, поль­зо­ва­ния кото­ры­ми он может достиг­нуть». Но для того, что­бы обес­пе­чить себе фак­ти­че­ское при­об­ре­те­ние вещей, «тре­бу­ют­ся извест­ные физи­че­ские и интел­лек­ту­аль­ные спо­соб­но­сти, а так­же инстру­мен­ты и ору­дия». Нера­вен­ство в спо­соб­но­стях и «ресур­сах» (т. е. богат­стве) людей созда­ет огром­ное нера­вен­ство в поль­зо­ва­нии ими сво­им есте­ствен­ным пра­вом. В то вре­мя как для мыс­ли­те­лей ком­му­ни­стов (Маб­ли) и даже для более ради­каль­ных идео­ло­гов мел­кой бур­жу­а­зии (Рус­со) такое нера­вен­ство озна­ча­ло нару­ше­ние есте­ствен­но­го пра­ва и дава­ло повод к кри­ти­ке част­ной соб­ствен­но­сти, Кенэ лег­ко мирит­ся с этим нера­вен­ством, как неиз­беж­но «выте­ка­ю­щим из извест­ной ком­би­на­ции зако­нов при­ро­ды». Иму­ще­ствен­ное нера­вен­ство есть неиз­беж­ное малень­кое зло, с кото­рым при­хо­дит­ся мирить­ся вви­ду огром­ной поль­зы част­ной соб­ствен­но­сти, поощ­ря­ю­щей тру­до­лю­бие людей. Есте­ствен­ное пра­во сво­дит­ся, таким обра­зом, к пра­ву чело­ве­ка на сво­бод­ное при­ло­же­ние сво­е­го тру­да и к пра­ву част­ной соб­ствен­но­сти. «Лич­ная сво­бо­да и соб­ствен­ность гаран­ти­ро­ва­ны людям извне есте­ствен­ны­ми зако­на­ми, на кото­рых поко­ит­ся основ­ной строй бла­го­устро­ен­ных обществ».

Эту фор­му­лу мож­но еще упро­стить, так как и лич­ная сво­бо­да пред­став­ля­ет собой не что иное, как осо­бый вид соб­ствен­но­сти: это — «лич­ная соб­ствен­ность», или пра­во инди­ви­ду­у­ма на сво­бод­ное при­ло­же­ние сво­е­го тру­да. Из лич­ной соб­ствен­но­сти выте­ка­ет «дви­жи­мая соб­ствен­ность», или пра­во чело­ве­ка на вещи, создан­ные его тру­дом. Нако­нец, чело­век, кото­рый при помо­щи сво­е­го тру­да и дви­жи­мых вещей при­вел дев­ствен­ную зем­лю в при­год­ное для зем­ле­де­лия состо­я­ние, навсе­гда при­об­ре­та­ет «земель­ную соб­ствен­ность». Есте­ствен­ное пра­во чело­ве­ка сво­дит­ся в сущ­но­сти к пере­чис­лен­ным трем видам соб­ствен­но­сти, тес­но меж­ду собой свя­зан­ным. Повто­ряя в уче­нии о соб­ствен­но­сти мыс­ли Лок­ка, физио­кра­ты, одна­ко, дела­ют харак­тер­ное отступ­ле­ние. В то вре­мя как Локк сомне­ва­ет­ся в пра­ве чело­ве­ка на завла­де­ние пло­ща­дью зем­ли, кото­рой он не в состо­я­нии обра­бо­тать соб­ствен­ны­ми сво­и­ми сила­ми, физио­кра­ты оправ­ды­ва­ют суще­ство­ва­ние круп­ной земель­ной соб­ствен­но­сти по сле­ду­ю­щим двум моти­вам: во-пер­вых, зем­ле­вла­дель­цы или их пред­ки про­из­ве­ли в свое вре­мя затра­ты (тру­да и дви­жи­мых вещей) на при­ве­де­ние зем­ли в при­год­ное для обра­бот­ки состо­я­ние; во-вто­рых, толь­ко при проч­но гаран­ти­ро­ван­ной соб­ствен­но­сти на зем­лю в послед­нюю будут вло­же­ны боль­шие капи­та­лы, — усло­вие, необ­хо­ди­мое для про­цве­та­ния зем­ле­де­лия. Физио­кра­ты соглас­ны оста­вить за круп­ны­ми зем­ле­вла­дель­ца­ми их зем­лю, лишь бы они сда­ва­ли ее в арен­ду фермерам-капиталистам.

Как видим, уче­ние физио­кра­тов о есте­ствен­ном пра­ве носит на себе явные чер­ты двой­ствен­но­сти их соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской про­грам­мы, как уме­рен­но-бур­жу­аз­ной. Посколь­ку, с одной сто­ро­ны, физио­кра­ты скло­ня­лись к поли­ти­че­ско­му ком­про­мис­су с монар­хи­ей и эко­но­ми­че­ско­му ком­про­мис­су с круп­ным зем­ле­вла­де­ни­ем, они объ­яв­ля­ли себя сто­рон­ни­ка­ми пер­вой и оправ­ды­ва­ли послед­нее. Постоль­ку, с дру­гой сто­ро­ны, они ценой тако­го соци­аль­но-поли­ти­че­ско­го ком­про­мис­са наде­я­лись добить­ся сво­бод­но­го раз­ви­тия капи­та­лиз­ма в чисто эко­но­ми­че­ской обла­сти, они объ­яв­ля­ли «есте­ствен­ным поряд­ком» бур­жу­аз­ный эко­но­ми­че­ский строй, осно­ван­ный на част­ной соб­ствен­но­сти и осво­бож­ден­ный от пере­жит­ков фео­да­лиз­ма. Обес­пе­че­ние «лич­ной соб­ствен­но­сти» озна­ча­ло осво­бож­де­ние про­из­во­ди­те­ля от кре­пост­но­го пра­ва, от фео­даль­ных и цехо­вых пут. Гаран­тия «дви­жи­мой соб­ствен­но­сти» озна­ча­ла утвер­жде­ние вла­сти капи­та­ла и тор­же­ство сво­бод­ной кон­ку­рен­ции в товар­ном обмене. Нако­нец, под «земель­ной соб­ствен­но­стью» физио­кра­ты пони­ма­ли бур­жу­аз­ную фор­му зем­ле­вла­де­ния, осво­бож­ден­но­го от сеньо­ри­аль­ных поряд­ков и пред­по­ла­га­ю­ще­го капи­та­ли­сти­че­скую аренду.

Для того, что­бы в народ­ном хозяй­стве уста­но­вил­ся опи­сан­ный «есте­ствен­ный поря­док», необ­хо­ди­мо устра­нить стес­ни­тель­ную опе­ку госу­дар­ства. Пусть послед­нее откро­ет широ­кое поле дей­ствию есте­ствен­ных зако­нов или сво­бод­ной игре инди­ви­ду­аль­ных инте­ре­сов, а на себя возь­мет толь­ко рабо­ту об устра­не­нии искус­ствен­ных пре­град, тор­мо­зя­щих дей­ствие этих есте­ствен­ных зако­нов. «Что тре­бу­ет­ся для бла­го­ден­ствия нации? Обра­ба­ты­вать зем­лю с воз­мож­но бóль­шим успе­хом и предо­хра­нять обще­ство от воров и нищих. Осу­ществ­ле­ние пер­во­го тре­бо­ва­ния пред­пи­сы­ва­ет­ся соб­ствен­ным инте­ре­сом каж­до­го, осу­ществ­ле­ние же вто­ро­го пору­ча­ет­ся пра­ви­тель­ству». Горе стране, если пра­ви­тель­ство, не огра­ни­чи­ва­ясь скром­ной зада­чей охра­ны обще­ствен­ной без­опас­но­сти от зло­коз­нен­ных лиц, нач­нет вме­ши­вать­ся в хозяй­ствен­ную дея­тель­ность отдель­ных инди­ви­ду­у­мов. В про­ти­во­вес мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ке стро­гой регла­мен­та­ции хозяй­ствен­ной дея­тель­но­сти отдель­ных инди­ви­ду­у­мов, физио­кра­ты виде­ли в этой регла­мен­та­ции лишь источ­ник посто­ян­ных бес­по­ряд­ков и нару­ше­ний муд­рых и неиз­мен­ных есте­ствен­ных зако­нов. В сво­бод­ной и нестес­ня­е­мой дея­тель­но­сти инди­ви­ду­у­мов физио­кра­ты усмат­ри­ва­ли луч­шую гаран­тию осу­ществ­ле­ния «есте­ствен­но­го поряд­ка» в народ­ном хозяй­стве. Физио­кра­ты были горя­чи­ми сто­рон­ни­ка­ми эко­но­ми­че­ско­го инди­ви­ду­а­лиз­ма, харак­тер­но­го вооб­ще для идео­ло­гии моло­дой буржуазии.

Глава 12. Крупное и мелкое земледелие^[5]

Эко­но­ми­че­ская тео­рия физио­кра­тов, к раз­бо­ру кото­рой мы пере­хо­дим, име­ла сво­ей зада­чей иссле­до­ва­ние и откры­тие есте­ствен­ных зако­нов хозяй­ства. Физио­кра­ты были уве­ре­ны, что им уда­лось най­ти веч­ные и неиз­мен­ные зако­ны хозяй­ства, соглас­ные с зако­на­ми при­ро­ды и наи­бо­лее выгод­ные для чело­ве­че­ско­го рода. Но при этом физио­кра­ты, сами того не созна­вая, за есте­ствен­ные зако­ны хозяй­ства при­ни­ма­ли зако­ны бур­жу­аз­но­го хозяй­ства. Пред­ме­том сво­е­го тео­ре­ти­че­ско­го иссле­до­ва­ния и иде­а­лом сво­ей эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки физио­кра­ты избра­ли круп­ное фер­мер­ское хозяй­ство капи­та­ли­сти­че­ско­го типа. В этом пред­по­чте­нии ска­за­лись как соци­аль­но-клас­со­вые сим­па­тии физио­кра­тов, так и пре­об­ла­да­ю­щий инте­рес их в про­бле­ме мак­си­маль­но­го роста про­из­во­ди­тель­ных сил сель­ско­го хозяй­ства. Мы виде­ли выше, до какой сте­пе­ни дегра­да­ции и разо­ре­ния дошло сель­ское хозяй­ство Фран­ции к сере­дине XVIII века. Оздо­ров­ле­ние хозяй­ствен­ной жиз­ни и госу­дар­ствен­ных финан­сов Фран­ции было невоз­мож­но без подъ­ема про­из­во­ди­тель­но­сти сель­ско­го хозяй­ства, а такой подъ­ем мыс­лил­ся физио­кра­та­ми толь­ко в фор­ме капи­та­ли­сти­че­ско­го фер­мер­ско­го хозяйства.

В совре­мен­ной им Англии физио­кра­ты виде­ли при­мер быст­ро­го рас­про­стра­не­ния круп­ных ферм и одно­вре­мен­ной раци­о­на­ли­за­ции сель­ско­го хозяй­ства. Кон­траст меж­ду отста­лым трех­поль­ным хозяй­ством фран­цуз­ско­го мел­ко­го кре­стья­ни­на и усо­вер­шен­ство­ван­ным плод­опе­ре­мен­ным хозяй­ством англий­ско­го фер­ме­ра бро­сал­ся в гла­за. Физио­кра­ты ста­ли рья­ны­ми защит­ни­ка­ми новых при­е­мов агри­куль­ту­ры. Для под­ня­тия про­из­во­ди­тель­но­сти сель­ско­го хозяй­ства необ­хо­ди­мо, по их мне­нию, вве­сти плод­опе­ре­мен­ную систе­му, под­нять живот­но­вод­ство, перей­ти к стой­ло­во­му корм­ле­нию ско­та, широ­ко поль­зо­вать­ся удоб­ре­ни­ем, рас­ши­рять посе­вы тех­ни­че­ских куль­тур. Но такое раци­о­наль­ное хозяй­ство тре­бу­ет вло­же­ния круп­ных капи­та­лов и может вестись толь­ко на круп­ных фер­мах. Физио­кра­ты поэто­му ста­но­вят­ся защит­ни­ка­ми «круп­ной, бога­той и науч­ной куль­ту­ры», кото­рую они про­ти­во­по­став­ля­ют отста­лой кре­стьян­ской «мел­кой культуре».

Физио­кра­ты не уста­ва­ли под­чер­ки­вать малую про­из­во­ди­тель­ность хозяй­ства кре­стьян-чин­ше­ви­ков и полов­ни­ков. Мел­кие кре­стьяне рабо­та­ют при помо­щи самых при­ми­тив­ных ору­дий, не име­ют доста­точ­но­го коли­че­ства ско­та и почти не удоб­ря­ют полей. В резуль­та­те это­го коли­че­ство полу­ча­е­мо­го ими с зем­ли про­дук­та ничтож­но, его едва хва­та­ет на удо­вле­тво­ре­ние самых насущ­ных их потреб­но­стей. «Полов­ни­ки, сами вла­ча­щие жал­кое суще­ство­ва­ние вслед­ствие нера­ци­о­наль­ной куль­ту­ры, достав­ля­ют сред­ства суще­ство­ва­ния, не доста­точ­ные даже для насе­ле­ния бед­ной стра­ны». Ника­ко­го «чисто­го про­дук­та» или чисто­го дохо­да, сверх необ­хо­ди­мых для работ­ни­ка средств суще­ство­ва­ния, мел­кое зем­ле­де­лие почти не дает. Отсю­да сле­ду­ет, что для под­ня­тия про­из­во­ди­тель­но­сти сель­ско­го хозяй­ства необ­хо­ди­мо заме­нить мел­кие кре­стьян­ские хозяй­ства круп­ны­ми фер­ма­ми. «Зем­ли, пред­на­зна­чен­ные для куль­ту­ры зер­но­вых хле­бов, сле­ду­ет соеди­нять, по воз­мож­но­сти, в боль­шие участ­ки, экс­плу­а­ти­ру­е­мые бога­ты­ми фер­ме­ра­ми; так как в круп­ных зем­ле­дель­че­ских пред­при­я­ти­ях, срав­ни­тель­но с мел­ки­ми, издерж­ки на содер­жа­ние и ремонт менее зна­чи­тель­ны, рас­хо­ды гораз­до ниже, а чистый про­дукт несрав­нен­но зна­чи­тель­ней. Мно­го­чис­лен­ность мел­ких фер­ме­ров невы­год­на для насе­ле­ния». В согла­сии с эти­ми сло­ва­ми Кенэ, Тюр­го так­же отда­ет реши­тель­ное пред­по­чте­ние фер­мер­ской арен­де перед хозяй­ством кре­стьян-чин­ше­ви­ков или полов­ни­ков: «Этот спо­соб отда­вать зем­лю в арен­ду выгод­нее всех дру­гих как для соб­ствен­ни­ков, так и для зем­ле­дель­цев^[6]; он уста­нав­ли­ва­ет­ся повсе­мест­но, где име­ют­ся бога­тые зем­ле­дель­цы, могу­щие делать пред­ва­ри­тель­ные затра­ты на обра­бот­ку; а так как бога­тые зем­ле­дель­цы могут при­ло­жить к зем­ле боль­ше тру­да и луч­ше удоб­рять ее, то здесь полу­ча­ет­ся гро­мад­ное воз­рас­та­ние в про­дук­те и уве­ли­че­ние дохо­да от земли».

Физио­кра­ты, сле­до­ва­тель­но, пред­ла­га­ли аграр­ную рефор­му, направ­лен­ную к раз­ры­ву тех фео­даль­но-сеньо­ри­аль­ных свя­зей, кото­рые соеди­ня­ли дво­ря­ни­на-зем­ле­вла­дель­ца с кре­стья­ни­ном-чин­ше­ви­ком или арен­да­то­ром-полов­ни­ком. Зем­ля посте­пен­но долж­на очи­щать­ся от мел­ких чин­ше­ви­ков и полов­ни­ков и отда­вать­ся зем­ле­вла­дель­цем, как неогра­ни­чен­ным част­ным соб­ствен­ни­ком, в арен­ду круп­ны­ми участ­ка­ми фер­ме­рам, како­вы­ми могут быть толь­ко более бога­тые кре­стьяне или состо­я­тель­ные арен­да­то­ры, пере­се­лив­ши­е­ся из горо­да. Бед­ней­шим же сло­ям кре­стьян­ства не оста­ет­ся, по-види­мо­му, ниче­го дру­го­го, как рабо­та по най­му в каче­стве сель­ских рабо­чих (батра­ков) у новых фер­ме­ров. Сеньо­ри­аль­ные повин­но­сти заме­ня­ют­ся доб­ро­воль­ным дого­во­ром меж­ду зем­ле­вла­дель­цем и арен­да­то­ром, мел­кое кре­стьян­ское хозяй­ство полу­фе­о­даль­но­го типа — круп­ной капи­та­ли­сти­че­ской арен­дой. Тако­го рода аграр­ная рефор­ма яви­лась бы сво­е­го рода ком­про­мис­сом меж­ду сель­ской бур­жу­а­зи­ей, кото­рая извлек­ла бы из нее боль­шие выго­ды, и круп­ны­ми зем­ле­вла­дель­ца­ми, кото­рые сохра­ни­ли бы пра­во соб­ствен­но­сти на зем­лю и полу­ча­ли бы аренд­ную пла­ту. Сеньо­ри­аль­ный строй в деревне, тор­мо­зив­ший раз­ви­тие про­из­во­ди­тель­ных сил, был бы заме­нен более про­грес­сив­ным капи­та­ли­сти­че­ским сель­ским хозяй­ством. Но рефор­ма эта была бы про­ве­де­на цели­ком за счет широ­ких кре­стьян­ских масс, кото­рые были бы, по при­ме­ру Англии, обез­зе­ме­ле­ны и пролетаризованы.

Физио­кра­тов, одна­ко, такая пер­спек­ти­ва нисколь­ко не стра­ши­ла, а, наобо­рот, каза­лась им един­ствен­ным выхо­дом из кри­зи­са сель­ско­го хозяй­ства и рисо­ва­лась в радуж­ных крас­ках: «Коли­че­ство фер­ме­ров все уве­ли­чи­ва­лось бы… мел­кое зем­ле­вла­де­ние посте­пен­но исче­за­ло бы, а дохо­ды соб­ствен­ни­ков и нало­ги воз­рас­та­ли бы про­пор­ци­о­наль­но умно­же­нию про­дук­тов с земель­ных вла­де­ний, обра­ба­ты­ва­е­мых бога­ты­ми зем­ле­дель­ца­ми». Физио­кра­ты тре­бо­ва­ли от госу­дар­ствен­ной вла­сти даже актив­ных мер поощ­ре­ния фер­мер­ско­го хозяй­ства за счет кре­стьян­ско­го (напри­мер, осво­бож­де­ния фер­ме­ров от служ­бы в мили­ции, кото­рой под­ле­жа­ли мел­кие кре­стьяне, осво­бож­де­ния от дорож­ной повинности).

Но для насаж­де­ния в широ­ких раз­ме­рах фер­мер­ско­го хозяй­ства необ­хо­ди­мо при­вле­че­ние в дерев­ню воз­мож­но боль­ше­го чис­ла арен­да­то­ров-капи­та­ли­стов. При­вле­че­ние капи­та­лов в сель­ское хозяй­ство, — тако­ва основ­ная зада­ча, пре­сле­ду­е­мая физио­кра­та­ми. «Пра­ви­тель­ству сле­ду­ет при­вле­кать в дерев­ни ско­рее богат­ства, чем людей; в людях недо­стат­ка не будет, раз име­ют­ся богат­ства; но без послед­них все погиб­нет, зем­ли утра­тят свою цен­ность, и коро­лев­ство очу­тит­ся без ресур­сов и без сил». Вся систе­ма эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки, реко­мен­ду­е­мая физио­кра­та­ми, долж­на содей­ство­вать при­вле­че­нию капи­та­лов из горо­да в дерев­ню, из тор­гов­ли и про­мыш­лен­но­сти в сель­ское хозяй­ство. Для этой цели долж­ны слу­жить высо­кие хлеб­ные цены, дела­ю­щие сель­ское хозяй­ство осо­бен­но выгод­ным заня­ти­ем. Для этой же цели необ­хо­ди­мо гаран­ти­ро­вать фер­ме­ру непри­кос­но­вен­ность вло­жен­ных им в зем­лю капи­та­лов, осво­бо­дить его от лич­ных повин­но­стей и от земель­но­го нало­га, кото­рый цели­ком дол­жен падать на зем­ле­вла­дель­ца. «Необ­хо­ди­мо, что­бы суще­ство­ва­ла пол­ней­шая без­опас­ность для сво­бод­но­го поме­ще­ния богатств в зем­ле­де­лие и совер­шен­ная сво­бо­да в тор­гов­ле про­дук­та­ми». В про­тив­ном слу­чае «зажи­точ­ные оби­та­те­ли, столь необ­хо­ди­мые для сво­е­го дела, пере­вез­ли бы свои богат­ства, затра­чи­вав­ши­е­ся на зем­ле­де­лие, в горо­да, с целью вос­поль­зо­вать­ся там при­ви­ле­ги­я­ми, кото­рые неве­же­ствен­ное пра­ви­тель­ство из осо­бен­ной склон­но­сти к горо­жа­нам, этим людям нажи­вы, предо­став­ля­ет горо­дам». Вели­чай­ший вред мер­кан­ти­ли­сти­че­ских меро­при­я­тий и заклю­ча­ет­ся в том, что они при помо­щи искус­ствен­но­го поощ­ре­ния тор­гов­ли и про­мыш­лен­но­сти, при помо­щи систе­мы госу­дар­ствен­ных зай­мов и нало­го­вых отку­пов «отвле­ка­ют финан­сы от зем­ле­де­лия и лиша­ют дерев­ни богатств, необ­хо­ди­мых для улуч­ше­ния земель­ных иму­ществ, экс­плу­а­та­ции и куль­ту­ры земель».

Лег­ко убе­дить­ся, в какой мере непра­виль­но было бы изоб­ра­жать физио­кра­тов про­те­стан­та­ми про­тив капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства, про­по­вед­ни­ка­ми воз­вра­ще­ния к пат­ри­ар­халь­ным зем­ле­дель­че­ским заня­ти­ям на лоне при­ро­ды. Не пат­ри­ар­халь­ное зем­ле­де­лие нату­раль­но­го типа, а товар­ное зем­ле­де­лие, про­из­во­дя­щее на рынок и орга­ни­зу­е­мое фер­ме­ра­ми-капи­та­ли­ста­ми, — явля­ет­ся иде­а­лом физио­кра­тов. Неуди­ви­тель­но поэто­му, что физио­кра­ты дали пер­вый и луч­ший ана­лиз капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства вооб­ще и роли капи­та­ла в про­из­вод­стве в част­но­сти. Они про­ник­ну­ты созна­ни­ем, что толь­ко при­ло­же­ние капи­та­ла к зем­ле­де­лию повы­ша­ет про­из­во­ди­тель­ность послед­не­го и дает воз­мож­ность извле­кать из него «чистый про­дукт» (чистый доход). Мел­кое кре­стьян­ское хозяй­ство ника­ко­го чисто­го про­дук­та на достав­ля­ет. Чем боль­ше капи­тал, затра­чи­ва­е­мый на зем­ле­де­лие, тем боль­ше коли­че­ство достав­ля­е­мых послед­ним про­дук­тов, тем мень­ше издерж­ки на еди­ни­цу про­дук­та, тем выше чистый доход от зем­ле­де­лия. Капи­таль­ные затра­ты зем­ле­дель­цев, гово­рит Кенэ, долж­ны быть доста­точ­но вели­ки, так как «при недо­ста­точ­но­сти затрат издерж­ки на куль­ту­ру соот­вет­ствен­но повы­ша­ют­ся и при­но­сят менее чисто­го про­дук­та». «Чем мень­ше затра­ты, тем менее поль­зы при­но­сят госу­дар­ству люди и зем­ли». Ина­че гово­ря, чем мень­ше общая сум­ма вло­жен­но­го капи­та­ла, тем бóль­шая сум­ма издер­жек при­хо­дит­ся на еди­ни­цу про­дук­та и, сле­до­ва­тель­но, тем ниже про­из­во­ди­тель­ность зем­ле­де­лия. При­ло­же­ние обшир­ных капи­та­лов состав­ля­ет необ­хо­ди­мое усло­вие повы­ше­ния про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия.

Отсю­да сле­ду­ет, что когда физио­кра­ты гово­рят о зем­ле­де­лии как един­ствен­ном источ­ни­ке богатств, они име­ют в виду не зем­ле­де­лие вооб­ще, а капи­та­ли­сти­че­ское зем­ле­де­лие. Когда чистый про­дукт они выво­дят из зем­ли, они име­ют в виду толь­ко зем­лю, опло­до­тво­рен­ную капи­та­лом. Поэто­му пра­виль­ную фор­му­ли­ров­ку физио­кра­ти­че­ской тео­рии сле­ду­ет видеть в сло­вах Кенэ, когда он гово­рит, что «един­ствен­ным источ­ни­ком дохо­дов зем­ле­дель­че­ских стран явля­ют­ся зем­ли и капи­та­лы^[7] пред­при­ни­ма­те­лей», вло­жен­ные в зем­ле­де­лие, ина­че гово­ря, зем­ле­де­лие, орга­ни­зо­ван­ное на капи­та­ли­сти­че­ских нача­лах. Зем­ля сама по себе, без помо­щи при­ло­жен­но­го капи­та­ла, не обла­да­ет чудес­ной спо­соб­но­стью достав­лять чистый про­дукт. Вви­ду это­го «наи­бо­лее пло­до­род­ные зем­ли ниче­го не сто­и­ли бы при отсут­ствии богатств (капи­та­лов), необ­хо­ди­мых для про­из­вод­ства издер­жек на куль­ту­ру земель». Итак, функ­ция капи­та­ла в про­из­вод­стве заклю­ча­ет­ся в огром­ном повы­ше­нии про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия, источ­ни­ком чисто­го дохо­да явля­ет­ся толь­ко зем­ля плюс при­ло­жен­ные к ней капи­та­лы, т. е. капи­та­ли­сти­че­ское земледелие.

Что же пред­став­ля­ет собой этот капи­тал, выпол­ня­ю­щий столь важ­ные функ­ции в про­из­вод­стве? Так как физио­кра­ты инте­ре­су­ют­ся преж­де все­го вли­я­ни­ем капи­та­ла на под­ня­тие про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия, то есте­ствен­но, что капи­тал они рас­смат­ри­ва­ют с веще­ствен­но-тех­ни­че­ской сто­ро­ны, как сово­куп­ность средств про­из­вод­ства в широ­ком смыс­ле сло­ва. В про­ти­во­вес мер­кан­ти­ли­сти­че­ско­му сме­ше­нию капи­та­ла с день­га­ми, физио­кра­ты настой­чи­во под­чер­ки­ва­ют, что не день­ги сами по себе, а поку­па­е­мые на них сред­ства про­из­вод­ства, содей­ству­ю­щие повы­ше­нию про­из­во­ди­тель­но­сти тру­да, состав­ля­ют капи­тал. «Осмот­ри­те фер­мы и мастер­ские», —гово­рит Кенэ, — и вы уви­ди­те, в чем состо­ит фонд этих столь дра­го­цен­ных затрат. Вы най­де­те там стро­е­ния, скот, семе­на, сырой мате­ри­ал, «дви­жи­мость и инстру­мен­ты вся­ко­го рода. Все это, без сомне­ния, стóит денег, но ничто из это­го не явля­ет­ся день­га­ми». В таких же выра­же­ни­ях опи­сы­ва­ет капи­тал и Тюр­го: «Чем более обра­бот­ка усо­вер­шен­ству­ет­ся и рас­ши­ря­ет­ся, тем круп­нее затра­ты. Необ­хо­дим скот, пахот­ные ору­дия, стро­е­ния для ско­та и хра­не­ния про­дук­тов. Надо, кро­ме того, опла­чи­вать и содер­жать до жат­вы такое коли­че­ство людей, кото­рое соот­вет­ству­ет раз­ме­рам обра­бот­ки». Физио­кра­ты, сле­до­ва­тель­но, были родо­на­чаль­ни­ка­ми так назы­ва­е­мо­го «народ­но-хозяй­ствен­но­го» поня­тия капи­та­ла (как сово­куп­но­сти про­из­ве­ден­ных средств про­из­вод­ства), до сих пор фигу­ри­ру­ю­ще­го в бур­жу­аз­ной эко­но­ми­че­ской нау­ке. Такое пони­ма­ние капи­та­ла, хотя и стра­да­ю­щее пол­ным игно­ри­ро­ва­ни­ем его соци­аль­ной сто­ро­ны, пред­став­ля­ло, одна­ко, по срав­не­нию с мер­кан­ти­ли­сти­че­ским уче­ни­ем тот про­гресс, что пере­но­си­ло центр иссле­до­ва­ния из сфе­ры обме­на в сфе­ру производства.

Физио­кра­ты, как вид­но из при­ве­ден­ных цитат, дали ана­лиз раз­лич­ных веще­ствен­ных эле­мен­тов, из кото­рых состо­ит капи­тал. В состав послед­не­го они вклю­ча­ют скот и сель­ско­хо­зяй­ствен­ные ору­дия, семе­на, сред­ства суще­ство­ва­ния для рабо­чих, корм для ско­та и т. п. Поми­мо ана­ли­за веще­ствен­ных частей капи­та­ла, физио­кра­ты дали так­же впер­вые деле­ние капи­та­ла с точ­ки зре­ния быст­ро­ты его обра­ще­ния: они, как уви­дим в сле­ду­ю­щей гла­ве, отли­ча­ли основ­ной капи­тал от обо­рот­но­го.

Глава 13. Общественные классы

Физио­кра­ты, как мы виде­ли, и в сво­ей прак­ти­че­ской про­грам­ме и в сво­их тео­ре­ти­че­ских рас­суж­де­ни­ях име­ли в виду круп­ное зем­ле­де­лие капи­та­ли­сти­че­ско­го типа, пред­по­ла­га­ю­щее обособ­ле­ние клас­са земель­ных соб­ствен­ни­ков от клас­са фер­ме­ров-капи­та­ли­стов, орга­ни­за­то­ров про­из­вод­ства. Оче­вид­но, что, кро­ме этих двух клас­сов, суще­ству­ет так­же класс непо­сред­ствен­ных про­из­во­ди­те­лей, а имен­но наем­ных сель­ско­хо­зяй­ствен­ных рабо­чих (батра­ков). Суще­ство­ва­ние это­го клас­са физио­кра­там было извест­но, но обыч­но все их вни­ма­ние сосре­до­то­че­но на про­ти­во­по­став­ле­нии пер­вых двух клас­сов: зем­ле­вла­дель­цы фигу­ри­ру­ют у Кенэ под назва­ни­ем «соб­ствен­ни­ков», фер­ме­ры — под назва­ни­ем зем­ле­дель­цев или «про­из­во­ди­тель­но­го клас­са». Подоб­но тому как «тре­тье сосло­вие» (бур­жу­а­зия) во Фран­ции XVIII века вклю­ча­ло в свой состав так­же наем­ных рабо­чих, еще не успев­ших выкри­стал­ли­зо­вать­ся в отдель­ный обще­ствен­ный класс, точ­но так же в схе­мах Кенэ сель­ско­хо­зяй­ствен­ные рабо­чие состав­ля­ют лишь зад­ний фон зем­ле­дель­че­ско­го или про­из­во­ди­тель­но­го клас­са, не выде­ля­ясь в отдель­ный класс. Это и неуди­ви­тель­но, при­ни­мая во вни­ма­ние сла­бое раз­ви­тие в ту эпо­ху клас­со­вых про­ти­во­ре­чий меж­ду капи­та­лом и тру­дом. Рабо­чий класс не играл еще само­сто­я­тель­ной роли в обще­ствен­ной жиз­ни, и отно­ше­ния меж­ду фер­ме­ра­ми и их рабо­чи­ми мало зани­ма­ли мысль Кенэ. Его вни­ма­ние при­вле­ка­ли к себе: про­ти­во­ре­чие инте­ре­сов меж­ду горо­дом (про­мыш­лен­но­стью и тор­гов­лей) и дерев­ней (зем­ле­де­ли­ем), во-пер­вых, и внут­ри сфе­ры зем­ле­де­лия — про­ти­во­ре­чие инте­ре­сов меж­ду зем­ле­вла­дель­ца­ми и фер­ме­ра­ми. Отсю­да понят­но трех­член­ное клас­со­вое деле­ние обще­ства у Кенэ: в сфе­ре сель­ско­го хозяй­ства он отли­ча­ет класс зем­ле­вла­дель­цев от «про­из­во­ди­тель­но­го» клас­са (фер­ме­ров); им обо­им он про­ти­во­по­став­ля­ет город­ское тор­го­во-про­мыш­лен­ное насе­ле­ние под назва­ни­ем «непро­из­во­ди­тель­но­го» клас­са (куда вхо­дят и лица либе­раль­ных про­фес­сий, при­слу­га и т. д.).

Каж­дый из послед­них двух клас­сов (т. е. про­из­во­ди­тель­ный и непро­из­во­ди­тель­ный клас­сы) в дей­стви­тель­но­сти рас­па­да­ет­ся на два раз­лич­ных клас­са: пред­при­ни­ма­те­лей и наем­ных рабо­чих. Боль­шая заслу­га Тюр­го и заклю­ча­ет­ся в том, что он ясно под­черк­нул это обособ­ле­ние клас­сов: «Весь класс, заня­тый изго­тов­ле­ни­ем бес­ко­неч­но­го раз­но­об­ра­зия про­из­ве­де­ний про­мыш­лен­но­сти, рас­па­да­ет­ся, так ска­зать, на две груп­пы: с одной сто­ро­ны, на пред­при­ни­ма­те­лей-ману­фак­ту­ри­стов и фаб­ри­кан­тов; все они явля­ют­ся обла­да­те­ля­ми боль­ших капи­та­лов, кото­рые они упо­треб­ля­ют для при­об­ре­те­ния при­бы­ли, давая рабо­ту за счет сво­их затрат; вто­рой класс состо­ит из про­стых ремес­лен­ни­ков, кото­рые не име­ют ниче­го, кро­ме сво­их рук, кото­рые аван­си­ру­ют пред­при­ни­ма­те­лям толь­ко свой еже­днев­ный труд и вся при­быль кото­рых сво­дит­ся толь­ко к полу­че­нию зара­бот­ной пла­ты». Такое же обособ­ле­ние клас­сов про­ис­хо­дит и в сре­де «про­из­во­ди­тель­но­го», зем­ле­дель­че­ско­го клас­са: «Класс зем­ле­дель­цев так же, как и фаб­ри­кан­тов, рас­па­да­ет­ся на два рода людей: на пред­при­ни­ма­те­лей или капи­та­ли­стов, дела­ю­щих затра­ты, и на про­стых рабо­чих, полу­ча­ю­щих зара­бот­ную пла­ту». Трех­член­ное клас­со­вое деле­ние Кенэ пре­вра­ща­ет­ся, таким обра­зом, у Тюр­го в пяти­член­ное. Для ясно­сти клас­со­вое деле­ние у Кенэ и Тюр­го может быть изоб­ра­же­но в виде сле­ду­ю­щей схемы:

Клас­со­вое деле­ние у Кенэ	Клас­со­вое деле­ние у Тюрго
1. Класс землевладельцев	1. Класс землевладельцев
2. Про­из­во­ди­тель­ный (зем­ле­дель­че­ский) класс	2. Фер­ме­ры-капи­та­ли­сты
	3. Сель­ские рабочие
3. Непро­из­во­ди­тель­ный (тор­го­во-про­мыш­лен­ный) класс	4. Про­мыш­лен­ные капиталисты
	5. Про­мыш­лен­ные рабочие

Хотя Кенэ дает толь­ко трех­член­ное деле­ние, но, как уже было заме­че­но, в сво­их рас­суж­де­ни­ях он так­же пред­по­ла­га­ет суще­ство­ва­ние наем­ных рабо­чих. Мы поэто­му счи­та­ем воз­мож­ным видеть в схе­ме Тюр­го более ясную и после­до­ва­тель­ную фор­му­ли­ров­ку взгля­дов само­го Кенэ.

Оста­но­вим теперь наше вни­ма­ние на сель­ском хозяй­стве, в кото­ром друг дру­гу преж­де все­го про­ти­во­сто­ят класс зем­ле­вла­дель­цев и класс фер­ме­ров. Рас­смот­рим осо­бен­но­сти каж­до­го из этих классов.

Зем­ле­вла­дель­цы, по уче­нию Кенэ, полу­чи­ли свою зем­лю по наслед­ству или путем покуп­ки от тех лиц, кото­рые пер­во­на­чаль­но ей завла­де­ли. Эти лица при помо­щи сво­е­го тру­да и дви­жи­мых вещей впер­вые при­ве­ли дев­ствен­ную поч­ву в состо­я­ние, при­год­ное для зем­ле­дель­че­ской куль­ту­ры: они про­из­ве­ли рабо­ты по кор­че­ва­нию леса, обсу­ше­нию или обвод­не­нию зем­ли, ого­ра­жи­ва­нию, про­ве­ли доро­ги и т. п. Бла­го­да­ря этим основ­ным, так назы­ва­е­мым «земель­ным затра­там» зем­ле­вла­дель­цы навсе­гда закре­пи­ли за собой пра­во соб­ствен­но­сти на зем­лю. Как соб­ствен­ни­ки зем­ли, они полу­ча­ют от арен­да­то­ров-фер­ме­ров аренд­ную пла­ту (или рен­ту), рав­ную все­му чисто­му дохо­ду или «чисто­му про­дук­ту», кото­рый оста­ет­ся за выче­том из вало­во­го дохо­да фер­ме­ра сде­лан­ных им издер­жек производства.

Фер­ме­ры арен­ду­ют у назван­ных зем­ле­вла­дель­цев зем­лю на более или менее дли­тель­ный срок и ведут на ней хозяй­ство при помо­щи соб­ствен­но­го капи­та­ла. Фер­мер дол­жен вло­жить в дело дво­я­ко­го рода капи­та­лы: во-пер­вых, он дол­жен сра­зу затра­тить боль­шую сум­му денег на покуп­ку мерт­во­го и живо­го сель­ско­хо­зяй­ствен­но­го инвен­та­ря (сель­ско­хо­зяй­ствен­ные ору­дия, скот), кото­рый мед­лен­но изна­ши­ва­ет­ся и может слу­жить в тече­ние мно­гих лет, напри­мер, в тече­ние 10 лет; во-вто­рых, фер­мер еже­год­но тра­тит на теку­щие рас­хо­ды опре­де­лен­ную сум­му, кото­рую он цели­ком полу­ча­ет обрат­но по исте­че­нии года из про­даж­ной цены сво­е­го уро­жая; сюда-отно­сят­ся рас­хо­ды на семе­на, на корм ско­ту, на зара­бот­ную пла­ту рабо­чим (или, что то же самое, на сред­ства суще­ство­ва­ния для рабо­чих). Итак, фер­мер вкла­ды­ва­ет в дело, во-пер­вых, основ­ной капи­тал или, как выра­жа­ет­ся Кенэ, «пер­во­на­чаль­ные аван­сы»; и, во-вто­рых, обо­рот­ный капи­тал или «годич­ные аван­сы». Осо­бен­ное зна­че­ние Кенэ при­да­ет уве­ли­че­нию основ­но­го капи­та­ла: чем он боль­ше, тем хозяй­ство про­из­во­ди­тель­нее. Кенэ пред­по­ла­га­ет, что раз­мер основ­но­го капи­та­ла дол­жен быть в 5 раз боль­ше раз­ме­ра обо­рот­но­го капи­та­ла; напри­мер, весь класс фер­ме­ров вкла­ды­ва­ет в зем­ле­де­лие в виде основ­но­го капи­та­ла 10 мил­ли­ар­дов руб­лей, а в виде обо­рот­но­го 2 мил­ли­ар­да руб., ито­го 12 мил­ли­ар­дов руб.^[8]

Что же выру­ча­ют фер­ме­ры из сво­е­го хозяй­ства? Собрав­ши жат­ву и про­дав­ши ее, они из выру­чен­ных сумм долж­ны преж­де все­го покрыть все издерж­ки про­из­вод­ства, т. е. весь обо­рот­ный капи­тал и изно­шен­ную (в тече­ние года) часть основ­но­го капи­та­ла. Весь класс фер­ме­ров в целом дол­жен преж­де все­го выру­чить обо­рот­ный капи­тал в 2 мил­ли­ар­да руб., израс­хо­до­ван­ный: 1) на сырой мате­ри­ал (семе­на и пр.) и 2) на сред­ства суще­ство­ва­ния для всех участ­ни­ков про­из­вод­ства, т. е. для наем­ных рабо­чих и, кро­ме того, для самих фер­ме­ров и их семей. Как видим, Кенэ соеди­ня­ет вме­сте сред­ства суще­ство­ва­ния для рабо­чих (т. е. зара­бот­ную пла­ту рабо­чих) с сред­ства­ми суще­ство­ва­ния, кото­рые потреб­ля­ют­ся сами­ми фер­ме­ра­ми (и поку­па­ют­ся ими из их при­бы­ли). Рас­хо­ды фер­ме­ров на соб­ствен­ное потреб­ле­ние отно­сят­ся им не к при­бы­ли, а к необ­хо­ди­мым издерж­кам про­из­вод­ства: фер­ме­ры как бы выпла­чи­ва­ют сами себе зара­бот­ную пла­ту (хотя бы и в повы­шен­ном раз­ме­ре), кото­рая, как и зара­бот­ная пла­та рабо­чих, пред­став­ля­ет собой одну из частей аван­си­ро­ван­но­го обо­рот­но­го капитала.

Кро­ме воз­ме­ще­ния все­го обо­рот­но­го капи­та­ла (2 милл.), фер­ме­ры в кон­це года полу­ча­ют, по пред­по­ло­же­нию Кенэ, так­же 10% на всю сум­му вло­жен­но­го в дело основ­но­го капи­та­ла, т. е. еще 1 милл. руб. Одна­ко эта сум­ма в сущ­но­сти не явля­ет­ся при­бы­лью на капи­тал. Кенэ пред­по­ла­га­ет, что она пред­став­ля­ет собой толь­ко воз­ме­ще­ние изно­шен­ной в тече­ние года части основ­но­го капи­та­ла плюс воз­ме­ще­ние потерь от воз­мож­ных несчаст­ных слу­ча­ев (неуро­жаи, навод­не­ния, град и т. п.), ина­че гово­ря, амор­ти­за­ци­он­ный и стра­хо­вой фонд. Если, напри­мер, основ­ной капи­тал (ору­дия, скот и т. п.) сто­и­мо­стью в 10 милл. руб. слу­жит в тече­ние 10 лет, то оче­вид­но, что каж­дый год изна­ши­ва­ет­ся ¹/​₁₀ часть его, и для сохра­не­ния основ­но­го капи­та­ла в посто­ян­но исправ­ном виде необ­хо­ди­мо еже­год­но рас­хо­до­вать на его ремонт и вос­ста­нов­ле­ние 1 милл. руб. (стра­хо­вые сум­мы мы здесь остав­ля­ем в стороне).

Итак, фер­ме­ры, вло­жив­шие в хозяй­ство капи­тал в 12 милл. руб., полу­ча­ют по исте­че­нии каж­до­го года 3 милл. руб., из кото­рых 2 милл. руб. воз­ме­ща­ют обо­рот­ный капи­тал, а 1 милл. руб. (или 10 % на основ­ной капи­тал) воз­ме­ща­ет изно­шен­ную часть основ­но­го капи­та­ла. Если весь уро­жай про­дан фер­ме­ра­ми за 5 мил­ли­ар­дов руб., то изли­шек в 2 милл. руб. сверх издер­жек про­из­вод­ства состав­ля­ет чистый доход или «чистый про­дукт», упла­чи­ва­е­мый зем­ле­вла­дель­цам в виде аренд­ной пла­ты. Сами фер­ме­ры не полу­ча­ют ника­ко­го чисто­го дохо­да, а полу­ча­ют лишь воз­ме­ще­ние израс­хо­до­ван­но­го капи­та­ла. Един­ствен­ная поль­за, извле­ка­е­мая ими из про­цес­са про­из­вод­ства лич­но для себя, заклю­ча­ет­ся в полу­че­нии для себя и сво­ей семьи необ­хо­ди­мых средств суще­ство­ва­ния (хотя бы в боль­шем коли­че­стве и луч­ше­го каче­ства, чем полу­ча­е­мые рабо­чи­ми). Фер­ме­ры, сле­до­ва­тель­но, хотя и явля­ют­ся капи­та­ли­ста­ми, не полу­ча­ют ника­кой при­бы­ли на свой капи­тал, а полу­ча­ют лишь необ­хо­ди­мые сред­ства суще­ство­ва­ния или нечто вро­де зара­бот­ной пла­ты (хотя бы в повы­шен­ном раз­ме­ре^[9]).

Такое непо­ни­ма­ние соци­аль­ной при­ро­ды фер­мер­ско­го дохо­да и игно­ри­ро­ва­ние кате­го­рии при­бы­ли явля­ет­ся одной из глав­ней­ших оши­бок физио­кра­тов. Фер­мер высту­па­ет в их изоб­ра­же­нии одно­вре­мен­но как капи­та­лист, вкла­ды­ва­ю­щий в дело зна­чи­тель­ный капи­тал, и как работ­ник, полу­ча­ю­щий лишь зара­бот­ную пла­ту. На его основ­ной капи­тал начис­ля­ет­ся, прав­да, доход в раз­ме­ре 10%, но и этот доход пред­став­ля­ет собой не при­быль, а лишь воз­ме­ще­ние капи­та­ла. Кенэ чув­ству­ет, что фер­мер извле­ка­ет какой-то доход, про­пор­ци­о­наль­ный вели­чине вло­жен­но­го им капи­та­ла, но он не хочет пред­ста­вить этот доход как чистый доход (при­быль), оста­ю­щий­ся за покры­ти­ем издер­жек про­из­вод­ства. Как защит­ник фер­мер­ско­го клас­са, Кенэ хочет, выра­жа­ясь совре­мен­ным язы­ком, «забро­ни­ро­вать» за ним мини­маль­ный доход (при­быль), ограж­ден­ный от при­тя­за­ний жад­ных зем­ле­вла­дель­цев и рас­то­чи­тель­но­го пра­ви­тель­ства. А для это­го не оста­ет­ся дру­го­го сред­ства, как объ­явить, что весь доход фер­ме­ров состо­ит толь­ко из воз­ме­ще­ния капи­та­ла и необ­хо­ди­мых для них средств суще­ство­ва­ния, что он не содер­жит в себе ника­ко­го чисто­го дохо­да (при­бы­ли), кото­рый у них мож­но было бы отнять для нужд зем­ле­вла­дель­цев или госу­дар­ства. Что­бы сде­лать доход фер­ме­ра непри­кос­но­вен­ным, Кенэ пере­нес его из руб­ри­ки чисто­го дохо­да в руб­ри­ку воз­ме­ща­е­мо­го капи­та­ла или издер­жек про­из­вод­ства, оста­вив в руб­ри­ке чисто­го дохо­да одну толь­ко рен­ту зем­ле­вла­дель­цев. Что­бы сохра­нить при­быль за фер­ме­ром, Кенэ одел послед­не­го в костюм рабо­че­го или кре­стья­ни­на, полу­ча­ю­ще­го толь­ко необ­хо­ди­мые сред­ства существования.

Дру­гая при­чи­на игно­ри­ро­ва­ния фер­мер­ской при­бы­ли заклю­ча­ет­ся в отста­ло­сти хозяй­ствен­ных усло­вий Фран­ции ХУШ века, где фер­ме­ры были немно­го­чис­лен­ны и тону­ли в море кре­стьян и полов­ни­ков. Арен­да­то­ра-фер­ме­ра во Фран­ции того вре­ме­ни не все­гда ясно отли­ча­ли от арен­да­то­ра-полов­ни­ка, а послед­ний, дей­стви­тель­но, извле­кал из сво­е­го хозяй­ства толь­ко необ­хо­ди­мые сред­ства суще­ство­ва­ния (как и кре­стьяне). Кро­ме того, фер­мер часто сам рабо­тал в хозяй­стве наря­ду с сво­и­ми рабо­чи­ми и как бы сли­ва­ясь с ними. Соци­аль­ная при­ро­да фер­ме­ра как капи­та­ли­ста еще не успе­ла выкри­стал­ли­зо­вать­ся с доста­точ­ною ясно­стью; фер­мер, кре­стья­нин, полов­ник и сель­ский рабо­чий были еще свя­за­ны друг с дру­гом рядом мало замет­ных переходов.

Мимо­хо­дом нам при­шлось уже упо­мя­нуть о тре­тьем клас­се людей, заня­тых в зем­ле­де­лии, о наем­ных сель­ских рабо­чих, кото­рых Кенэ не выде­ля­ет в осо­бую группу.

Эти сель­ские рабо­чие про­да­ют фер­ме­рам свой «труд» или рабо­чую силу, полу­чая от них зара­бот­ную пла­ту. Каков же раз­мер послед­ней? По уче­нию физио­кра­тов, раз­мер зара­бот­ной пла­ты не пре­вы­ша­ет мини­му­ма, необ­хо­ди­мо­го для под­дер­жа­ния суще­ство­ва­ния рабо­чих. Как гово­рит Кенэ, «высо­та зара­бот­ной пла­ты и, ста­ло быть, удо­вле­тво­ре­ния, кото­рое наем­ные рабо­чие могут полу­чить, фик­си­ро­ва­на и све­де­на к мини­му­му силь­ней­шей кон­ку­рен­ци­ей, кото­рая не пре­кра­ща­ет­ся сре­ди них». Зара­бот­ная пла­та зави­сит от цены средств пита­ния рабо­чих, преж­де все­го хле­ба. «Поден­ная пла­та ремес­лен­ни­ка уста­нав­ли­ва­ет­ся доволь­но есте­ствен­ным путем в соот­вет­ствии с ценой хле­ба». Еще более ясную фор­му­ли­ров­ку это­го, так назы­ва­е­мо­го «желез­но­го зако­на зара­бот­ной пла­ты», имев­ше­го мно­го сто­рон­ни­ков сре­ди «мер­кан­ти­ли­стов XVII— XVIII веков, дает Тюр­го, кото­рый поэто­му часто и счи­та­ет­ся его авто­ром: «Имея выбор меж­ду зна­чи­тель­ным коли­че­ством работ­ни­ков, нани­ма­тель пред­по­чи­та­ет того, кто согла­ша­ет­ся рабо­тать за самую низ­кую цену. Работ­ни­ки долж­ны поэто­му друг перед дру­гом пони­жать цену за свой труд. При таком поло­же­нии вещей во всех родах тру­да дол­жен уста­но­вить­ся, и в дей­стви­тель­но­сти уста­нав­ли­ва­ет­ся, такой поря­док, что зара­бот­ная пла­та работ­ни­ка огра­ни­чи­ва­ет­ся лишь минимумом».

До сих пор мы гово­ри­ли о сель­ско­хо­зяй­ствен­ном насе­ле­нии, кото­рое состо­ит из зем­ле­вла­дель­цев, фер­ме­ров и сель­ских рабо­чих. Что каса­ет­ся тор­го­во-про­мыш­лен­но­го насе­ле­ния, то Кенэ объ­еди­ня­ет его под назва­ни­ем «непро­из­во­ди­тель­но­го клас­са», а Тюр­го раз­ли­ча­ет в нем две раз­лич­ные соци­аль­ные груп­пы: пред­при­ни­ма­те­лей и наем­ных рабо­чих. Если, как мы виде­ли, физио­кра­ты сме­ши­ва­ют фер­ме­ра-капи­та­ли­ста с кре­стья­ни­ном и сель­ским рабо­чим, то в еще более гру­бой фор­ме они повто­ря­ют ту же ошиб­ку в при­ме­не­нии к про­мыш­лен­но­сти. В изоб­ра­же­нии Кенэ фер­мер, хотя и не полу­ча­ет при­бы­ли, явля­ет­ся, одна­ко, капи­та­ли­стом в том смыс­ле, что аван­си­ру­ет зна­чи­тель­ные сред­ства, во-пер­вых, на основ­ной капи­тал и, во-вто­рых, на наем рабо­чих. Про­мыш­лен­ни­ки же в изоб­ра­же­нии Кенэ высту­па­ют в виде ремес­лен­ни­ков, не дела­ю­щих ника­ких затрат на основ­ной капи­тал и на наем рабо­чих. Эти ремес­лен­ни­ки (чле­ны «непро­из­во­ди­тель­но­го клас­са») затра­чи­ва­ют толь­ко сырой мате­ри­ал и свой лич­ный труд, а выру­ча­ют из про­даж­ной цены изго­тов­лен­ных ими изде­лий толь­ко воз­ме­ще­ние сыро­го мате­ри­а­ла и сто­и­мость необ­хо­ди­мых средств суще­ство­ва­ния для себя и сво­ей семьи. При­быль про­мыш­лен­ни­ков, как и фер­ме­ров, физио­кра­та­ми игно­ри­ру­ет­ся, при­ни­мая у них вид «про­пи­та­ния» ремес­лен­ни­ка или «зара­бот­ной пла­ты» рабо­че­го. Про­мыш­лен­ни­ки, как и фер­ме­ры, полу­ча­ют толь­ко воз­ме­ще­ние капи­та­ла или издер­жек про­из­вод­ства, а имен­но издер­жек на сырой мате­ри­ал и издер­жек на про­пи­та­ние себя и сво­ей семьи во вре­мя рабо­ты. Тако­му тео­ре­ти­че­ско­му сме­ше­нию про­мыш­лен­но­го капи­та­ли­ста с ремес­лен­ни­ком мог­ла содей­ство­вать немно­го­чис­лен­ность круп­ных капи­та­ли­сти­че­ских пред­при­я­тий во Фран­ции XVIII века и про­дол­жав­ше­е­ся еще пре­об­ла­да­ние ремесла.

Глава 14. Чистый продукт

Ана­лиз клас­со­во­го деле­ния обще­ства при­во­дит нас к цен­траль­но­му пунк­ту физио­кра­ти­че­ской док­три­ны, к уче­нию об исклю­чи­тель­ной про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия. По уче­нию физио­кра­тов, зем­ле­де­лие явля­ет­ся «про­из­во­ди­тель­ным» заня­ти­ем, так как зем­ле­дель­че­ский про­дукт не толь­ко воз­ме­ща­ет все сде­лан­ные фер­ме­ром издерж­ки про­из­вод­ства, но и достав­ля­ет сверх того неко­то­рый изли­шек, «чистый про­дукт» или «чистый доход», упла­чи­ва­е­мый в виде рен­ты зем­ле­вла­дель­цу. Про­мыш­лен­ность^[10] же явля­ет­ся «непро­из­во­ди­тель­ным» заня­ти­ем, так как сто­и­мость про­мыш­лен­ных изде­лий не пре­вы­ша­ет вели­чи­ны издер­жек про­из­вод­ства. Толь­ко в зем­ле­де­лии про­ис­хо­дит воз­рас­та­ние богатств, и созда­ют­ся в виде чисто­го про­дук­та новые богат­ства сверх воз­ме­ще­ния богатств, затра­чен­ных на зем­ле­дель­че­ский процесс.

Ниже мы уви­дим, что это уче­ние об исклю­чи­тель­ной про­из­во­ди­тель­но­сти отли­ча­ет­ся двой­ствен­ным харак­те­ром. Ино­гда физио­кра­ты гово­рят, что зем­ле­де­лие достав­ля­ет «чистый доход», т. е. изли­шек мено­вой сто­и­мо­сти сверх сто­и­мо­сти издер­жек про­из­вод­ства; ино­гда же они гово­рят, что зем­ле­де­лие достав­ля­ет «чистый про­дукт», т. е. изли­шек пред­ме­тов потреб­ле­ния сверх коли­че­ства их, необ­хо­ди­мо­го для про­корм­ле­ния самих зем­ле­дель­цев. Ина­че гово­ря, под исклю­чи­тель­ной про­из­во­ди­тель­но­стью зем­ле­де­лия физио­кра­ты пони­ма­ют то спо­соб­ность зем­ле­де­лия достав­лять избы­точ­ную сум­му сто­и­мо­сти, то спо­соб­ность его про­из­во­дить избы­точ­ное коли­че­ство мате­ри­аль­ных про­дук­тов. Цен­ност­ная про­из­во­ди­тель­ность зем­ле­де­лия сме­ши­ва­ет­ся с физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­стью зем­ли, — двой­ствен­ность, сооб­ща­ю­щая уче­нию физио­кра­тов пута­ный и про­ти­во­ре­чи­вый характер.

Что побу­ди­ло мысль физио­кра­тов искать объ­яс­не­ния «чисто­го дохо­да»? Их побу­дил к это­му тот факт, что сто­и­мость про­мыш­лен­ных изде­лий содер­жит в себе толь­ко издерж­ки про­из­вод­ства (плюс при­быль), тогда как сто­и­мость зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов вклю­ча­ет в себя, кро­ме этих эле­мен­тов, так­же рен­ту, упла­чи­ва­е­мую зем­ле­вла­дель­цам. Перед физио­кра­та­ми сто­я­ла в сущ­но­сти про­бле­ма рен­ты: как объ­яс­нить повы­шен­ную сто­и­мость зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов, про­яв­ля­ю­щу­ю­ся в том, что она не толь­ко воз­ме­ща­ет издерж­ки про­из­вод­ства и дает при­быль фер­ме­ру, но достав­ля­ет так­же избы­точ­ную сум­му сто­и­мо­сти, земель­ную ренту?

У физио­кра­тов, одна­ко, про­бле­ма рен­ты при­об­ре­та­ет дру­гой вид бла­го­да­ря тому, что они, как мы виде­ли выше, игно­ри­ро­ва­ли при­быль и вклю­ча­ли доход фер­ме­ра (и про­мыш­лен­ни­ка) в необ­хо­ди­мые издерж­ки про­из­вод­ства. Если при­быль вклю­ча­ет­ся в издерж­ки про­из­вод­ства, то вся про­бле­ма полу­ча­ет сле­ду­ю­щий вид: поче­му сто­и­мость про­мыш­лен­ных изде­лий воз­ме­ща­ет толь­ко издерж­ки про­из­вод­ства или капи­тал, сто­и­мость же зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов достав­ля­ет, сверх воз­ме­ще­ния издер­жек про­из­вод­ства, еще избы­точ­ную сто­и­мость, чистый доход? Из избыт­ка над издерж­ка­ми про­из­вод­ства плюс при­быль рен­та пре­вра­ща­ет­ся в избы­ток над издерж­ка­ми про­из­вод­ства, т. е. в при­ба­воч­ную сто­и­мость. Рен­та, кото­рая на самом деле явля­ет­ся, наравне с при­бы­лью, частью при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, при­ни­ма­ет­ся за един­ствен­ный вид при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, за един­ствен­ный чистый доход. Про­бле­ма рен­ты пре­вра­ща­ет­ся в про­бле­му чисто­го дохо­да или при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти.

Но если физио­кра­ты поста­ви­ли про­бле­му при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, то раз­ре­шить ее они не суме­ли. Пра­виль­ное раз­ре­ше­ние этой про­бле­мы воз­мож­но толь­ко на осно­ве пра­виль­ной тео­рии сто­и­мо­сти. У физио­кра­тов же тео­рия сто­и­мо­сти была мало раз­ра­бо­та­на и, посколь­ку она име­ет­ся у них, она не может объ­яс­нить про­ис­хож­де­ние при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. По уче­нию физио­кра­тов, сто­и­мость про­дук­та рав­на издерж­кам его про­из­вод­ства, и, сле­до­ва­тель­но, при про­да­же про­дук­та по его сто­и­мо­сти ника­ко­го чисто­го дохо­да (или при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти) полу­чить­ся не может. Физио­кра­ты отли­ча­ли: 1) «основ­ную цену» про­дук­та, т. е. его себе­сто­и­мость или издерж­ки его про­из­вод­ства, и 2) «цену про­дав­ца из пер­вых рук», т. е. цену, по кото­рой про­дукт про­да­ет­ся непо­сред­ствен­ным про­из­во­ди­те­лем. Посколь­ку речь идет о про­мыш­лен­ных изде­ли­ях, физио­кра­ты утвер­жда­ли, что, при пол­ной сво­бо­де кон­ку­рен­ции меж­ду про­мыш­лен­ни­ка­ми (ремес­лен­ни­ка­ми), про­даж­ная цена их изде­лий име­ет тен­ден­цию упасть до уров­ня издер­жек про­из­вод­ства (вклю­ча­ю­щих и необ­хо­ди­мые сред­ства суще­ство­ва­ния для само­го про­мыш­лен­ни­ка). «Цена про­дав­ца из пер­вых рук» не пре­вы­ша­ет «основ­ной цены» (себе­сто­и­мо­сти) про­дук­та, и ника­ко­го «чисто­го дохо­да», сверх воз­ме­ще­ния издер­жек про­из­вод­ства, про­мыш­лен­ность не дает.

В уче­нии о сто­и­мо­сти физио­кра­ты, сле­до­ва­тель­но, при­дер­жи­ва­лись тео­рии «издер­жек про­из­вод­ства» и, исхо­дя из нее, вполне после­до­ва­тель­но отри­ца­ли воз­мож­ность полу­че­ния в про­мыш­лен­но­сти чисто­го дохо­да или при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. Но как толь­ко физио­кра­ты пере­хо­ди­ли в сфе­ру, сель­ско­го хозяй­ства, их тео­рия сто­и­мо­сти натал­ки­ва­лась на факт суще­ство­ва­ния чисто­го дохо­да (рен­ты). Отку­да же полу­ча­ет­ся эта рен­та как избы­ток сто­и­мо­сти про­дук­та над издерж­ка­ми про­из­вод­ства? Оче­вид­но, по отно­ше­нию к зем­ле­дель­че­ским про­дук­там «цена про­дав­ца из пер­вых рук» пре­вы­ша­ет «основ­ную цену» на всю сум­му рен­ты. А это зна­чит, что закон издер­жек про­из­вод­ства непри­ме­ним к зем­ле­дель­че­ским про­дук­там, кото­рые под­чи­ня­ют­ся совер­шен­но дру­го­му зако­ну сто­и­мо­сти, чем про­мыш­лен­ные изделия.

Како­му же зако­ну сто­и­мо­сти под­чи­ня­ют­ся зем­ле­дель­че­ские про­дук­ты? Кенэ пытал­ся в одном месте дока­зать, что, вслед­ствие быст­ро­го роста насе­ле­ния, спрос на зем­ле­дель­че­ские про­дук­ты все­гда пре­вы­ша­ет их пред­ло­же­ние, и пото­му эти про­дук­ты про­да­ют­ся по повы­шен­ной цене, пре­вы­ша­ю­щей издерж­ки их про­из­вод­ства: избы­ток пер­вой над послед­ни­ми и состав­ля­ет чистый доход (рен­ту). Но в сущ­но­сти такое утвер­жде­ние, что цена зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов все­гда пре­вы­ша­ет их сто­и­мость, рав­но­силь­но пол­но­му отка­зу от тео­рии стоимости.

Попыт­ка Кенэ объ­яс­нить про­ис­хож­де­ние чисто­го дохо­да из повы­шен­ной сто­и­мо­сти зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов потер­пе­ла крах. Путь объ­яс­не­ния при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти на осно­ве тео­рии сто­и­мо­сти, — мето­до­ло­ги­че­ски един­ствен­ный пра­виль­ный путь, — ока­зал­ся закры­тым для физио­кра­тов, кото­рым не оста­лось ино­го выхо­да, как сту­пить на дру­гой, прин­ци­пи­аль­но лож­ный путь. Раз невоз­мож­но выве­сти чистый доход из повы­шен­ной сто­и­мо­сти зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов, нель­зя ли объ­яс­нить его про­ис­хож­де­ние совер­шен­но неза­ви­си­мо от мено­вой сто­и­мо­сти про­дук­тов? Если невоз­мож­но дока­зать повы­шен­ную цен­ност­ную про­из­во­ди­тель­ность зем­ле­де­лия, не попро­бо­вать ли выве­сти чистый доход непо­сред­ствен­но из повы­шен­ной физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ли? Так при­шел Кенэ к цен­траль­ной идее физио­кра­ти­че­ско­го уче­ния, что источ­ник чисто­го дохо­да сле­ду­ет искать в физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ли.

Выше мы виде­ли, что про­бле­ма рен­ты пре­вра­ти­лась в про­бле­му чисто­го дохо­да. Теперь про­бле­ма чисто­го дохо­да пре­вра­ща­ет­ся в про­бле­му «чисто­го про­дук­та»: появ­ле­ние в зем­ле­де­лии избыт­ка сто­и­мо­сти про­дук­та над сто­и­мо­стью издер­жек про­из­вод­ства объ­яс­ня­ет­ся физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­стью зем­ли, кото­рая достав­ля­ет избы­ток про­дук­тов в нату­ре сверх коли­че­ства про­дук­тов, затра­чен­ных в каче­стве издер­жек про­из­вод­ства. Вопрос о срав­ни­тель­ной сто­и­мо­сти про­дук­та и издер­жек его про­из­вод­ства устра­нен и заме­нен вопро­сом о срав­ни­тель­ных коли­че­ствах про­дук­тов в нату­ре, с одной сто­ро­ны, затра­чен­ных на про­из­вод­ство, с дру­гой сто­ро­ны, полу­чен­ных в резуль­та­те уро­жая. Для того что­бы мож­но было срав­ни­вать уро­жай в нату­ре с издерж­ка­ми про­из­вод­ства в нату­ре, физио­кра­ты при­бе­га­ют к двум упро­ще­ни­ям: во-пер­вых, они игно­ри­ру­ют издерж­ки про­из­вод­ства, состав­ля­ю­щие основ­ной капи­тал (плу­ги, ору­дия и т. п.), и при­ни­ма­ют, что издерж­ки про­из­вод­ства в зем­ле­де­лии состо­ят толь­ко из зем­ле­дель­че­ских же про­дук­тов или зер­на (семе­на, корм ско­ту, сред­ства суще­ство­ва­ния для зем­ле­дель­цев); во-вто­рых, из пере­чис­лен­ных издер­жек про­из­вод­ства они при­да­ют наи­боль­шее зна­че­ние сред­ствам суще­ство­ва­ния для зем­ле­дель­цев. Раз издерж­ки про­из­вод­ства отож­деств­ля­ют­ся со сред­ства­ми суще­ство­ва­ния для зем­ле­дель­цев, то вопрос об избыт­ке уро­жая в нату­ре над издерж­ка­ми про­из­вод­ства пре­вра­ща­ет­ся в сле­ду­ю­щий вопрос: отку­да полу­ча­ет­ся избы­ток средств суще­ство­ва­ния, достав­лен­ных уро­жа­ем, над сред­ства­ми суще­ство­ва­ния, необ­хо­ди­мы­ми для про­корм­ле­ния самих зем­ле­дель­цев во вре­мя рабо­ты?

Появ­ле­ние это­го избыт­ка физио­кра­ты объ­яс­ня­ют физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­стью зем­ли, спо­соб­но­стью ее созда­вать новую мате­рию. Физио­кра­ты, вслед за англий­ским эко­но­ми­стом Кан­ти­льо­ном, утвер­жда­ют, что в зем­ле­дель­че­ском про­цес­се при­ро­да созда­ет новую мате­рию сверх имев­шей­ся рань­ше, про­мыш­лен­ность же не в состо­я­нии уве­ли­чить коли­че­ство мате­рии и огра­ни­чи­ва­ет­ся при­да­ни­ем ей раз­ной фор­мы. По сло­вам Кенэ, рабо­та сапож­ни­ка «состо­ит лишь в при­да­нии сыро­му мате­ри­а­лу извест­ной фор­мы»; это — «про­стое про­из­вод­ство форм, а не реаль­ное про­из­вод­ство богатств». В зем­ле­де­лии про­ис­хо­дит «порож­де­ние или созда­ние богатств», «реаль­ное при­ра­ще­ние» мате­рии. В про­мыш­лен­но­сти же про­ис­хо­дит толь­ко «при­со­еди­не­ние» к сыро­му мате­ри­а­лу издер­жек на сред­ства суще­ство­ва­ния ремес­лен­ни­ков, и гото­вое изде­лие явля­ет­ся лишь резуль­та­том тако­го соеди­не­ния сырых мате­ри­а­лов и средств суще­ство­ва­ния, уже имев­ших­ся в налич­но­сти до нача­ла про­мыш­лен­но­го про­из­вод­ства и достав­лен­ных зем­ле­де­ли­ем. В зем­ле­де­лии про­ис­хо­дит «умно­же­ние» богатств, в про­мыш­лен­но­сти — лишь «сло­же­ние» богатств. Яркое выра­же­ние этой мыс­ли дал ита­льян­ский физио­крат Пао­лет­ти: «Дай­те пова­ру извест­ное коли­че­ство горо­ха, из кото­ро­го он дол­жен при­го­то­вить вам обед. Он пода­ет вам его на стол хоро­шо сва­рен­ным и при­го­тов­лен­ным, но в том же коли­че­стве, в каком он его полу­чил. А дай­те то же коли­че­ство садов­ни­ку, что­бы он дове­рил его зем­ле, и, когда при­дет вре­мя, он отдаст вам по край­ней мере вчет­ве­ро более того, что полу­чил. Вот истин­ное и един­ствен­ное про­из­вод­ство». Толь­ко зем­ле­де­лие рож­да­ет новую мате­рию вза­мен потреб­ля­е­мой и уни­что­жа­е­мой чело­ве­че­ством. Про­мыш­лен­ность же, бес­силь­ная созда­вать новую мате­рию, лишь пре­об­ра­зо­вы­ва­ет, видо­из­ме­ня­ет ее форму.

При помо­щи зем­ле­де­лия мате­рия, веще­ство при­ро­ды, извле­ка­ет­ся из внеш­ней при­ро­ды и пере­хо­дит в рас­по­ря­же­ние чело­ве­че­ско­го обще­ства. Для чело­ве­че­ско­го обще­ства зем­ле­де­лие порож­да­ет новую мате­рию. Так как боль­шая часть этой мате­рии состо­ит из средств суще­ство­ва­ния для людей, то зем­ле­де­лие есть не толь­ко источ­ник новой мате­рии, но и един­ствен­ный источ­ник средств суще­ство­ва­ния для людей. А это зна­чит, что зем­ле­де­лие достав­ля­ет сред­ства суще­ство­ва­ния не толь­ко для самих зем­ле­дель­цев, но и для дру­гих клас­сов обще­ства. «Труд зем­ле­дель­ца, и толь­ко один он, вос­про­из­во­дит не толь­ко те сред­ства суще­ство­ва­ния, кото­рые он сам уни­что­жил, но так­же и те, кото­рые уни­что­жа­ют все про­чие потре­би­те­ли». Отсю­да про­ис­те­ка­ет важ­ней­шее соци­аль­ное пре­иму­ще­ство зем­ле­дель­че­ско­го клас­са, кото­рый «все­гда может суще­ство­вать на пло­ды тру­дов сво­их. Непро­из­во­ди­тель­ный же класс, предо­став­лен­ный само­му себе, не мог бы обес­пе­чить себе какое бы то ни было суще­ство­ва­ние с помо­щью одно­го сво­е­го непро­из­во­ди­тель­но­го тру­да», если бы не полу­чал средств суще­ство­ва­ния от земледельцев.

Итак, зем­ле­де­лие достав­ля­ет необ­хо­ди­мые сред­ства суще­ство­ва­ния не толь­ко для зем­ле­дель­цев, но и для дру­гих чле­нов обще­ства. Но ведь, как нам извест­но, имен­но из необ­хо­ди­мых средств суще­ство­ва­ния состо­ит зара­бот­ная пла­та рабо­чих (сель­ских и про­мыш­лен­ных). Отсю­да сле­ду­ет, что зем­ле­де­лие явля­ет­ся источ­ни­ком зара­бот­ной пла­ты не толь­ко для зем­ле­дель­че­ско­го, но и для про­мыш­лен­но­го насе­ле­ния. «То, что зем­ле­де­лец тру­дом про­из­во­дит на сво­ей зем­ле сверх удо­вле­тво­ре­ния соб­ствен­ных потреб­но­стей, состав­ля­ет един­ствен­ный источ­ник зара­бот­ных плат, кото­рые полу­ча­ют дру­гие чле­ны обще­ства за их труд» (Тюр­го). Зем­ле­дель­цы, отда­вая часть средств суще­ство­ва­ния про­мыш­лен­но­му клас­су в обмен за его изде­лия, тем самым как бы выпла­чи­ва­ют это­му клас­су его содер­жа­ние или зара­бот­ную пла­ту. Зем­ле­дель­цы состав­ля­ют класс, опла­чи­ва­ю­щий труд про­мыш­лен­но­го насе­ле­ния; послед­нее «состо­ит на жало­ва­нья» у зем­ле­дель­че­ско­го класса.

Изло­жен­ный ход мыс­ли физио­кра­тов может быть резю­ми­ро­вал в виде сле­ду­ю­ще­го ряда поло­же­ний, из кото­рых каж­дое дает харак­те­ри­сти­ку земледелия:

1. зем­ле­де­лие есть источ­ник рен­ты (как избыт­ка сто­и­мо­сти про­дук­та над издерж­ка­ми про­из­вод­ства плюс при­быль фермера);
2. зем­ле­де­лие есть источ­ник чисто­го дохо­да (как избыт­ка сто­и­мо­сти про­дук­та над издерж­ка­ми про­из­вод­ства, в чис­ло кото­рых скры­тым обра­зом вклю­че­на и при­быль фермера);
3. зем­ле­де­лие есть источ­ник новой мате­рии, посту­па­ю­щей в рас­по­ря­же­ние обще­ства для удо­вле­тво­ре­ния потреб­но­стей его членов;
4. зем­ле­де­лие есть источ­ник чисто­го про­дук­та (как избыт­ка зем­ле­дель­че­ско­го про­дук­та над про­дук­та­ми, затра­чен­ны­ми в про­цес­се производства);
5. зем­ле­де­лие есть источ­ник избы­точ­ных средств суще­ство­ва­ния сверх необ­хо­ди­мых; средств суще­ство­ва­ния самих земледельцев;
6. зем­ле­де­лие сеть источ­ник средств суще­ство­ва­ния не толь­ко для зем­ле­дель­че­ско­го, но и для про­мыш­лен­но­го населения;
7. зем­ле­де­лие есть источ­ник зара­бот­ных плат, опла­чи­ва­ю­щих труд про­мыш­лен­но­го населения.

Физио­кра­ты исхо­дят из фак­та повы­шен­ной цен­ност­ной про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия, как источ­ни­ка рен­ты или чисто­го дохо­да. Объ­яс­не­ния это­го явле­ния они ищут в физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия как источ­ни­ка новой мате­рий и в нату­раль­ной фор­ме его про­дук­тов как средств суще­ство­ва­ния. От это­го физи­че­ско­го «пер­вен­ства» зем­ле­де­лия физио­кра­ты пере­хо­дят опять к соци­аль­но­му пер­вен­ству его как един­ствен­но­го источ­ни­ка зара­бот­ных плат, кото­рый кор­мит и «содер­жит» про­мыш­лен­ное население.

Таким обра­зом все уче­ние физио­кра­тов о чистом дохо­де про­ник­ну­то корен­ным дуа­лиз­мом цен­ност­ной и физи­че­ской точек зре­ния. Физио­кра­ты допу­сти­ли две основ­ных ошиб­ки. Во-пер­вых, меж­ду зем­ле­де­ли­ем и про­мыш­лен­но­стью не суще­ству­ет той корен­ной физи­че­ской раз­ни­цы, кото­рую виде­ли физио­кра­ты. Зем­ле­де­лие, вопре­ки мне­нию послед­них, не про­из­во­дит новой мате­рии, а лишь пре­вра­ща­ет мате­рию, рас­се­ян­ную в поч­ве, вла­ге и воз­ду­хе, в мате­рию хлеб­ных зерен, т. е. при­да­ет мате­рий вид, при­год­ный для удо­вле­тво­ре­ния чело­ве­че­ских потреб­но­стей. Но ведь то же самое име­ет место и в про­мыш­лен­но­сти. Нель­зя так­же видеть осо­бое пре­иму­ще­ство зем­ле­де­лия в содей­ствии сил при­ро­ды чело­ве­че­ско­му тру­ду, ибо такое же содей­ствие сил при­ро­ды (пара, элек­три­че­ства, и т. п.) име­ет место и в про­цес­се про­мыш­лен­но­го труда.

Вто­рая и прин­ци­пи­аль­но более важ­ная ошиб­ка физио­кра­тов заклю­ча­лась в том, что из осо­бой физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия, — если бы даже тако­вая суще­ство­ва­ла, — нель­зя выво­дить повы­шен­ную сто­и­мость его про­дук­тов. «Ошиб­ка физио­кра­тов про­ис­хо­ди­ла от того, что они сме­ши­ва­ли уве­ли­че­ние мате­рии, кото­рое, бла­го­да­ря есте­ствен­но­му про­из­рас­та­нию и раз­мно­же­нию, отли­ча­ет зем­ле­де­лие и ско­то­вод­ство от ману­фак­ту­ры, с уве­ли­че­ни­ем мено­вой сто­и­мо­сти» (сло­ва Марк­са). Физио­кра­ты не подо­зре­ва­ли, что неспо­соб­ность про­мыш­лен­но­го тру­да созда­вать новую мате­рию не исклю­ча­ет спо­соб­но­сти его быть источ­ни­ком при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. Если бы физио­кра­ты не игно­ри­ро­ва­ли при­бы­ли капи­та­ли­ста и не вклю­ча­ли ее искус­ствен­ным обра­зом в издерж­ки про­из­вод­ства, они убе­ди­лись бы, что и про­мыш­лен­ность достав­ля­ет, сверх воз­ме­ще­ния издер­жек про­из­вод­ства, при­быль или чистый доход. С дру­гой сто­ро­ны, физио­кра­ты не пони­ма­ли, что уве­ли­че­ние коли­че­ства зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов в нату­ре, при­пи­сы­ва­е­мое ими повы­шен­ной физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ли, еще не озна­ча­ет воз­рас­та­ния сум­мы мено­вой сто­и­мо­сти этих про­дук­тов. Физио­кра­ты сме­ши­ва­ли про­из­вод­ство про­дук­тов в нату­ре (потре­би­тель­ных сто­и­мо­стей) с про­из­вод­ством мено­вой сто­и­мо­сти. В этом сме­ше­нии отра­зи­лись отста­лые усло­вия фран­цуз­ско­го зем­ле­де­лия XVIII века, пере­жи­вав­ше­го пере­ход­ную ста­дию от нату­раль­но­го хозяй­ства к меновому.

Несмот­ря на глу­бо­кие ошиб­ки физио­кра­ти­че­ско­го уче­ния о чистом дохо­де, оно заклю­ча­ло в себе пло­до­твор­ные идеи, впо­след­ствии раз­ви­тые эко­но­ми­че­ской нау­кою. Про­ве­дя рез­кую грань меж­ду издерж­ка­ми про­из­вод­ства (капи­та­лом) и чистым дохо­дом, физио­кра­ты пра­виль­но при­зна­ли основ­ною осо­бен­но­стью капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства про­из­вод­ство при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти и пере­нес­ли вопрос о про­ис­хож­де­нии при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти из сфе­ры обме­на в сфе­ру про­из­вод­ства.

Что каса­ет­ся пер­во­го пунк­та, то физио­кра­ты виде­ли реша­ю­щий при­знак про­цве­та­ния хозяй­ства в росте чисто­го дохо­да. Уве­ли­че­ние послед­не­го (т. е. при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти) состав­ля­ет, по их мне­нию, глав­ную зада­чу про­из­вод­ствен­но­го про­цес­са. Оши­боч­но при­пи­сы­вая спо­соб­ность достав­лять чистый доход толь­ко зем­ле­де­лию, физио­кра­ты вполне после­до­ва­тель­но дела­ли отсю­да тот вывод, что толь­ко зем­ле­де­лие явля­ет­ся «про­из­во­ди­тель­ным» заня­ти­ем. В осно­ве их оши­боч­но­го уче­ния об исклю­чи­тель­ной про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия лежа­ла, таким обра­зом, пра­виль­ная мысль, что, с точ­ки зре­ния капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства, про­из­во­ди­тель­ным может быть при­знан толь­ко труд, достав­ля­ю­щий при­ба­воч­ную сто­и­мость.

Вто­рая и еще бóль­шая заслу­га физио­кра­тов заклю­ча­ет­ся в том, что они пере­нес­ли вопрос о про­ис­хож­де­нии при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти из сфе­ры обме­на в сфе­ру про­из­вод­ства. Мер­кан­ти­ли­стам при­ба­воч­ная сто­и­мость была извест­на пре­иму­ще­ствен­но в виде тор­го­вой при­бы­ли, в кото­рой они усмат­ри­ва­ли не что иное как над­бав­ку, кото­рую тор­го­вец дела­ет к цене това­ра. Источ­ни­ком при­бы­ли, по мне­нию, мер­кан­ти­ли­стов, явля­ет­ся сфе­ра обме­на, и в част­но­сти внеш­няя тор­гов­ля, кото­рая поэто­му и при­зна­ва­лась ими наи­бо­лее выгод­ным заня­ти­ем. Физио­кра­ты рез­ко отвер­га­ли это мер­кан­ти­ли­сти­че­ское уче­ние о тор­гов­ле как источ­ни­ке чисто­го дохо­да (при­бы­ли). Тор­гов­ля, по их мне­нию, не при­но­сит стране ника­ких новых богатств, так как, при пол­ной сво­бо­де кон­ку­рен­ции и отмене всех исклю­чи­тель­ных моно­по­лий и огра­ни­че­ний, тор­гов­ля сво­дит­ся к обме­ну одно­го нату­раль­но­го про­дук­та на дру­гой рав­но­цен­ный про­дукт. «Я вижу в тор­гов­ле толь­ко обмен цен­но­сти, на рав­но­цен­ность без про­из­вод­ства, даже в том слу­чае, когда обмен этот выго­ден в силу каких-нибудь обсто­я­тельств тому или дру­го­му из контр­аген­тов или даже им обо­им. В дей­стви­тель­но­сти все­гда мож­но пред­по­ло­жить, что он выго­ден для обо­их, так как оба контр­аген­та обес­пе­чи­ва­ют себе насла­жде­ние богат­ства­ми, кото­рые они могут полу­чить лишь с помо­щью обме­на. Но раз­ве в подоб­ных слу­ча­ях не про­ис­хо­дит все­гда толь­ко обмен богатств одной цен­но­сти на дру­гие богат­ства рав­ной цен­но­сти? Сле­до­ва­тель­но, тут совсем не может быть како­го-либо дей­стви­тель­но­го уве­ли­че­ния богатств». Тор­гов­ля, при всей ее поль­зе и необ­хо­ди­мо­сти, не может быть при­зна­на «про­из­во­ди­тель­ным» заня­ти­ем. Источ­ник новых богатств (чисто­го дохо­да) сле­ду­ет искать не в обмене, а в самом про­из­вод­стве (в земледелии).

Изло­жен­ное уче­ние физио­кра­тов об экви­ва­лент­но­сти обме­ни­ва­е­мых вещей пред­по­ла­га­ет, что про­дук­ты име­ют опре­де­лен­ную сто­и­мость еще до вступ­ле­ния их в про­цесс обме­на. «Обра­зо­ва­ние цены все­гда пред­ше­ству­ет покуп­кам и про­да­жам». «Дей­стви­тель­ная цена про­дук­тов уста­нав­ли­ва­ет­ся до их про­да­жи». В этих сло­вах Кенэ выска­зал в выс­шей сте­пе­ни важ­ное тео­ре­ти­че­ское поло­же­ние, — раз­ви­тое впо­след­ствии Марк­сом, — что сто­и­мость про­дук­тов уста­нав­ли­ва­ет­ся в про­цес­се про­из­вод­ства, еще до вступ­ле­ния их в про­цесс обращения.

Мер­кан­ти­ли­сты при­зна­ва­ли внеш­нюю тор­гов­лю наи­бо­лее выгод­ным заня­ти­ем на том осно­ва­нии, что она дает стране воз­мож­ность, во-пер­вых, полу­чать бóль­шую сто­и­мость в обмен за мень­шую и, во-вто­рых, обме­нять про­дукт в нату­ре на день­ги или бла­го­род­ный металл. В сво­ем уче­нии об экви­ва­лент­но­сти обме­ни­ва­е­мых про­дук­тов физио­кра­ты опро­верг­ли пер­вый из этих мер­кан­ти­ли­сти­че­ских пред­рас­суд­ков; в сво­ей тео­рии денег они опол­чи­лись про­тив вто­ро­го. По их мне­нию, сле­ду­ет стре­мить­ся к тому, что­бы про­из­ве­сти воз­мож­но боль­ше про­дук­тов в нату­ре, а сбыт их или пре­вра­ще­ние в день­ги не пред­став­ля­ет осо­бой труд­но­сти и не достав­ля­ет осо­бой выго­ды. «Раз­ве чув­ству­ет­ся боль­шая потреб­ность в покуп­щи­ках, чем в про­дав­цах? Раз­ве более выгод­но про­да­вать, чем поку­пать? Раз­ве день­ги пред­по­чти­тель­нее жиз­нен­ных благ? Не явля­ют­ся ли эти самые бла­га насто­я­щим объ­ек­том вся­кой тор­гов­ли, имен­но обыч­ны­ми богат­ства­ми, посред­ством кото­рых при­об­ре­та­ют­ся день­ги, цир­ку­ли­ру­ю­щие лишь для облег­че­ния вза­им­но­го обме­на этих самых богатств?».

День­ги пред­став­ля­ют собой не насто­я­щее богат­ство, а лишь сред­ство для более удоб­но­го обме­на друг на дру­га насто­я­щих богатств, како­вы­ми явля­ют­ся потре­би­тель­ные сто­и­мо­сти. «День­ги не пред­став­ля­ют из себя насто­я­ще­го наци­о­наль­но­го богат­ства, кото­рое бес­пре­стан­но потреб­ля­лось бы и вос­про­из­во­ди­лось бы; день­ги не порож­да­ют денег». Поэто­му «не в денеж­ных запа­сах, а в воз­рож­да­ю­щих­ся богат­ствах состо­ит бла­го­ден­ствие и сила госу­дар­ства». День­ги испол­ня­ют толь­ко роль «посред­ству­ю­ще­го зна­ка меж­ду покуп­ка­ми и про­да­жа­ми». Моне­та «не име­ет ино­го назна­че­ния, как облег­чать обмен това­ров, слу­жа посред­ству­ю­щим зна­ком меж­ду про­да­жа­ми и покуп­ка­ми». «Сле­ду­ет, ста­ло быть, думать не о день­гах, а об обме­ни­ва­е­мых пред­ме­тах, кото­рые име­ешь про­дать и купить; в одних толь­ко этих обме­нах и заклю­ча­ет­ся выго­да, кото­рую хотят обес­пе­чить себе контр­аген­ты». Мер­кан­ти­ли­сти­че­ская поли­ти­ка при­вле­че­ния в стра­ну денег при помо­щи бла­го­при­ят­но­го тор­го­во­го балан­са оши­боч­на. Сле­ду­ет забо­тить­ся не об уве­ли­че­нии коли­че­ства денег в стране, а об умно­же­нии зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов; при изоби­лии про­дук­тов и выгод­ных ценах на них стра­на не будет испы­ты­вать недо­стат­ка и в налич­ных день­гах. Не уве­ли­че­ние коли­че­ства денег при помо­щи тор­гов­ли, а уве­ли­че­ние коли­че­ства про­дук­тов при помо­щи про­из­вод­ства (зем­ле­де­лия) обес­пе­чи­ва­ет стране воз­мож­но боль­ший чистый про­дукт или чистый доход.

Глава 15. «Экономическая таблица» Кенэ

Озна­ко­мив­шись с уче­ни­ем физио­кра­тов о раз­ных обще­ствен­ных клас­сах и отрас­лях про­из­вод­ства, мы можем перей­ти к раз­бо­ру зна­ме­ни­той «Эко­но­ми­че­ской Таб­ли­цы» Кенэ, в кото­рой крат­ки­ми штри­ха­ми набро­са­на кар­ти­на вос­про­из­вод­ства и рас­пре­де­ле­ния все­го обще­ствен­но­го про­дук­та меж­ду отдель­ны­ми клас­са­ми и отрас­ля­ми производства.

«Эко­но­ми­че­ская Таб­ли­ца» была впер­вые напи­са­на Кенэ в 1758 г. и отпе­ча­та­на в неболь­шом чис­ле экзем­пля­ров в при­двор­ной типо­гра­фии. Этот пер­во­на­чаль­ный текст Таб­ли­цы про­пал и лишь в 1894 году был най­ден одним уче­ным в бума­гах Мира­бо. Жало­бы на неяс­ность и непо­нят­ность Таб­ли­цы побу­ди­ли Кенэ издать в 1766 г. «Ана­лиз Эко­но­ми­че­ской Таб­ли­цы», изло­же­ние кото­ро­го мы ниже, даем. Физио­кра­ты пре­воз­но­си­ли Таб­ли­цу как вели­чай­шее науч­ное откры­тие; Мира­бо срав­ни­вал откры­тие Таб­ли­цы с изоб­ре­те­ни­ем пись­ма и денег. Про­тив­ни­ки же физио­кра­тов осы­па­ли насмеш­ка­ми это «мало вра­зу­ми­тель­ное про­из­ве­де­ние», оста­вав­ше­е­ся еще в сере­дине XIX века «загад­кой сфинк­са» (выра­же­ние Энгель­са), кото­рую науч­ная мысль не суме­ла раз­га­дать и исполь­зо­вать. Маркс один из пер­вых ука­зал на огром­ное науч­ное зна­че­ние Таб­ли­цы, при­знан­ное теперь все­ми исследователями.

Пере­хо­дим к раз­бо­ру Таб­ли­цы. Мы уже зна­ем, что обще­ство делит­ся Кенэ на три основ­ных клас­са: 1) класс «соб­ствен­ни­ков» (зем­ле­вла­дель­цы, вклю­чая коро­ля и духо­вен­ство); 2) «про­из­во­ди­тель­ный» класс (фер­ме­ры, явля­ю­щи­е­ся пред­ста­ви­те­ля­ми все­го зем­ле­дель­че­ско­го насе­ле­ния) и 3) «непро­из­во­ди­тель­ный» класс (тор­го­во-про­мыш­лен­ное насе­ле­ние, лица сво­бод­ных про­фес­сий и т. п.). Как же рас­пре­де­ля­ет­ся меж­ду эти­ми тре­мя клас­са­ми весь про­из­ве­ден­ный в тече­ние года обще­ствен­ный, продукт?

Возь­мем момент окон­ча­ния одно­го про­из­вод­ствен­но­го года и нача­ла сле­ду­ю­ще­го года, а имен­но осен­нее вре­мя, когда про­из­во­ди­тель­ным клас­сом (кото­рый ниже будем назы­вать фер­ме­ра­ми) уже собран весь уро­жай, сто­и­мость кото­ро­го пред­по­ла­га­ет­ся рав­ной 5 мил­ли­ар­дам руб­лей. Для полу­че­ния это­го уро­жая фер­ме­ры затра­ти­ли в тече­ние истек­ше­го года: 1) обо­рот­ный капи­тал в 2 милл. руб. (на про­корм­ле­ние всех зем­ле­дель­цев, корм ско­ту, семе­на и т. п.) и 2) на ремонт и воз­об­нов­ле­ние основ­но­го капи­та­ла (ору­дий, ско­та) 1 милл. руб. (или 10% общей сто­и­мо­сти основ­но­го капи­та­ла, рав­ной 10 милл. руб.). Ито­го затра­че­ны фер­ме­ра­ми 3 милл. руб., а полу­чен уро­жай в 5 милл. руб. Избы­ток в 2 милл. руб., этот чистый про­дукт или чистый доход, достав­ля­е­мый зем­ле­де­ли­ем, ухо­дит в виде рен­ты или аренд­ной пла­ты зем­ле­вла­дель­цам (кото­рых ниже будем назы­вать «соб­ствен­ни­ка­ми»). Эта аренд­ная пла­та в 2 милл. руб. была уже упла­че­на в нача­ле истек­ше­го года налич­ны­ми день­га­ми фер­ме­ра­ми зем­ле­вла­дель­цам, у кото­рых эти налич­ные день­ги и нахо­дят­ся в насто­я­щий момент. Нако­нец, «непро­из­во­ди­тель­ный» класс (кото­рый ниже будем назы­вать «про­мыш­лен­ни­ка­ми» всту­па­ет в новый про­из­вод­ствен­ный год с запа­сом про­мыш­лен­ных изде­лий в 2 милл. руб., изго­тов­лен­ных им в тече­ние истек­ше­го 1 года.

Итак, к нача­лу ново­го про­из­вод­ствен­но­го года наши три клас­са обла­да­ют сле­ду­ю­щи­ми запа­са­ми про­дук­тов и налич­ных денег:

• фер­ме­ры име­ют запас зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов в 5 милл. руб. (из них пище­вые про­дук­ты на 4 милл. руб. и сырье для про­мыш­лен­ной пере­ра­бот­ки на 1 милл. руб.);
• соб­ствен­ни­ки име­ют запас налич­ных денег в 2 милл.руб.^[11] полу­чен­ных ими в нача­ле истек­ше­го года от фер­ме­ров в виде аренд­ной платы;
• про­мыш­лен­ни­ки име­ют запас про­мыш­лен­ных изде­лий в 2 милл. руб.

Теперь начи­на­ет­ся про­цесс обме­на или обра­ще­ния меж­ду назван­ны­ми тре­мя клас­са­ми, заклю­ча­ю­щий­ся в ряде совер­ша­е­мых меж­ду ними актов куп­ли-про­да­жи. Для ясно­сти изло­же­ния мы даем здесь две схе­мы, из кото­рых пер­вая изоб­ра­жа­ет пере­дви­же­ние про­дук­тов, а вто­рая — пере­дви­же­ние налич­ных денег меж­ду отдель­ны­ми клас­са­ми^[12].

1. Схе­ма товар­но­го обра­ще­ния по Кенэ

2. Схе­ма денеж­но­го обра­ще­ния по Кенэ

Как вид­но из I схе­мы, пер­вым актом обра­ще­ния явля­ет­ся покуп­ка соб­ствен­ни­ка­ми у фер­ме­ров пище­вых про­дук­тов на 1 мил­ли­ард руб. для соб­ствен­но­го про­корм­ле­ния в тече­ние насту­па­ю­ще­го года. Пище­вые про­дук­ты на 1 милл. руб. пере­хо­дят в пер­вом акте обра­ще­ния от Ф к С, а налич­ные день­ги на ту же сум­му, наобо­рот, от С к Ф (см. схе­му II). В ито­ге пер­во­го акта обра­ще­ния полу­ча­ет­ся сле­ду­ю­щее рас­пре­де­ле­ние про­дук­тов и денег: фер­ме­ры име­ют зем­ле­дель­че­ские про­дук­ты на 4 милл. руб. (из них пище­вые про­дук­ты на 3 м. р. и сырье на 1 м. р.) и налич­ные день­ги на 1 м. р.; соб­ствен­ни­ки име­ют пище­вые про­дук­ты на 1 м. р. и налич­ные день­ги на 1 м. р.; про­мыш­лен­ни­ки име­ют про­мыш­лен­ные изде­лия на 2 м. р.

Во вто­ром акте обра­ще­ния соб­ствен­ни­ки на оста­ю­щи­е­ся у них налич­ные день­ги в 1 милл. р. поку­па­ют у про­мыш­лен­ни­ков про­мыш­лен­ные изде­лия для соб­ствен­но­го потреб­ле­ния; эти изде­лия пере­хо­дят от П к С, а день­ги, наобо­рот, от С к П. В ито­ге вто­ро­го акта обра­ще­ния: Ф име­ют зем­ле­дель­че­ские про­дук­ты на 4 м. р. и налич­ные день­ги на 1 м. р.; С име­ют пище­вые про­дук­ты на 1 м. р. и про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 м. р.; П име­ют про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 м. р. и налич­ные день­ги на 1 м. р.

В тре­тьем акте обра­ще­ния про­мыш­лен­ни­ки на полу­чен­ные от соб­ствен­ни­ков налич­ные день­ги в 1 м. р.^[13] поку­па­ют у фер­ме­ров пище­вые про­дук­ты, необ­хо­ди­мые им для про­корм­ле­ния в тече­ние года. В ито­ге тре­тье­го акта обра­ще­ния: Ф име­ют зем­ле­дель­че­ские про­дук­ты на 3 м. р. (из них пище­вые про­дук­ты на 2 м. р. и сырье на 1 м. р.) и налич­ные день­ги на 2 м. р.; С име­ют пище­вые про­дук­ты на 1 м. р. и про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 м. р.; П име­ют про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 м. р. и пище­вые про­дук­ты на 1 м. р.

В чет­вер­том акте обра­ще­ния фер­ме­ры на день­ги, толь­ко что полу­чен­ные от про­мыш­лен­ни­ков, поку­па­ют у них же на 1 м. р. про­мыш­лен­ные изде­лия, кото­рые, по наше­му пред­по­ло­же­нию, состо­ят из ору­дий и инстру­мен­тов, необ­хо­ди­мых им для ремон­та и воз­об­нов­ле­ния основ­но­го капи­та­ла. После чет­вер­то­го акта: Ф име­ют зем­ле­дель­че­ские про­дук­ты на 3 м. р. (из них пище­вые про­дук­ты на 2 м. р. и сырье на 1 м. р.), про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 м. р. и налич­ные день­ги на 1 м. р.; С име­ют пище­вые про­дук­ты на 1 м. р. и про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 м. р.; П име­ют пище­вые про­дук­ты на 1 м. р. и налич­ные день­ги на 1 м. р.

Нако­нец, в пятом акте обра­ще­ния про­мыш­лен­ни­ки на толь­ко что выру­чен­ные день­ги поку­па­ют у фер­ме­ров сырье на 1 м. р., необ­хо­ди­мое им для про­мыш­лен­ной пере­ра­бот­ки. После пято­го акта обра­ще­ния: Ф име­ют пище­вые про­дук­ты на 2 м. р. (оста­ю­щи­е­ся у это­го клас­са для его соб­ствен­но­го про­корм­ле­ния), про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 м. р. и налич­ные день­ги на 2 м. р.; С име­ют пище­вые про­дук­ты на 1 м. р. и про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 м. р.; П име­ют пище­вые про­дук­ты на 1 м. р. и сырье для пере­ра­бот­ки на 1 м. р.

Изло­жен­ная схе­ма Кенэ, при всей сво­ей про­сто­те, явля­лась пер­вой гени­аль­ной попыт­кой изоб­ра­зить в виде еди­но­го цело­го весь обще­ствен­ный про­цесс вос­про­из­вод­ства, обра­ще­ния, рас­пре­де­ле­ния и потреб­ле­ния про­дук­тов. Кенэ хочет пока­зать ход обще­ствен­но­го про­цес­са вос­про­из­вод­ства, т. е. вскрыть усло­вия воз­мож­но­сти непре­рыв­но­го, пери­о­ди­че­ско­го повто­ре­ния про­из­вод­ствен­но­го про­цес­са. Кенэ начи­на­ет свою Таб­ли­цу с момен­та убор­ки уро­жая, когда про­из­ве­ден весь годич­ный обще­ствен­ный про­дукт, рас­смат­ри­ва­е­мый им как одно целое. По окон­ча­нии про­из­вод­ства этот про­дукт вхо­дит в про­цесс обра­ще­ния, состо­я­щий из ряда актов куп­ли-про­да­жи. Таб­ли­ца сво­дит весь про­цесс обра­ще­ния к пяти актам куп­ли-про­да­жи меж­ду раз­ны­ми клас­са­ми. На самом деле каж­дый из упо­мя­ну­тых в Таб­ли­це актов обра­ще­ния состо­ит из мно­же­ства еди­нич­ных сде­лок куп­ли-про­да­жи меж­ду отдель­ны­ми лица­ми. Напри­мер, акт № 1 на самом деле объ­еди­ня­ет мно­гие тыся­чи отдель­ных поку­пок, совер­ша­е­мых зем­ле­вла­дель­ца­ми у фер­ме­ров; но Таб­ли­ца объ­еди­ня­ет все эти покуп­ки как одно­ха­рак­тер­ные в один акт (№ 1). Каж­дый акт обра­ще­ния инте­ре­су­ет Кенэ с его соци­аль­но-клас­со­вой сто­ро­ны, посколь­ку он содей­ству­ет пере­хо­ду про­дук­тов от одно­го обще­ствен­но­го клас­са к дру­го­му. Поэто­му сдел­ки куп­ли-про­да­жи, совер­ша­е­мые меж­ду чле­на­ми одно­го клас­са (напри­мер, фер­ме­ра­ми друг у дру­га), не вклю­ча­ют­ся Кенэ в его схе­му обращения.

Про­цесс обра­ще­ния охва­ты­ва­ет у Кенэ не толь­ко дви­же­ние про­дук­тов в нату­ре, но и дви­же­ние налич­ных денег в направ­ле­нии, про­ти­во­по­лож­ном дви­же­нию про­дук­тов. Схе­ма Кенэ ясно пока­зы­ва­ют, что дви­же­ние денег носит вто­рич­ный под­чи­нен­ный харак­тер и лишь обслу­жи­ва­ет дви­же­ние про­дук­тов. Обра­ще­ние про­дук­тов на общую сум­му в 5 м. р. обслу­жи­ва­ет­ся сум­мой налич­ных денег в 2 м. р. При этом одна поло­ви­на денег (1 м. р.) обслу­жи­ва­ет толь­ко обра­ще­ние про­дук­тов на 1 м. р (акт № 1), дру­гой же мил­ли­ард руб. налич­ных денег, пере­ход: из рук в руки, обслу­жи­ва­ет целых четы­ре акта обра­ще­ния (акты №№ 2, 3, 4 и 5). В ито­ге все налич­ные день­ги в 2 милл. руб., кото­рые до нача­ла про­цес­са обра­ще­ния нахо­ди­лись в руках клас­са С, по окон­ча­нии его очу­ти­лись в руках клас­са Ф. Что же дела­ет с ними послед­ний? Он пере­да­ет их по окон­ча­нии про­цес­са обра­ще­ния клас­су С в каче­стве аренд­ной пла­ты за насту­па­ю­щий новый год. Эта одно­сто­рон­няя пере­да­ча денег в сум­ме 2 милл. руб. от клас­са Ф клас­су С обо­зна­че­на на нашей вто­рой схе­ме дву­мя пунк­тир­ны­ми лини­я­ми (№ 6), из кото­рых каж­дая обо­зна­ча­ет пере­хо­ды 1 милл. руб.^[14] В ито­ге вто­рая схе­ма ясно пока­зы­ва­ет без­оста­но­воч­ное кру­го­вое дви­же­ние денег, пере­хо­дя­щих из рук в руки и воз­вра­ща­ю­щих­ся к исход­но­му пунк­ту: 1 милл. руб. пере­хо­дит от С к Ф, а потом обрат­но к С; дру­гой мил­ли­ард руб. пере­дви­га­ет­ся от С к П, от П к Ф, от послед­не­го к П, а от него обрат­но к Ф, после чего пере­хо­дит в каче­стве аренд­ной пла­ты к С.

Бла­го­да­ря опи­сан­но­му про­цес­су обра­ще­ния весь обще­ствен­ный про­дукт без остат­ка ока­зал­ся рас­пре­де­лен­ным меж­ду раз­ны­ми обще­ствен­ны­ми клас­са­ми, при­чем рас­пре­де­ле­ние про­дук­та совер­ши­лось таким обра­зом, что дела­ет воз­мож­ным воз­об­нов­ле­ние про­цес­са про­из­вод­ства в преж­нем раз­ме­ре. Фер­ме­ры име­ют пище­вые про­дук­ты на 2 милл. руб. для про­корм­ле­ния на целый год себя и работ­ни­ков (так­же на семе­на, корм ско­ту и т. п.), а так­же про­мыш­лен­ные изде­лия на 1 милл. руб. (инстру­мен­ты, ору­дия и т. п.) для воз­об­нов­ле­ния изно­шен­ной части основ­но­го капи­та­ла. Они, сле­до­ва­тель­но, полу­чи­ли воз­ме­ще­ние все­го сво­е­го обо­рот­но­го капи­та­ла и изно­шен­ной части основ­но­го и могут начать опять в преж­них раз­ме­рах про­цесс про­из­вод­ства, кото­рый доста­вит им через год уро­жай сто­и­мо­стью в 5 милл. руб. Про­мыш­лен­ный класс име­ет необ­хо­ди­мые сред­ства про­пи­та­ния (на 1 милл. руб.) и сырые мате­ри­а­лы (на 1 милл. руб.) и при помо­щи обра­бот­ки послед­них изго­то­вит в тече­ние насту­па­ю­ще­го года про­мыш­лен­ные изде­лия опять на сум­му в 2 милл. руб. Так как сто­и­мость про­мыш­лен­ных изде­лий рав­на сто­и­мо­сти сырья плюс сто­и­мость потреб­лен­ных про­мыш­лен­ни­ка­ми средств суще­ство­ва­ния, то оче­вид­но, что про­мыш­лен­ность не дает ника­ко­го чисто­го дохо­да. Фер­ме­ры и про­мыш­лен­ни­ки име­ют, таким обра­зом, доста­точ­ный запас про­дук­тов как для лич­но­го потреб­ле­ния, так и для повто­ре­ния про­цес­са про­из­вод­ства. Нако­нец, и зем­ле­вла­дель­цы име­ют необ­хо­ди­мые для годич­но­го потреб­ле­ния пище­вые про­дук­ты и про­мыш­лен­ные изделия.

Кенэ в сво­ей Таб­ли­це рас­смат­ри­ва­ет слу­чай «про­сто­го вос­про­из­вод­ства», т. е. вос­про­из­вод­ства в преж­нем мас­шта­бе. Но ему отлич­но извест­ны и два дру­гих типа вос­про­из­вод­ства: вос­про­из­вод­ство в рас­ши­рен­ном мас­шта­бе и вос­про­из­вод­ство в сокра­щен­ном мас­шта­бе. Раз­ли­чие меж­ду ними заклю­ча­ет­ся в раз­лич­ной вели­чине про­из­во­ди­мо­го чисто­го про­дук­та или, — так как вели­чи­на послед­не­го зави­сит от раз­ме­ра капи­та­ла, вло­жен­но­го в зем­ле­де­лие, — в раз­лич­ной вели­чине это­го капи­та­ла. Если сум­ма издер­жек про­из­вод­ства, затра­чи­ва­е­мых на зем­ле­де­лие, воз­рас­та­ет (за счет сумм, вхо­дя­щих в чистый доход зем­ле­вла­дель­цев, или за счет фон­да издер­жек, затра­чи­ва­е­мых на про­мыш­лен­ность и вос­про­из­во­дя­щих­ся в неиз­ме­ня­ю­щем­ся раз­ме­ре), то воз­рас­та­ет чистый про­дукт и, сле­до­ва­тель­но, весь вос­про­из­во­ди­мый обще­ствен­ный про­дукт. Если фонд зем­ле­дель­че­ских издер­жек оста­ет­ся в преж­нем раз­ме­ре, «без­услов­но необ­хо­ди­мом для под­дер­жа­ния зем­ле­дель­че­ской куль­ту­ры in status quo или для воз­ме­ще­ния рас­хо­дов зем­ле­дель­ца», про­ис­хо­дит вос­про­из­вод­ство в преж­нем мас­шта­бе. Нако­нец, если «зем­ле­дель­цам не обес­пе­чи­ва­ют обрат­но­го полу­че­ния всех про­из­ве­ден­ных рас­хо­дов», что при­во­дит к сокра­ще­нию фон­да зем­ле­дель­че­ских издер­жек, мас­штаб обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства сокра­ща­ет­ся; в этом слу­чав «затра­ты, богат­ства, полез­ные пред­при­я­тия, необ­хо­ди­мые заня­тия, про­дук­ты, дохо­ды, насе­ле­ние, — все это умень­ша­ет­ся вслед­ствие непре­одо­ли­мой силы. В этом состо­ит физи­че­ский закон, уста­нов­лен­ный при­ро­дой и даю­щий воз­мож­ность судить о про­шлых, насто­я­щих и буду­щих судь­бах госу­дарств по тому пове­де­нию, кото­ро­го они дер­жа­лись или дер­жат­ся в насто­я­щее вре­мя». Этот «физи­че­ский закон, уста­нов­лен­ный при­ро­дой», и есть основ­ной закон обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства, кото­рый гла­сит: про­цве­та­ние, ста­ци­о­нар­ное состо­я­ние или дегра­да­ция народ­но­го хозяй­ства зави­сят от рас­ши­ре­ния, ста­ци­о­нар­но­го состо­я­ния или сокра­ще­ния фон­да зем­ле­дель­че­ских издер­жек или, ина­че гово­ря, капи­та­ла, при­над­ле­жа­ще­го фер­мер­ско­му клас­су. Нет дру­гих средств для про­цве­та­ния госу­дар­ства, кро­ме уве­ли­че­ния капи­та­ла, вло­жен­но­го в зем­ле­де­лие, и нет ника­ких средств предот­вра­тить дегра­да­цию госу­дар­ства, если нару­ша­ют­ся необ­хо­ди­мые зако­ны вос­про­из­вод­ства, т. е. если рас­тра­чи­ва­ет­ся и съе­да­ет­ся (нало­га­ми или чрез­мер­но высо­кой аренд­ной пла­той) капи­тал фер­мер­ско­го клас­са. Отсю­да выте­ка­ют два основ­ных прин­ци­па эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки физио­кра­тов: во-пер­вых, необ­хо­ди­мо путем вве­де­ния сво­бод­ной тор­гов­ли и под­ня­тия цен на хлеб уси­лить при­ток капи­та­ла в зем­ле­де­лие; во-вто­рых, необ­хо­ди­мо огра­дить этот зем­ле­дель­че­ский капи­тал от чрез­мер­ных при­тя­за­ний зем­ле­вла­дель­цев и государства.

Глава 16. Экономическая политика

Физио­кра­ты горя­чо отста­и­ва­ли сво­бо­ду тор­гов­ли и про­мыш­лен­но­сти от вме­ша­тель­ства госу­дар­ства. Они тре­бо­ва­ли отме­ны мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ки стро­го­го и мелоч­но­го регла­мен­ти­ро­ва­ния хозяй­ствен­ной жиз­ни. Физио­кра­ты были идео­ло­га­ми фри­тре­дер­ства (сво­бод­ной тор­гов­ли) и в этом отно­ше­нии явля­лись пред­ше­ствен­ни­ка­ми клас­си­че­ской шко­лы. Но суще­ству­ет корен­ное раз­ли­чие меж­ду фри­тре­дер­ством физио­кра­тов и фри­тре­дер­ством клас­си­ков, — раз­ли­чие, выте­ка­ю­щее из их раз­лич­ной соци­аль­но-клас­со­вой пози­ции. И физио­кра­ты, и клас­си­ки про­те­сто­ва­ли про­тив мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ки, обо­га­щав­шей отдель­ные при­ви­ле­ги­ро­ван­ные кру­ги тор­го­вой бур­жу­а­зии; и те и дру­гие тре­бо­ва­ли под­чи­не­ния инте­ре­сов тор­го­во­го капи­та­ла инте­ре­сам про­из­во­ди­тель­но­го капи­та­ла. Но, в то вре­мя как клас­си­ки под послед­ним пони­ма­ли преж­де все­го про­мыш­лен­ный капи­тал и хоте­ли открыть доро­гу мощ­но­му росту про­мыш­лен­но­сти, физио­кра­ты ста­ви­ли на пер­вый план инте­ре­сы про­из­во­ди­тель­но­го сель­ско­хо­зяй­ствен­но­го капи­та­ла. Клас­си­ки высту­па­ли защит­ни­ка­ми про­мыш­лен­ной бур­жу­а­зии и от сво­бод­ной тор­гов­ли ожи­да­ли вво­за в Англию деше­во­го ино­стран­но­го хле­ба; физио­кра­ты же как защит­ни­ки сель­ской бур­жу­а­зии виде­ли в сво­бод­ной тор­гов­ле и сво­бод­ном выво­зе хле­ба сред­ство под­ня­тия цен на хлеб. Клас­си­ки были пред­ста­ви­те­ля­ми про­мыш­лен­но­го фри­тре­дер­ства, физио­кра­ты — пред­ста­ви­те­ля­ми аграр­но­го фри­тре­дер­ства.

Мер­кан­ти­ли­сти­че­ская поли­ти­ка вызы­ва­ла оже­сто­чен­ные напад­ки физио­кра­тов за то, что она, по их мне­нию, созда­ва­ла рез­кое рас­хож­де­ние цен на про­мыш­лен­ные и сель­ско­хо­зяй­ствен­ные про­дук­ты: пер­вые непо­мер­но доро­жа­ли от моно­по­лий цехов, про­мыш­лен­ни­ков и тор­гов­цев, цены же на хлеб искус­ствен­но пони­жа­лись запре­ще­ни­ем выво­за хле­ба за гра­ни­цу. Это рас­хож­де­ние цен (назы­ва­е­мое в насто­я­щее вре­мя «нож­ни­ца­ми») физио­кра­ты хоте­ли устра­нить: они доби­ва­лись повы­ше­ния цен на хлеб и пони­же­ния цен на про­мыш­лен­ные изде­лия.

Под свои прак­ти­че­ские тре­бо­ва­ния физио­кра­ты ста­ра­лись под­ве­сти тео­ре­ти­че­ский фун­да­мент, они хоте­ли тео­ре­ти­че­ски дока­зать поль­зу высо­ких хлеб­ных цен. Для этой цели они поль­зо­ва­лись сво­ей тео­ри­ей вос­про­из­вод­ства, кото­рая зани­ма­ет цен­траль­ное место в физио­кра­ти­че­ской систе­ме. Под вос­про­из­вод­ством физио­кра­ты пони­ма­ют воз­об­нов­ле­ние затра­чен­но­го капи­та­ла (или издер­жек про­из­вод­ства), сопро­вож­да­ю­ще­е­ся так­же про­из­вод­ством чисто­го про­дук­та (при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти). Вос­про­из­вод­ство в этом смыс­ле име­ет место толь­ко в сель­ском хозяй­стве, в про­мыш­лен­но­сти же (и в тор­гов­ле) чистый про­дукт не созда­ет­ся. Оче­вид­но, что вся­кий пере­ход капи­та­лов из сель­ско­го хозяй­ства в про­мыш­лен­ность сопро­вож­да­ет­ся сокра­ще­ни­ем обще­го про­цес­са вос­про­из­вод­ства (ибо в про­мыш­лен­но­сти капи­та­лы воз­об­нов­ля­ют­ся или цир­ку­ли­ру­ют без вся­ко­го «при­ра­ще­ния»); пере­ли­вы же капи­та­лов из про­мыш­лен­но­сти в сель­ское хозяй­ство при­во­дят к рас­ши­ре­нию про­цес­са вос­про­из­вод­ства и к уве­ли­че­нию чисто­го дохо­да. Отсю­да выте­ка­ет, что, в инте­ре­сах нор­маль­но­го про­дол­же­ния и воз­мож­но­го рас­ши­ре­ния про­цес­са вос­про­из­вод­ства, нель­зя допус­кать пере­ли­ва капи­та­лов из сель­ско­го хозяй­ства в про­мыш­лен­ность (и тор­гов­лю) и, наобо­рот, сле­ду­ет поощ­рять пере­лив капи­та­лов в обрат­ном направ­ле­нии. Для этой цели и долж­ны слу­жить высо­кие цены на хлеб. Они дела­ют сель­ское хозяй­ство наи­бо­лее выгод­ным заня­ти­ем и при­вле­ка­ют в него новые капи­та­лы; бла­го­да­ря это­му воз­рас­та­ет «фонд зем­ле­дель­че­ских издер­жек» и с ним вме­сте чистый про­дукт (чистый доход), про­цесс вос­про­из­вод­ства про­ис­хо­дит в рас­ши­рен­ном мас­шта­бе, и все народ­ное хозяй­ство полу­ча­ет мощ­ный сти­мул к про­цве­та­нию и расширению.

Из уче­ния о поль­зе высо­ких цен на хлеб выте­ка­ет основ­ное пра­ви­ло эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки: «Госу­дар­ство не долж­но стре­мить­ся к пони­же­нию цены на съест­ные при­па­сы и това­ры». «Лишь высо­кие цены могут обес­пе­чить и под­дер­жать бла­го­со­сто­я­ние наро­да и госу­дар­ства при помо­щи успе­хов зем­ле­де­лия. Вот аль­фа и оме­га эко­но­ми­че­ской нау­ки». Под высо­ки­ми или «хоро­ши­ми» цена­ми Кенэ име­ет в виду не чрез­мер­ное вздо­ро­жа­ние хле­ба в годы неуро­жая, — вздо­ро­жа­ние, чере­до­вав­ше­е­ся во Фран­ции с обес­це­не­ни­ем хле­ба и вно­сив­шее вели­чай­шую неуве­рен­ность в народ­ное хозяй­ство, — Кенэ хочет добить­ся высо­ко­го и вме­сте с тем устой­чи­во­го уров­ня хлеб­ных цен, гос­под­ству­ю­ще­го у «тор­го­вых наций», т. е. на миро­вом рын­ке, и пре­вы­ша­ю­ще­го уро­вень цен в зем­ле­дель­че­ской стране, како­вой явля­лась Фран­ция. Но, что­бы под­нять уро­вень хлеб­ных цен во Фран­ции до уров­ня хлеб­ных цен на миро­вом рын­ке, надо открыть фран­цуз­ско­му хле­бу сво­бод­ный и широ­кий доступ на миро­вой рынок. Отсю­да настой­чи­вая борь­ба физио­кра­тов про­тив мер­кан­ти­ли­сти­че­ских запре­ще­ний выво­за хле­ба за гра­ни­цу. Пер­во­на­чаль­но под «сво­бо­дой тор­гов­ли» физио­кра­ты пони­ма­ли преж­де все­го сво­бо­ду выво­за хле­ба за гра­ни­цу; сво­бод­ный же ввоз хле­ба из-за гра­ни­цы Кенэ счи­тал воз­мож­ным допус­кать лишь в годы неуро­жая. Сво­бо­да тор­гов­ли, сле­до­ва­тель­но, про­по­ве­до­ва­лась Кенэ глав­ным обра­зом постоль­ку, посколь­ку она тре­бо­ва­лась в инте­ре­сах сель­ско­го хозяй­ства. Толь­ко у уче­ни­ков Кенэ лозунг «сво­бо­ды тор­гов­ли» полу­чил более широ­кий и абсо­лют­ный харак­тер, и чаще ста­ла повто­рять­ся зна­ме­ни­тая фри­тре­дер­ская фор­му­ла: «laissez faire, laissez passer».

Физио­кра­ты доби­ва­лись сво­бо­ды тор­гов­ли не толь­ко как сред­ства для под­ня­тия цен на сель­ско­хо­зяй­ствен­ные про­дук­ты, но и как сред­ства для пони­же­ния цен на про­мыш­лен­ные изде­лия. Сво­бод­ный ввоз деше­вых изде­лий из про­мыш­лен­ных стран (Англии и дру­гих) подо­рвет моно­по­лию мест­ных ману­фак­тур и цехо­вых масте­ров, — взду­ва­ю­щих цены на свои изде­лия в ущерб для зем­ле­дель­цев, явля­ю­щих­ся их потре­би­те­ля­ми. Пусть не гово­рят, что ино­стран­цы навод­ня­ют Фран­цию деше­вы­ми изде­ли­я­ми и разо­рят мест­ных про­мыш­лен­ни­ков. Стра­на толь­ко выиг­ра­ет, если фран­цуз­ские про­мыш­лен­ни­ки най­дут для себя невы­год­ным про­дол­жать про­из­вод­ство и пере­не­сут свои капи­та­лы в сель­ское хозяй­ство как более при­быль­ное заня­тие: ведь каж­дый рубль, вло­жен­ный в сель­ское хозяй­ство, достав­ля­ет чистый доход, в то вре­мя как в про­мыш­лен­но­сти он цир­ку­ли­ру­ет без вся­ко­го «при­ра­ще­ния». «Зем­ле­дель­че­ская нация долж­на покро­ви­тель­ство­вать внеш­ней актив­ной тор­гов­ле сырьем посред­ством внеш­ней пас­сив­ной тор­гов­ли изде­ли­я­ми руч­но­го тру­да, кото­рые она может купить с выго­дой для себя за гра­ни­цей». Про­да­жа хле­ба за гра­ни­цу по высо­ким ценам и покуп­ка деше­вых ино­стран­ных про­мыш­лен­ных изде­лий, — таков иде­ал внеш­ней тор­го­вой поли­ти­ки физио­кра­тов, про­дик­то­ван­ный инте­ре­са­ми сель­ско­го хозяй­ства и фер­мер­ско­го класса.

Итак, пер­вая выго­да сво­бод­ной тор­гов­ли заклю­ча­ет­ся в обес­пе­че­нии стране «выгод­ной цены в ее про­да­жах и покуп­ках» (т. е. высо­кой цены на зем­ле­дель­че­ские про­дук­ты и низ­кой цены на про­мыш­лен­ные изде­лия). Вто­рая выго­да ее заклю­ча­ет­ся в том, что вза­им­ная кон­ку­рен­ция тор­гов­цев застав­ля­ет их доволь­ство­вать­ся мень­шим воз­на­граж­де­ни­ем и низ­во­дит их тор­го­вую при­быль до уров­ня необ­хо­ди­мых средств суще­ство­ва­ния. Толь­ко при сво­бо­де кон­ку­рен­ции про­мыш­лен­ни­ки и тор­гов­цы вынуж­де­ны отка­зать­ся от сво­их чрез­мер­ных моно­поль­ных при­бы­лей, ложа­щих­ся всей сво­ей тяже­стью на зем­ле­дель­че­ский класс. Отсю­да выте­ка­ет зна­ме­ни­тый VIII прин­цип Кенэ: «Эко­но­ми­че­ская поли­ти­ка долж­на поощ­рять лишь про­из­во­ди­тель­ные издерж­ки и тор­гов­лю сырьем (т. е. про­из­вод­ство и обра­ще­ние зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов. — И. Р.), непро­из­во­ди­тель­ные же издерж­ки (т. е. про­мыш­лен­ность и тор­гов­лю. — И. Р.) предо­ста­вить самим себе». Имен­но для того, что­бы умень­шить для зем­ле­дель­че­ско­го клас­са бре­мя «содер­жа­ния» про­мыш­лен­но­сти и тор­гов­ли, послед­ние долж­ны быть осво­бож­де­ны от вме­ша­тель­ства госу­дар­ства и долж­ны стать аре­ной неогра­ни­чен­ной вза­им­ной кон­ку­рен­ции про­мыш­лен­ни­ков и тор­гов­цев (как тузем­ных, так и ино­стран­ных), кото­рая низ­ве­дет уро­вень их про­мыш­лен­ной и тор­го­вой при­бы­ли к необ­хо­ди­мым сред­ствам существования.

Сво­бод­ная тор­гов­ля каза­лась физио­кра­там сред­ством повер­нуть «нож­ни­цы» в про­ти­во­по­лож­ную сто­ро­ну, в сто­ро­ну пони­же­ния цен на про­мыш­лен­ные изде­лия до уров­ня необ­хо­ди­мых издер­жек про­из­вод­ства и повы­ше­ния цен на сель­ско­хо­зяй­ствен­ные про­дук­ты до уров­ня цен миро­во­го рын­ка. Но фер­мер­ский класс нуж­дал­ся в защи­те не толь­ко про­тив мер­кан­ти­ли­сти­че­ской поли­ти­ки одно­сто­рон­не­го поощ­ре­ния тор­гов­ли и про­мыш­лен­но­сти за счет сель­ско­го хозяй­ства. Необ­хо­ди­мо было так­же огра­дить его инте­ре­сы от чрез­мер­ных при­тя­за­ний зем­ле­вла­дель­цев и госу­дар­ства. В 9‑й гла­ве мы виде­ли, что неред­ко у зем­ле­дель­ца после взно­са аренд­ной пла­ты и нало­гов едва оста­ва­лось коли­че­ство хле­ба для скуд­но­го про­пи­та­ния. Понят­но, что при таких усло­ви­ях лица, обла­да­ю­щие капи­та­лом, не обна­ру­жи­ва­ли жела­ния сни­мать зем­ли в арен­ду. Для при­вле­че­ния капи­та­лов в зем­ле­де­лие необ­хо­ди­мо было гаран­ти­ро­вать фер­ме­рам, что аренд­ная пла­та и нало­ги (вме­сте с цер­ков­ной деся­ти­ной) в сово­куп­но­сти не будут пре­вы­шать сум­мы «чисто­го дохо­да», оста­ю­щей­ся за покры­ти­ем капи­та­ла и фер­мер­ской при­бы­ли. Тре­бо­ва­ни­ем такой гаран­тии и явля­лось физио­кра­ти­че­ское уче­ние о нало­гах.

Физио­кра­ты тре­бо­ва­ли заме­ны всех видов пря­мых и кос­вен­ных нало­гов еди­ным пря­мым позе­мель­ным нало­гом, пада­ю­щим на «чистый доход». Налог дол­жен быть про­пор­ци­о­наль­ным чисто­му дохо­ду и может повы­шать­ся толь­ко при воз­рас­та­нии послед­не­го. А так как чистый доход полу­ча­ет­ся в виде аренд­ной пла­ты (или рен­ты) зем­ле­вла­дель­ца­ми, то налог дол­жен падать исклю­чи­тель­но на зем­ле­вла­дель­цев и дол­жен состав­лять опре­де­лен­ную часть полу­ча­е­мой ими рен­ты^[15]. Физио­кра­ты, сле­до­ва­тель­но, про­ек­ти­ро­ва­ли еди­ный налог на зем­ле­вла­дель­че­скую рен­ту, — про­ект, впо­след­ствии выдви­гав­ший­ся мно­ги­ми бур­жу­аз­но-ради­каль­ны­ми рефор­ма­то­ра­ми (в том чис­ле Ген­ри Джор­джем). Во Фран­ции XVIII века этот сме­лый про­ект, рав­но­силь­ный, по выра­же­нию Марк­са, «частич­ной кон­фис­ка­ции земель­ной соб­ствен­но­сти», озна­чал так­же отме­ну нало­го­вых изъ­я­тий для дво­рян­ства, так как еди­ный налог дол­жен был взи­мать­ся со всех зем­ле­вла­дель­цев, в том чис­ле и дворян.

Под свое тре­бо­ва­ние нало­го­вой рефор­мы, как и под свой лозунг сво­бод­ной тор­гов­ли, физио­кра­ты ста­ра­лись под­ве­сти тео­ре­ти­че­ский фун­да­мент. Таким тео­ре­ти­че­ским фун­да­мен­том слу­жи­ло их уче­ние о чистом дохо­де и вос­про­из­вод­стве. Сто­и­мость все­го годич­но­го про­дук­та делит­ся, как мы зна­ем, на две части: одна воз­ме­ща­ет затра­чен­ный капи­тал (издерж­ки про­из­вод­ства, в кото­рые скры­тым обра­зом вклю­ча­лась и при­быль фер­ме­ра); избы­ток сверх это­го состав­ля­ет чистый доход. Оче­вид­но, что пер­вая часть состав­ля­ет «непри­кос­но­вен­ный» фонд, кото­рый име­ет вполне опре­де­лен­ное назна­че­ние, а имен­но дол­жен быть опять вло­жен в про­из­вод­ство. Толь­ко чистый доход пред­став­ля­ет собой «сво­бод­ный» фонд, кото­рым мож­но «рас­по­ла­гать по усмот­ре­нию» и кото­рый может быть израс­хо­до­ван на нуж­ды зем­ле­вла­дель­цев, госу­дар­ства и церк­ви (а так­же на даль­ней­шее улуч­ше­ние зем­ли). Вся­кий налог, кото­рый падал бы не на чистый доход, а на фер­мер­ский капи­тал, умень­шил бы фонд зем­ле­дель­че­ских издер­жек, сде­лал бы невоз­мож­ным вос­про­из­вод­ство в преж­нем раз­ме­ре, при­вел бы к сокра­ще­нию чисто­го дохо­да и к разо­ре­нию самих зем­ле­вла­дель­цев и госу­дар­ства. «Ни в коем слу­чав не сле­ду­ет взи­мать нало­га с богатств земель­ных фер­ме­ров: затра­ты госу­дар­ства на зем­ле­де­лие долж­ны рас­смат­ри­вать­ся как непри­кос­но­вен­ный фонд, кото­рый необ­хо­ди­мо тща­тель­но сохра­нять для полу­че­ния нало­га, дохо­да и средств суще­ство­ва­ния для всех клас­сов граж­дан; в про­тив­ном слу­чае налог вырож­да­ет­ся в сред­ство гра­бе­жа, исто­щая и быст­ро раз­ру­шая госу­дар­ство». Непри­кос­но­вен­ность фер­мер­ско­го капи­та­ла в инте­ре­сах пра­виль­но­го хода про­цес­са вос­про­из­вод­ства, — тако­во основ­ное тре­бо­ва­ние физио­кра­тов в обла­сти налогов.

Но, если фер­мер­ский капи­тал дол­жен остать­ся непри­кос­но­вен­ным, нель­зя ли воз­ло­жить нало­го­вое бре­мя на зара­бот­ную пла­ту рабо­чих или же на тор­го­во-про­мыш­лен­ный класс? Физио­кра­ты отвер­га­ют оба эти про­ек­та. Так как рабо­чие полу­ча­ют лишь необ­хо­ди­мые сред­ства суще­ство­ва­ния, то обло­же­ние их нало­гом необ­хо­ди­мо при­ве­дет к воз­рас­та­нию их зара­бот­ной пла­ты, кото­рое долж­но быть опла­че­но «лица­ми, нани­ма­ю­щи­ми рабо­чих», т. е. теми же фер­ме­ра­ми-капи­та­ли­ста­ми. Что каса­ет­ся тор­гов­цев и про­мыш­лен­ни­ков, то в усло­ви­ях сво­бод­ной тор­гов­ли они, как нам извест­но, выру­ча­ют толь­ко свой капи­тал (издерж­ки про­из­вод­ства) и необ­хо­ди­мые сред­ства суще­ство­ва­ния. Обло­же­ние нало­гом тор­го­во-про­мыш­лен­но­го обо­ро­та неиз­беж­но вызва­ло бы повы­ше­ние про­мыш­лен­ных и тор­го­вых издер­жек, опла­чи­ва­е­мых в послед­нем сче­те зем­ле­дель­че­ским насе­ле­ни­ем. Так как про­мыш­лен­ность и тор­гов­ля не созда­ют ника­ких новых богатств (чисто­го дохо­да) сверх цир­ку­ли­ру­ю­ще­го в них капи­та­ла, то вся­кий налог на про­мыш­лен­ность и тор­гов­лю, как и на рабо­чий класс, упа­дет в послед­нем сче­те на зем­ле­де­лие и будет взи­мать­ся либо из фер­мер­ско­го капи­та­ла, либо из чисто­го дохо­да. В пер­вом слу­чае он, как уже отме­че­но, повле­чет за собой нару­ше­ние все­го хода вос­про­из­вод­ства и разо­ре­ние стра­ны. Если же налог в послед­нем сче­те будет пере­ло­жен на чистый доход, не луч­ше ли сра­зу взи­мать его с чисто­го дохо­да, это­го един­ствен­но­го резер­ва «сво­бод­ных» средств? Такое пря­мое взи­ма­ние нало­га с чисто­го дохо­да (т. е. с рен­ты зем­ле­вла­дель­цев) обхо­дит­ся дешев­ле и, кро­ме того, дает воз­мож­ность точ­но сораз­ме­рять вели­чи­ну нало­га с раз­ме­ром чисто­го дохода.

Рас­смот­рен­ные нами основ­ные прин­ци­пы эко­но­ми­че­ской и нало­го­вой поли­ти­ки физио­кра­тов нахо­ди­лись в тес­ней­шей свя­зи как с их общей соци­аль­но-клас­со­вой пози­ци­ей, так и с их тео­ре­ти­че­ски­ми воз­зре­ни­я­ми. Вве­де­ние сво­бод­ной тор­гов­ли и еди­но­го позе­мель­но­го нало­га долж­но было открыть путь росту капи­та­ли­сти­че­ско­го зем­ле­де­лия. Осво­бож­де­ние хлеб­ной тор­гов­ли от про­из­воль­ной адми­ни­стра­тив­ной регла­мен­та­ции и под­чи­не­ние ее сти­хии «воль­но­го» миро­во­го рын­ка с его выгод­ной повы­ша­тель­ной конъ­юнк­ту­рой, с одной сто­ро­ны, ограж­де­ние фер­мер­ско­го капи­та­ла от при­тя­за­ний зем­ле­вла­дель­цев и каз­ны и огра­ни­че­ние аппе­ти­та послед­них сфе­рой чисто­го дохо­да (рен­ты), с дру­гой сто­ро­ны, — долж­ны были содей­ство­вать при­ли­ву капи­та­лов в зем­ле­де­лие, реор­га­ни­за­ции его на капи­та­ли­сти­че­ских нача­лах и обо­га­ще­нию фер­мер­ско­го клас­са. Вме­сте с тем эти прин­ци­пы эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки явля­лись логи­че­ским выво­дом из тео­ре­ти­че­ских зако­нов вос­про­из­вод­ства, откры­тых Кенэ. Для нор­маль­но­го хода про­цес­са вос­про­из­вод­ства необ­хо­ди­мо огра­дить фер­мер­ский капи­тал: во-пер­вых, от умень­ше­ния его в про­цес­се обра­ще­ния или обме­на меж­ду сель­ским хозяй­ством и про­мыш­лен­но­стью, — а для это­го нуж­на сво­бод­ная тор­гов­ля с высо­ки­ми цена­ми на хлеб и деше­вы­ми про­мыш­лен­ны­ми изде­ли­я­ми; во-вто­рых, от умень­ше­ния его путем выче­тов из него на нуж­ды зем­ле­вла­дель­цев и госу­дар­ства, — а для это­го тре­бу­ет­ся огра­ни­че­ние аренд­ной пла­ты и нало­гов раз­ме­ра­ми чисто­го дово­да, т. е. вве­де­ние еди­но­го нало­га на рен­ту. Подоб­но тому как эко­но­ми­че­ская тео­рия физио­кра­тов направ­ле­на на откры­тие зако­нов капи­та­ли­сти­че­ско­го вос­про­из­вод­ства, так их эко­но­ми­че­ская поли­ти­ка долж­на обес­пе­чить нор­маль­ный ход это­го про­цес­са вос­про­из­вод­ства. Но, как мы виде­ли в гла­ве о есте­ствен­ном пра­ве, физио­кра­ты при­ни­ма­ют откры­тые ими зако­ны капи­та­ли­сти­че­ско­го вос­про­из­вод­ства за веч­ные и неиз­мен­ные «есте­ствен­ные» зако­ны. Понят­но поэто­му, что и свои прин­ци­пы эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки они выда­ют за веле­ния есте­ствен­но­го зако­на. Сво­бо­да тор­гов­ли объ­яв­ля­ет­ся ими «свя­щен­ной сво­бо­дой, кото­рую мож­но рас­смат­ри­вать как резю­ме всех прав чело­ве­ка»; точ­но так же и «обло­же­ние нало­га­ми под­чи­не­но твор­цом при­ро­ды опре­де­лен­но­му поряд­ку», пред­пи­сан­но­му есте­ствен­ны­ми зако­на­ми и сов­па­да­ю­ще­му с нало­го­вой про­грам­мой физио­кра­тов. Фило­соф­ская кон­цеп­ция есте­ствен­ных зако­нов, тео­ре­ти­че­ские зако­ны вос­про­из­вод­ства и прин­ци­пы эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки, — все эти части физио­кра­ти­че­ской систе­мы нераз­рыв­но свя­за­ны меж­ду собой един­ством соци­аль­но-клас­со­вой пози­ции, выра­же­ни­ем кото­рой эта систе­ма являлась.

Глава 17. Теоретическое наследие физиократов

Тео­ре­ти­че­ская заслу­га физио­кра­тов заклю­ча­ет­ся преж­де все­го в их попыт­ке вскрыть меха­низм капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства в целом. Мер­кан­ти­ли­сты зани­ма­лись иссле­до­ва­ни­ем отдель­ных эко­но­ми­че­ских явле­ний, пре­иму­ще­ствен­но зло­бо­днев­ных и пред­став­ля­ю­щих прак­ти­че­ский инте­рес. В луч­шем слу­чае они огра­ни­чи­ва­лись изу­че­ни­ем при­чин­ной свя­зи меж­ду несколь­ки­ми отдель­ны­ми явле­ни­я­ми; тео­рия тор­го­во­го балан­са, выяс­ня­ю­щая связь меж­ду дви­же­ни­ем товар­но­го вво­за и выво­за и коле­ба­ни­я­ми век­сель­ных кур­сов, пред­став­ля­ет собой наи­выс­шее обоб­ще­ние, до кото­ро­го под­ня­лась мысль мер­кан­ти­ли­стов. Физио­кра­ти­че­ская же тео­рия носит широ­ко обоб­ща­ю­щий харак­тер и хочет вскрыть связь всех основ­ных явле­ний капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства. Вот поче­му тео­рия обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства как еди­но­го про­цес­са, охва­ты­ва­ю­ще­го все сто­ро­ны эко­но­ми­че­ской жиз­ни, состав­ля­ет центр физио­кра­ти­че­ской системы.

Тео­рия обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства, изло­жен­ная в «Эко­но­ми­че­ской Таб­ли­це» Кенэ, пред­став­ля­ет наи­бо­лее цен­ное тео­ре­ти­че­ское насле­дие физио­кра­тов. В ней эко­но­ми­че­ская мысль, недав­но еще цели­ком погру­жен­ная в обсуж­де­ние отдель­ных прак­ти­че­ских вопро­сов, обна­ру­жи­ла такую силу обоб­ще­ния, кото­рая име­ет мало подоб­ных себе при­ме­ров. Отбро­сив в сто­ро­ну все част­но­сти и дета­ли, Кенэ в несколь­ких сме­лых и гени­аль­но про­стых штри­хах рису­ет весь про­цесс капи­та­ли­сти­че­ско­го вос­про­из­вод­ства, вклю­ча­ю­щий в себя про­из­вод­ство, обра­ще­ние, рас­пре­де­ле­ние и потреб­ле­ние про­дук­тов. Мысль Кенэ под­ни­ма­ет­ся здесь до вели­чай­ших обоб­ще­ний: все народ­ное хозяй­ство мыс­лит­ся им в виде обме­на веществ меж­ду сель­ским хозяй­ством и про­мыш­лен­но­стью, все обще­ство — в виде сово­куп­но­сти основ­ных обще­ствен­ных клас­сов; рас­се­ян­ные по всей стране про­дук­ты про­из­вод­ства сли­ва­ют­ся им в еди­ный обще­ствен­ный про­дукт, кото­рый посред­ством несколь­ких основ­ных актов обра­ще­ния (из кото­рых каж­дый явля­ет­ся обоб­ще­ни­ем бес­чис­лен­но­го мно­же­ства одно­ха­рак­тер­ных актов куп­ли-про­да­жи) рас­пре­де­ля­ет­ся меж­ду глав­ны­ми обще­ствен­ны­ми клас­са­ми. Пред­став­ле­ние о хозяй­стве как пери­о­ди­че­ски повто­ря­ю­щем­ся про­цес­се вос­про­из­вод­ства; пред­став­ле­ние о народ­ном богат­стве как про­дук­те еже­год­но воз­об­нов­ля­ю­ще­го­ся про­цес­са про­из­вод­ства; пред­став­ле­ние о рас­пре­де­ле­нии наци­о­наль­но­го про­дук­та меж­ду отдель­ны­ми обще­ствен­ны­ми клас­са­ми, — все эти фун­да­мен­таль­ные идеи клас­си­че­ской поли­ти­че­ской эко­но­мии, раз­ви­тые далее Сми­том и Рикар­до, при­над­ле­жат Кенэ.

Несмот­ря на отдель­ные ошиб­ки и несу­раз­но­сти, встре­ча­ю­щи­е­ся в «Эко­но­ми­че­ской Таб­ли­це», мож­но ска­зать, что в общем и целом тео­рия обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства, создан­ная сила­ми одно­го Кенэ, ока­за­лась наи­бо­лее зре­лым и про­ду­ман­ным его тво­ре­ни­ем. Основ­ные идеи ее вошли в непри­кос­но­вен­ный фонд эко­но­ми­че­ской нау­ки и до сих пор про­дол­жа­ют в ней жить. В какой мере эта тео­рия обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства опе­ре­ди­ла свой век, вид­но из того, что клас­си­ки не толь­ко не дали даль­ней­ше­го раз­ви­тия ее идей, но оста­лись в этой обла­сти поза­ди Кенэ. Тем более отно­сит­ся это к эпи­го­нам клас­си­че­ской шко­лы, кото­рые так­же не суме­ли извлечь поль­зу для нау­ки из пло­до­твор­ных идей, зало­жен­ных в «Эко­но­ми­че­ской Таб­ли­це». В то вре­мя как рабо­та Кенэ в дру­гих обла­стях (в про­бле­ме при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, капи­та­ла, зара­бот­ной пла­ты, денег) раз­ви­ва­лась даль­ше и исправ­ля­лась Сми­том и Рикар­до, в раз­ра­бот­ке тео­рии обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства он не нашел про­дол­жа­те­лей в тече­ние более ста лет. Толь­ко Маркс под­нял нить иссле­до­ва­ния, исхо­див­шую от Кенэ, и во вто­ром томе «Капи­та­ла» дал исправ­ле­ние и завер­ше­ние тео­рии обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства, зало­жен­ной в «Эко­но­ми­че­ской Таблице».

Тео­рия обще­ствен­но­го вос­про­из­вод­ства при­во­дит нас непо­сред­ствен­но к про­бле­ме капи­та­ла и при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, раз­ра­бот­ка кото­рой состав­ля­ет вто­рую огром­ную науч­ную заслу­гу физио­кра­тов. Под вос­про­из­вод­ством физио­кра­ты пони­ма­ли про­из­вод­ство про­дук­та, воз­ме­ща­ю­ще­го сво­ей сто­и­мо­стью затра­чен­ный капи­тал и достав­ля­ю­ще­го сверх того неко­то­рый избы­ток, чистый доход (при­ба­воч­ную сто­и­мость). Про­цесс вос­про­из­вод­ства вклю­ча­ет в себя, таким обра­зом, воз­ме­ще­ние капи­та­ла и про­из­вод­ство при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. Сво­им рез­ким про­ти­во­по­став­ле­ни­ем издер­жек про­из­вод­ства (капи­та­ла) и чисто­го дохо­да (при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти) физио­кра­ты мет­ко оха­рак­те­ри­зо­ва­ли капи­та­ли­сти­че­ское хозяй­ство как хозяй­ство, име­ю­щее сво­ей зада­чей про­из­вод­ство при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. Этим про­ти­во­по­став­ле­ни­ем они внес­ли бóль­шую ясность как в про­бле­му капи­та­ла, так и в про­бле­му при­ба­воч­ной стоимости.

В отли­чие от мер­кан­ти­ли­стов, вни­ма­ние кото­рых было обра­ще­но на капи­тал в его денеж­ной фор­ме, физио­кра­ты выдви­ну­ли поня­тие про­из­во­ди­тель­но­го капи­та­ла как сово­куп­но­сти средств про­из­вод­ства. Они дали пер­вый и луч­ший для сво­е­го вре­ме­ни ана­лиз капи­та­ла как со сто­ро­ны его веще­ствен­ных эле­мен­тов, так и с точ­ки зре­ния быст­ро­ты его обра­ще­ния. Под име­нем «пер­во­на­чаль­ных» и «годич­ных аван­сов» они вве­ли пло­до­твор­ное деле­ние капи­та­ла на основ­ной и обо­рот­ный, цели­ком вос­при­ня­тое Сми­том и гос­под­ству­ю­щее в нау­ке до сего дня. Недо­ста­ток физио­кра­ти­че­ско­го уче­ния о капи­та­ле (как и уче­ния клас­си­ков) заклю­ча­ет­ся в игно­ри­ро­ва­нии его соци­аль­ной фор­мы, в сосре­до­то­че­нии вни­ма­ния на тех­ни­че­ской функ­ции средств про­из­вод­ства, фигу­ри­ру­ю­щих в роли капи­та­ла. Но этот недо­ста­ток, — сме­ше­ние соци­аль­ной фор­мы хозяй­ства с его мате­ри­аль­но-тех­ни­че­ски­ми осно­ва­ми или пре­вра­ще­ние спе­ци­фи­че­ских зако­нов капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства в веч­ные и неиз­мен­ные зако­ны вся­ко­го хозяй­ства, — физио­кра­ты раз­де­ля­ют с клас­си­че­ской шко­лой. Этот недо­ста­ток при­сущ вся­ко­му науч­но­му тече­нию, огра­ни­чен­но­му бур­жу­аз­ным кру­го­зо­ром и при­ни­ма­ю­ще­му бур­жу­аз­ную фор­му хозяй­ства, за веч­ную и «есте­ствен­ную» фор­му хозяй­ства вооб­ще. А имен­но таким пред­став­ле­ни­ем были про­ник­ну­ты про­грес­сив­ные идео­ло­ги бур­жу­а­зии в тот пери­од, когда послед­няя выпол­ня­ла еще рево­лю­ци­он­ную роль в борь­бе с остат­ка­ми фео­даль­ных порядков.

С еще боль­шей силой высту­па­ет тот же основ­ной недо­ста­ток в уче­нии о чистом дохо­де (при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти). Бла­го­да­ря игно­ри­ро­ва­нию при­бы­ли, физио­кра­ты зна­ли при­ба­воч­ную сто­и­мость толь­ко в одной фор­ме, в фор­ме земель­ной рен­ты. Поэто­му источ­ник при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти они иска­ли в осо­бен­но­стях зем­ле­де­лия. Про­бле­ма вза­и­мо­от­но­ше­ний меж­ду раз­ны­ми обще­ствен­ны­ми клас­са­ми (про­бле­ма при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти) была спу­та­на с про­бле­мой вза­и­мо­от­но­ше­ний меж­ду раз­ны­ми отрас­ля­ми про­из­вод­ства. После неудач­ной попыт­ки объ­яс­не­ния при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти (рен­ты) из повы­шен­ной сто­и­мо­сти зем­ле­дель­че­ских про­дук­тов, физио­кра­там не оста­ва­лось дру­го­го исхо­да, как искать ее источ­ник в физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­сти при­ро­ды. Избы­точ­ную сум­му сто­и­мо­сти физио­кра­ты сме­ша­ли с избы­точ­ным про­дук­том в нату­ре, про­из­вод­ство сто­и­мо­сти — с про­из­вод­ством мате­рии, цен­ност­ную про­из­во­ди­тель­ность зем­ле­де­лия — с физи­че­ской про­из­во­ди­тель­но­стью зем­ли. Так при­шли физио­кра­ты к физи­че­ски-нату­ра­ли­сти­че­ско­му реше­нию про­бле­мы при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, к сво­е­му уче­нию о при­ро­де как источ­ни­ке сто­и­мо­сти, к тео­рии исклю­чи­тель­ной про­из­во­ди­тель­но­сти зем­ле­де­лия. Здесь ска­за­лась огра­ни­чен­ность физио­кра­ти­че­ской мыс­ли не толь­ко кру­го­зо­ром бур­жу­аз­но­го хозяй­ства, но еще более узким кру­го­зо­ром наи­бо­лее отста­лой отрас­ли послед­не­го, полу­на­ту­раль­но­го сель­ско­го хозяй­ства. Эта огра­ни­чен­ность кру­го­зо­ра нало­жи­ла печать на всю физио­кра­ти­че­скую тео­рию и при­ве­ла к непра­виль­но­му пони­ма­нию роли про­мыш­лен­но­сти и к игно­ри­ро­ва­нию про­мыш­лен­ной при­бы­ли^[16]: раз про­из­вод­ство при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти сме­ши­ва­ет­ся с про­из­вод­ством мате­рии, то про­мыш­лен­ность явля­ет­ся «непро­из­во­ди­тель­ным» заня­ти­ем, не достав­ля­ю­щим ника­ко­го «чисто­го дохо­да»; раз про­мыш­лен­ность не достав­ля­ет чисто­го дохо­да, то про­мыш­лен­ная при­быль есть не более как воз­ме­ще­ние необ­хо­ди­мых средств суще­ство­ва­ния для про­мыш­лен­но­го капи­та­ли­ста. Физи­че­ски-нату­ра­ли­сти­че­ское реше­ние про­бле­мы при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, уче­ние о непро­из­во­ди­тель­но­сти про­мыш­лен­но­сти и игно­ри­ро­ва­ние при­бы­ли, — этой основ­ной кате­го­рии капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства, — эти тес­но свя­зан­ные меж­ду собой ошиб­ки состав­ля­ют глав­ный порок физио­кра­ти­че­ской тео­рии и чаще все­го дава­ли про­тив­ни­кам послед­ней повод к наре­ка­ни­ям и насмеш­кам. В боль­шей мере, чем при­бы­ли, посчаст­ли­ви­лось у физио­кра­тов дру­гой фор­ме дохо­да, при­су­щей капи­та­ли­сти­че­ско­му хозяй­ству, зара­бот­ной пла­те. Кенэ и Тюр­го дали одну из луч­ших для сво­е­го вре­ме­ни фор­му­ли­ро­вок желез­но­го зако­на зара­бот­ной пла­ты, раз­ви­то­го впо­след­ствии Рикар­до и име­ю­ще­го в нау­ке сто­рон­ни­ков до сего дня.

Одна­ко, при всем лож­ном реше­нии про­бле­мы при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, за физио­кра­та­ми оста­ет­ся вели­чай­шая заслу­га чет­кой поста­нов­ки этой про­бле­мы и пере­не­се­ния ее из сфе­ры обме­на в сфе­ру про­из­вод­ства. Мер­кан­ти­ли­сты зна­ли чистый доход толь­ко в виде тор­го­вой при­бы­ли, «при­бы­ли от отчуж­де­ния», полу­ча­е­мой от обме­на не-экви­ва­лент­ных про­дук­тов и озна­ча­ю­щей выиг­рыш одно­го из обме­ни­ва­ю­щих­ся контр­аген­тов за счет дру­го­го. Физио­кра­ты впер­вые поста­ви­ли вопрос об абсо­лют­ном, а не отно­си­тель­ном дохо­де, о воз­мож­но­сти при­ра­ще­ния богатств (сто­и­мо­сти) даже при усло­вии обме­на экви­ва­лент­ных про­дук­тов. Оче­вид­но, что такое при­ра­ще­ние сто­и­мо­сти про­ис­хо­дит не в про­цес­се обме­на, а в пред­ше­ству­ю­щем ему про­цес­се про­из­вод­ства. Мысль, что сто­и­мость созда­ет­ся в про­цес­се про­из­вод­ства и опре­де­ля­ет­ся до вступ­ле­ния про­дук­та в про­цесс обра­ще­ния, при­над­ле­жит физио­кра­там и состав­ля­ет необ­хо­ди­мую осно­ву тео­рии при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. Если мер­кан­ти­ли­сты (осо­бен­но Пет­ти) дали одну из пер­вых фор­му­ли­ро­вок тео­рии тру­до­вой сто­и­мо­сти, то физио­кра­там при­над­ле­жит заслу­га поста­нов­ки про­бле­мы при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти (хотя дать пра­виль­ное реше­ние ее они не мог­ли в силу отсут­ствия у них пра­виль­ной тео­рии сто­и­мо­сти). Даль­ней­шее дви­же­ние нау­ки заклю­ча­лось в попыт­ке син­те­за тео­рии сто­и­мо­сти с тео­ри­ей при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти (Смит, Рикар­до), син­те­за, осу­ществ­лен­но­го с успе­хом толь­ко Марксом.

---

Примечания

[1] Из осталь­ных сочи­не­ний Кенэ наи­бо­лее заме­ча­тель­ны: «Ана­лиз Эко­но­ми­че­ской Таб­ли­цы», «Китай­ский дес­по­тизм» и диа­ло­ги о тор­гов­ле и ремес­лен­ном тру­де.

[2] После­до­ва­те­ли Кенэ назы­ва­ли себя «эко­но­ми­ста­ми», но ста­ли извест­ны в обще­стве под клич­кой физио­кра­тов, после того как Дюпон издал рабо­ты Кенэ под гром­ким загла­ви­ем: «Физио­кра­тия или есте­ствен­ное устрой­ство пра­ви­тель­ства, наи­бо­лее выгод­ное для чело­ве­че­ско­го рода». Физио­кра­тия озна­ча­ет «гос­под­ство природы».

[3] См. о нем выше, гла­ву седьмую.

[4] Тюр­го родил­ся в 1727 г., умер в 1781 г. Глав­ное его сочи­не­ние: «Раз­мыш­ле­ния о созда­нии и рас­пре­де­ле­нии богатств» напи­са­но в 1766 г., напе­ча­та­но в 1769 — 1770 гг.

[5] Под зем­ле­де­ли­ем здесь, как и всю­ду ниже, пони­ма­ет­ся вооб­ще сель­ское хозяйство.

[6] Под соб­ствен­ни­ка­ми пони­ма­ют­ся зем­ле­вла­дель­цы, а под зем­ле­дель­ца­ми — арендаторы.

[7] Кенэ упо­треб­ля­ет тер­мин «аван­сы» в смыс­ле капи­та­ла, аван­си­ро­ван­но­го на про­из­вод­ство.

[8] Циф­ро­вые при­ме­ры здесь, как и ниже, нами взя­ты из «Ана­ли­за эко­но­ми­че­ской Таб­ли­цы» Кенэ, с пере­име­но­ва­ни­ем ливров в рубли.

[9] Толь­ко у Тюр­го мы встре­ча­ем ясное ука­за­ние, что фер­ме­ры (как и про­мыш­лен­ные капи­та­ли­сты) полу­ча­ют, кро­ме воз­ме­ще­ния затра­чен­но­го капи­та­ла и зара­бот­ной пла­ты за свой лич­ный труд в пред­при­я­тии, так­же «при­быль, рав­ную дохо­ду, кото­рый они мог­ли бы полу­чить от капи­та­ла без вся­ко­го тру­да». Тюр­го же один из пер­вых пыта­ет­ся дать тео­рию при­бы­ли и опре­де­лить ее вели­чи­ну. По его мне­нию, при­быль на капи­тал рав­на сум­ме рен­ты, кото­рую вла­де­лец дан­но­го капи­та­ла полу­чал бы, если бы затра­тил свой капи­тал на покуп­ку участ­ка зем­ли; если за 100 000 руб. мож­но купить уча­сток зем­ли, при­но­ся­щий чистый доход (рен­ту) в 5 000 руб., то капи­тал в 100 000 руб. дол­жен при­но­сить при­быль в 5 000 руб., т. е. уро­вень при­бы­ли уста­но­вит­ся в 5%. Ошиб­ка Тюр­го заклю­ча­ет­ся в том, что он выво­дит вели­чи­ну при­бы­ли из цены зем­ли, тогда как на самом деле, наобо­рот, цена зем­ли изме­ня­ет­ся в зави­си­мо­сти от изме­не­ний уров­ня при­бы­ли (и про­цен­та). При уровне про­цен­та в 5% уча­сток зем­ли, достав­ля­ю­щий чистый доход в 5 000 руб., будет про­да­вать­ся за 100 000 руб. при уровне про­цен­та в 10% цена того же участ­ка зем­ли не будет пре­вы­шать 50 000 руб.; При­мер Тюр­го пока­зы­ва­ет, что даже наи­бо­лее пере­до­вые умы сре­ди физио­кра­тов про­дол­жа­ли еще искать объ­яс­не­ния зако­нов капи­та­ли­сти­че­ско­го хозяй­ства (в дан­ном слу­чае уров­ня при­бы­ли) в спе­ци­аль­ной сфе­ре сель­ско­го хозяй­ства (в дан­ном слу­чае в цене зем­ли). В этом ска­за­лась отста­лость хозяй­ствен­ных усло­вий Фран­ция и про­дол­жа­ю­ще­е­ся пре­об­ла­да­ние сель­ско­го хозяй­ства. Объ­яс­не­ние высо­ты при­бы­ли у Тюр­го име­ет мно­го черт сход­ства с объ­яс­не­ни­ем высо­ты про­цен­та у Пет­ти (см, выше, седь­мую главу).

[10] О тор­гов­ле, кото­рая так же явля­ет­ся «непро­из­во­ди­тель­ным» заня­ти­ем, см. ниже.

[11] Весь запас налич­ных денег в обще­стве огра­ни­чен это­го сум­мой в 2 мил­ли­ар­да руб., нахо­дя­щей­ся к нача­лу года в руках зем­ле­вла­дель­цев. У само­го Кенэ сум­ма денег пред­по­ло­же­на рав­ной 3 милл. руб., до это не меня­ет дела.

[12] В схе­мах каж­дая линия обо­зна­ча­ет акт обра­ще­ния на сум­му в 1 мил­ли­ард руб. Направ­ле­ние стре­лок пока­зы­ва­ет, от како­го и к како­му обще­ствен­но­му клас­су пере­дви­га­ют­ся про­дук­ты и день­ги (в каж­дом акте день­ги дви­жут­ся в про­ти­во­по­лож­ном направ­ле­нии, чем про­дук­ты). Циф­ры пока­зы­ва­ют после­до­ва­тель­ность отдель­ных актов обра­ще­ния. Квад­рат с бук­вой Ф обо­зна­ча­ет класс фер­ме­ров, с бук­вой П — про­мыш­лен­ни­ков и бук­вой С — соб­ствен­ни­ков (зем­ле­вла­дель­цев).

[13] Так как про­мыш­лен­ни­ки в акте обра­ще­ния № 3 пере­да­ют фер­ме­рам те самые день­ги, кото­рые в акте № 2 были полу­че­ны ими от соб­ствен­ни­ков, то в схе­ме денеж­но­го обра­ще­ния линия № 2 непо­сред­ствен­но пере­хо­дит в линию № 3 (а послед­няя в линию № 4 и далее в линию № 5). Эта непре­рыв­ность линий пока­зы­ва­ет пере­дви­же­ние одних и тех же монет из рук в руки. В схе­ме же товар­но­го обра­ще­ния каж­дая линия пре­ры­ва­ет­ся, не пере­хо­дя непо­сред­ствен­но в дру­гую, так как каж­дый про­дукт пере­дви­га­ет­ся в Таб­ли­це толь­ко один раз, от про­из­во­ди­те­ля к потребителю.

[14] Дви­же­ние же денег в дву­сто­рон­них актах куп­ли-про­да­жи (т. е. внут­ри сфе­ры товар­но­го обра­ще­ния) обо­зна­че­но у нас на вто­рой схе­ме сплош­ны­ми лини­я­ми (под №№ 1, 2, 3, 4 и 5).

[15] В «Ана­ли­зе Эко­но­ми­че­ской Таб­ли­цы» Кенэ пред­по­ла­га­ет, что из всей сум­мы чисто­го дохо­да ⁴/​₇ оста­ют­ся у зем­ле­вла­дель­цев, ²/​₇ доста­ют­ся в виде нало­га госу­дар­ству, a ¹/​₇ в виде деся­ти­ны — церкви.

[16] Толь­ко Тюр­го отли­чал­ся более широ­ким кру­го­зо­ром и в боль­шей мере скло­нен был счи­тать­ся с инте­ре­са­ми про­мыш­лен­но­сти и тор­го­во-про­мыш­лен­ной бур­жу­а­зии. В свя­зи с этим нахо­дит­ся и обна­ру­жен­ный им боль­ший тео­ре­ти­че­ский инте­рес к про­бле­ме при­бы­ли (см. выше, 13‑ю главу).